Деляга

Виктор Матюк

Деляга

Коль есть тяги, можно стать бездельником и делягой, любые бумаги
При наличии волосатой лапы получишь у жирного дяди! Он вытаскивает туз с колоды,
Мы же ждём многие годы чуда от матушки – природы и во время восхода
Проклинаем закат, он на краски воистину богат, а рядом - нищета, гульба и мат!
Невдалеке толпа гулящих баб, страсти от них в мою сторону стремглав ползут,
Появляется в паху азартный зуд, вижу между ног заветную полосу, не прошу, а молю
Развеять горесть и тоску, на коленях следом за бабой ползу, презрев молнию и грозу!
Сквозь щель звезды убегаю от повседневной нужды, она в получасе неспешной ходьбы!
Мне бы чуточку откусить счастья у проказницы – судьбы, тогда бы ноша,
Что с виду тяжела, намного легче была! Убираю стакан вина со скоблёного стола,
Ко мне молодая хозяйка неспешно подошла и сказала, что людская клевета
Её жизнь прокляла! Судьбу изгадив, изменила мысль на закате, подошла сзади
И на фоне водной глади, притиснула губы в яркой помаде к широкой спине,
Неужто я вновь на коне? Позади безмолвная пустыня, а над головой небосвод синий!
Передо мной исписанный лист бумаги, на нём чернила и перо, сегодня прозрение пришло
И сразу изменилось житие, грешны мы все, я же сквозь свет полночной звезды
Тасую блестящую колоду заморских карт, в этом деле нужен фарт, лист о лист трётся,
Счастье задарма не продаётся, тот, кто его на перекрёсте дорог дождётся, за ум возьмётся!
Вор и лодырь, а так же его учитель и поводырь живёт, как упырь или вампир,
На нём старые штаны, протёрты до дыр, а под ними виден огромный волдырь!
Пацаны играют в дыр - дыр, а один хмырь плачет навзрыд, его силуэт размыт,
Но он на прежнем месте, как статуя всю ночь стоит, и никто его обличье не затмит!
Душа горит, и сердце плачет, невдалеке видавшая виды бабы о его судьбе судачит,
Этот батыр плохо бы жил, если бы ему вовремя не дали понюхать нашатырь!
Будучи молодым, невозможно праведником прослыть, не с кем жить,
Но есть, кого всю ночь любить, и вместе плыть на утлом челне
И что-то врать чужой родне – это уж точно не по мне!
Мы с ней наравне, спасибо женщинам за труды, мне бы чашечку холодной воды
На досуге пригубить, а то треснувшая на ветру губа неистово ноет и болит!
Сегодня с помощью господней оплачен кредит, а нынче заплатил пять косых,
Какой был смысл это втайне хранить? Избавившись от хандры,
Мигом сдал всем преподавателям хвосты, теперь шатаюсь без нужды,
Душу слегка приоткрыв, был счастлив, но свободу добыв, нарвался на проныр!
Зашёл в магазин, купил колбасу и дырявый сыр, в тени перекусил, набрался сил
И был таков, поговорил в сообществе мутных мужиков, их взгляд и вправду тяжёл,
Что искал – не нашёл, везде царит произвол! Вдали, на краю родимой земли,
Тень от горной гряды скрывает знакомые силуэты, Боже, где Ты?
Не хочу идти путём ложным, чтобы потешаться случаем курьёзным,
Зачем общаться с ухарем безбожным, слыву мужем серьёзным!
Молодой саксофонист лабает твист, с виду – не садист, но трубит, как горнист,
Ложится наземь осенний лист, лишь один в воздухе на пару минут легко завис,
Дождь закапал с покатых крыш, а потом упал вниз на тротуар, невдалеке журчит писсуар,
Туда приходят молодой и стар, их силуэты скрывает сизый туман!
Кошмар ни отделим от женских чар! А свет от автомобильных фар
Внезапно осветил дамский будуар, над ним поднимается пар,
Там один и тот же репертуар! В самый разгар любви начался пожар,
Кто-то на пол уронил керосиновый фонарь, которым пользовались наши предки встарь!
