Полет ангела

Это было холодное утро. Иветта по горло закуталась в теплое одеяло, проклиная сонливость, которая никак не хотела отпускать ее даже после девяти часов крепкого сна.
За окном пушистыми хлопьями падал ноябрьский снег, а небо заволокли серые облака. Казалось, город медленно превращается в Сайлент Хилл, и вот-вот должен раздаться оглушающий рев сирены, предупреждающий о приближении Пирамидоголового.
Иветта нехотя встала с кровати и открыла электронную почту. Ни одного сообщения. В ее душе закралось неприятное чувство пустоты. Сама атмосфера давила непонятной тоской.  Возможно, Иветте просто не хватало общения, а может наоборот хотелось погрузиться в отчуждение и пережить неприятное чувство в одиночестве.
Обычно девушка не имела привычки употреблять алкоголь средь бела дня, но наступивший день словно сам настаивал заполнить переполняющую пустоту стаканом виски. Иветта еще раз бросила взгляд на список друзей online и, негромко вобрав в легкие воздух, пошла к мини-бару.  Бутылка была наполовину пуста. Держа ее в руках, девушка смотрела на содержимое понурым взглядом, словно это не виски заканчивался, а ее жизнь стремительными темпами подходила к концу. К горлу подступила тошнота, говорящая о не столь разумном решении пить алкоголь на голодный желудок. Все же переборов внутреннюю тревогу, Иветта сделала глоток и закрыла наполняющиеся слезами глаза. Она ничего не могла сделать, как просто опуститься бессильно на пол. Неожиданно на столике рядом с баром  зазвонил телефон. Иветта не хотела отвечать на звонок, кто бы то ни был. Но некто  был настойчив и не желал сбрасывать вызов. Наконец  Иветта набралась мужества достать мобильник.
 — Твою мать, Иветта! Почему так долго?! – мужской голос в трубке был исполнен гнева и одновременно  тревоги.
— Мне так плохо… - совсем обессиленным голосом пролепетала девушка.
— Что с тобой? Что случилось? С тобой все хорошо?! Отвечай, Иветта, не молчи! – динамик разрывался от криков собеседника, а как только послышались едва слышимые всхлипы, он и вовсе обезумел – ГОВОРИ!
— Мне кажется, я умираю.
— Что ты, твою мать, такое несешь?! Ты в своем уме? Мне приехать? Я сейчас приеду, ничего не делай! – по ту сторону послышались стремительные шаги и звук улицы. Молодой человек уже был в пути к дому «умирающей».
— Панфил, не надо. Дай мне умереть в одиночестве. – Умоляюще всхлипнула Иветта.
— Ты выпила, что ли?
— Не приходи. Я хочу побыть одна.
— Да ты рехнулась! – Панфил приходил в ярость и, достигнув предела, сбросил вызов и ускорил шаг.
Через десять минут Панфил уже стоял у двери Иветты, но ему никто не открывал. Казалось, его самого кинет в слезы, но молодой человек держался изо всех сил, чтобы сохранить хладнокровие.  Вдруг, по счастливой случайности, он встретил возвращающуюся из магазина соседку.
— Баб Лея, какая удача, что я вас встретил! – чуть ли не в ноги бросился Панфил.
— Господь милостивый! Панфил, что с тобой? - встревожено округлила глаза женщина.
— Иветта! Она закрылась в квартире, и не открывает! – парень уже не мог сдерживать переполняющей все его существо тревоги.
— Как так не открывает?! Погоди, она оставляла у меня дубликат ключей… Если они еще лежат, я тебе их дам. Только не уходи никуда! – и Баб Лея стремительно вбежала к себе в квартиру, даже не захлопнув за собой дверь.
Через какое-то время женщина вернулась с  дубликатом в руках.
— Вот, держи. Мне войти с тобой? Может, нужна моя помощь? – взгляд пожилой дамы был тусклым, а голос выдавал все ее беспокойство.
— Нет, я сам справлюсь. – Со всей уверенностью ответил Панфил.
— Это все Август. – Неожиданно выдала соседка.
