Миражи Космоса

   Первооткрывателем планеты подобного класса стал Ленброк.
   Планеты? За этим уникальным явлением Вселенной так и не закрепилось определённого названия: кто называл его корпускулярным свечением, а кто - энергетическим сгустком. Точнее всего к нему подходило старинное название, наполненное долговременными человеческими разочарованиями, - «Мираж».

   Ленброк, со свойственным всем космическим первооткрывателям азартом, бездумно направил свой корабль к открытой им планете. Бортовой компьютер высвечивал параметры, свойственные всем материальным объектам Вселенной: объём, энергию излучения. Вот только масса вновь открытого объекта, его сила гравитации были подозрительно малы. Плотность этой таинственной планеты приближалась к плотности пограничных областей туманностей.
   Недальновидный капитан даже не успел осмыслить суть происходящего: планета, исказившись, как в плавящемся зеркале, окружила корабль. Корпус облизывали невероятные сполохи невообразимых расцветок и конфигураций – взаимодействие несовместимых материй катализировало разрушение.
   Мощнейшая защита корабля Лендброка вышла победителем в неравной космической схватке - планета-фантом растворилась в Космосе, побуйствовав напоследок невиданной какофонией света и цвета.
   ЦУП, отслеживающий полёт нашего авантюриста с Земли, полчаса пребывал в нервозном неведении: связь с кораблём была временно прервана. Но всё закончилось без видимых последствий, если не считать потерянного миража. А сколько их, лукавых обманщиков, миражей, люди потеряли за свою многовековую жизнь?! От проказ Фата Морганы оставались только мистические воспоминания и сказки, веками пугающие моряков, туарегов и караванщиков.

                ***

   Антон слыл реставратором Вселенной. А какая ещё профессия смогла бы лучше представить бережливое отношение к выполняемой работе? Разве только медицина, с её постулатом «Не навреди».
   С тех пор, как растворился в Космосе первый Мираж Лендброка, Космический Поиск обнаружил семь подобных энергетических сгустков, копий неизведанных досель космических объектов. Восьмым открытием космического чуда стал голографический слепок Земли. Если ранние фантомные объекты исследователи миражей резервировали, не находя научных возможностей для исследования этих хрупких субстанций, дубль Земли учёные не смогли себе позволить обойти стороной.
   И так, Антон, заслуженный поисковик, опытный астронавт, не имеющий в своём послужном списке ни одной мало-мальски значимой аварии, был отобран из многих претендентов для исследования этого таинственного явления Вселенной, захватившего всё Человечество своей мистической романтикой, имеющей древние корни.
   Антон приблизил свой корабль к Земле-2 на расстояние в 10 космических единиц и лёг с ней на параллельный курс. Дальнейшее сближение с таким хрупким объектом увеличивало риски попадания в зоны взаимодействий гравитации. А ведь любые риски в работе Антона исключались: любое повреждение космической жемчужины несло в себе вселенские потери, несоизмеримые с изъянами шедевров культурного наследия Земли.

   Космический корабль с одноимённым названием от своего капитана стал одним целым с Антоном за долгие годы совместных космических скитаний. Бортовой компьютер соратника-корабля поведал Антону удивительную историю-сказку о мираже Земли. Эту удивительную историю о возникновении Фаты Морганы компьютер составил по скупым данным, которые удалось собрать со всех планет-миражей чрезвычайно осторожными методами.

                ***

   Это произошло в те стародавние времена, когда Земля намёрзлась по экватор за миллионы лет мощнейшего оледенения, в начале Неопротерозойской эры, в Тонийском периоде, за 1 млрд. лет до наших светлых тёплых дней, и спустя 3,3 млрд. лет после рождения нашей прародительницы из остатков солнечных образований.
    В те времена Землю отягощал один единственный протоматерик, безжизненная Родиния, на который осмеливались вылезать с заледенелого океана только мхи да лишайники, максимально приспособленные к суровым, отвергающим жизнь, климатическим условиям.
    Огромный океан Мировия, спрятавшийся подо льдами, консервировал в себе жизнь, которая обзавелась ядром и клеткой и безрезультатно экспериментировала со своими объёмами и внешностью, подобно нашим сегодняшним модницам. Эволюция застыла в холодных водах Мировии, а обитатели безбрежного океана бесцельно суетились, прожигая свои неконструктивные жизни в бесвкусовых поеданиях водорослей.
   Только хищники соизволили побеспокоиться о своей отличительной внешности и обзавелись панцирями и зубами, помогающими убивать и пережёвывать легкодоступную пищу. Это новшество, скроенное из вездесущего, растворённого в воде известняка, вполне удовлетворило праздную элиту Мировии, и плотоядный высший класс земного общества не очень-то стремился выполнять своё передовое изначальное предназначение – двигать эволюцию и осваивать новые жизненные территории.
   Не стремящиеся к лидерству, вездесущие едоки водорослей, тоже не очень-то заморачивались своей безопасностью: надо хищнику нашего нежного тела – берите, ешьте на здоровье! Мы поделимся.

