Мой внутренний календарь. Январь. 6-18

Мой внутренний календарь. Январь. 6-18. 50.


 

6-ое января - разбилось большое зеркало.
13 января - Рону парализовало
16 января - бабушка срезала у неё локон
17 января - Рону увезли в больницу, мама поехала и оставалась с ней.
18 января - дверь в комнату открылась. Я как раз пил чай с молоком. Вошла мама с узелком. Осмотрела нас всех и сказала: "Всё".
С той минуты прошло ровно пятьдесят лет.
Я больше никогда в жизни не пил чай с молоком.
Не мог.
В тот день я пошёл в школу на вторую смену.
Сидел в классе на пятой парте в первом ряду у окна.
Быстро темнело.
Нина Игнатьевна что-то рассказывала по литературе.
Я сидел, смотрел на неё и понимал, что она совершенно не понимает.
Вообще ничего не понимает.
Я встал и пошел к выходу.
- Ты куда, Алёша?
- Вы ничего не понимаете.
- Чего я не понимаю?
- Совсем ничего.
Я закрыл за собой дверь класса. Вышел на лестничную площадку третьего этажа. Стоял и смотрел вниз. Меня душили слёзы. Потом я спустился вниз в раздевалку. Оделся и ушел пешком домой. Так я ушёл из школы в первый раз в жизни.
В Интернете один "не-журналист" из провинциального городка - Москвы - сообщил моим ошарашенным читателям, что я нападаю на систему образования СССР, потому де, что меня "вышвырнули где-то в Сибири".
Дело было не в Сибири. Дело было в Свердловске.
Никто меня не вышвыривал.
Я ушёл своими ногами. Сам.
Потому что "школа не понимает".
Прошло пятьдесят лет. Вывод проверен временем.
Школа не понимает и понимать не собирается.
Потому что эта организационно-управленческая структура бездушна и бесчеловечна.
Бездушна и бесчеловечна.
Конечно, я в ней - второй школе - пребывал, как на курорте - параши не нюхал.
Но всё равно с той минуты, как я встал и вышел из класса, я её больше не любил.
Не мог любить.
Был не в состоянии.
Для меня мой внутренний календарь каждый год развивается по одному и тому же сценарию.
6-ое января - разбилось большое зеркало.
13-ое января - Рона упала и уже не чувствовала половину тела.
16-ое января - день срезанного локона.
Сегодня ровно пятьдесят лет. Без Роны.
Но в каждом биении моего сердца есть и её капля крови.
В каждом моём взгляде есть и её взгляд.
В каждом моём вдохе есть и её вдох.
И пока я жив, она со мной.
Киевлянка, открывшая мне звёздное небо и глубину и красоту Украины.
Украинка так и не увидевшая родного Киева.