Едва дыша, из чужого шалаша стремглав выскочила грешная душа, она испытала отраду,
Которую ждала много дней кряду, теперь вытирает с губ женскую помаду!
Аврал! Зачем в разгар мужик с коленей женщину приподнял? Он – не стар,
Но он струну оргазма тут же оборвал и в образе рыцаря пред женщиной привстал!
Она лежит, как доска и пред ней не отворяются райские врата! Тоска душу заела,
Болезненным выглядит белоснежное тело, правда, лицо слегка порозовело,
Солнце за горизонтом недавно село, кое-что онемело, но первоцвет не увял,
Он рядом на дыбы привстал и завыл, как голодный шакал! Что он здесь потерял?
Надо было ему немного вниз головой повисеть, и на раскалённую расщелину не смотреть,
Завидев узкую полосу, я тоже к ней живым приползу, брошу взгляд на раскаленную щель
И не солоно хлебавши прочь уйду! Что искал, уже вряд ли не найду!
Высокое чело от липкого пота насквозь протекло, бытие наперекосяк пошло,
Пока до ручки само не дошло! Вот оно что? Нельзя жить грешно! Душу загадив,
О ней вспоминаешь на закате лет, но сил для любви и страсти давно уже нет,
Меркнет белый свет, вместо мыслей только бред гуляет по седой голове и вот на тебе!
Везде рассыпаны колоды карт, море грабежей и ненужных утрат, но тот, кто богат,
Такой жизни и вправду будет рад! Его прельщает женский каземат!
Там люди народным слогом говорят, изредка в кругу друзей бузят,
Идут наощупь, под ногами площадь, ноги спотыкаются чуть-чуть,
А потом степенно ползут на пределе сил, так и я когда-то жил,
Пока здравый смысл досужий бред вконец не победил!
Я же – не корсар и мне чужд любовный ритуал! Он меня по рукам и ногам бичевой связал,
А я о высокой любви в тот миг мечтал, и женскую грудь в руке сжимал, но маху дал,
Видать, со страху и едва не угодил на плаху! С годами возмужал, увереннее стал,
Отточил свой кинжал до блеска, движения стали резкими, а самодельная стамеска
Поражала очи ярким лоском! Ему бы штаны в полоску, выглядел бы броско!
Без баб немыслимо скучал, меня прельщал любовный финал,
Я женщин по именам не запоминал! Уменьшался капитал, притупился кинжал,
Теперь тусклый взгляд статных баб на том пути часто сопровождал,
Он штаны разрывал, но на больную мозоль в сотый раз наступал!
Велик его потенциал, момент истины ещё не настал! Ему решать, кого из баб
Любить, а кого в ночи ласкать? Надоело надеяться и долго ждать,
А как угадать, кто она: вдова или ****ь? Молва по селу прошла,
Что баба та со всеми мужиками спала, груз греха на себе везла,
Всем давала и ни одному мужику в любви не отказала,
Белоснежное покрывало тёмным от пота стало! Небо в клетку,
В руках барсетка, над головой нависли зелёные ветки,
А бабы, как конфетки, приятны и вкусны, лучше любой жены! Вы удивлены?
Что может быть лучше халвы? Кусок колбасы? Мы же – не псы, а люди и баб мы любим
Не за то, что они ходят в демисезонном пальто, а раздеваются наголо!
Коль молода иль стара она, всё равно грешна, у каждой из них сложная семейная жизнь,
У одной муж – пьяница, у другой – артист, у третьей – экономист, а у четвёртой - баптист!
Она – молода и ребёнком тяжела, убери и унеси со стола, вытри пот с мужского чела
И ложись в постель, а где же высокая цель? Я ни разу не видел вблизи отраду,
Её яркие штрихи мелькали впереди, но там не видно ни зги! Надо думать, и сметь,
Можно на бабе повисеть, слегка вспотеть, и внезапно прозреть: надо жить проще,
Хотя ветер на дворе так полощет, что тьма становится всё жестче и жестче!
