Философия

Александр Семенович Уйпроссышский, обучаясь в университете на факультете философии, кроме сомнительных и, очевидно, малополезных для жизни знаний, приобретал, со временем, одно очень впечатляющее желание — однажды, выбежав из стен университета, в совершенно неадекватном состоянии — бежать до самого Миргорода, ну, или Конотопа(одним словом, по гоголевским местам почему-то) в одних лишь, на босу ногу, ластах и очках (что для него уже было почти обычным делом), и кричать — Лучше бы я никогда не узнал, что все, что я знаю — это то, что я ничего не знаю…
… Этим он, возможно бы и прославился, и унизил бы одного древнего досаждающего философа… Но слава его как-то не волновала… Он просто хотел куда-то от чего-то бежать. И куда-то и что-то, в кого-то кричать… И этот «в кого-то» волновал его очень сильно. Своей неизвестностью, своим неизвестным именем, своим неизвестным городом… своей неизвестной улицей… своим неизвестным домом… вплоть до черной кастрюльки, в которой он, неизвестный, сузившись до размеров детского подсознательного страха, символа нарастающего осознания мировой «жопы», будет сидеть и пердеть как шпион в тылу врага от одного лишь понимания, что однажды, он, Уйпроссышский, преодолев барьеры знаний и жизненного сценария, найдет его… А он, Уйпроссышский, его найдет… найдееет, ха-ха, откроет пресловутую черную крышечку, и крикнет ему, прямо в его трусливую самоуверенно-наглую до безобразия рожу… Крикнет то, с чем он бежал много дней, много миль… в одних лишь ластах и очках… по дороге переплывая через реки старушек… и перечитывая невидящим газеты… Крикнет страшную философскую гадость… От которой у всех поколений философов сразу завянут все уши… И всем им вдруг станет стыдно… оттого что ниххрена они так и не решили… и не определились… И нет ничего единого, что можно было бы назвать ни истинной истиной, ни настоящей ложью… И все относительно… Так стоило ли ему тогда, тратить на понимание этой единственной истины — что все относительно, драгоценные годы своей жизни на этом долбаном факультете философии… который кроме как факультетом сумасшествия и назвать то нельзя…
… И вот, Александр, однажды начистил гуталином ласты… и одел очки…