Бабье лето

   С моря дул теплый приветливый ветер, какие дуют только в счастливую сторону.
   Андрей Андреевич Тюрин разгуливал на свежем воздухе, радуясь ласковому солнцу бабьего лета. Андрей Андреевич вел жизнь умеренную, полезную для здоровья, как бы приберегая себя на черный день: спиртного в рот не брал и не выкурил ни одной сигареты - "чтобы здоровью не повредить"... Даже шнурки от ботинок, объяснял он, требуют уважительного отношения, ибо рвутся непрестанно.
   И к шнуркам, и прочим своим вещам Андрей Андреевич относился со вниманием и привыкал необычайно, что говорило о постоянстве его натуры, и если бы Андрей Андреевич однажды полюбил, то навсегда, до дыр...
  " Многие, кого знал, вспоминал он, уже сыграли в ящик... А насмехались - как, мол, живу! А я, тьфу-тьфу, живу... и на поверхности".
   И вот теперь, когда Андрей Андреевич утратил по не зависящим от него обстоятельствам то, чем кусают и жуют, он мог пожить в свое удовольствие, мог потреблять сласти "от пуза", не опасаясь, что он и делал, насыщаясь за прошлое,
настоящее и впрок.
   "Благодать-то какая! - оглядывая окрестности, восторгался он и подкатывал к киоску, где торговала миловидная девица. - Мне мороженое,будьте так любезны! -
торжественно произносил Андрей Андреевич, улыбаясь и клацая новенькими, как у ребенка, зубами, - сегодня двойную порцию, не откажите".
   Андрей Андреевич Тюрин в наилучшем расположении духа проводил свои дни... Ему бы самое время жениться, поделиться изобилием жизни.
   - Жениться, говорите, - это недолго, только неизвестно, чем оно обернется, может всё, что берег, прахом пойти. Воздержусь.
   - Воздержись, воздержись, Андрей Андреевич! - поддержал пробегавший мимо знакомый долгожитель, - береженого Бог бережет... пока не надоест.