В мире клеветы под влияние деляг попадаешь быстро ты, каждый похож на острый нож,
Брюки в дудочку, в руках - расчёска, чтобы причёска была намащена воском,
Легко попасться на их удочку! Счастье не подаётся на блюдечке с синим обрамлением,
Вызывающим выглядит поведение, каждый бездельник не работает ни во вторник,
Ни в понедельник! Он сел у края стала, к нему покачивая бедрами, подошла чужая жена,
Она бы ему сразу дала, если бы не остатки пищи и пустая бутылка вина,
Вместо того, чтоб разговеться, взяла в руки кухонное полотенце,
Трепетно забилось в угол молодое сердце, а на перце - реакции никакой!
Вот так проходит день, мысль о любви торчит, как на лесной поляне трухлявый пень,
Её только задень, и тут же облупленный рот пару таких фраз произнесёт,
Что в стране начнётся недород, и подобие вешних вод
Из-под бабьей юбки ручьём потечёт! Кто возле неё пол подотрёт?
Кто бабу цыцкастую в свои объятия быстро сграбастает?
Только ветреная женщина не хочет быть венчанной, она просто стремиться быть женой,
Любовницей и сестрой мужику тому, кто хозяин в своём дому! Всё будет позволено ему,
Он разрешит любимой жене искупаться в Днепре, красивая баба любой цене будет рада,
Даже если красная цена – пятак, коль мужик не дурак и на все руки мастер,
Он возьмёт в руки фломастер и нарисует приличный дом, чтобы отстроить его с трудом
В городе шумном и большом! Вопрос встанет ребром: во имя чего мы на земле живём?
Мужик смотрит через оконную раму на приятную даму в соломенной панаме,
Но она мимо прошла, глубоко вздохнула и бровью не повела! Нет слов, чтобы вновь
Ощутить на себе страстную и неповторимую любовь! Он бы оскопить себя решился,
Но стремглав от этой мысли освободился и в своём жилище надолго уединился,
На три замка закрылся, задёрнул засов и был таков!
Ночной покров вошёл в грешную душу, он не строит, а рушит семью,
А солнечный свет идёт на ощупь через многолюдную и шумную площадь!
Я же ем и пью, да и грех творю, не знаю - почему искушаю рок и свою судьбу?
Смело в глаза смотрю этому зверью, и дальше протаптываю глубокую колею,
Сам себе подкладываю очередную свинью, плохо рулю и так же живу!
А когда каплю слёз наземь пролью, пристально в половую щель смотрю,
Не горюю и не плачу, а тихо сам с собой судачу, от судьбы не требую сдачи
За все убытки, трудно жизнь прожить свято с первой попытки!
Надо что-то менять на корню, я же едва ногами семеню, не иду, а ползу
На высокую горную гряду, перед собой едва различаю ту стезю,
По которой вот-вот проложу глубокую колею! Во имя чего я живу?
Люди невдалеке спокойно вповалку спят, не кричат и не галдят,
Что их во всех грехах каждый час винят, я же ночью затеял бриться, вместо того,
Чтобы оскопиться или в святого человека превратиться! Тяжело решиться на это,
Есть народные приметы, оставшиеся без ответа, лучше делать это летом,
Ведь без дамы бубновой не купишь для себя приличной обновы, а у трефовой
Нет крова над головой! Что со мной? Сижу на булыжной мостовой
И вижу обнаженных женщин перед собой, неравный бой уж точно проиграю,
Первым никогда не начинаю, ибо точно знаю, что в деле этом и зимой, и летом
Даже яркому свету трудно спорить с эстетом! Он чуточку с приветом,
Это сказано по большому секрету, больших достоинств у него нету,
Как выжить такому человеку в мире том, в котором мы живём? Чувствую нутром,
Что даже будучи знатоком можно умереть под женским каблуком и что потом?
