Парковка

Павел Н. Лаптев


                Парковка



Парковка вошла в нашу жизнь вместе с автомобилями. И вместе с ней вошли её проблемы. Самая главная — нехватка мест. Казалось бы, Россия страна большая, одна шестая суши, а подиж-ты, автомобили ставить некуда. Всё потому, что все хотят парковаться рядом с собой любимым. Рядом с домом, с работой, чтоб поближе.
Вот и Кошкаев окунулся со своим Ниссаном в сию проблему. И ведь выбрал-то он свой Кашкай исключительно по фамилии. Такая заморочка. Дай нам волю, мы всё в этом мире назовём своими именами, повесим на всех своё лицо и раскрасим своими цветами. Заставим мыслить по-нашему и говорить нашими словами. Заставим верить в то, во что сами верим и не верим. От того наши беды и войны людские.
Но автор отвлёкся. Поставил Кошкаев свой новый автомобиль перед окном, вышел на балкон покурить, как счастливые его эти минуты прервал сосед снизу. Это ведь такая социальная наша неприятность, что мы не выбираем соседей. А они ведь тоже ближние наши, которых Господь заповедал любить.
Этот ближний сосед, вероятно осердчал из-за того, что на его, по его мнению, место поставили машину. Якобы, он ставил здесь автомобиль раньше и потому закрепил за собой территорию навечно. И поставил свой автомобиль Ладу так, что Кошкаеву никак нельзя выехать.
Понятно, любой человек вознегодует по такой несправедливости. Вот и Кошкаев тоже.
— Ты зачем загородил мою машину — набросился Кошкаев на толстого соседа, которого и не знал, как зовут.
— А ты поставил её на моё место, — спокойно сказал сосед.
— Ты, что, купил это место? — продолжил логически Кошкаев.
Сосед невозмутимо ответил:
— Я это место забил раньше. Понятно?
— Какая разница — раньше! Это место общее, кто первый поставил, то и того оно, — негодовал Кошкаин.
Сосед спокойно ответил:
— Вон сколько места, — показал он на двор. — Ставь вон туда или туда. Что так принципиально?
В общем, спор продолжался в этом духе минут пятнадцать. Кошкаев ничего не добился от толстого соседа. А, нет, добился того, что сосед согласился чуть отодвинуть свою машину, чтобы Кошкаев смог выехать.
Дома, расстроенный весь, он рассуждал, что его автомобиль круче, классом выше и дороже. И потому по неписаному закону понтов, он, Кошкаев круче соседа. И потому лучшее место на парковке должно достаться ему. Но здесь есть лазейка у этого закона, а именно, что сосед физически сильнее и может набить морду. Да, думал Кошкаев, раньше в царской России люди делились на сословия, дворяне там, духовенство, всякие городские и сельские обыватели. И каждому полагался свой кусок счастья. Как ни ругают советскую власть, но главная её заслуга, что она упразднила сословия. А в новой этой России, люди стали делиться по крутости в силу того, какой у них автомобиль. Вот и стараются друг перед другом выёживаться, покупая на последние деньги машинку подороже, чем у ближнего своего. Только не толстый сосед. Ну, это вообще из ряда вон выходящее, влезать со своей Ладой в калашный ряд иномарок! Ни, ни стыда, ни совести, ни субординации!
Думал, думал Кошкаев и придумал огородить «своё» место. Выждал, когда сосед на Ладе свалил со двора, купил в хозяйственном магазине ограждения в виде стоек и цепи и за полдня установил сие хозяйство.
Но напрасно, потому что согласно Жилищного Кодекса на это мероприятие нужно разрешение жильцов и городской администрации. А по Кодексу об административных правонарушениях влечёт за собой и административную ответственность. Ну, автор ничего поделать с этим не может, потому как описывает события уже свершившиеся. В этом и прелесть писательского труда, ни за что не отвечать.
Так, о парковке, значит. История эта закончилась так. Первое, в этот же вечер на машину Кошкаева с крышы дома, где был ремонт, упал рулон рубероида. Крыша помялась. Но Кошкаеву вызывать дорожную полицию и подавать в суд на строителей смысла не имело, ведь автомобиль был ближе трёх метров от стены дома, что не положено по местному закону. И второе, на самом этом месте в ближайшие дни городские власти уже наметили разбить палисадник с детской площадкой. О чём и известили Кошкаева. Так, что конфликт с соседом счастливо разрешился. Правда, машины они стали ставить далеко от дома в соседнем дворе, где свои уже злые соседи.




                Конец