Полчаса с вором

               
                I

   Дина не выспалась и, настроившись на короткий сон, в который раз прикрыла глаза. И скоро в иные  миры  переместился общий вокзальный гул: голоса, шуршание, скрежетание,  лязганье.
   Проснулась (или ей только казалось, что она спала?) от пронзительного, рвущегося из недр израненной души, крика:
-  А-а-а!!!  Деньги мои!!! Воры!!! Кто ж эта гадина?!! Сволота!!
   Открыв глаза, увидела, что это тётка в зелёной кофте, подобно поверженному зверю, и рычит и воет и рыдает одновременно, потрясая ещё более могучими руками, чем у Мухинской скульптуры колхозницы. Девушке так не хотелось возвращаться в эту явь, где вместе с какофонией всевозможных шумов под высокие своды вокзала взлетал резкий, расщепляющий пространство, безумный голос:
- А-а-а!!! Как же я теперь буду?!!! Ироды!!!
   Последние слова заглушили рыдания.

   Поезд прибыл слишком рано. За вагонным окном проплыло старое здание вокзала, как заплатами увешанное пёстрыми вывесками. А вместе с ним -  люди с озабоченными лицами, нагруженные разноцветными багажными сумками и чемоданами. Подобно бессловесным мимам, каждым движением, жестом они выражали общее лихорадочное желание: чтобы зелёное металлическое чудище, гремящее своими округлыми конечностями, поскорее поглотило всех пассажиров и унесло подальше от этого заспанного города.
   Очутившись на перроне, Дина поёжилась, застегнула легкую куртку: ещё только середина сентября, но по утрам уже впору ходить в тёплом лыжном костюме. А на ней только летние кроссовки да тонкие джинсы. Слишком рано. Сбор участников семинара в одиннадцать, значит, придётся как-то убивать время. Правда, у неё есть адрес организаторов. Но в такую рань заявляться неудобно.
   Отыскала буфет. В витрине, стекло которой сошло бы за наглядное пособие для  дактелоскописта, обнаружила бутерброды с прозрачными пластинами подсохшего сыра и незатейливые булочки. Взяла стакан кофе с плюшкой, обсыпанной корицей. Отхлебнув, поморщилась: такой кофе можно сотворить только из старой кофейной гущи. Видимо, по ночам на ней гадает стареющая буфетчица, а потом кофейный осадок снова идёт в дело.
  Устроившись в зале ожидания, из новой дорожной сумки достала книгу. Это было философское сочинение. Нет, сейчас ей больше подошло бы чтиво вроде дамского романа или детектива. Впрочем, лучше она подремлет.
   Дина огляделась. Напротив сидела грузная тётка  в тёмно-зелёной вязаной кофте, замотанная в широкий цветастый платок. Она сняла сапоги с полных натруженных  ног, давая им отдых на расстеленной на полу газете.  Прижимая к груди сумку так, словно в ней хранилось всё золото мира, тётка то прикрывала, то открывала вновь,  выцветшие горошинки глаз, чем пугала Дину.
   Не поднимаясь, одними ногами в шерстяных полосатых носках, тётка «путешествовала до конечной и обратно». Проверяла, на месте ли, объёмистые  пакеты и раздувшийся               
чемодан, какой можно увидеть теперь только в старых советских фильмах.               
   Разглядывая соседку, Дина усмехнулась.  Не выдав себя. Она умела не показывать того, что чувствует. Лишь дотошный наблюдатель мог заметить лёгкую тень неуловимого сарказма, прячущегося в уголках её глаз. Дину позабавило волнение «зелёной кофты» из-за того, что пряталось в чёрной, с потёртыми ручками сумке времён «холодной войны». Равнодушный взгляд девушки скользил по пакетам, набитым, наверняка, чем-то вроде               
гигантских кабачков и армии банок с вареньем, которые то и дело нащупывала ногами соседка.
    Смешно! Боится расстаться с дарами  своей фазенды. А в сумке денег, наверняка, - котик обрыдался….
   Впрочем, хотя и уверенная в безопасности, Дина также не выпускала сумку из рук. Она уже купила обратный билет. Но в кошельке оставалась приличная сумма для оплаты семинара.               
   По соседству  с «зеленой кофтой», широко расставив ноги, спал солдат. Если бы не  храп, вырывавшийся из открытого, почти детского рта, парень напоминал погибшего на поле брани. Распластанное тело, голова, запрокинутая назад и правая рука, намертво вцепившаяся в вещмешок, указывали на то, что пуля подкосила  его мгновенно.
   С чего вдруг пришла на ум такая фантазия? Дине даже захотелось пересесть куда-нибудь подальше. Пока она раздумывала, зал ожидания наводнила невесть откуда взявшаяся разномастная публика. Решив не терять занятой позиции и, настроившись, подремать, девушка устроилась поудобнее. Но тут резкий шаркающий звук заставил Дину открыть глаза. К ней приближалась огромная деревянная швабра со свалявшейся щетиной, на какой могла бы поместиться парочка ведьм, спешащих на шабаш. Инструментом управляла лишь одна, собирая по проходу ночной мусор. Маленькая, кругленькая, как колобок (на голове  платочное произведение а-ля-Солоха, традиционное для уборщиц  уходящего века) она напевала с блаженной улыбкой:
                Хуто-хуто-хуто-хуторянка!..

