Глава 46

Ристелл истекала кровью от множества ран, но шаг за шагом приближалась к цели.
Держись, Ангел
Шептал голос в ее мыслях и Ристелл знала, что исполнит его просьбу. Как когда-то в грезах, она словно мотылек вела к свету, того кто пробудил в ней силу и любовь, того, кто открыл ей глаза на истинный мир, к которому стремился тысячелетия назад.
Реос искал свободу и нашел ее в синих глазах Ангела, но вместе с ним свободу обрела и Ристелл, заглянув в глаза тьме, она больше не испытывала страха, отчаяния…, и что еще важнее она увидела свое место в мире. Император вел ее страшной тропой, бросал ее в жестокие испытания и теперь она уподобилась клинку самой сильной закалки. Пока ее вера жила…, пока был жив тот, кто создал ее заново из растерянной рабыни.
Мышцы ныли от постоянной работы, глаза застилала пелена, а сердце казалось было готово выпрыгнуть из груди под ноги наступающих мастеров арен, вичеров, убивших ее сестер.
Под прикрытием Опустошителя не многие могли приблизиться к канониссе, но через несколько минут после его появления, над ним закружились истребители темных и уже подтягивались корабли имперской гвардии.
Ристелл казалось она уже видела это, в своих грезах она видела как вместе с Реосом становится изгоем, гонимым обеими расами. Подобно древнему чудовищу Опустошитель плыл за ней через пламя войны и казалось, что эльдары объединились с людьми, чтобы уничтожить его и того, кого он охранял. Весь мир был против них, но Ристелл видела в этом последнее испытание, переломный момент после которого война закончится…, навсегда.
То ли по приказу, то ли по собственной инициативе, но катачанцы и космодесант определили Опустошитель в качестве главной цели, то что трон Архонта подвергается обстрелу собственными силами эльдар было им только на руку и почти весь массив имперских сил направился к разрываемому снарядами кораблю Реоса.
Только сестры битвы остались на прежнем месте, потому что Опустошитель избрал курс на их блок пост. Теперь они были острием атаки имперских сил.
Когда белоснежные доспехи Сороритас замелькали в просветах между вичерами и кабалитами, Ристелл почти поддалась усталости. Опустошитель почти прорвался сквозь ряды предателей и теперь был готов выйти из тьмы на свет…
Они смогли, они вырвались из западни и теперь единственное, что беспокоило Ристелл это спасение Реоса. Она не представляла как сможет убедить сестер пощадить Повелителя темных эльдар. Раньше сама идея показалась бы ей абсурдной, но хуже было то, что и сейчас она была практически невозможной.
Вормас когда-то напомнил ей, что Империум не берет в плен темных эльдар… и был прав.
- Не теперь! Не на пути к избавлению! – Прорычала Ристелл и с удвоенной яростью вспорола живот кабалиту, вставшему на пути.
Архонт не просто пленник, он не жалкий убийца! Он может быть полезен им и они сохранят его жизнь. Канонисса прорывалась к сестрам пытаясь из обрывков утешительных мыслей зажечь пламя веры, но где-то глубоко внутри в паутине сплетенной Вормасом, дрожало сомнение, что Реос нужен только ей…
Воины Агатана сцепились в кровавых сражениях с катачанцами, прошедшими вслед за сестрами битвы и когда Ристелл, прикрываемая со спины Опустошителем спустилась со склона, теперь усеянного телами предателей, едва ли кто-то заметил ее.
Словно понимая свое положение Опустошитель прекратил огонь. Реос не мог спровоцировать атаку имперской гвардии на корабль. Ристелл была между ним и армией людей как между молотом и наковальней и любая лишняя активность могла повредить ей.
Словно робкий зверь, Опустошитель крался за Ристелл как простой гражданский корабль и канонисса мысленно попросила Реоса беречь свою жизнь.
Не бойся, Ангел, у нас одна судьба на двоих…

На какой-то момент ей показалось, что у сказки будет счастливый конец. Реос теперь не мог вернуться во мрак Комморага и быть может ей удастся убедить имперцев сохранить ему жизнь, если удастся сохранить свою…, но в тот же миг, все было разрушено.
Опустошитель за ее спиной был лишь для нее спасением и защитой, для тех, кто шел в бой с ксеносами, это был трон Повелителя Тьмы – главная мишень.
