Защитник Отечества

Гимн… Герб… Флаг… Наша государственная символика. Не надо объяснять, какое значение они имеют для всей страны в целом и для каждого человека в отдельности. И каждый из нас должен внести что-то своё, чтобы эти символы звучали сильнее и светили ярче. Так думали наши прадеды. Так думали наши отцы. И так думаем мы.
Изучая прошлое, мы понимаем, что за каждой победой нашего флага, за торжественным звучанием гимна стояли люди. О людях, внесших свою посильную лепту в защиту своей родины, я и хочу рассказать. Это они отстояли  нашу страну в годы Великой войны. Это они отстраивали страну в послевоенные годы. Это благодаря их героизму и труду сияет слава наших государственных символов. Скромные и величественные, простые и не всегда понятные люди героической эпохи. Один из них – Мамкин Никита Васильевич. 
 
Лето 1941 года было особенно жарким. Все надо было успеть. А ведь в артели «Красный ловец», кроме рыболовецких бригад, были и овощные. Нельзя было запоздать с посадкой, прополкой, поливом. А еще надо управиться с сенокосом. И все вручную. Даже воду подвозили на лошадях в бочках. Лето – горячая пора. Но все дружно работали и всё успевали, несмотря на то, что поубавилось рабочих рук: в мае много военнообязанных было направлено в лагеря в район Белой Церкви. Ездили к нем жены, а, вернувшись, говорили, что ждут каких-то событий. И хотя о войне не говорили, но в воздухе висело ожидание беды. Тревожно было. И как чувствовали женские сердца: из тех, кто был в лагерях на сборах, никто не вернулся обратно, все погибли.  Но этому еще только предстояло случиться. А пока… у всех была спокойная мирная жизнь. Работа, отчеты, семья. Каждые десять дней нарочным передавали в район сведения о результатах проделанной работы.
Ответственным по производству был Резанов Александр Иванович. К сожалению, он погиб в последние дни войны при освобождении Чехословакии.  Александр Иванович внимательно следил за ходом работ, чтобы нигде не было непредвиденных ситуации, чтобы не было неоправданного аврала.
В  семье Мамкиных ожидалось счастливое событие. В субботу 21 июня отвез Никита Васильевич  свою жену в Старочеркасскую больницу, потому что должен был родиться ребенок. Хутор Рыков находится на левом берегу Дона, станицы Старочеркасская – на правом. Моста не было, был «перевоз». Людей переправляли на другой берег на большой лодке.  На перевозе взволнованный супруг попросил, чтобы ему сообщили, когда кто-то родится. Пусть пришлют кого-либо из детей, а то его с работы не отпустят.

Где-то часов в 10-11 примчался мальчонка и сказал, что его срочно зовут, что он должен бежать к переправе, что ему лично ничего не сказали, а прислали. Перепугавшись за здоровье жены и ребенка, помчался Никита Васильевич на бедарке (одноместная повозка с лошадью) к переправе. Там перевозчик сказал перепуганному отцу, что в 4 утра родилась девочка (позже ее назвали Марией), но он вызвал его по другому поводу. Приедет нарочный из района и надо собрать людей,   будет сделано экстренное сообщение.