   Заметив швабру, тётка в зелёной кофте ойкнула и подняла ноги (газета полетела далеко по проходу). Тогда она, с немалым удивлением глядя на взлетевшие птицей страницы, обиженно крикнула:
- Газету-то  мою куда?!
   Но, потом, сообразив, что подстилку уже не вернуть, недовольно бормоча, с кряхтением стала обуваться.
   Взяв заключительную и особенно выразительную ноту, проснулся солдатик. Он уже не был похож на павшего от вражьей пули. Вполне живой, с разрумянившемся после сна лицом, детскими, немного выпяченными губами, служивый спросил непонятно кого:
- А на Москву поезд не объявляли?
   Примостившийся рядом с Диной бородатый дедок, буркнул:
- Рано ещё. Сам жду.
- Угу.- Удовлетворённо промычал  солдатик.  Порывшись в вещмешке, раскрыл пачку дешёвого печенья и захрустел.
   Дина снова прикрыла глаза. О чём-то монотонно вещал дедок….
               
    …Когда Дину насильственно вернули в добровольное общество отъезжающих, девушка обнаружила, что дедок пересел поближе к солдату.  Как видно у мужчин нашлись общие «фронтовые темы».  Они с недоумением смотрели на исход разыгравшейся трагедии.               
   Выпустив первый шквал эмоций, тётка  отдышалась. Обиженно посмотрела на, расположившихся от неё по левую руку, солдатика и дедка. С другой стороны туристский рюкзак отделял «зелёную кофту» и маленькую сухонькую старушку в долгополом плаще, испуганно дёргающую головой. Но тётка исключила последнюю из числа подозреваемых,               
и бросилась слёзно умолять солдатика и дедка вернуть деньги. Потому что ей ещё сутки трястись до больной сестры, и кровные позарез нужны на обратную дорогу.
   Дежурный милиционер, появившийся на удивление быстро, скоро выяснил, что в следующем ряду, позади пострадавшей, сидел долговязый парень. А пару минут назад, ушёл с большим тёмным пакетом. Всё указывало на то, что он и прихватил чёрную сумку, пока «зелёная кофта» обувала сапоги.

               
   Дину (которой также пришлось объясняться перед милиционером) стало раздражать всё это неприглядное происшествие. Отчего-то совсем не жаль было бестолковую тётку.  Даже то, что по щекам её катились крупные градины слёз, девушке казалось не более чем               
комичной сценкой. Равнодушно осматривая, как сказал бы опер, картину происшедшего, Дина с удивлением отметила, что старушка, порывшись в видавшем виды портмоне, достала мятую купюру и протянула «колхознице».
   Подумав, что довольно уже отсиживаться в этом неприятном месте, девушка с облегчением покинула вокзал.
                II

