Глава 41

Руки болели невыносимо. Почуяв огонь, ключ зашевелился на ее кости, то ли пытаясь защититься от пламени, то ли нежась от ее боли. Стиснув зубы Ристелл с трудом удерживала себя от желания отрезать руку и попытаться уничтожить варп-сущность. Возможно эта боль сопровождала Реоса все то время, что он носил ключ. А она даже не догадывалась, что ему приходилось испытывать. Он улыбался ей, когда она зашивала его руку, даже еще не подозревая, что вскоре отрежет ее. Ристелл казалось что она прожила множество жизней и уже не единожды умирала. Сперва плен, затем прекрасная горькая сказка в объятиях Повелителя тьмы, потом ужас бегства, боль арены, ноша ответственности, подле древа мира. Все это были разные жизни, одной сестры битвы. Иные видят свою жизнь как длинную реку, не меняющую своего течения долгое время, а ее жизнь была бурным потоком, то успокаивающимся, то вновь срывающимся в бездну. Слишком мало времени чтобы осознать течение, найти смысл…, почувствовать себя живой. Должно быть так видят мир сервиторы или рабы темных эльдар: задача, за ней следующая, потом новая и новая, до того момента, когда выйдет их срок годности.
Память вновь вернула ее к тому моменту череды жизней, когда она держала в руках мертвого ребенка. С мучительной тоской она осознала, что никогда не держала в руках живого, не думал ни о чем ином, кроме долга перед Императором…, как и надлежало благочестивой сестре битвы. Изменилась ли она в плену, или же это всегда было с ней? Слабость, которую отмечал Кхан, которую видел Реос и над которой насмехался Вормас. Она всю жизнь мечтала вступить в ряды Сестер битвы, но лишь теперь поняла, что никогда не ощущала себя одной из них. Это одновременно пугало ее и утешало сомнения, словно смертный сон, пугающий и избавляющий от страданий.
Тьма блестела вспышками выстрелов, дрожала от взрывов и криков. Преодолев засаду врейков, Ристелл оказалась на обширном плато, обители смерти, простреливаемой насквозь. Всякое укрытие, которое удавалось вырвать из темноты, занимали воины вичера. Быть может даже сам Агатан пожинает плоды битвы совсем рядом с беглой наложницей.
Несколько раз мимо пробегали кабалиты, но то ли узнавали ее, то ли напротив, принимали за свою. Канониса предусмотрительно спрятала меч в ножны, чтобы его явно имперское происхождение не выдало ее.
С того момента как она спустилась в низину, разделявшую две армии, идти прямо во всех смыслах стало невозможно. Ее маршрут пролегал между выбоинами, рытвинами от снарядов, насыпями камней и оврагами, усеянными трупами, заставляя ее петлять с каждой минутой опасаясь встречи с новыми элитными войсками эльдар. Держаться прямо так же не было возможности и ранее более уверенный поход, превратился в короткие перебежки.
Хаос, представший ее глазам, душил всякое желание бороться. Вновь проснулось давнее желание рухнуть на песок и ждать смерти, тем более, что казалось руки болели с каждой минутой все сильнее. Но вскоре Ристелл увидела, то, что вдохновляло ее с детства, заставляло сжимать кулаки, наполняло силой и уверенностью. Стройные ряды ангелоподобных воинов в белоснежной броне, прославляющих Императора и неуязвимой стеной сминающих темную массу эльдар. Сестры битвы казалось, были совсем рядом, отделенные какими-то сотнями метров, усеянных мертвыми телами и катачанцев и кабалитов. Эти пару сотен метров она должна преодолеть, за ними ее дом, за ними конец ее плена, там ее освобождение!
Впервые за все время бегства Ристелл позволила себе издать боевой клич и вторя ему запел меч в ее руке. Вера не покинула ее, как и сам Император. Она чувствовала как от одного вида сестер битвы, ее мышцы наполняются силой, а сердце непоколебимой убежденностью в триумфе. Страх отступал и твари варпа, дети тьмы, становились лишь существами из плоти и крови. Они лишались своей ауры опаснейших убийц, были словно тростник, закрывающий путь… и Ристелл начала его рубить.
Она вновь шла тропой между раскаленных вспышек плазмы и невидимых шлейфов болтерных зарядов и как в битве с Хаосом они не касались ее. Только теперь она была уверена что это не проклятие, а благословение. Она не боялась смерти, смерть стала слишком привычной, почти обыденной…, но не смерть врагов. Каждый эльдар павший от ее руки подпитывал горячую лаву гнева, растекающуюся по венам. Должно быть так чувствуют себя орки, вступая в бой. Все чувства и эмоции давно выгорели за время плена, от канонисы осталась лишь оболочка, наполненная смертью, несущая смерть и ничего более. Должно быть так чувствуют себя гротески. Только боль и желание уничтожить мир.