    Вселенная не терпит застоя в своих рядах. Наша Вселенная живёт в движении и развитии, и не зря имя ей дано «Большой Взрыв».
   У Вселенной припасено множество способов запуска застывших, обленившихся частиц, и не всегда эти способы побудки несут в себе конструктивные начала: зачастую строгости безжалостного надсмотрщика за Событиями приводят к разрушению наказуемых объектов.
   Обласканная Солнечная Система, любимица своей проматери Вселенной, по счастливому стечению обстоятельств избегает чересчур жёстких воздействий от своего строгого покровителя: нашему миру всегда достаются его щадящие шлепки, слегка подталкивающие к движению и порядку.

   Вот и на этот раз Солнечная Система повстречалась на своём пути по периферии галактики Млечный Путь с гелиево-водородным облаком, оторвавшимся от основной туманности после взрыва сверхновой. Плотность облака была не столь высока, что бы нанести видимые разрушения нашему миру, а его количество и масса как раз способствовали толчку для развития застоявшихся событий.
   Планеты разделили нежданный подарок по-честному, по высшей справедливости подзвёздного мира: кто больше весит, тому больше достаётся. Солнце урвало себе самый большой кусок, в десятки раз превышающий добычу самого большого нашего рвача, не пропускающего внутрь системы ни одной мало-мальски пригожей кометы, Юпитера.

   Объевшееся Солнце проявило свой буйный нрав и вдвойне увеличило активность, отфыркиваясь с сытым удовольствием протуберанцами и откашливаясь солнечным ветром в сторону своих ближайших малых планет: таким образом его свЕтейшество соизволяли озоровать.
   Земля уже давно готова была воссоздавать новую жизнь, её вулканы пыхтели потихоньку, насыщая атмосферу нужными для флоры газами, но потуги их были столь малы, что могли обеспечить жизненные условия только для мхов, которые не поспевали насыщать атмосферу живительным кислородом.
   Укутавшись тёплым одеялом, Земля начала согреваться. Активное Солнце помогало своей любимой планете оттаять от миллионолетнего сна, снабжая её усиленными порциями энергии, которая задерживалась космическим покрывалом, создавая тепличный эффект.
   Поступившее извне тепло размягчило промёрзшую земную кору и покрыло её трещинами, освободив площадки для интенсивной работы вулканов и землетрясений. Суперматерик Родиния раскололся и начал разъезжаться, увеличив береговую линию, предназначенную для швартовки морской фауны, давно уже позабывшей о возможностях сухопутной жизни.
   Климат менялся в вольготную для жизни сторону.  Появившиеся течения и ветры разносили тепло по разделённой суше, а удобренная мхами почва готова была принять новую флору – деревья, стремящиеся ввысь, к свету. Огромные папоротники заселили образовавшиеся материки и острова, омываемые открывшимися ото льда новыми океанами Панафрикан и Панталас. Флора начала справляться со своими основными обязанностями – доставлять в атмосферу необходимый для фауны кислород.

   Облако принесло с собой в Солнечную Систему не только простейшие газы, в нём нашлись все составляющие Космоса, в том числе и тяжёлые металлы. Самодостаточное Солнце  наделило своих отпрысков всеми необходимыми им атомными составляющими для катализа вещества множественной разновидности, необходимой для индивидуальной функциональности каждой из планет. Но подарки из Космоса никогда не приходили излишеством – любая мелочь, доставленная космическими почтальонами, астероидами и метеоритами, всегда вела к прогрессу и взрывам эволюций.

