Эпизод из жизни второй школы. Kitten-cat

Эпизод из жизни второй школы. Kitten-cat.
 
На фото: мой класс во второй английской школе и сама школа
Kitten-cat
Говорят, что скоро мы все обойдёмся без виз.
Не знаю, как там будет с визами на самом деле.
Но у нас в Свердловске располагался....
Нет, здесь необходимо рассказать иначе.
Город Екатеринбург был изначально построен, как крепость, по единому плану..
Я уже писал когда-то, но не побоюсь повториться: уральские города, это небольшая горная речка, перекрытая плотиной, городской пруд, и вокруг этой запруды - собственно город. В этом плане Екатеринбург ничем не отличался от десятков других уральских городков. Плотина перекрыла горную речку Исеть.
Да не одна плотина, а система плотин! Каскад плотин! Основан он был еще при жизни Петра Первого и назван в честь Екатенрины - его законной супруги и наследницы Престола. Основатели города - Дегенин и Татищев. Татищев прославился тем, что стал первым фальсификатором российской истории. Почему именно он? Как сподвижник Петра! А почему сподвижник Петра должен был фальсифицировать историю Росиии? Тут проблем мы не встречаем. Необходимо было очень солидно "почистить" подлинную историю в первую очередь историю правления Петра Первого, чтобы оно выглядело пристойно. Престиж государства, знаете ли, и всё такое. В общем с тех пор без фальсификаций история уже не писалась и писаться просто не могла. Тогда и возникло великое выражение: "писаная история", которое вводит жёсткое различение с историей неписаной, то бишь истинной. Вот я сейчас пишу историю одного малюсенького эпизода из истории моей второй школы. Вы видите, как тщательно я подвожу своего читателя к совсем малюсенькому эпизоду? Как много приготовлений я вынужден сделать, чтобы выдохнуть одно слово правды? Не Ленинской правды - а Ленинская правда - это то же самое, что и писаная история, а просто правды. Хорошо Марк Солонин сославшись на поляка сказал: "Правда не побеждает. Правда - это то, что остаётся".
Итак, каскад прудов. На одной небольшой (протяжённостью в тысячу километров, но для России сие не более, чем мелкая речушка) речке с милым моему сердцу названием Исеть.
Выше по карте есть город Качканар, а над ним, ещё чуть выше течёт речка Ис. Это я узнал, уже живя в самом Качканаре. Таким образом Исеть и Ис - вот такие есть речки на свете! Он - Ис, она - Исеть! И ввиду того, что образовался именно каскад прудов, они и получили названия: Верхний... Нижний. Каскад прудов, почти такой, как у Вильгельма Кристера. Только у Вильгельма Кристера в Киеве этот каскад вы найдёте в Парковом Местечке и обойдёте весь минут за пятнадцать, а вот в Екатеринбурге на Верхнем пруду гоняют на яхтах, аки по морю, Средний пруд - Городской  - центр и плотина на нём именуется в народе Плотинка, а ещё есть Нижний пруд, и на нём построен гигант химического машиностроения Химмаш. Вообще город славится Машами:  Уралмаш, Электротяжмаш. Потому я очень обрадовался, узнав, что моя старшенькая из двух моих киевляночек - Маша-Машенька. А Дашенька родилась как раз над самым Нижним прудом в Екатеринбурге. Но только до всего этого еще предстояло каким-то чудом дожить. Забраться в непроницаемую для внешних и внутренних угроз "капсулу времени" и дожить!