Ристелл разрубила пополам эльдара, едва успевшего укрыться от выстрелов имперцев, за гранитной насыпью. Вырвав излучатель из его рук, еще до того как верхняя часть тела упала на землю, она послала заряд плазмы в спину другого эльдара, только за секунду до смерти, осознавшего, что перед ним отнюдь не союзник.
Ристелл с боями преодолела не больше сотни метров и пока ей удавалось ускользать от взглядов врагов, словно перетекая от одного укрытия к другому, порой прячась лишь прижавшись всем телом к земле, «возвращаясь к жизни» когда совсем рядом оказывался темный эльдар. Дальше земля уходила под уклон словно склон холма и демонстрировала обширное плато, забиравшееся до самого горизонта. Она видела как по нему ползут имперские танки и словно стая волков к тучным волам, к ним слетались Рейдеры и грабители. В бой пошла тяжелая техника. Значит Агатан отчаялся ждать поддержки от гомункула, не подозревая о том, что того уже нет в живых, или же решил, что сумеет своими силами остановить армию Империума. Пускай попробует – злобно подумала Ристелл.
- Сержант, здесь трупы и не мои.
Эти слова заставили Ристелл прижаться плотнее к земле, затаившись и только через пару мгновений испуганное сознание опознало речь как человеческую. Ее родной готик звучал странно, там, где ей встречались лишь темные эльдары. Где-то снова задрожала струна страха, должно быть навсегда поселившаяся в ее подсознании, после ядов гомункула. Она боялась, что это очередной обман чувств. Неужели она всегда будет вздрагивать от воспоминаний, когда судьба будет делать поворот в удачную сторону. Вздрагивать и боятся проснуться в лаборатории Вормаса.
- Что значит не твои? – Прозвучал недовольный ответ
- Кто-то их прикончил до меня.
Внезапно Ристелл осознала, что улыбается, впервые на ее губах появилась улыбка облегчения и в тоже время по щеке скользила слеза, словно единственное средство избавления от отравы гомункула.
- Парни, закрепить периметр и смотреть в оба. Если есть трупы, значит и труподел не далеко.
Разгоняя сомнения и страх, в паре метров от места, где прижавшись к земле, затаилась канониса, опустился тяжелый армейский ботинок, затем рядом с ним встал второй. Она увидела первого живого гвардейца и впервые за долгое время плена, человек рядом с ней не был рабом.
Темнота позднего вечера надежно укрывала ее и Ристелл опасалась нарваться на пулю, если резко поднимется.
- Малк, есть что-нибудь?
Канониса слышала шаги, кружившие вокруг. Гвардейцы обживали новую стратегическую точку, до которой им удалось добраться не без ее помощи.
- Помогите, - Только произнеся это слово, Ристелл поняла насколько сухо у нее во рту. Язык ворочался медленно и норовил прилипнуть к небу, она могла только надеяться, что ее слова не похожи на жалкий скулеж и солдат не выстрелит в нее, прежде чем подойти.
- Кто-то есть, сержант!
Только когда гвардеец осветил ее подствольным фонарем, она позволила себе приподняться.
- Императора подтяжки! – Выкрикнул гвардеец и бросился к ней, - Сержант, у нас выжившая!
Ристелл сморщилась от яркого света, когда солдат попытался рассмотреть ее лицо, затем представилась:
- Ристелл Элинерис, Ордо Еретикус, канониса Ордена Алмазной ярости, если у вас нет воды, я вас прикончу.
- Святая инквизиция! - катачанец то ли констатировал увиденное, то ли выругался.
Вокруг замелькали люди в форме 244-го катачанского полка. Многие даже не взглянули на выжившую, а принялись в быстром темпе осматривать периметр и занимать посты. Жизнь в катачанских джунглях приучила их игнорировать контролируемые мелочи. Раз она на прицеле у одного из них, значит она не помеха.
- Ордо Еретикус значит? – вперед вышел рослый катачанец, с большим квадратным подбородком и маленькими пронзающими глазами блестящими из-под густых бровей. По своей традиции катачанцы обвязывали голову красными повязками, но у этого она дополнялась золотыми значками и Ристелл поняла с кем имеет дело, прежде, чем он представился:
- Сержант Боун Грейт. Вы далековато от своих и определенно не по уставу одеты, я охотнее поверю, что передо мной чертова суккуба, нежели чудесным образом сбежавшая пленница этих выродков.