   Развеселившееся на празднике подарков Солнце нашло себе новую забаву – миражи. Солнечные лучи, отражаясь от предметов и искажаясь в облаке, копировали обласканные объекты и подолгу сохраняли их образы в облаках и на температурных воздушных границах.
   Солнце преуспело в своих затейных играх, его изобразительное творчество становилось всё более профессиональным, картины-миражи выглядели натурально и приобретали объёмное восприятие. Световые рисунки насыщались материей из окружающей среды и закреплялись энергиями, всё более увеличивая сроки своих жизней.
   Облако не полностью было разобрано хозяйственными представителями Солнечной Системы – большая его часть осталась на пограничных территориях, распылившись по солнечной орбите, удерживаемая в своих новых коридорах солнечной гравитацией. На этих пограничных облаках Солнце и нашло продолжение и развитие своей новой изобразительной увлечённости, здесь и появились первые, неумелые, размытые изображения целых планет.
   Здесь, в приграничных облаках, родилась наша призрачная планета, Дубль-Земля, одна из миллионов Солнечных проб и ошибок, бережно сохранённая своим гениальным ваятелем и отпущенная в бескрайние космические просторы поведать всем встречным о нашем замечательном обитаемом мире.

                ***

   Изучая Дубль Землю с безопасного расстояния, Антон всё больше поражался её стойкости и стабильности: как может корпускулярный энергетический сгусток просуществовать миллионы лет? Ведь любое внешнее воздействие, любое столкновение с материальным объектом, означает для этой нестабильной субстанции взрыв и разрушение! Как удалось этой космической жемчужине избежать встреч с бесчисленными странниками космоса, астероидами и кометами? Как удалось обогнуть по случайно выбранной траектории цепочки галактик и огромные туманности?
   Сканеры показывали наличие бионики на Дубль Земле. Поражённый невероятными данными с приборов, Антон проверял и перепроверял их показания: понятие жизни несёт в себе движение и развитие, несёт в себе рост, наконец, смерть и размножение! А какое развитие возможно у объекта изобразительного искусства? Всё искусственное подвержено износу, оно стареет и разрушается со временем.

   Вопрос об энергетической подпитке исследуемого фантома для Антона не стоял: приборы отслеживали забор энергий планетой из окружающей среды. Космос не пуст, это не вакуум, как считалось когда-то в древности. Межзвёздное пространство пронизано энергетическими волнами, исходящими от звёзд, светом и гравитацией. Космос полон до конца неизведанной досель тёмной энергией. Большая часть Космоса содержит в себе чёрную материю, оставшуюся незадействованной после Большого Взрыва. Присутствует здесь и родная нам материя, разряжённая до нескольких атомов вещества на квадратный метр – эти атомы-странники, оторвавшиеся от своих звёзд, ждут своего часа в нескончаемых скитаниях, когда какая либо из планет не приютит их в своём гравитационном сообществе материи.
  Выходило, что вечно голодная жизнь на Дубль Земле питалась чистой энергией из Космоса?!
   «Если удастся отследить технологии энергоснабжения фантома, космонавтику ждёт прорыв в будущее, - вдохновился Антон грядущими возможными открытиями. – Ракетостроение возможно будет избавить от присущей ей сегодня гигантомании, а космические исследования перестанут зависеть от заправочных инопланетных баз».

   Антон представил себе эту таинственную жизнь, сравнивая её с древними людскими суеверными представлениями о душе - привидениями. Приведения были тоже лишены телесной оболочки, были нематериальны. Были? Их вымышленное явление уже давно было доказано, присутствие души у человека ничем не подтвердилось, рассуждения о потустороннем стали запретными, а запреты эти выставлялись современным пониманием глупости.
   «А ведь было время, когда глупостью считалось желание человека летать, как птица. Наличие разума у животных отвергалось беспрекословно, а желающих доказать способность братьев наших меньших к размышлениям тут же причисляли к умалишённым. Что будет причислено к глупости в грядущем? Чем мы опозоримся перед нашими потомками?
    А не пора ли нам расправиться напрочь с этим понятием – глупость? Человек рассуждающий не может быть причислен к недоумкам, его выводы, неверные на первый взгляд, где нибудь, когда нибудь, но всегда оказываются востребованными и оправданными. Мы просто чересчур высоко ценим своё эго и всегда выставляем свой разум выше остальных. Почему мы считаем себя выше своих предков, а их представления о мире неверными? Просто у наших пращуров были другие знания, нежели у нас, и их логика вела к истине другими путями. Не потеряли ли мы чего, отвергнув восприятие мира через сказки и волшебство? И сколько мы будем петлять по дорогам познания, признавая проторенные тропы пройденными и тупиковыми».
   «А может, она всё-таки существует, душа»?