В час дня собрались люди. К этому времени приехал нарочный из района. Он сообщил о начале войны. Сразу поднялся такой плач, что даже трудно назвать его так, это был вой. Женщины оплакивали то, что им предстояло ещё только пережить: гибель близких, разорение, оккупацию. Районный представитель говорил долго. Призывал успокоиться, уверял, что враг будет разбит. Сказал и о мобилизации. Назвал год призыва, тех, кому надо было отправляться в военкомат.  Предупредил, что те, кого еще не призвали, продолжали работать. После собрания всех отпустили по домам, остались только сторожа да обходчики.
Призвали Мамкина Никиту Васильевича через месяц после начала войны, 22 июля 1941 года. Именно в этот день его третьему ребенку, Маше, исполнился месяц. Было ему в тот год 36 лет.
 Свой боевой путь он начал в Белоруссии, в районе города Коростеня. Были очень тяжелые бои. Вспоминая это время, бывший солдат говорил об этом так: «Это был тяжелый труд и ад. Кровь, пыль, грязь, нехватка медикаментов, оружия, боеприпасов. Воевали за счет энтузиазма и ненависти к врагам. А каково было смотреть на погибших, особенно детей. Как сейчас стоит перед глазами разбитый грузовик, а в нем тела наших детей. Их срочно вывозили из лагеря.  На грузовике был красный крест и полотнище, на котором крупными буквами было написано: «Дети». Но все равно подвергся бомбежке. Фашисты не пощадили ни детей, ни женщин, которые их сопровождали. Такая вот культурная нация. От всего этого пожилая женщина сошла с ума. Она все кричала «ироды» и смеялась. Смех этот долго мне снился после войны».

Часть, в которой воевал рядовой Мамкин, попала в окружение и с боями пробивалась к своим. Радовало одно, по мере того как воевали, пополнялись окруженцами. Были среди них и земляки с Дона. С ними было воевать легче. Был Никита Васильевич постарше остальных, опытнее, не поддавался панике. Доверили ему сохранить знамя. Боец не расставался ни на минуту, носил его на груди. Справился солдат с этим заданием, за что и награжден был орденом Боевого Красного Знамени после выхода из окружения. Только фронтовики знают цену наградам, полученным в начале войны, когда Красная армия с боями отступала.  Сообщил я об этом родным только в 1942 году. До этого они не знали, где и что со мной.
Было очень трудно идти лесами, сражаться с фашистами почти голыми руками, без нормальной пищи, медикаментов, боеприпасов.  Спасал лес: кормил и укрывал.  Научились корни съедобные есть, а чай из сухих ягод вообще казался бойцам чем-то особенным.  Часто потом в мирное  время   он говорил: «Сейчас такого нет». Познакомился красноармеец Мамкин с одним сибиряком, звали его Тимофеем. Многому научился у него донской казак: и как отличить крик встревоженной птицы от простого крика, и как видеть дупла, и как находить в них сложенный про запас корм, и как есть желуди, на которые без дрожи и смотреть нельзя. Оказалось, что отмоченные и поджаренные на костре, они были по вкусу почти как орехи. Могучие корни травы щирицы заменяли солдатам картофель. Корни при приготовлении напоминали подмороженный картофель. Смола могла останавливать кровь и убивать чувство голода. 

Осенью стало еще хуже. Деликатесом для солдат  были и сухие ягоды, и грибы, съедобные корни лопуха, щирицы. Шли через кровь, лишения голод, слезы. Тяжелее всего было переживать потери. Трудно было расставаться с теми, с кем сроднился в окружении. При всем трагизме положения солдаты не озлобились. Заботились о лесе, его обитателях. Лишнее дерево зря не срубили, птицу на гнездах не потревожили. Шли как раз тогда, когда у животных появилось потомство. Ни одну самку с детенышем не поранили. Случалось, били, но только одиночек или подранков, которые все равно бы погибли. Однажды набрели на заброшенную пасеку, меду набрали для раненых. Он потом здорово выручал, силы поддерживал. А еще набрали у пасечника листьев табака, которого у него в запасе было много. Этому негаданному счастью солдаты радовались особо.
Мамкин Никита Васильевич был пулеметчиком и в расчете числился за номером «один».   
В апреле 1942 года он получил ранение, попал в санбат, а, подлечившись, напросился снова в свою часть. Наша армия отступала, и каждый солдат был на счету, болеть было некогда. При форсировании Днепра Никита Васильевич вместе со своим расчетом отвлекал немцев. Он переправился через Днепр и вел промежуточный огонь, давая тем самым, нашим переправиться в другом месте. Он был представлен к званию Героя Советского Союза, но за не исполнение приказа о расстреле своего друга чуть было не попал в штрафбат. Только вмешательство командира части в этот инцидент спасло его от этого сурового наказания, поэтому был награжден Орденом Ленина.
По разным дорогам бросала война казака Мамкина. Освобождал он и Норвегию, и есть у него норвежский орден. Через 40 лет, в 1985 году, по телевизору увидела его родственники в документальном фильме «Великая Отечественная», в серии «За оборону Заполярья». Дедушка подтвердил, что их действительно снимал военный корреспондент, но потом ничего не было слышно, и он с однополчанами подумал, что  фильм не получился.
В Старочеркасском  историко-архитектурном музее-заповеднике на выставке, посвященной 60-летию Победы, есть целый раздел, посвященный Мамкину Никите Васильевичу.