Грейт прицелился в нее из лазгана:
- Я положил столько немыслимых тварей по пути сюда, что хотелось бы чего-нибудь поубедительней ваших слов.
Ристелл встала в полный рост. Внутри нее бурлила злость, разбуженная воспоминаниями об этикете и субординации. Она была выше по званию даже полковника, возглавлявшего атаку на темных и после всего что она пережила, отчитываться перед наглым сержантом ей хотелось меньше всего.
В ее руке зарычал имперский меч, который растерявшийся гвардеец, обнаруживший ее даже не заметил. Выставив меч перед сержантом она ответила:
- Это будет поубедительней для вас, сержант?
Глаза-жуки сверлили ее и выдавали явную мысль не сдаваться без боя:
- Боюсь таких трофеев уже слишком много на этой земле.
- И их станет еще больше, если вы не отведете меня к командиру, - Отрезала канониса
Казалось Грейт на какое-то время задумался, затем кивнул гвардейцу:
- Заберите у мисс эту игрушку и обыщите, - Он опустил лазган и закончил, - Я устрою вам аудиенцию с командованием, если вы до нее доживете.
Словно дожидаясь этих слов, в руке зашевелился ключ, пробудив очередной приступ острой боли. Ристелл стиснула зубы, сдерживая стон. Не хватало чтобы эти гвардейцы обнаружили в ее теле варп-заразу.
Несмотря на ее усилия, солдат, которого назвали Малк нахмурился и осветил ее тело фонарем.
- Черт, да на вас живого места нет!
Прежде чем Ристелл успела что-либо ответить он окликнул:
- Сержант, она ранена, нужен медик.
- Нет! – Канониса с трудом могла дышать от невыносимой боли. Парезы на руках и спине забились мелкой едкой пылью, отчасти это способствовало замедлению кровотечении, что вероятно позволило ей остаться в сознание, но обратной стороной был сепсис и подступающий жар.
- Я в порядке, - Шепнула Ристелл, заглядывая в глаза Малка и протягивая ему меч, - Мне нужно увидеть канониссу сестер Священной розы. Где космодесант?
Если для ускорения процесса знакомства ей требовалось расстаться с оружием, пусть. Сейчас у нее не было сил спорить, а скоро она не сможет даже стоять на ногах.
Сержант, услышавший Малка вновь вернулся к ним:
- Боюсь, этого я вам обещать не могу. Эти бешеные дамочки проделали основательную борозду в толпе кабалитов и теперь умчались в самоубийственную атаку на их основные силы.
Впервые Ристелл не была рада услышать подобное заявление. В груди дрожал страх погибнуть не успев закончить начатое. Близость возможного спасения вновь пробудила желание выжить.
- Что касается десанта, то они увязли в варпе.
Грейт окинул девушку взглядом:
- Полагаю, если вы действительно та, за кого себя выдаете, вам лучше согласиться на медицинскую помощь. Не хочу выслушивать претензии от командования про труп важной персоны.
Отчасти из-за боли, отчасти от охватившего ее отчаяния, Ристелл опустилась на ближайший валун, пытаясь успокоить мысли и охладить ожоги, прижав их к камню, из которого ночь уже высосала почти все тепло.
Катачанцам не редко доводилось находить в родных джунглях заплутавших и измученных людей и возможно именно этот факт сослужил Ристелл добрую службу по установлению некоего подобия доверия, более близкого к милосердию, о котором она почти забыла.
- Кэтрол, для тебя есть дело, - Произнес сержант в вокс.
Затем повернулся к Малку и положив руку ему на плечо приказал:
- Твоя находка, ты за ней и приглядишь.
Затем он опустился на корточки перед Ристелл и оглядел ее покачивая головой:
- Полагаю эти трупы ваших рук дело и похоже они не просто расстались со своими жизнями.
Ристелл подняла на него глаза, с трудом проглатывая воздух:
- Я проделала долгий путь и если будет угодно Императору, я предстану перед ним, но не раньше, чем закончу эту войну.
Сержант закусил губу, глядя в синие холодные глаза девушки. Он кивнул, очевидно тронутый ее словами:
- Это будет поубедительней меча и звания.
Грейт бросил взгляд за спину, где суетилось подразделение:
- Воды сюда, живо, и съестного чего-нибудь!