   Через окно троллейбуса смотрела на просыпающийся город. Прохожих становилось всё больше. Дине казалось, что все они, как шарики в лотерейном барабане, участвуют в каком-то бессмысленном, хаотичном движении. Множество незнакомых и всё же чем-то похожих  друг на друга людей. Таких она встречала и в родном  Краснопавловске, и в других местах, где путешествовала. Безликие мужчины и женщины. Думают, мечтают, даже радуются и плачут одинаково. Хотя на дворе начало девяностых – необыкновенное время. Вдруг ей представилось красное от слёз лицо обворованной тётки с вокзала…. Да, да и она такая же, как все они – примитивная, нелепая, не способная на что-то большее, кроме своих бесконечных плодово-ягодных «закруток»! И таких, как она, не жаль, совсем не жаль….  Как медленно тащится этот троллейбус! Дина не рассчитывала, что дорога окажется  бесконечно долгой….
   Задумалась о предстоящем сборе. Хорошо бы поскорее добраться до места, где в лесу, в пансионате будет проходить семинар. Она уже была на подобной встрече. Эти люди называли себя ищущими. Многие из них необычны. Но главное – сам руководитель – довольно молодой, энергичный, завораживающий одним взглядом. Дина вновь станет учиться у него управлять психическими процессами своего «Я», заглянет в глубины  подсознания. Возможно, у неё получится вспомнить, кем она была в прошлом воплощении. Её ждёт интересная, серьёзная и полезная  для духовного развития работа. В этом мире она не только для того, чтобы корпеть над квартальными отчётами в строительной фирме!

   Организаторы жили в панельной девятиэтажке. К ней примыкали точно такие же, и смотрели в окна друг друга, как глаза в глаза. Двор, какие есть в любом городе «от Москвы до самых до окраин», замыкал двухэтажный детский сад.               
   Найдя квартиру, Дина позвонила. Но хозяева будто попрятались. От досады девушка «выстрелила» звонковым залпом и скоро поняла, что никто не откроет.               
   Во дворе, среди густой зелени, заметила одинокую скамейку, прилепившуюся к ограде детского сада. Дина бросила сумку и присела на кем-то оставленную газету.
   Странно, почему организаторов нет дома? И из приехавших ребят – совсем никого? Ладно, сбор в одиннадцать никто не отменял. Отлучились – значит, подождём.               
   Дина едва сдержала зевоту. Всё-таки, она не выспалась.
               
- Девушка,  у Вас не будет зажигалки?
- Что?- Оказывается, Дина уснула.
   Голос, вернувший её из дремоты, показался неприятно вкрадчивым. Перед ней стоял высокий, худощавый мужчина лет тридцати пяти, стриженный, как говорила  её               
бабушка, под ноль. Лицо с нездоровым загаром. На плече спортивная сумка. Он пропеллером крутил сигарету.
- Или спички?
   Наконец, вернувшись к действительности,  Дина недружелюбно произнесла:
- Не курю.
- Можно я с вами побуду, вдруг, кто мимо пройдёт?- Оценивающе рассматривая её, он присел на край скамейки.

