Чапаевский Заплыв

                Посвящается Сергею Сумину

          К вечеру заплывы традиционного Чапаевского чемпионата пловцов закончились. Вместе с пловцами. Председатель жюри Виктор Пелевин вручил призы вдовам победителей. Судьи и команда техподдержки сдали под счет стреляные гильзы и неизрасходованные пулеметные патроны. Болельщики вылавливали из реки накладные усы – на сувениры. Телевизионщики с НТВ и Первого канала собирали аппаратуру, вяло переругиваясь из-за перепутавшихся проводов. У большой армейской палатки стояли два Камаза с отборной картошкой для завтрашней военно-штабной игры.


          Возле потертой камуфлированной тачанки с одиноко торчащим в сумеречное небо стволом музейного Максима вертелась пышногрудобедрая бойкая деваха в ладно пригнанной гимнастерке, форменной миниюбке, лихо заломленной кубанке с трехцветной лентой наискось и громадных армейских берцах, придававших ей вид жизнерадостной эмо. Деваха, еще издали назвавшая себя Анкой, предложила мне купить свежеизданный том VIII Чапаевских философских чтений. "У нас три тысячи, – доверительно сообщила она, – а с рук уже по пять продают". Я взял увесистый защитного цвета фолиант с золотым тиснением, бережно открыл, полистал страницы мелованной бумаги. На форзаце, под папиросной прослойкой, коллективное фото участников Чтений с Чапаевым и Пелевиным в центре. На следующей странице – длинный список редакторской коллегии, изобилующий сокращениями "акад.", "чл.-корр.", "д.ф.н.". Золотистый верхний колонтитул, угольно-черное тиснение нумерации внизу. Далее 800 страниц. Пустых. Никакого текста. Я открыл другой том. Аналогично. Я вопросительно глянул на Анку. "Солидное издание, правда? – с восхищением и гордостью спросила она. – С утра две сотни томов влет ушло. Наши говорили: из Китая запрос пришел, дополнительный тираж печатать будут".


          За спиной послышались топот копыт, крики, лязг и свист. Я оглянулся. Казаки из службы охраны рубили запоздавших зрителей. Какой-то парень в бандане с бэджиком прессы на кожанке суетился, водил по сторонам объективом видеокамеры. Пожилой казак, проскакав мимо, лениво махнул шашкой. Камера покатилась в одну сторону, голова в бандане – в другую.


          "Вот скоты! – выругалась Анка, открывая коробку с пулеметной лентой. – Мы же проплатили аренду до 22.00, еще 15 минут осталось, а они уже лютуют". Я поежился и заторопился прочь, в надежде успеть в ближайший минисупермаркет, пока еще продают спиртное: летние ночи на Урале редко бывают теплыми, а гостиницы переполнены. Позади деловито застучал пулемет.