- Спасибо, - Слова давались Ристелл с трудом, но завладевающий телом озноб по крайней мере частично избавил ее от боли в обожженных руках.
Адреналин и ярость сражений постепенно отступали и тело ощутило каждый парез, ожог и травму. Оглянувшись назад, Ристелл не могла представить, как ей удалось проделать такой путь. Казалось без посторонней помощи ей не ступить и шага. И все же когда Малк предложил ей помощь, чтобы перейти в более безопасное место, она решительно покачала головой
- Мы вас быстро доставим, - Сержант похоже решил, что у нее серьезный шок и стал успокаивать. Впрочем без брони, в жалких лохмотьях рабыни и с полным набором ранений, она едва ли производила иное впечатление, нежели несчастной пленницы темных демонов. Ее звание быстро вылетело из головы сержанта, но благо он не забыл, о том, что дело требует спешки.
- Передохните пока. Мы укрепляем периметр.
Ристелл молча кивнула, прекрасно осознавая, что тело не станет подчиняться командам мозга, если на нем не будет живого места и если оно хоть немного не скинет усталость. В ее распоряжении была полная фляга воды и рыжеволосая медик Кэтрол, которая немедленно приступила к осмотру ран, несмотря на протесты канонисы.
Сержант отошел на пару шагов и произнес в вокс:
- Отряд «Каратель один один девять», у нас освобожденный, нужна служба доставки с «коробкой»… Ясно…. Дерьмо! Вас понял.
Ристелл не нужно было объяснять, что план отряда претерпевает изменения, но сержант все же поделился:
- Эти твари порой дают нам влезть поглубже. Отступают сверкая пятками! А потом сгоняют силы с боковых фронтов и отрезают нас по частям, ублюдки!
Похоже именно это сейчас и происходило. Темные окружали небольшое подразделение, а что будет дальше, канониса могла поведать сама.
- Я знаю. Так погиб мой отряд, - В голосе Ристелл не было ничего кроме усталости, ее эвакуация и спасение откладываются, но сейчас она с удивлением отметила, что думает о том, как мало по сравнению с ней, гвардейцы знают об эльдарах. Перед ней отстреливаясь расположилась элита имперской гвардии, катачанцы легендарные охотники за головами и все же среди всех, кто сейчас боролся за Императора на этом плато лишь она одна знала истинное лицо детей тьмы. Она знала их изнутри, как может знать лишь, тот, кто побывал у них в плену и видел все то, что видела она. Большинство из таких уже мало что могли рассказать, потому недоверие катачанцев было понятно… Но она должна как можно скорее встретиться с командованием.
Кэтрол накладывала стерильные повязки на многочисленные парезы, но руку с ключом Ристелл упорно отводила в сторону, прикрываясь тем, что в ней зажата жизненно необходимая бутыль с водой. Быть может вся милость сержанта и всего отряда сойдет на нет, едва они заподозрят, что Ристелл заражена какой-нибудь заразой варпа.
Говорят в одну реку дважды не ступишь и это была правда. Рядом с ней были союзники, воины, готовые сражаться за Империум, она была свободна и могла исполнить свой долг, который приняла вместе со стихарем сестры битвы, но…, теперь все иначе…, как прежде, но уже по-другому. Она не пленник, она уже часть армии и как и раньше, в многочисленных мирах она должна нести свет Императора в заблудшие умы, но теперь Ристелл как будто увидела иную сторону медали, о которой даже не подозревала ранее. Воспоминания о Реосе, о тех, кто окружал ее в плену, то, что она пережила, это все делило мир пополам…, необратимо и неизбежно. Одно лишь осознание этого не могло вернуть Ристелл в мир, который она знала прежде. Поэтому ее единственным желанием было бежать с этой планеты. Оставить зачистку мира Астартес и гвардии и Сестрам Ордена Священной розы. Пускай это спишут на шок, стресс, на что угодно, даже на ересь. От ее личной победы ее отделял лишь ключ в руке. Свою месть гомункулу она свершила, помолилась Императору за спасение душ рабов, которых избавила от оков и теперь хотела забыть дорогу назад, к демонам ночи.
Сержант кивнул, вглядываясь в горизонт поверх головы Ристелл:
- Мы поквитаемся за павших братьев и сестер. Загоним это отродье в их любимый варп.
Ристелл проследила за его взглядом. Быть может лишь один из демонов держит ее здесь… Демон, который спас ее жизнь…
- Здесь работы надолго, - Выругалась Кэтрол, на скорую руку латая парез на спине, - Где вы все это заработали?