   У Антона накопилось множество вопросов по удивительной планете, и вопросы эти невозможно было разрешить с помощью отдалённого наблюдения. Выводы эти были просто необходимы Антону, он увлёкся раскрытием новых для человека неожиданных природных тайн. Эти выводы привнесли бы с собой в науку новые горизонты для исследований, а человеку предоставили бы множество дополнительных возможностей, приоткрыв ещё одну завесу познания.
   И, в конце концов – зря, что ли пёрся Антон за тридевять миров к этой призрачной планете с привидениями?!

   Окончательное решение на проведение этого эксперимента ЦУП оставил за Антоном. Таинственность необычного фантома, желание вскрыть завесы над его многочисленными тайнами, развеяли все сомнения осторожного искателя вселенских кладов. Да и к сомнениям у Антона сложилась своя, принципиальная позиция: «Если сомневаться во всём, знаний не добудешь». Антон верил в Большой Взрыв, ещё недоказанный до сих пор. Верил в квантовую механику и в людей подготовивших его полёт.
   Наука – новая религия, основанная на теориях и вере в них? Но ведь если не верить ни во что, у мысли не останется базы для разбега и полёта. Нигилистам путь к познанию закрыт.

                ***

   Плотность исследовательского зонда стремилась к нулю. Он вполне бы смог осуществить фантазию наших предков, мечтавших добраться до Луны на воздушном шаре. В его функции входило только слежение. Никаких проб, никакого анализа, а тем более – экспериментов! Первое прикосновение к тайне должно быть предельно осторожным.

   Прозрачный океан открывал свои просторы на многие километры вперёд и в глубину. Подводные красоты первозданного океана были предъявлены людям без утайки, надо было только привыкнуть к небольшому искажению очертаний предметов и не обращать внимание на отсутствие эффекта уменьшения размеров на удалении.

   «Мотылёк Антошка». Антон дал название этому животному по своему имени по праву первооткрывателя.
  Живчик порхал в прозрачных водах океана, свободно перемещаясь по всем направлениям, и его свободное движение, казалось, продолжалось вечно. Он пребывал в постоянном поиске, выгибаясь всем своим гуттаперчевым телом, и ловил несуществующим ртом вездесущие сине-зелёные водоросли.
  «Антошку» отобрал для исследований компьютер, одного из тысяч животных, снующих бесцельно в водах необозримого океана. Они старались не мешать друг другу, никогда не сталкивались и не контактировали, а вдали, не уменьшаясь визуально в размерах, сливались в одну целую прозрачную биомассу.
   «Погонишься за всем стадом, не поймаешь ничего», - эта непреложная истина одна из первых посетила Антона, настроившего своё мышление на исследования и увлёкшегося миром, прародителем современной биосферы Земли.

   Первым делом Антон рассчитал рациональность движений испытуемого объекта. Как это и предполагалось, «мотыльку» требовалось намного меньше усилий для перемещения в этой разряжённой среде, сравнимой по плотности с земной стратосферой. «Объект копирует чьи-то движения, и действия его не направлены на конечный результат. Если это нецеленаправленное шараханье придётся признать, как жизнь, то жизнь эта будет бессмысленна», - такой первый вывод сделал Антон, пытаясь расставить акценты между дилеммой: жизнь ли это, или её отражение.

