Конец эпохи Бендукидзе

Каха Бендукидзе скончался в Лондоне.

Президент Украины Петр Порошенко выразил соболезнования в связи с кончиной бывшего госминистра Грузии, бизнесмена Кахи Бендукидзе, который также являлся советником главы украинского государства. Каха Бендукидзе в начале 80-х годов переехал в Москву, где занимался наукой и стал доктором биологических наук, а с конца 80-х годов занимался бизнесом - возглавлял «Уралмаш», Ижорские заводы, концерн «Атомстройэкспорт».

ИТАР-ТАСС

И вот небольшой фрагмент воспоминаний очевидца событий (легендарного руководителя атомных строек от АЭС "Ловизы" в Финляндии до Тяньваньской АЭС в Китае -  Александра Нечаева) о том непростом времени, когда атомная промышленность России находилась в частных руках. Сегодня, слава Богу, ситуация изменилась, и Россия лидирует, как по сооружению современных блоков АЭС, так и по объему и портфелю международного строительства, а тогда, в 90-е годы, состояние наших заводов  было, скажет так, не самое конструктивное. 

"Самым сложным в этом проекте - ТАЭС - было разбудить нашу промышленность, - рассказывает Александр Константинович. Потому что к  началу практических работ по Тяньваньскому контракту атомная отрасль России пребывала в летаргическом сне.  Это касалось не только энергетического строительства, а,  прежде всего, заводов производящих для этого оборудование – атомного машиностроения. Точнее сказать, это был замкнутый круг: у заводов не было заказов, потому что не было строящихся блоков, а о каких блоках могла идти речь, когда вся экономика лежала на боку? И в итоге мы примерно 10-12 лет не занимались сооружением объектов, и когда мы все-таки приступили к осуществлению этого, то у нас, разумеется, возникли определенные трудности и с проектированием, и с изготовлением оборудования,  и с организацией работ.

Не было даже блока-миллионника, который отвечал бы требованиям того времени по безопасности. Я имею ввиду не российские требования того времени, а международные. В Болгарии мы,  правда, уже пустили на АЭС «Козлодуй» два миллионника (в 1988 и 1993 году), но там, в основу были положены российские требования и нормы. С таким проектом нам трудно было бы выходить на китайский рынок – уже тогда они проявляли большой интерес к новым разработкам. У них уже была задумана широкая программа развития атомной энергетики, и они выбирали блоки, которые отвечали самым современным требованиям.

И вот 5 лет – до 1997 года, когда был подписан контракт, китайцы очень внимательно и осторожно подходили к возможности реализации того соглашения, которое с нашей стороны подписал президент Ельцин. Большое количество делегаций посещало наши проектные институты и промышленные предприятия – в основном Ижора, ОМЗ, Атоммаш. Их впечатление было самое неблагоприятное. Не помню точно, в каком году посещал Ижорские заводы вице-премьер Китая. Это было перед самым подписанием контракта. Как и во время предыдущих визитов китайских делегаций, мы рассказывали нашу обычную «легенду». Нас спрашивают: а где люди? Огромный цех, а в нем практически никого. «Это обеденный перерыв», - объясняли мы китайцам. А на самом деле производство стояло. На Ижоре вообще был вопиющий случай. Там, к счастью, был корпус реактора для АЭС «Стендаль». В ГДР мы ее начинали строить, но потом все поломалось. А корпус уже был изготовлен. И, с моей точки зрения, изготовлен был с очень хорошим качеством. Он имел товарный вид – блестел. И это, пожалуй, было единственное, что можно было показать. Мы его и показывали. Там были очень интересные моменты. Никто в мире до нас не делал патрубков корпуса штампованных – обычно они были приварные. И это место очень напряженное. Плохо иметь сварные швы в этой зоне. Ижорский завод впервые применил новую технологию. Это было заманчиво. У китайцев к тому времени уже была возможность сравнивать наши предложения с французскими. Те тогда уже строили. И в это время мы на Ижоре принимали их делегацию. Совершенно пустой цех. Только корпус реактора стоит – правда его очень красиво подсветили. Мы постояли возле него и двинулись дальше. И вдруг нам навстречу стая – двадцать или тридцать кошек. В пустом цехе! Людей, видно, увидели и идут, голодные, нам навстречу – с поднятыми хвостами. Увидев это, премьер-министр был просто шокирован. Что это такое, откуда они взялись? Почему вы их, вроде того что, не едите… И потом, после всего увиденного устроил представление. Он не знал, что этот завод у нас частный. Он уже тогда был под контролем Бендукидзе. И китайский премьер – товарищ Ли Пен – был непреклонен: как можно столь ответственное оборудование делать на частном заводе. Давайте, вроде того, что менять завод – видимо, под впечатлением от всего увиденного. В том числе и хоровода кошачьего.

Примерно такая же ситуация была и на ЛМЗ. Там турбину нам показывали – все время одну и ту же. Для людей, которые хоть немного разбирались в проблеме, складывалась очень неприглядная картина. Очень."