               
- Устроились, а теперь спрашиваете. – Сухо ответила Дина. Она замёрзла. И уже начинала поругивать «гостеприимных» организаторов, обещавших всех желающих на время приютить у себя. Ей бы чашку горячего чая…               
   Дина достала яблоко, откусила от него с таким видом, что лишь слепой мог не заметить, насколько ей неприятен сосед. Даже отвернулась. Он же осторожно придвинулся поближе и по-детски непосредственно спросил:
- Что, в гости приехали?
   Дина молчала, придумывая тираду, которую выпалит этому докучливому мужлану, когда он окончательно выведет её из себя.
- Такая симпатичная девушка, вроде, не глухая, а не отвечаете. Нехорошо….  Пока дожидаетесь своего парня, могли б пообщаться.
   Она уже подумывала уйти. Но в обозрении других скамеек не было. Да и потом, этот тип может увязаться за ней. Дина повернулась и высокомерно-уничтожающе посмотрела на Бритого. Этот приём обычно помогал ей избавиться от ненужного ухажёра. Но, встретившись с глазами мужчины, прочла настоящий вызов. В ответ напряглась, разозлилась и, словно отпустив тетиву, грубо выстрелила:
- Чего тебе надо?!! Я же сказала, что не курю и говорить с тобой не буду!
- Почему? – Он удивлённо-обиженно округлил глаза.- Я ж так, поболтать хотел. Чтоб  не скучала. Да и я свободен.- Тут мужчина глубоко вздохнул.
   Она отчеканила, делая ударение на каждом слоге:
- Не хочу я с тобой разговаривать! Понимаешь?!
- Зря ты так. Я ж  не железный. И за лоха меня не держи. Я читал много. – Бритый как видно был упрям.
   Но Дина тоже выстроила такую броню, что ей казалось ни этому недоумку, никому другому ни за что её не пробить. Она привыкла к тому, что парни, неравнодушные к ней, обычно уступали первенство. Дине всегда казалось, что её хорошенькое личико даёт ей               
особые преимущества. А этот, если в зеркало глянет - то от испуга треснет! И туда же, изображает словоохотливого джентльмена!
   Бритый придвинулся совсем близко, обдав девушку запахом слабого перегара. Задохнувшись  от негодования, она выкрикнула:               
- У тебя с головой как? В порядке?! Иди отсюда!!! Ха, книжки он читал!!! – Последнюю фразу Дина сопроводила своей отточенной усмешкой, которую не всякий и заметит. Но сейчас, высвеченая гневом, она немыслимым  электрическим разрядом задела какие-то               
потайные кнопки мужчины. Он рывком схватил Дину за руку и сжал запястье так, что она вскрикнула. Нервно моргая, девушка  огляделась. Никого поблизости. Да и скамейка укрыта разросшимся кустарником. Настоящее место свиданий.               
- Не надо было грубить. Увидел тебя, подумал: вот девушка хорошая. А ты, как все бабы, обыкновенная сука. Думал ты – человек. Поговорить хотел. Теперь платить
будешь…
   Дина замерла, почувствовав, как под курткой что-то холодное и твёрдое упёрлось ей в бок.
- Не дёргайся и не ори. Хуже будет. – Бритый говорил почти без эмоций. Похоже, он был флегматик. – В сумке что?
   Дина не ответила.
- А! Мы – глухонемые! Так, шмон отменяется – беру всё.
- Там деньги…  людям платить….  Сегодня надо отдать. – Еле выдавила Дина.
- Так людям и заплатишь. Что, я не – люди? Ты, поди-ка, думаешь, что старый хрен к тебе пристал? Тебе лет сколько? Двадцать пять? Ну, двадцать семь, не больше? Так мы погодки почти. Там, где я был физия раньше в упадок приходит. Три дня как вышел. Надышаться не могу. Побазарить и вправду хотел. Да с кем тут! Вы ж не люди, а так, быдло-быдлом. Боишься, что за мокруху сидел? А не фига! Я кошелёк у тренера спёр.               
Баскетболом тогда занимался. Ну, и на шухере как-то постоял. И всё! Да что ты понимаешь, в жизни-то?!               
   Дина сидела не шелохнувшись, всё ещё не веря, что эта сцена, будто из плохого детектива, имеет отношение к ней.               
- Может, не надо?… – Она запнулась.- Извини…
- Чего, не надо?! – Он придвинулся вплотную и заглянул в расширенные от страха глаза Дины.
   Будто через сильную лупу девушка вдруг увидела  переполненную чашу, где плескались и ненависть, и сожаление, и какая-то безысходная тоска…
- Чего, не надо?! – Нарочито грозно повторил Бритый. – Всё, кончай базар! Вынимай паспорт, ключи…
- Зачем? – Дина впала в беспросветное кроличье состояние, какими-то древними подсознательными токами воспринимая то, что кто-то свыше уже всё решил за неё. И никак не могла справиться с невыносимо отвратительным ощущением по отношению к этому «бритому удаву». Возмущение, брезгливость и страх ворочались и царапали всё нутро   острыми и неприятно-липкими краями.
- Да, без ксивы твоей обойдусь. А ключи …. Неохота мне пока отсюда валить. Так что в гости не жди…. Хотя, покажь-ка, паспорт.
   Дина в соответствии с кроличьим повиновением протянула документ. Он заставил её раскрыть на фамилии. Бритый снова был лениво спокоен. Правая рука его все ещё давила под ребро Дины чем-то тупым и холодным. 
- Ага, Пустова Дина Фёдоровна. Откедова? А, значица, мы с Запада. Далеко залетела, курица не пощипанная. А уральские ребята для тебя, выходит, рылом не вышли? - Он не успел вывести обвинительное заключение, потому что из-за кустов вдруг выскочила болонка – косматая, вздорная, точно блондинка-кокотка, только что выпрыгнувшая из постели. (Дина и Бритый одновременно вздрогнули. Он ещё сильнее надавил ей под ребро). Болонка облаяла странную парочку и бросилась наутёк. Следом  за ней с призывными криками  «Пуся! Пусенька!» промчалась пожилая хозяйка.  И ничто не интересовало её больше, чем удаляющийся хвостик четвероногой шалуньи.  Дина опустила голову.               
- Давай сумку. Потом ты уйдёшь. Спокойно. Заплатила и ушла. Баста! И  забудь обо мне, Дина Фёдоровна.- Бритый хмыкнул и, осклабившись, пропел: «Забудь обо мне, дорогая».
   Он засунул дамскую сумку в свою, спортивную, но девушку не отпускал.               
- Не боись, скоро уйдёшь. Жалко, разговор у нас не вышел. Я ж там много читал, а поговорить-то не с кем! У корешей в башке одни бабки, тёлки, да жратва.
- А у тебя что? – Дина едва сдерживалась, чтобы не бросить ему в лицо, какое-нибудь оскорбление.
   Но мужчина ушёл в свои мысли и не замечал:
- Я Дюма читал. Историю Российскую. Покуролесили господа, что у руля были… Конан-Дойля тож. Ещё Булгакова…. Слушай, а почему говорить-то со мной не хотела? Я ж с добром шёл. А хошь, верну твою сумку, да и валяй отсюда? Не веришь?- Он
вынул дамскую сумку с таким видом, точно только что выиграл рыцарский турнир, и протянул Дине.   
   Она недоверчиво взяла, но никак не могла справиться со страхом и выворачивающей душу гадливостью.
   Посмотрев Дине прямо в глаза, он почти  прошипел:
- А ты ведь мигом заявишь. Там же пальцы мои. Вижу, подлая ты баба.               
- Не заявлю.- С трудом выдавила Дина.
- Ну, не заявишь, так за доброе дело спасибо не скажешь. Не верю я тебе. Гони сумку обратно!
   Дина сжалась. Только что удав выплюнул её, ещё не переварив. Едва вдохнув воздух, она начала приходить в себя, а змей уже снова потянул в своё чрево.

