Лучше бы он пил...

   «Ну, а действительность ещё страшней».
                В. Высоцкий.
               
                1
               
   Жил человек абсолютно безнравственный, не признающий никакой светлой морали. Друзья и родственники так устали от его пьяных выходок, что в сердцах не раз желали ему смерти! И вдруг, будто бы ни с того, ни с сего, он «ударился в Бога»! И сделался он образцовым семьянином и другом. Так рассказывал о Боге, когда находились свободные уши, любо-дорого было его слушать! Оратор! Трибун! Куда там Цицерону!
   Но однажды, он пропал, исчез, испарился! Подали в розыск, но так его и не нашли. Ни весной, когда растаял снег, обнажив весь тот мусор, которым всю зиму люди засоряли, забрасывали природу, выбрасывая пустые бутылки из-под водки, банки из-под пива, целлофановые пакеты по всем площадям своего обитания. Ни летом, когда в лесу полным-полно грибников и ягодников, его так и не обнаружили. Куда он делся? Прошло уже тринадцать лет с тех пор, как он пропал не оставив никаких следов, будто какая-то неведомая сила забрала его в свою обитель, возможно, как пример исправления человеческих пороков, в назидание тем, кто ещё не успел встать на путь очищения от убивающей рассудок, скверны. Причём, человек этот пропал не в каком-то мегаполисе, а в маленьком посёлке, то есть, в ограниченном пространстве, где все друг друга знают, а местность изучена вдоль и поперёк.
   Рассуждать о происках пришельцев с другой планеты, как-то не серьёзно. К уфологии он не имел никакого отношения.
   Говорить о том, что это Бог забрал его к Себе, приходится, потому что тот пропавший, искренне проникся Верой в Бога, в Его Силу, Милосердие, Справедливость!
Вопрос в другом: Как Он его забрал, если нет тела? Как известно, в Царствии Небесном оказываются души людей, но не их тела. Тела воскреснут, когда состоится Страшный Суд. Загадка.

   И вот через тринадцать лет его повзрослевший сын решил провести собственное расследование по делу исчезновения отца. Но, как начать это самое расследование, ведь прошло уже тринадцать лет, когда свидетелей почти не осталось, а те, кто был в наличии, не желали тревожить свою память? И ещё секта, в которой некогда состоял его отец.
   Сын наивно полагал, будто ему удастся сотворить чудо: выявить убийц своего отца. Для чего ему это было нужно, он не очень и понимал. Восстановить добрую память об отце? Найти тело, похоронить по человечески, и тем самым успокоить мать? Утереть нос ментам, чей коэффициент кипучей деятельности зашкаливал, как стрелка вольтметра от чрезмерного перенапряжения? Из спортивного интереса? Как бы то ни было, какой бы ни была мотивация, он начал следствие.