Так вот: помимо множества "машей" в Свердловске имелся ещё один гигант. Гигант чёрной металлургии. То есть той самой металлургии, где и возникает самое главное - железо и сталь. В самом чистом виде. Называется этот гигант очень просто: Завод. Слово "завод" связано как раз со способом первоначального получения энергии - "за водой", то есть то, что стоит за большой водой, ниже запруды. И оттого называются заводы часто по имени того самого пруда, вода которого и дает ему - заводу - энергию быть. Собственно плотину затем ведь и ставят, чтобы вода всю основную работу сама делала. И еще неизвестно, кто великий автор сей идеи. Может быть сама вода и навевает людям всякие умные мысли, чтобы они её вот так вот использовали? Потому пруд, о котором я веду речь, именуется просто и ясно: Верх-Исетский. То есть "Верхний на Исети". А завод, расположенный сразу за его - пруда - водами так и называется: Верх-Исетский завод. А сокращённо - ВИЗ! И случилось так, что и район города, где располагается этот завод народ именует просто: ВИЗ. И в разговорной речи оно так и прижилось: "на ВИЗе"
Вторая английская школа стоит буквально в километре- от проходной завода, на границе Центрального района города и ВИЗа. А еще в городе Свердловске, построенном изначально "по науке" имелся в наличии Институт чёрных металлов. Чтобы вся металлургия чёрная научно обоснованной была. А в моём классе - именно в моём! - среди прочих даровитых людей - я там был самым слабым учеником и таковым по жизни и остался - куда деваться! - учился сын одного из крупнейших специалистов этого Института - Саша. Саш у нас в классе было больше, чем "маш" в Свердловске:
Саша Либерман - живёт в Германии, пишет прекрасные стихи
Саша Лазарев - о нём пока ничего не знаю. (И еще был Лазарев Серёжа).
Саша Попов - мой самый близкий друг по классу, судьба его мне неизвестна
Саша Шиндерман - ученый-экономист, был проректором СИНХа, првда называвшегося уже иначе. перебрался в Израиль - именно он научил меня коллекционировать марки
Саша Лапкин - сын того самого ученого из того самого института.
Зайдите на ЮТьюб и послушайте три мои песни под фонограммы - Солнечный странник, Миллениум (Удивительно веком сменяется век) и Севастопольский вальс (Бархатным ветром Артбухта пропитана)... Все три фонограммы - это вам всем подарок от Александра Николаевича Лапкина, доктора технических наук, разработчика  технологий обеспечивающих колёсам железнодорожных составов долгую и прочную жизнь. Преподавал математику в Канаде и Австралии, воглавлял (тогда - в 2002-ом) две секции в Ассоциации Железных дорог США.... Исключительно благодаря ему я попал на могилу Иммануила Канта. Добрались...
В общем у нас был не класс, а филиал Александрии! И все шпарили по-аглицки! Только теперь я понимаю, почему именно наш класс повели на экскурсию на ВИЗ. Сейчас на сто процентов уверен - папы Саши Лапкина в этом заслуга несомненная. И поэтому же нам во Дворце Культуры именно ВИЗа предоставляли возможность проводить конкурсы-смотры английской песни.
Ведь научно-обоснованная черная металлургия и специальная английская школа не могут быть не связаны, если сын известного черного металлурга в этой школе обретается.
И никто не обращал внимания. Америка - главный враг СССР, Свердловск на военных картах Америки - главный объект нанесения первого ядерного удара, а в ДК ВИЗа дети распевают английские песни, то есть песни на языке врага. А между тем и ВИЗ, и Уралмаш, и Химмаш были капитально засекречены. И вот наш класс повели на экскурсию на этот самый ВИЗ - Верх-Исетский завод, завод, где выплавляют железо и сталь в огромных печах. Ту самую сталь, которая потом служит и сердечниками в электромагнитах, в трансформаторах, и применяется в производстве вооружений....
Весь класс тёплым осенним днём, а дело было в шестом классе,  ходил гуськом за экскурсоводом по самыми горячим цехам. С высокой точки какой-то немыслимо сложной конструкции мы с восторгом наблюдали, как из огромного ковша лилась струёй расплавленная масса и заполняла лётки - высокие металлические с толстенными стенками сосуды, в которых она видимо остывала до состояния первичной толстой круглой болванки. А потом уже эти болванки раскатывали на чудовищном прессе в тонкую листовую сталь. Весь наш класс перемещался по одному из опорных цехов державы и бурный восторг и осознание причастности к чему-то непостижимо высокому, чистому, сильному охватывало нас и наполняло наши души, как лётки - восторгом, как раскаленной расплавленной сталью. И этот цех, и этот ковш, и эти ручьи раскалённого металла, и эти гигантские печи - всё поражало, радовало глаз, восхищало и подтверждало: здесь, здесь ковалась Победа, здесь рождался прорыв Гагарина в космос. В те годы мы учили наизусть фразу на английском: "я хочу, чтобы советский человек был первым человеком на Луне". И вот здесь, в этом цеху у нас - шестиклассников - отпадали малейшие сомнения. Разумеется! А кто еще мог оказаться на Луне первым? Ведь мы первые её обратную сторону сфотографировал! Ведь мы были первыми в космосе! Ведь мы.... ведь мы....