   У мотылька отсутствовала ротовая полость, ему не надо было захватывать и пережёвывать пищу. Энергетические запасы пополнялись местной фауной напрямую, всем телом. Разреженные атомы и энергонесущие волны свободно проходили сквозь прозрачные оболочки здешней фауны и осаждались на жизненно важных органах в необходимых количествах.
   Выходило, что мотыльки всё же видоизменялись, их ненужные органы атрофировались  за миллионы лет. Хоть это видоизменение и является регрессивным, но наличие эволюции в этом зазеркальном мире придётся признать.
   Но ведь эволюция не обязательно предполагает в себе жизнь. И вообще – возможна ли жизнь без химических соединений, без аминокислот, без сложных молекул ДНК?

   А есть ли здесь рождение и смерть? Отходов жизнедеятельности на этой чистейшей планете приборы пока не обнаружили. Может, биоматериал здесь разлагается полностью, в короткие сроки? Ведь на Земле не сохраняются останки моллюсков.
  «Рождение в протерозое Природой даже и не намечалось, - припомнил Антон свои знания о зарождении жизни на Земле. – Деление клетки нельзя назвать рождением индивидуальной особи. Здесь, скорее всего, подходит термин размножение. И смерть тогда ещё не была изобретена. Клетки отмирали от внешних причин и повреждений. Временной жизненный цикл, биологические часы, ещё не были введены для ускорения эволюции.
   На Дубль Земле нет условий к разрушению. Вещество здесь стерильно, и его взаимодействия ограничены до минимальных пределов. Выходит, что мои новые друзья бессмертны? У них нет ни смерти, ни зарождения кардинально нового?
   Путь к бессмертию следует искать в Началах, и он вряд ли приведёт к прогрессу», - сделал из своих рассуждений неутешительный для себя вывод Антон.

   Мотылёк тем временем направил свои порхания к берегу, к зонду-наблюдателю.
   Интерес всегда бывает взаимным. Этот неизведанный пока закон природы заставляет особи разных видов обращать внимание друг на друга, наблюдать, учиться на чужих действиях, предполагать будущие события. Если жертва не обращает внимания на хищника, то у неё появляется больше шансов пройти вблизи сытого отвлечённого убийцы. Как только у трепетной лани возбуждается интерес к грациозным потягиваниям опасной кошки, хищник каким-то невероятным образом обращается к жертве и начинает метаться во внутренних разногласиях: убить ли ему лань или же обождать голодного часа, наслаждаясь пока видом трусливой жертвы, увлёкшейся сладостью риска. Так и люди проходят сквозь друг друга в толпе, пока кто-либо из них случайно не обратит внимание на понравившегося ему прохожего. Тут сразу же происходит чудо: между двумя людьми возникает внутреннее сближение, интерес одного становится взаимным.
   «Антошка почувствовал, что за ним наблюдают, - понял действия подопытного мотылька Антон. – Он решил показать себя во всей красе, и познакомиться с нами. Любопытство – вот основа жизни. Наличие любопытства в этом мире доказывает присутствие здесь жизни».

   Мотылёк вылез на берег и продолжил свой путь, не изменив способа передвижения: его полукруглые крылья-ласты всё так же совершали волнообразные движения, едва соприкасаясь с полупрозрачным прибрежным песком. Мотылёк направился к зонду зигзагами, умильно поднимая и вытягивая свою безротую мордочку и обнюхивая разряжённую среду вокруг заинтересовавшего его предмета.
   Пройдя запретную черту, «Антошка» вдруг начал удлиняться в сторону зонда. Он даже не сопротивлялся столь необычной для него тяге, а наоборот увеличил колебания своих ласт и, оттолкнувшись от суши, легко полетел в сторону приглянувшейся ему игрушки.

   Изображение на мониторе Антона исказилось и вспыхнуло огненными всполохами. Антон застыл перед компьютером в ужасе: «Доигрались»! Но сигнал с зонда продолжал поступать: десятки сохранившихся миникамер провалились в податливый песок и передавали мутно-голубое изображение лёгких прозрачных гранул пляжного покрытия.
   Антон переключился на главное корабельное отслеживание, и компьютер выдал ему результаты изменений на планете: «Количество движущихся объектов -1. Масса планеты + О, 00…%».

   «Это хорошо, что так поправимо всё закончилось, - очнулся Антон от ступора. – Как примет фантом составляющие нашего зонда? Не хватало только негативных последствий после взаимодействия нестыкующихся материй. Не готовы мы ещё к контакту с этой хрустальной планетой».
   Антон отследил траекторию Дубль Земли на два года вперёд, убедился в безопасности  планеты на этот срок и начал готовить свой корабль к возвращению:
   «Уходим отсюда»!