Жизнь превратится в Гоморру и Садом! Предчувствует душа беду,
Грешная плоть падает в пустоту, но я безбедно живу и спокойно грешу,
Но не хочу уезжать на холодную Калыму! Здесь всё в дыму и некому руку пожать,
Трубы чадят, тускнет молодецкий взгляд, а любая из баб – конченная ****ь,
Но с ней приятно кончать, ещё лучше начинать с абсолютного нуля! Во бля!
В другую сторону крутится земля! ****и высшей марки пришли за подарками,
Они ярки и красивы, как господнее диво, живут неторопливо, в меру спесивы,
Стройны и игривы, но в домашних делах ленивы, любви яркие порывы
Проявляют в тени огромной ивы! Трудно понять их мотивы,
Когда они соблазняют пацанов сопливых! Свет природы удлиняет жизни годы!
Зеленеют в поле всходы ячменя, они давно уже не волнуют меня, а зря!
Рушится семья из-за непрочно вбитого в стенку гвоздя, если бы не было дождя,
Мимо распрей прошла бы та стезя, из-за которой баба полночи не спала
И остатки пищи не убрала со стола! Я же вину свою не ощущаю,
Ту стерву изредка даже чаем угощаю, и души в ней не чаю,
Когда надельное белье с неё снимаю! Обожествляю её и что?
Проходит всё, пройдёт и это! Весну сменит лето, а женская рука уж точно,
То есть наверняка, будет в ночи шарить по карманам пиджака в поисках
Затерявшейся пятёрки или трояка! Привет! Пока! Пусть дрожит земля и полночная река
Стремительно размывает свои берега, но баба та и вправду горяча,
Словно оплавленная свеча или почтовая печать из коричневого сургуча!
Сам сметаю со стола окурки, на полу валяются остатки штукатурки,
С водосточных труб слетает жуткий звук, словно с бабьих пьяных губ,
Неприятный привкус во рту погружает мою закоренелую мечту в непроглядную пустоту!
Не живу, а теряю время попусту! В душе – бродяга, а по сути – деляга! Благоухая мылом,
Женщина ложится в кровать и хочет мира, но получает войну, дом в дыму,
Если в нём жить одному, можно легко  задохнуться или мозгами свихнуться!
Кровать пропахла женским потом, ну и работа у толстого бегемота,
Щель закупорена туго, молодая подруга стонет с натугой,
Она уже давно простила все грехи своему другу! Услуга за услугу,
Во время досуга уделю лишнюю минуту закадычной подруге,
Сдуру или с испугу развею тоску и скуку, на прощанье пожму её нежную руку
И в сон погружусь, во сне в стальные латы облачусь, авось, сон подскажет мне,
Как жизнь прожить в тесноте, но не в обиде, заранее предвижу все изъяны бытия,
Но моё дело – сторона! Пусть все бытовые вопросы решает пробивная жена!
Половая связь, сквозь долгие годы, мчась, до сих пор пронизывает нас,
Уходит торопясь и никто из нас - ей не указ! Жизнь без прикрас наивна и проста,
Словно барышня с базарного холста! Святость всё же есть,
Волосатую грудь украшает огромный шрам и серебряный крест,
Пока порох в пороховницах есть, честь тебе и хвала за все ратные дела!
Других желаний нету, моё кредо таится между стройных бабьих ног,
Зачем их создал праведный бог и нас не предостерёг, что там таится порок?
Вот бог, а вот порог, за который переступать нельзя, но та стезя и та колея,
По которой по ночам хожу неспешно я, проходит мимо говорливого ручья,
И если бы я был мудр и никогда не заблуждался,
С жрицами любви никогда бы долго не общался!
Я же привык пировать, надеяться и ждать
И мне не привыкать их тискать и пылко целовать!
Нас мало родители били и плохо мы заповеди господние учили! Смотрю рано поутру
На заходящую за горизонт Луну и не чувствую свою вину, я вырос на городском пустыре,
Домой возвращался на заре, проблемы все улаживались сами по себе,
Ничего не оставалось делать мне, как гореть в кромешном огне страстей!