В какой-то момент темные эльдары стали не так значимы для катачанцев. К чему расходовать снаряды на щупальца твари, если можно отсечь ее голову?
До позиций Империума оставалось не больше километра и Ристелл в тревоге замедлила бег, а затем и вовсе остановилась. Оглянувшись она увидела как Опустошитель вздрагивает от мощных зарядов штурмовых гаубиц, но продолжает двигаться за хрупкой девушкой, словно огромный дракон, желавший защитить ее, ценой собственной жизни. Реос уверенно смотрел на горизонт и девушка даже на расстоянии ощущала его напряжение.
- Уходи! – Ристелл не могла доверить ментальным силам эту просьбу, ибо ей хотелось кричать. Кричать от страха и отчаяния. Спасти его жизнь…, когда-то это была ее греза, но теперь она понимала, что эта мечта останется только мечтой, если она позволит Реосу зайти так далеко. Он не должен идти за ней!
Но Реос не собирался оставлять ее, словно робкий демон, он надеялся укрыть свое сокровище в безопасной обители и наконец успокоить свою тревожную душу.
Он повернулся к ней, и на какое-то мгновение ей показалось, что он услышал ее просьбу, но в тот самый момент, когда глаза их встретились на мучительно короткий миг, его скрыла нестерпимо яркая вспышка света. Опустошитель рассекли трещины по всему корпусу пробежала волна огня и словно предсмертной агонии древнего корабля было не достаточно, к нему с триумфальным ревом стали стекаться танки космодесанта и гвардии, игнорируя беспомощную фигурку, словно опаленный войной, одинокий пустынный цветок.
Многие катачанцы и десятки космодесантников поплатились за пренебрежение простыми кабалитами, но это уже не имело значения, ибо всякий видел в падении Опустошителя конец войны.
А Ристелл видела свою очередную гибель. Она была на Опустошителе…, в сердце демона, который нашел в себе силы отпустить ее к свету, донести на ладонях до небес и скрыться в языках огня.
Она потеряла все. Мир едва обретенный в душе снова дрогнул как в бесконечном кошмаре навеянном ядами Вормаса. Он никогда ее не отпустит, она никогда не будет свободна. Никогда не вернется домой... Ее сестры, те рабы, которых она не смогла защитить, те, чьи жизни она забрала лично… Реос… Из всего что было в ее жизни все дни плена остался лишь ядовитый ключ из кузницы варпа. Она выполнила часть своего долга, но теперь, когда оглянувшись назад, она увидела смерть целого мира, ключ на запястье казался до омерзения ничтожной безделушкой.
Вокруг шла война. Гибель Опустошителя не остановила войска Империума, напротив, и катачанцы и космодесантники бросились в многочисленные битвы с удвоенной яростью. Нельзя дать противнику возможность оклематься. Впереди была Цитадель и окончательная победа над вторгшимися ксеносами.
Все, чего она достигла, это варп-игрушка на запястье, более чем достаточно для алчущих власти, но не для нее... Внезапно ею завладело чувство, что рука с ключом полностью вымазана омерзительной грязью и липкой кровью. Лишь иллюзия отчаяния и злости на саму себя.
Ристелл стиснула зубы от ярости и поднесла заляпанный кровью меч к руке. Ради этого гибли рабы, ради этого погибли ее сестры, ради этого, пусть даже и не ведая истинны шли в бой люди. Из-за него Ристелл вытерпела все муки плена и только из-за него прошла весь путь под защитой Архонта. И теперь Реоса нет…
Рука с мечем безвольно повисла. Сил не было даже на слезы. Словно бездушная машина она развернулась к изрытому взрывами холму, где виднелись белые блики доспехов сестер Ордена Священной Розы и черпая силы в одном лишь желании избавиться от ключа поплелась к ним.
Ночь словно раненый зверь отступала, постанывая разрывами снарядов и заливая землю кровью. Канудат готовился выйти из-за горизонта и посмотреть, что стало с миром, который он оставил в начале войны.
