Встреча на эльбе

 Было уже за полночь, когда танкер «Артемск»  вошел в мутные воды устья Эльбы. Эта полноводная река, словно журавлиный клин на небосводе, врезалась в необъятные просторы Северного моря.               

За кормой остались сотни пройденных миль, а впереди сложный шестичасовой переход по извилистой и оживленной судоходством реке.

Завершающим итогом рейса был порт Гамбург, где танкер, подобию донора, вольет тысячи тон нефти в стальные артерии немецкой индустрии.

       С наступлением рассвета на борт судна поднялся лоцман. Зайдя в штурманскую рубку он произвел пометки на карте и доложил капитану навигационную обстановку в фарватере реки. Глядя, на четкие действия лоцмана, настроение у капитана поднималось вместе с солнцем, восходящим на горизонте. Выслушав доклады всех служб о готовности, он с легким сердцем переложил рукоятку машинного телеграфа на

«Полный вперед».

        Пройдя напряженный отрезок пути «Артемск», словно могучий исполин, медленно входил в акваторию порта.

     - Швартоваться будем правым бортом у причала «Ханса Матекс» - объявил лоцман после получения указаний старшего диспетчера.

     - Очень хорошо – сказал капитан, доставая из стола свой старый Цейсовский бинокль, который верно служил ему еще с военных лет, стал осматривать место предстоящей швартовки.

        По прошествии  полутора часовых стараний экипажа, лоцмана и трех портовых буксиров танкер, будто усмиренный бык, замер у причальной стенки.

        Успешно завершив работу, лоцман  уже собирался покинуть борт судна, как вдруг взгляд его упал на потертый бинокль, лежащий на столе. Взяв его в руки, он стал внимательно рассматривать корпус и увидел то, во что трудно было поверить. На изношенной облицовке еще четко просматривались его инициалы, которые он лично нанес на новеньком бинокле в далеком 1942 году. С биноклем в руках лоцман подошел к капитану, просматривавшему записи в судовом журнале.

       - Ваша фамилия Богданов? – с трудом выговаривая каждое слово, произнес он.

       - Да – удивленно ответил капитан, внимательно вглядываясь в лицо лоцмана – Мы разве знакомы?

      - Не напрягайте свою память господин капитан, мы с вами никогда не встречались, но фамилию Вашу я помню всю свою жизнь. Мое имя Генрих Цукоп, я бывший капитан транспортного судна «Берг», который торпедировала русская подлодка в декабре 1944года, а этот бинокль принадлежал мне.

        В наступившей тишине друг против друга стояли два бывших противника. Два убеленных сединой моряка вглядывались в глаза друг друга, и в памяти каждого из них вставал тот суровый декабрь, невидимой нитью, связывавший их судьбы все эти годы.

        Подводная лодка серии «С» под командованием капитан-лейтенанта
Богданова заканчивала боевое дежурство в юго-восточной части Балтийского моря. Запасы топлива и продовольствия подходили к концу, а из боевого вооружения оставались только две носовые торпеды.

        Было раннее утро, когда прозвучал доклад акустика: «Справа по курсу шум винтов двух или трех кораблей».

     - Всплытие под перископ – отдал команду Богданов.

     Сквозь предрассветный туман он разглядел два груженных немецких транспортника, идущих под охраной эсминца.

     - Ну что, что там? – тихо бормотал стоящий рядом старпом.

     - Два утюга с эскортом. Боевая тревога! – уверенно и громогласно объявил, оторвавшись от перископа, командир.

Произведя расчеты угла атаки Богданов, принял решение торпедировать транспортник двумя оставшимися торпедами. Выполнив ряд маневров, лодка легла на боевой курс.

       После команды «Залп» из смертоносных отсеков лодки, с интервалом 15секунд, в холодную свинцовую мглу ушли две торпеды. С этого момента все внимание командира и стоявшего рядом старпома было приковано к секундомеру, стрелка которого отсчитывала время несущихся к цели торпед. В эти минуты вся команда находилась в тревожном ожидании успешного финала их тяжелой и опасной работы.

      - Первая мимо – с надрывом, сквозь зубы, произнес Богданов, не отрывая глаз от бегущей стрелки секундомера.

      В запасе  оставалось всего 15секун надежды. Здесь внутри лодки, окруженной мрачными и нашпигованными минами, как огурцы в бочке, водами Балтики, эти секунды казались вечностью. На двенадцатой секунде лодку встряхнуло ударной волной, разорвавшейся торпеды.

     - Есть попадание – радостно вскрикнул командир.

     С этой минуты боевая задача подлодки кардинально менялась, превращаясь из рыскающего волка в хитрую лису. Теперь единственной целью, стоящей перед Богдановым и его экипажем был уход от удара немецкого эсминца и благополучное возвращение на базу.

      - Срочное погружение. Глубина 50. Самый малый вперед. – Одну за другой отдавал команды Богданов.

      - Ты хочешь пройти под подбитым транспортником? А если он завалится на нас? – В недоумении спросил старпом.

      - Рискнем. Я уверен, что в этом квадрате эсминец не будет сбрасывать глубинных бомб. – Улыбаясь, ответил Богданов.

       Вернувшись на базу экипаж во главе с командиром, приступил к осмотру наружного корпуса лодки. Осматривая надстройку Богданов, обнаружил какой-то предмет, висевший на мачте. Поднявшись наверх, он увидел зацепившийся ремнем за флагшток немецкий бинокль.   Эта невероятно случайная трофея, стала для Богданова талисманом удачи и сопровождала  его во всех морских походах.

        Память вновь вернула Генриха Цукопа к событиям тех далеких лет.

Торпедная атака русской подводной лодки. Гибель судна и пяти членов его команды. Советский плен. Допросы в развед-отделе Балтийского флота, где он и узнал фамилию командира подводной лодки, потопившей его корабль.

       Затянувшуюся паузу прервал капитан Богданов, положив руку на плечо лоцмана.

      - Генрих, пройдемте ко мне в каюту – предложил он – Нам есть о чем поговорить.

      Несколько часов провели они вместе, делясь воспоминаниями их далекой молодости. Затем капитан проводил лоцмана до трапа где, прощаясь, они крепко пожали друг другу руки. Судьбы двух капитанов, волею случая встретившихся на Эльбе, уже больше никогда не пересекались.

 

                Рассказ основан на реальных событиях.  Памяти Героя Советского Союза Богорад С.Н. посвящается.