Тащить молоденьких ****ей в белоснежную постель,
Теперь стыдно от людей, что множество потерь всплывают на поверхность бытия,
Хотя там много разношерстного вранья, но его в один присест
Не затащишь как бабу в тёплый подъезд! Женская месть жестока,
Коль баба одинока, видит божье око все наши пороки! Пока ты живой,
Они скопом бегут следом за тобой, в средине глубоко, а по краям мелко,
Неужто баба оказалась девкой? Целки нет, растаял её давнишний след,
Щель, как у всех, горе и смех, но она - не для всех, окна шторой завесь
И заново возобнови процесс общения! Вне всякого сомнения,
Ты совершишь прегрешения, хотя в комнате моей есть несколько дверей,
Но у меня нет от них ключей, страсти гонят взашей грешников и дикарей!
Естество и плоть не знает других забот, как много несуразицы намолоть,
Я же не слушаю бабские бредни, держусь средне между вечерней молитвой и обедней,
И не потому, что человек я вредный, я постепенно привык обожествлять и любить!
Боюсь похоть на корню погубить! Как дальше жить,
Если желание одним махом взять и отрубить? Слёзы не проливаю,
И души в женщинах не чаю, просто им взаимностью изредка отвечаю
И к тому же их к этому призываю! Меня с детства приучили к чтению и письму,
Я же, как молитвы свои сонеты до утра шепчу, вопреки всему, вот-вот возьму
И вновь переступлю заветную черту, свою жизнь сведу к одному: к себе прижму бабу ту,
У которой я в плену и вместе с ней одним воздухом дышу! Сон прошёл, он пальцы свёл,
В памяти остались очертания стройных женских ног,
Зачем распутных женщин создал бог? Так или иначе, они о сексе друг с другом судачат,
Им нужен мужик с членом стоячим, он непременно должен быть похож на полено
И быть чуть пониже колена! Мы же свои достоинства от них прячем в штанах своих,
Но в один миг пишем на холсте разноцветный триптих,
И жуткий бабий крик наполняет тишину, дыхание спирает в зобу!
У мужика – столбняк, он с виду – не дурак, но в душе – босяк,
У него крупный особняк и туда он водит залётных баб! Свет сменяет мрак того жилища,
Где подают однообразную пищу, от постоянной толчеи там путаются мысли мои! Прозри!
Опёршись на брус, лишаю женщину чувств, а она уже вошла во вкус,
Изгнала тоску и грусть и из красивых уст вылетает дьявольский огонь,
Тепло коснулось всего тела и вновь унеслось, но куда? Там старые веси и города!
Душа окоченела, вместо неё осталась чёрная зола, но возродиться заново смогла,
Под ногами горела земля, но уверенность росла, и вместе с ней таяли столетние снега!
Вдруг ослабла тетива страстей, не жди добрых новостей от похоти своей!
Не стоит тележку с рухлядью вперёд толкать, каждая баба – конченная ****ь!
Ей не привыкать плакать и рыдать, а потом полночи икать! Поверх бабушкиной перины
Лежит девицы по имени Екатерина, её обуяла гордыня, попраны все святыни и едино,
Что осталось, то перо, что стремглав сломалось, сердце сжалось, почувствовав усталость,
Рухнул наземь эфемерный фаллос! Коль так сталось, и мужику на орехи досталось,
Значит, мужская шалость на постаменте закачалась! Секс был в радость,
Но старость исподволь напомнила о себе, трудно ей противостоять року и судьбе!
Типун на языке, а трояк в кулаке! Так угодно было судьбе и не нам, простым мужикам,
Готовить для чужестранцев белоснежный саван!
Разбой и насилье в непроглядную тьму погрузили Россию!
По улицам бегают злющие дворняжки, они хватают баб за толстые ляжки,
Там собачья глушь и много грязных луж! Кто дюж, тот хапает свой куш
И удирает восвояси, никто не был задержан ни разу!