Освобождал Чехословакию  и был награжден  медалью «За боевые заслуги» и «Орденом Славы 1 степени».
Демобилизовался Мамкин Н.В. только в мае 1946 года. И сразу же его, как коммуниста, вступившего в партию в 1943 году, назначили председателем  колхоза «Красный рыбак». Проработал в этой должности до 1951 года, и назначив себе смену, сам, закончив курсы механиков-мотористов, пошел работать по своему любимому рыболовецкому делу, капитаном на рыболовецкий сейнер, откуда и ушел на пенсию.
Умер Никита Васильевич в июле 1995 года. Уходил из жизни при памяти, последними его словами были: «Мы славы не хотели, мы себя охраняли, никому заморскому не кланялись, будьте и вы такими. Вы русские!» Не знают родные, что еще хотел он добавить.  Евгения Федоровна Мамкина вспоминает: «Но всегда дедушка помнил, что Родина – это главное, и нас, внуков, учил этому. В дни больших праздников, а таковыми были 23 февраля, 1 мая, 7 ноября, в застреху дома всегда крепился флаг. Однажды на улице задрались мальчишки. Дед вышел, утихомирил драчунов, отряхнул их от пыли и сказал: «Под этим флагом смирно стоять надо, склонив голову. На нем кровь и от ваших дедов, слезы бабушек. Сколь за него было выстрадано, а вы бузотерите. Эх, вы!» Мне кажется, что эти слова были сильнее  многочасовых нравоучений и навсегда запали в душу. Так уж сложилось, что в хуторе (позднее станица Рыковская стала называться хутором) жили не только бывшие участники войны, но и те, кто помогал немцам в годы оккупации. В 1943 году, когда немцы вышли в Нижнерыковскую, хлебом с солью их встречали наши хуторяне. Оккупанты потом его называли старостой. И хотя карательный акций немцы здесь не совершали, после войны этот «христопродавец»  был арестован и осужден. Отбыв свой срок,15 лет, предатель вернулся в хутор. По негласному решению фронтовиков, предатель жил, как изгой. Однажды я, приученная родителями со всеми здороваться  в хуторе, поздоровалась этим человеком, а он погладил меня по голове и дал горсть конфет. Увидев это, дед заставил меня выбросить конфеты в помойное ведро, и взяв за руку, отвел в магазин, купил 3 килограмма конфет  и сказал: «Раздай ребятам, а у него не бери, гниль он».

Став взрослой, я спорила с дедом по поводу отношения к этому человеку, доказывая, что свою вину он искупил  перед Родиной, что нельзя человека наказывать всю жизнь. На что дед говорил: «Никакая сила, никакие его мучения не загладят предательство. Не имеет право он дышать нашим воздухом, а в наш праздник (9 мая) вообще пусть и глаза не кажет. Нет у него чести, нет у него совести, нет у него Родины».
Такие примеры лучше всего воспитывают. Наверное, дед был прав». Именно  такое воспитание дает гарантию того, что из поколения в поколение будет передаваться завет любить свою Родину, защищать ее, когда нужно. Чтобы не говорили о нашем поколении, что  оно потерянное. Мы тоже знаем, что такое Родина, честь, совесть, герб и флаг.