— Август? - в недоумении округлил глаза парень.
— А ты разве не знал? У нашей Иветточки был ухажер. Августом его звали. Такой неприятный молодой человек… Никогда мне не нравился. А Иветта как голову потеряла, когда увидела его! Только о нем и говорила постоянно. Пару раз он оставался у нее, а она потом счастливая ходила. Да только они недолго пробегали. Он потом уехал в другой город и оставил ее, не предупредив. Только через два дня позвонил и сказал, что она ему надоела. После этого Иветта в запой ушла. Так страшно было! Такая девчонка хорошая. Помогала мне постоянно, здоровьем интересовалась. Да что я тебе тут рассказываю! И сам ведь все знаешь. В общем, пила она неделю где-то. Из дома не выходила. Потом вроде стала до магазина бегать и обратно. А ты у нее разве не спрашивал об этом? Все-таки так много времени прошло. Вы и не виделись? 
Панфил был бел, как снег, выпавший этим утром. Слова застряли в горле, от чего он не мог произнести и звука. Из рук выпали ключи и со звоном упали на бетонный пол.
— Я… Я был в отъезде. Ничего не знал. Она ничего не рассказывала. Я не знал… и накричал на нее. – Панфил, не стесняясь слез, упал возле двери и беззвучно стал ронять соленые капли.
— Горе ты мое луковое! Перестань рыдать! Лучше заходи скорее в квартиру, пока безумная с собой чего не сделала ненароком! Ну же, вставай! – Баб Лея схватила ключи и принялась разбираться с замком, пока Панфил оправлялся от шока.
В квартире царила звенящая тишина. Панфил слышал свое дыхание и не мог сделать шагу за порог. Казалось, вот-вот из-за угла вылетит стая летучих мышей или выпрыгнет волкодав – настолько в помещении была напряженная обстановка. Молодой человек зашел в прихожую, прошелся на кухню, заглянул в комнату и ванную, но Иветты нигде не было. Как след простыл. Только через какое-то мгновение он почувствовал пробирающий до костей холод и понял, что дверь на балкон неплотно закрыта.
Иветта сидела на холодном бетоне с зажатой сигаретой, а возле нее покоилась упаковка таблеток и недопитая бутылка виски. Панфил пристально смотрел на подругу детства, страшась приблизиться. Неожиданно девушка повернула голову в его сторону: тушь была размазана по щекам, глаза опухшие, кожа бледная, как у хладного трупа.
— Что ты тут делаешь? – раздался еле живой шепот.
— Что ты творишь? – последовал встречный вопрос.
— Уходи.
— Почему ты мне ничего не рассказывала? Я бы помог тебе. Мы бы справились вместе! Зачем надо было пить? Для чего тебе эти таблетки?! – Панфил с размаху ударил по балконной стеклянной двери и не сразу заметил, как на руке выступила кровь, а осколки окружили убивающуюся слезами Иветту. Как только пелена безумства сошла с его глаз, он сделал движение к подруге, но ее резкий жест остановил его.
— Стой! Не подходи! И шагу делать не вздумай! – девушка как обезумевшая с криком выставила вперед руку. В другой же руке она решительно сжимала большой осколок стекла. 
— Сестренка, ты не в себе… - Панфил пытался не делать резких движений. Все его тело сковал звериный страх.
  — Если приблизишься ко мне, я вскрою себе вены! Уходи! Не трогай меня! – Иветта уже целилась в запястье, как вдруг Панфил поднял с пола бутылку виски и пачку таблеток. – Что ты делаешь? – Мертвенно-бледными губами прошелестела она.
— Fast Die. Что за дрянь ты собралась пить? – издевательски процедил Панфил.
Иветта пристально продолжала следить за действиями друга, не отнимая осколка от запястья.
Панфил открыл пачку и достал ее содержимое. Затем взялся за бутылку и принялся глотать одну таблетку за другой, запивая каждый раз виски. Иветта стояла как вкопанная, оцепеневшая от нарастающего ужаса. Опомнившись через какое-то время, она разразилась истерическим криком.
