Народ

  Мне чудится боле, чем в криво написанных смыслах, разосланных всюду огромнейшим тиражом, мне чудится боле, чем странно одетым артистам - показывать драму и резать по сердцу ножом...
 Мне слышится боле, чем старым героям Итаки, мне слышится слаще, чем воют Сирены во снах, все радости гимнов - гордыней больною покрылись , и их голоса - истерику ищут в устах...
  Мне видится боле, чем гусли доносят прозренья, мне видится столько, что ближнему - не по-нутру, а если и входит в сознание утром похмелье - так то не с устатку - то сердце бросает в пургу...
  Немы и солоны в твоих изголовьях подушки, заперт давно тяжелым засовом твой Дух, и окна... в твоих гнилых перекошенных избах - чернеют квадратами судеб - разделенных вслух...
  Ласково - приторно пахнет походка успеха, горко - кричаще приходит твердыня утех, вкрадчиво - тянуще прямо под ребра Завета поставлены кривая ухмылка и дико рокочущий смех...
  Народу нужны чужие одежды, доспехи? Народу необходимы истории славных побед? Народ наш - как дряхлый оборванный старец все ищет и ищет в дырявой котомке обед.