Мы возвращались с экскурсии в школу. Шли пешком ВИЗовским бульваром. Спустились в парк за строящимся Дворцом Молодёжи и студентов (он строился все годы, пока я учился в школе и еще потом годы и наконец был-таки сдан в эксплуатацию.... и в нём... Ах, это уже совсем другая история!)
И вот на подходе к школе мы услышали ЭТО.
И эта новость нас потрясла. Всех. Без исключения. Такого не ожидал никто.
Первые слова, которые мы учим на английском языке весьма просты. Например кошка - a cat.  Котёнок - a kitten.  Мир непредсказуемо прекрасен. И в то же время неописуемо страшен.
Пока мы ходили по Верх-Исетскому заводу в школе произошло маленькое страшное событие. В параллельном классе учился ещё один мальчик, которого мы все, понятное дело, знали, только за прошествием лет я уже не помню ни имени, ни фамилии.
Весь его класс был на физкультуре, играли в футбол. А он был такой полноватый и как-то отбился от коллектива, застрял в коридоре школы и обнаружил бегающего по школе котёнка. Котёнок попасть в руки мальчика желанием не горел. И стал убегать и прятаться. А куда прячутся кошки? В какую нычку? А в такую, где темновато и узковато. На счастье котёнка в школе в закутке располагался электрический щит. С рубильниками. Это мы потом на уроках физики на английском языке узнавали английские наименования изобретенных англичанами электрических элементов и приборов. Здесь, в обстановке вопиющей неприсмотренности шестиклассник погнался за котёнком. Котёнок забрался в щель между неприкрытой по халатности кого-то дверцы и корпусом щитка, мальчик приоткрыл дверцу и наклонился к котёнку. И тут его волосы и голова приросли ко всем трём контактам включённого рубильника. Убило его видимо сразу. Но оказалось, что эта система притягивает человеческое тело к себе и палит, палит, палит. Через несколько секунд обугленное тело обнаружили те, кто искал причину короткого замыкания и выхода из строя электрической сети. На опознание в школу вызвали папу. Маме даже боялись позвонить. Папа приехал на служебной чёрной "Волге". В этот момент мы уже вышли из цехов завода и шли по бульвару к школе. Тело обугленного сына папа опознавал в кабинете завуча. Оно лежало на столе. Потом что-то еще писали. В общем папа, отдав распоряжения, выходил из дверей школы и что-то жевал. Машина стояла около самого крыльца, мы подходили к школе по двору. где на днях убирали осенние листья. Земля еще была украшена желто-малиновым ковром. В безупречном сером костюме, при галстуке, в безупречно начищенных туфлях, в великолепном распахнутом настежь пальто, он - высокий мертвенно бледно-серый спускался к своей машине по нескольким ступенькам крыльца, его взгляд был обращён в вечность. У меня буквально мороз пробежал по телу только от одного его взгляда, мертвенной серой бледности лица и вот от этого жевания. Видимо он с утра не поел и теперь, в пять вечера, опознав обугленное тело сына что-то механически забросил в рот. Может быть пирожок с ливером, взятый из дома ещё утром. Не знаю. Многие десятки лет он всё спускается и спускается по этим ступенькам навстречу мне. Всё жуёт и жуёт что-то мёртвым ртом. Он был неотличим лицом от тех покойников, которых я видел ранее. Его взгляд был самым мёртвым взглядом. какой я только когда-нибудь видел. Мы уже знали, что это его единственный сын.
Он сел в машину и кто-то над моим ухом тихо произнес кому-то другому - третьему:
- Второй секретарь Обкома партии...