Книга

Знаете, порой, читая Книгу, да-да Книгу с большой буквы, Книгу о людях, о главном, вечном, такую как «Воскресение» и «Война и мир» Толстого, «Мастер и Маргарита» Булгакова, «Преступление и наказание» Достоевского, «Отверженные» Гюго, думаешь, что ты вне обычного мышления, что, слившись с мыслями гениев, ты способен прожить жизнь лучше всех, правильнее всех, счастливее всех, как говорил Мышкин в «Идиоте». Читая Достоевского, я чувствую это, наверное, в самой высокой степени (разве что «Воскресение» производит на меня подобное освещающее впечатление). Тогда думаешь: а чувствует ли кто-нибудь это также, как и я? Если бы в таком настроении я встретил бы человека, который понимает меня – я бы, натурально, его расцеловал тут же.
В чем же это чувство? (Видимо у меня болезнь такая - анализировать) Не могу сказать точно: оно велико и смутно. Быть может в этот момент я яснее представляю мир, идеалы, любовь, людей? Будто все открылось мне, все теперь кристально чисто, как в библии:
12. Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан.
(Первое послание к Коринфянам 13:12)
 И в этом состоянии я бы ни говорил ни о чем, кроме главного. Или молчал бы, если б мог. Как редко в жизни мы вспоминаем и говорим о главном, о том, что действительно важно. Это даже не отношения, не люди, не правда, не мораль, даже не любовь в привычном житейском понимании этого слова. Это главное мало похоже на современные представления о вещах и абстрактных понятиях. И на древние тоже не похоже, ведь люди не меняются. Мы даже думать не хотим о главном – боимся. Боимся, что все в нашей жизни окажется неправильно и пусто. Это то, что заставляет нас верить и надеяться. Может это и любовь, но не та, которую мы так мусолим в мечтах, романах, постах.
Но проходит ночь, наступает утро, повседневная жизнь... И куда пропадает это дивное озарение, которым так хочется поделиться? Почему разум не удерживает это дивное состояние? Почему я опять возвращаюсь к ординарности мира? И только где-то глубоко в душе едва тлеет огарок свечи, недавно пылавшей так ярко и реально...
Я иногда думаю: если бы все люди на Земле прочитали «Идиота» или, например, «Отверженных», то они бы сроднились. Люди перестали бы обманывать, фальшивить, притворяться, быть приторными. Если бы поняли всё, всё прочувствовали… Ах, почему мне кажется, что многие – большинство – не поймут, не прочувствуют? А если никто? Как же это страшно остаться непонятым...