                ***

   Афтон вёл свой корабль по нестабильной Вселенной с особой осторожностью, огибая галактические цепочки и стараясь не влезать в сгустки Чёрной Материи. Это в его родной Вселенной, Гармония Энергий, можно было расслабиться и довериться автоматам.  Здесь же, во Вселенной Большой Взрыв, могло случиться всё что угодно. За себя Афтон не боялся – его одноимённый корабль обладал достаточной прочностью и мог выстоять перед любыми сюрпризами местных разрушающих и созидающих процессов. Даже чёрная Дыра, перемалывающая всё подряд в своём горниле, не исключая Время, не была страшна «Афтону» - он был сделан из инородного материала и не вступал в склоки, развязанные здешними материями.
   Афтон не мог позволить себе нарушать местную гармонию хаоса. Здесь он был в гостях, и никакая мораль его соотечественников не позволяла изменять текущий порядок явлений чужого Космоса. Его цивилизация не была ещё готова к контакту с соседней Вселенной, но здесь, совсем недавно, неожиданно для народа Афтона, была обнаружена голубая планета, обитаемая и необычайно похожая на родную планету Афтона, Гармонт. Гармонтисты просто не могли себе позволить пропустить во времени доставшуюся им удачу – познакомиться с людьми, похожими на них.

   Афтон затормозил свой корабль, и лёг на самую удалённую Солнечную орбиту. Отключил все двигатели и запитался окружающим Космосом, что бы ничто не мешало ему наблюдать издалека за этой удивительной планетой – Землёй. Что бы он сам ненароком не повредил чего в этом сказочном для него мире,  полном чудес и неожиданностей.
   А чудес здесь для Афтона хватало по самую его металлическую голову, защищённую прочнейшей черепной коробкой из нанометрических сплавов. Его сразу же заворожили океаны Земли, заполненные мягкой, тёплой водой. По дну этих океанов возможно было без труда прогуливаться меж рифовых садов с разноцветными рыбами причудливых конфигураций. Возможно было бродить, приминая заросли разнообразных водорослей, которые бы нежно ласкали его застоявшиеся в длительном полёте стальные мышцы.
   Но всё это были только мечты, мечты стойкого железного астронавта с суровой планеты со свинцовыми океанами… Афтону было категорически запрещено приближаться к этой хрупкой планете ближе, чем на 5 космических единиц. «Не навреди»! – вот главный постулат исследователей Космоса!

   Какая здесь была нежная и хрупкая жизнь! Жизнь на водной основе! Жизнь, берущая энергию из простейших химических реакций. Эта жизнь зародилась слишком рано – из самых первых, простейших элементов. Жизнь здесь обновлялась каждые сто лет, зависела от климата, окружающей среды, земных и космических катастрофических проявлений. И, не смотря на это, жизнь продолжалась, продолжалась за счёт рождаемости и эволюции видов!
   Как они могли за такой короткий срок жизни успевать взрослеть и мудреть? Как они успевали передавать знания своим потомкам? А ведь люди как-то измудрились, всё же, поймать Вселенную за хвост и приспособиться к её непредсказуемости и негостеприимству!

                ***

  Сигнал тревоги отвлёк Афтона от его изысканий – ракета землян приближалась к его кораблю. Этот факт не стал для капитана неожиданностью: он включил защитное поле: «Сюда нельзя»!
   Ну да! Так просто захотел притупить любопытство землян! Ракета обогнула пару раз защитное поле «Афтона», легко расшифровала его код и прорвала предупреждающую преграду…
   С ракеты землян начали отрываться все её наружные приборы: радиомаяки, камеры, антенны солнечных батарей. Автоматы ракеты своевременно среагировали на аварийную ситуацию, включился реверс, и ракета покинула запрещённую зону лысым ёжиком.
    Сорвавшиеся с космического аппарата агрегаты землян защёлкали по корпусу «Афтона», рассыпались по Космосу искрами и аннигилировали.

   «Смертельное любопытство! – констатировал Афтон. – Не готовы мы ещё к общению.

                Уходим отсюда»!