- Там, - Едва шевеля губами ответила девушка, все также глядя на пройденный путь.
Они остались под присмотром рядового Малка в импровизированном лазарете, состоящем из пары ящиков с медикаментами и мобильных носилок с еще двумя тяжелоранеными.
В иное время раненые соратники вызвали бы у нее приступ праведной ярости, но сейчас она могла думать лишь о тех, кто остался за ее спиной. Она бежала из плена, возвращалась домой, но необъяснимое чувство, что она уходила все дальше от родного мира, не покидало ее. Неужели она привыкла к плену так же как привыкли рабы, не сразу осознавшие возможность побега или после плена ее мир уже перестал быть родным, и куда бы она не отправилась, ничто не будет так как прежде, не будет ничего родного. В каком-то смысле она погибла больше месяца назад, осталась только тень, которой предстояло искать новую обитель
- Вы из рабов или беженцев? – Этот вопрос задал Малк с интересом разглядывая Ристелл, - Кому-нибудь еще удалось бежать?
- Мне удалось освободить пленников, но удалось им бежать или нет, я не знаю.
- Вы бежали не с ними?
Кэтрол нахмурилась, затем бросила недовольный взгляд на рядового:
- Она едва выбралась из пекла, повремени с расспросами, Малк!
- Сержант велел все выяснить. Из плена темных редко кому удается выбраться.
- Она сестра битвы. Позволь мне закончить с ее ранами.
- Сейчас опасно доверять таким сюрпризам, - Проворчал гвардеец.
Боль раздирала руку на части и Ристелл хотела заткнуть их обоих, чтобы хоть немного унять бурю в голове, она уже была готова закричать на гвардейцев выплеснув в крике и злость и боль, но внезапно лагерь ожил и воздух вздрогнул от криков катачанцев.
- Гротеск!
- Занять оборону, прикрывать лазарет!
Голос сержанта Боуна Грейта все еще летал над лагерем, раздавая приказы, а Ристелл не заметила как поднялась на ноги, оттолкнув руку Кэтрол. Она вглядывалась в окружавшую лагерь тьму и каждый удар сердца, ей казалось, что из тени выйдет сержант Борлак, в том обличии, которым его наградил Вормас.
- Он один, а нас пятьдесят, наши его уделают, - Малк похоже решил, что у Ристелл очередной приступ паники и попытался вместе с Кэтрол усадить ее, но канониса стряхнула их руки и кратко велела замолкнуть.
Во тьме мелькнули красные огоньки, словно кто-то подул на затухающие угли костра и ветер донес низкое урчание. Дрожь прокатилась по телу Ристелл и новая доза адреналина на время уняла боль:
- Он не один, - Произнесла она и выхватила из рук Малка свой цепной меч
- Химеры, - Презрительно согласилась Кэтрол, так же вглядываясь в темноту и достав из-за плеча лазган.
Сержант выкрикивал приказы, а имперцы укрывались за всеми доступными рытвинами и насыпями камней. Днем эльдары открывали стрельбу едва завидев мишень, ночью же они берегли прикрытие тьмы до самого конца, дабы не выдать себя и пускали в ход любимые отравленные клинки. На этот случай отряды гвардейцев на временных позициях устанавливали прожектора, но в этот раз они либо не успели, либо опытные катачанцы не желали выдавать своего присутствия врагу. Сейчас это играло против них.
- Беречь патроны, осветить ублюдков! – Грейт занял позицию на вершине одного из валунов и первый подал пример своим солдатам выстрелив зажигательным факелом, единственной альтернативой прожекторам.
Ристелл смотрела как по низкой дуге над землей пронесся огонек, в его синеватом свете дрогнул массивный силуэт ужасного чудовища, за которым собралась целая армия колышущихся теней погонщиков, вичеров и стремительные силуэты химер.
Они шли по следам, оставленным Ристелл. Не простые воины, а элита, которая прошла тропой, признанной имперскими силами безопасной или же недоступной. Но они шли за ней и теперь война была готова перейти на новый уровень. Еще более жестокий и беспощадный.
- Подтяжки Императора, нам конец! – Малк, расценив ситуацию подобным образом, вскинул лазган и открыл огонь.
Примеру рядового последовали и остальные. Запуская факел-патроны они освещали врагов и тут же начинали стрельбу, но едва прикрытие темноты стало не надежным, темные перешли в режим молниеносных и точных атак. Все кроме гротеска и химер, которые бросились к лагерю как к обеденному столу. И Ристелл знала, что очень скоро эта метафора станет реальностью.