К примеру, люди чаще страдают за доблесть и Веру
И несут большие потери! Повсеместно никто не живёт праведно и честно!
Неужто всё это праведникам не известно? Жить в довольствии никому не запретишь,
Коль на кону стоит обыденная жизнь! Ненавижу грязь и жижу, я же – одинок и наг,
Рот заперт на замок, и только острое перо оберегает от греха слабое нутро!
Чтобы с ним не произошло, оно всё равно целует белокурые пряди,
А бабы накладывают жирный слой губной помады и не просят мужчин о пощаде!
Христа ради их прошу не подходить к моему шалашу, серьёзно говорю, что не грешу,
Но им плевать на все слова, коль грешна не только плоть, но и душа!
Чуждая среда обитания требует к себе повышенного внимания,
Немного погодя в ряж войдя, стеная и кляня саму себя, она видит сквозь оконное стекло,
Что все пути-дороги белым снегам замело, но продолжает жить грешно! Кто - кого?
Ни зги, ни тропки, мы с судьбой – погодки, но без бутылки водки не общаемся
И бог весть, чем опосля занимаемся! Нам хватает веры кратко общаться в глуби пещеры,
Там край земли, там жили когда-то предки мои! Я заблуждался,
Падал и вновь поднимался, из последних сил за Господний крест держался,
Пока наш духовный союз окончательно не распался! Теперь попиваю винцо
И прячу от людей располневшее лицо, ноет правое яйцо и кое-что ещё!
Вдыхаю страсть наново, не хочу я жить в республике банановой! Задравши нос,
Бегу под откос, там бабы целуются взасос, не жизнь, а красота, хотя издалека
Кажется, что она пуста! Идёт любовная игра три ночи и четыре дня, из огня да в полымя
Похоть несёт трухлявого пня, там сгорела вся моя ближняя родня!
Ноги в руки и в погоню, пусть догонят страсти те, что нынче живут наедине!
За окном скрипит старая осина, но не сильно, а слегка и утешает её слеза хилого старика!
У него болит колено, в печи трещит мокрое полено, он прилёг на стогу сена,
Но время уходит прочь, приближается холодная ночь! Куда я денусь? Куда приткнусь?
Возможно, вскорости лишусь приятных чувств? Вспоминаю юность,
Порой отплюнусь от навязчивых идей, на три буквы пошлю надоедливых людей
И улягусь на самое дно, не хочу я жить грешно! Так будет лучше,
Это способ борьбы с распутством и грешным естеством, которому не писан закон!
В грядущем лучше станет всем, пусть холод и стужа останутся снаружи!
Я же стану степенным мужем, а кому он нужен? Он – болен и к тому же простужен,
Кто ему приготовит обед и ужин! Завтрак уже стоит на столе,
Хозяин лежит на белой простыне и что-то советует мне!
Его речь лишена лейтмотива, но хозяйка дома улыбается игриво,
Она замерла в ожидании дива и торопливо убирает всё со стола,
Пришла очаровательная пора любви и страсти, не в нашей власти ей противостоять,
Пусть даже баба – сука и ****ь, но она – живой человек и короток её жизни век!
Вспотела её борозда, на небе взошла яркая полночная звезда, сейчас или никогда?!
Только бы беда не вошла в этот дом, а в остальном мы сочтёмся и по реки страсти
На утлом челне понесёмся! С чем мы остаёмся? Ни с чём, ну и хрен с ним,
Надо жить только мигом одним! Мы же за ценой не постоим! Грешили и грешим,
По мелководью плыли и отмывались от грязи и пыли, нам не опротивел этот свет,
Хотя терялся яркий след, сил больше нет, чтобы от соблазнов устоять!
Зазря нервы не трать! Живи, как тать! Ты в ночи свою любовь ищи и не грусти!