                2

   Сына звали – Роман, по-простому – Рома, мама называла его – Романчик.
   Роман расспрашивал старого охотника, дядю Володю, с которым отец в последний раз съездил на охоту. Их было пять человек, четверо вернулись, а пятый, отец, пропал.
   - Понимаешь, в чём дело, Рома, - рассказывал дядя Володя, - У нас, у охотников, как заведено? Приезжаем в избушку, в тайгу, отмечаем день приезда, дня три, пока не выпьем всю водку, которую захватили с собой. И только потом начинаем охотиться.  Потому что бить зверя с порога, не очистив душу, не причастившись, как-то не по нашему…А Сёма, твой отец, был в завязке. На третий день, когда мы продолжили отмечать свою свободу, ведь мы вырвались от вечного ворчания наших жён, Сёмка психанул, собрал вещи и ушёл! Спрашивается: куда? Кругом тайга, мороз под сорок, до ближайшего жилья пятьдесят километров! Мы его уговаривали остаться – он ни в какую! Рюкзак за спину, ружьё ремнём через шею, на грудь, встал на лыжи, и пошёл! Через неделю возвращаемся с хорошей добычей, прихожу к вам домой с долей Семёна, а мама твоя говорит; а где мой? Тут, конечно, во мне всё упало! Не вернулся Сёмка, сгинул в тайге…  Кинулись мы с мужиками искать его на «буранах», но куда там! Никаких следов! Север! Кругом замороженная тайга – никаких следов! Мы, потом с мужиками две недели бухали, пытались найти оправдание – почему мы его так легко отпустили? Но он ведь у тебя упёртый был, если чего решил, то хоть колом на голове теши! Честно я тебе скажу Рома – лучше бы он пил! Мы же пьём! Уже тринадцать лет прошло, пил бы, как все и ничего бы не было!
   Что мог ответить двадцатитрёхлетний Роман на простые, житейские рассуждения бывалого охотника дяди Володи? Он давно отслужил армию, и жизнь уже не казалась ему простой, как три копейки.
   Они сидели в тёплой избушке у дяди Володи – пили чай. Причём тут мужики? Что, отец не знал охотничьи традиции? Зачем поехал с ними, если знал о том, что пока всю водку не выпьют, никакой охоты не будет? Да, это его нервировало, бесило, ну и что? Вечная проблема бросивших пить, это морализаторство! Они напрочь забывают о своей недавней бурной жизни, когда сами уходят в «завязку»! Они как бы видят себя со стороны, им хочется спасать товарищей ведущих неправильный образ жизни! Между ними начинаются конфликты, упрёки, неведомо откуда, появляется презрение к бывшим собутыльникам! Это не иначе, как посталкогольный психоз! Нет, как хотите, но такой «пост», ещё никого до добра не доводил! Вон, дядя Володя сотоварищи – живой пример! Живее всех живых!
   - А что, с сектой, дядя Володя? – спросил Рома, - Как он в неё угодил?
   - Потому и угодил, что мозги набекрень! – возмутился дядя Володя, - В Бога он, видите ли, ударился! Я ему: побойся Бога, Семён, какую ахинею ты несёшь! Веришь, и верь себе на здоровье, а меня с пути истинного не сбивай!
   - Он что-то не то говорил? – спросил Рома.
   - А, чёрт его знает! Вроде и то, но как-то не по нашему…Как будто Иисус не бухал! Я ему: Сёмка! Ты посчитай, сколько в Библии бухареста! Иисус бухал, и нам велел! А, как Сёмка в секту попал? Оборудовали мы с ним их молельный дом. Выкупили они барак, а мы его в божеский вид превратили! Денег они не жалели! Ты понимаешь, Рома, вроде всё одинаково – Библия, крест, иконы, но что-то не так…Они призывают вести правильный образ жизни! Это как? Вот, я их проповеднику говорю: то-то и то-то, я понимаю так-то и так-то. Он меня внимательно слушает, а потом, как начнёт своё толкать, хоть стой, хоть падай! И ведь, знает, сволочь, Библию наизусть!
   - Так у него работа такая, знать свой предмет, - сказал Рома.
   - Так-то оно так. – сказал дядя Володя, - но не по нам это… Мы люди свободные, не привыкшие к послушанию…С нас наших жён хватает! Для них мы строим дворцы, возвышаем их до небес, а они из-за палки не той колбасы, устраивают вселенский скандал! Вот такие они Рома, стервы! – воскликнул дядя Володя, видимо, давно уставший от жены, детей, внуков, но прежде всего от себя и своего правильного образа жизни! - Сам знаешь, дисциплина не про нас! Ну, такие мы – себе на уме! И так хитро они нас малинили, ненавязчиво, но как-то завораживающе…Книжки всякие подсовывали…я от них, как чёрт от ладана, а Сёмка купился! Книжки стал читать, в барак этот ходить на их собрания…Вообщем, чего там говорить – сломался, Сёмка! Бросил пить, и покатился по наклонной плоскости! Раньше ведь, как было; как-то работаем мы в пяти километрах от нашего посёлка на бульдозере. Делаем своё дело, отвал опустил – вперёд! Отвал поднял – назад! Обваловываем опоры ЛЭП. Я у Сёмки наблюдающим был, он ведь бульдозеристом хорошим был. Попили мы тогда с ним крепко! Утром приходим на работу с головной болью, начальник спрашивает; всё ли сделали вчера, как надо? Мы – да! Всё по высшему классу! А, где бульдозер? – спрашивает. Я на Сёмку, Сёмка на меня! Прикинь, бульдозер, который весит шестнадцать тонн – пропал! Ни я, ни Сёмка не помнили, где мы его оставили! Короче говоря, полдня мы искали наш бульдозер, мы были уже хорошо опохмелённые, когда нашли его под мостом! Стоит родимый, целый и невредимый – нас дожидается! Даже мотор не заглох! Ну, мы на радостях и обмыли находку! Я вот о чём тебя спрошу, Роман, ты только не обижайся! Плохо мы жили? Все друг друга понимали, и начальники, и работяги! Нас не то, чтобы не уволили, но даже премии не лишили!
   - Вы хотите сказать, дядя Володя, что если бы отец не бросил пить, то всё было бы путём?
   - Вот, именно! – горячо подхватил глубокую мысль Романа, дядя Володя.