Возвращаясь к науке

      Физики исследуют теорию, чтобы потом ее практически применять. Веденеев поступает ровно наоборот – он достигает своего самого высокого и желанного результата, а потом небрежно смотрит, как ему это удалось на квантовом уровне. Это называется математической дедукцией Веденеева. С широкой улыбкой он утверждает, прибегая к мудрецам прошлого: «Чем больше знаешь, тем больше забываешь. Чем больше забываешь, тем меньше знаешь». Или, по-простонародному: всеведение – это непознающее познание, то, в чем нет знания, физический вакуум, последнее информационное поле, которое циклически проходит через наши аналитические органы ума. Отсюда и Всеведенеев.
      Веденеев – великий ученый и реалист. Беда в том, что его эксперименты никто не может повторить. Они могут повторяться только в веках. Поэтому и нет у цензоров и критиканов никаких опор, критериев достоверности для его работы. Им остается только верить и радоваться – или верить и ненавидеть. Но повторить его открытия невозможно, только в веках. И когда его путь приводит к необходимости общения с физиками, химиками и ботаниками-математиками, он предварительно изучает научную литературу, чтобы уровень своих высочайших знаний приглушить и свести к доступной для ученого мира форме. А об открытиях он даже молчит, презентаций не делает, форумов не посещает. Но в этой гремящей тишине все замечают, что мир становится другим, переполняется иным знанием и ароматами новых возможностей. Веденеев устранил аракчеевский режим в физике.
      Его ведущий ученик и научный консультант, Автор, – он тоже скромный и незаметный, хотя в свою меру. Еще в древние годы он отказался от престижной нобелевской премии за магистерскую работу по алхимии, не подал на номинацию. Думая о других и сострадая, он с самого раннего детства задавался важным для мира вопросом: «Это я, или им ждать другого?!» Но найденного им в мучениях решения «другие» не приняли, отвергли с негодованием, как он ни старался его смягчить и культурно оформить.
      Как Генри Форд конвейера счастья, Автор неоднократно обращался к черствым сердцам – с сурдопроповедью ПТ (подавал знаки и символы), стихами (являясь патриархом прогредиентной лирики, он доказал, что основой прогрессивного вдохновения таки являются женщины), серийными памфлетами «Есть ли жизнь на Земле, на Марсе и на Луне?». На Луне точно есть, – так он говорил. На Марсе очень может быть. А его феерия «Электронно-магнонные механизмы любви. Комасутра вихрей» врезалась в память поколений.
      Автор сказал: Жаль, что ученый народ нее принял Веденеева.
      Веденеев поправил: Вопрос стоит не так. Это Веденеев не принял народ, потому что не он крутился в среде их, а они вокруг него.
      Чтобы разговаривать с великаном, лилипуты стремятся поставить его на колени или бросить плашмя к своим ногам. Тогда диалог возможен, мир воцарится, подарки начнут поступать в должном количестве. Но великан при этом должен при этом делать добрые глаза, широко улыбаться и получать удовольствие, отгадывая их желания и незамедлительно исполняя их.