               
- Ну, всё…..  Пора мне.- Бритый выдернул сумку из рук окаменевшей Дины. - Посиди тут чуток. Поняла?               
   Дина слабо кивнула. Бритый ушёл, не оглядываясь.               
   Кролик всё ещё был в оцепенении. Внутренний толчок заставил Дину вспомнить о времени. Она пришла сюда около восьми. Подремала несколько минут. Прошло не более получаса. А, кажется, что эти кусты мозолят ей глаза не один день. Дина встала, взяла                со скамейки дорожную сумку. И  тут на газете увидела  металлический совочек, каким играют малыши в песочнице. Маленькая изящная ручка, рассчитанная на детские пальчики, была полой (и правда, зачем тратить на игрушку лишний металл?). Дина надавила ручкой совка на ладонь, на ней отпечатался аккуратный  кружок. Её будто ударили больно, куда-то под дых:
- Вот оно, смертельное оружие!…
   Её мутило.  Пошатываясь, она отправилась к дому. Дверь открыли после второго звонка. В прихожей  по-дружески обняли (так было заведено среди этих людей). Девушка расплакалась в объятьях  незнакомого мужчины. На кухне, за чаем, в кругу нескольких ищущих,  как могла, рассказала о случившемся.
   На следующий день,  в пансионате Дине принесли чью-то кепку, полную пресловутых десяток с нежно-розовым портретом вождя – участники семинара собрали столько, сколько могли. Еще через день, когда она покупала билет на вокзале, ей вдруг вспомнилось зарёванное лицо обворованной тётки. И Дина подумала с непривычным для неё сочувствием: «Как же она-то до своих добралась?»

                Январь, 12, 2008,