— Идиот! Что ты делаешь?! Нет, прекрати, сукин ты сын! – она сорвалась с места и упала на колени перед потерявшим сознание Панфилом. Ее колотила дрожь по всему телу, руки не слушались, слезы застыли где-то в глубине и не смели больше выйти наружу.
Вдруг на балкон ворвалась Баб Лея с телефоном в руках. В ту же секунду она стала звонить, кричать, но Иветта ее не слышала. Безжизненное лицо стояло перед глазами девушки, и она не могла больше воспринимать эту реальность. Панический страх окончательно убил в ней чувства, и теперь она могла только сидеть и смотреть, как с каждой секундой пульс на шее ее друга замедляется.
Пока соседка мельтешила из комнаты в комнату, стараясь раздобыть хоть что-нибудь, что привело бы в чувства Панфила, Иветта без лишнего шума ушла в свою комнату.
Скорая приехала в течение десяти минут, но Панфила так и не удалось спасти. Действие препарата было настолько сильным, что остановило сердце парня за какие-то три минуты. Пока доктора выносили безжизненное тело, Баб Лея осторожно прошла к Иветте.
— И стоил твой Август потери друга?
Иветта не шевелилась, а лишь смотрела в одну точку, наотрез отказываясь проронить и звука.
— Знаешь, мне Панфил нравился. Хороший парнишка был. Глупый, правда. Очень глупый. Ничего умнее не придумал, как покончить с собой раньше тебя. А ведь он тебя любил. Ты дорога была ему, понимаешь? Зачем ты так с ним поступила? Почто тебе сдался этот подонок?! – на глазах женщины выступила влага. Морщинки наполнились солеными «реками» и тут соседка выпалила:
— Лучше бы ты умерла. Я всегда была о тебе лучшего мнения, но сейчас… если бы мне пришлось выбирать между твоей смертью и смертью Панфила, я бы выбрала твою. – Проговорив эти слова, женщина направилась к выходу.
В один миг на город обрушилась ночь. Ни в одной комнате не горел свет. Иветта весь день просидела недвижно на краю кровати, уставившись в окно, за которым по-прежнему падали пушистые хлопья снега. Из источников света был только горящий экран ноутбука. Неожиданно до ушей девушки долетел звук присланного сообщения. Иветта вздрогнула и сделала усилие, чтобы встать и подойти к ноутбуку. На экране она увидела сообщение от Августа: «Меня кинула Авия. Я хочу вернуться. Надеюсь, ты завтра дома. Я приеду.»
Иветта долго не могла поверить своим глазам. В душе закралось чувство, что ее растоптали. Она не видела смысла продолжать жить. Особенно теперь, когда ее покинул дорой человек, который был рядом с ней каждую тяжелую минуту.
На часах было около одиннадцати вечера, когда девушка открыла окно и посмотрела вниз с девятого этажа. В комнату залетал пушистый снег – такой мягкий и приятно-холодный. Внизу различался только тусклый свет фонаря и огни фар стоящей неподалеку машины. Двор был погружен в сонную тишину. Все уже давно сидели по домам, и никто не осмеливался выходить на улицу. Иветта вдохнула морозный воздух, который тут же обжег прохладой ее ноздри и легкие.
Она в последний раз огляделась по сторонам, прочувствовала зимнюю прохладу и нежное прикосновение снежных хлопьев. Где-то в соседнем доме слышалась запись «Arctic Monkeys – Do Me A Favour» - последний раз она наслаждалась этой мелодией.

Девушка была еще совсем молода и по-своему очаровательна. Хрупкое создание лежало на замерзшей земле в неестественной позе; в зеленых глазах застыла боль, рот был приоткрыт в беззвучном крике, а снег вокруг пропитался алыми пятнами. Прохожие собрались вокруг погибшей в тесный круг, причитая о ее судьбе. Никто до конца так и не знал причины сего поступка, обвиняя во всем невнимательность давеча погибшего Панфила. Лишь только Баб Лея знала истину, но после трагедии она продала свою квартиру и уехала из города, забирая с собой историю двух смертей.