Когда-то все желания твои умрут, многие бабы в сторонку отойдут, о них забудь,
Бесплоден этот труд, их душа холодна, это она выпила твою кровь до самого дна!
Средь ночи и дня не пустует судебная скамья, глаз томит она,
Особенно, в средине дождливого ноября, в тот миг скорбит земля,
Любимый предмет постоянно твердит только: «Нет!» Заметь, ей нужен брюнет,
Бьюсь на пари, что она непостоянна ни в страсти, ни в любви! Гнилость исходит изнутри!
Слёзы вытри ладонью, коль нет платка, ноша та слишком тяжела, судорога ноги свела,
И лишила нутро прежнего тепла! Страсть между ног наземь протекла и прочь ушла!
Не оставив ничего и не сказала даже: «Но..» наверное, время пришло сходить в кино!
Королева шантеклера не изменила свои манеры, а какого хрена ей что-то менять,
Уж лучше жизнь с конца начать, чем саму себя зазря линчевать
И во всех грехах прилюдно упрекать! Как перебороть грешную плоть,
Если её беспутной создал Господь? Погодь! Погодь! Послушай, как играет фагот!
Перед очами тьма, можно легко сойти с ума! В душе - лёд, от него холодом отдаёт,
Остаётся неприятный привкус во рту, а душа вновь опускается в пустоту,
Она зябнет на ветру! Куда же я бреду и зачем на себе тащу дырявую суму?
Не верю никому, пока дышу, легко измены женщин переношу, да и сам грешу!
****а мать, как же трудно наших баб переломать! Их легче сжечь,
Словно ненужную вещь, чем сбросить их стройные ноги с собственных плеч!
Это – не бред, любимой вещи давно уже рядом нет! Играет кларнет, ему вторит саксофон,
Гремит над головою гром, надо прятаться в отчий дом,
Пришла пора прощаться с куражом! Трудно ноги унести,
Если страсть не вмешается в горсти! Господи, прости за былые шалости!
Не поняв, не решив, как я раньше жил и почему зло творил? Его контур стёрт,
Но остался смутный натюрморт, он из известного журнала мод! Несу крест свой,
Едва бреду домой со смены ночной! Грех не сдвинуть и ни унести со своего пути!
Не мешкай! Проезжай! Другим дорогу дай! Валюсь от усталости,
Не хватает самой малости для счастья! Приобщаюсь к кресту, надеюсь и жду, что к утру
К выводу приду, что можно жить в пещере день или два, по крайней мере,
Если соперники не станут из последних сил ломиться в треснувшие двери!
Искус везде, даже трус вольготно себя не чувствует на далёкой звезде!
Нимб золотой ещё горит над головой у женщины той, что стала для меня судьбой!
Она избранница мужского сердца, но требует без конца от видавшего виды пришельца
Убрать все пятна с лица, ей неприятно смотреть на детище Творца,
Когда в одном ритме не бьются объятые страстью сердца! На всё воля Творца!
Она в платке, я же стою на сквозняке под проливным дождём,
Приятно вдвоём забыться в горе своём! Пока не грянет гром, мужик не перекрестится
И не вспомнит молитвы Творца! Куда подевалась логика моя? Аргументация есть,
Но рядом с ней нельзя на шаткий стул присесть! Стоит назад оглянуться,
Можно тут же разумом свихнуться! Пусть завистники на всю округу смеются,
Моему авторитету не дано пошатнуться! Я - актёр одного театра, а моя Клеопатра
Робко ждёт страстного поцелуя по окончании антракта! Послезавтра схожу к психиатру,
Выясню весомую причину собственной фанаберии или гордыни! Боже, Ты не смотри
На израненную душу изнутри, ей под силу достать из мышеловки кусочек сыру!
Быть бы живу, не помрём, если мы грех творим вдвоём!
Новое слово воспринимается хреново, но ничто не ново под Луной,
Бабы галдят наперебой, что спать хотят, но не со мной,
Они в час ночной общаются лишь с моей строкой!

г. Мариуполь
15 ноября 2014 г.