Чем ближе она подступала к сестрам, тем охотнее измученное сознание возвращало ее в «древний» мир ее прошлого. Холм сиял в лучах зари, словно храм эклезиархии. Ее сестры были чисты, их доспехи сияли, словно ореол святости простер над ними сам Император. В их яростных лицах Ристелл не замечала жестокости, она не замечала даже темных, следующих за ней и бросающихся в бой со свирепым орденом. Она видела лишь свет. Тот, который мечтала увидеть с тех пор, как очнулась в рабстве. К этому свету она хотела привести Реоса, вместе с ним растаять в нем, избавиться от темноты в душе, стряхнуть пыль войны и бесконечные игры теней. Найти покой…
Но она одна. Все, что у нее было, осталось там, за спиной, изъеденное болью, оскверненное тьмой, выжженное ненавистью. Вновь утраченное прошлое.
- Они наседают отовсюду!
- Держать оборону, это лишь отчаяние!
Тяжелые удары болтеров отбрасывали кабалитов на землю, сбрасывали с холма, роняли части тел под ноги канонисы. Но она этого не замечала. Вспышка прошлой жизни дали волю слезам, руки не в силах были занести меч для удара и сразить даже тех эльдар, которые посчитав ее лишь бледным призраком проносились дальше, к позициям сестер битвы.
Ноги дрожали, пару раз она подала на колени, но свет впереди заставлял ее подниматься. Как и в прошлом, заряды неведомым образом избегали ее. Они скользили у самой головы, обжигали кожу, царапали пыльную землю, но не тревожили ее.
- Они отступают! Темные бегут!
И действительно, теперь она могла видеть силуэты воинов, стремящихся покинуть захваченный сестрами холм. Они бежали вниз, к Ристелл. Они думали о том, как избежать выстрела в спину. Ей казалось, что подобное было с ней совсем недавно. Но потом все, кто был с ней погибли.
- Вы умрете, - Ристелл не замечала как ее губы расползаются в беспомощной улыбке и шепчут слова.
Она смотрела сквозь воинов, бегущих с холма, а перед глазами мелькали лица тех, кого уже не было.
Никто из кабалитов не поднял меч на нее, не стал тратить заряды излучателей. Она выглядела словно призрак, заблудившийся на поле брани, самый первый из восставших в ожидании судного дня.
Рана на бедре непрерывно кровоточила, но Ристелл уже не ощущала боли. Все силы уходили на то, чтобы держаться на ногах, добраться до вершины холма. Она видела там свет и надеялась увидеть того, кто сотворил его. Пусть как падшую грешницу, Император не примет ее, но она молилась о том, чтобы хотя бы увидеть его и попросить прощения, за то, что не оправдала ожиданий.
- Ристелл!
Этот голос казался знакомым, она привыкла слышать его в мыслях, за время в плену, она забыла как он звучит в реальности и отбросила как навязчивую мысль.
- Ристелл!
Она уже была на вершине холма. Словно белые ангелы вокруг замерли сестры ордена Священной Розы.
- Неееет!
Это тот же голос. Только теперь он наполнен паникой и ужасом. Почему?
Ей уже не важно, ибо она увидела ту, кто излучал необыкновенный божественный свет. Паря над землей, не достойной касаться ее ног, опираясь на огромные крылья. Существо, казалось, излучало любовь, яростную, бескомпромиссную, словно праведный огонь.
Ристелл!
- Очистись, ведьма!
Внезапно на фоне ангела возникла фигура в стихаре, почти таком же как у нее, только не изорванном, чистом от крови, незапятнанном грехом.
- Пламенем праведным я выжигаю ересь и спасаю твою темную душу!
Ристелл едва могла различить свою сестру на фоне священного света и она знала, что не достойна смотреть ей в глаза.
- Сестра…, - Прошептали ее губы и безмятежный покой оборвал ее последний шаг.
- Стой, сестра!
Слишком поздно Кхан добрался до вершины холма. Безупречный механизм, сотворенный механикумами покорился воле сестры битвы и освященный печатями чистоты огнемет изверг праведное пламя укрывая с головы до ног испещренную ранами, едва живую девушку, к которой рвалось его сердце.
Нечеловеческий рев вырвался из груди, слезы отчаяния практически полностью лишили его возможности видеть.
Отпихивая сестер битвы с дороги он рвался к ней, к Перышку, объятому пламенем. Он кричал, невольно спуская с цепи псионические силы, словно взрывной волной отбрасывающие всех вокруг. Но они были бессильны остановить неизбежное. Он не мог вернуть секунды назад, не мог успеть…