незаконченная утопия

Я любил смотреть на нее. Она часто сидела на этой лавочке, читала любимые книги, а я издалека любовался ее пышными волосами цвета шоколад, они имели такой вкусный цвет, блеск и приятный сладкий запах, что непременно хотелось прикоснуться губами к ним. Она безумно любила свои волосы, поправляла их, часто укладывая на один бок.Если случалось так и она отрывалась от чтения и смотрела по сторонам, тогда я имел честь посмотреть в ее глаза. у нее были карие глаза, которые таили в себе какую-то тайну, какую-то истину, будто бы они абсолютно все знают в жизни. Иногда мы встречались взглядом, она дарила мне улыбку и погружалась обратно в книгу, забывая напрочь обо мне.

Узнать ее было огромной удачей в моей жизни. Она казалась мне святым ангелом, который дарил мне искреннюю улыбку и наполнял мою жизнь смыслом. Ее сладкий, но не приторный аромат духов часто царил в моей квартире.

После ночи проведенной вместе, она часто уходила, пока я еще спал, объясняя это тем, что только одиночество помогает нам понять всю сладость моментов и важность окружающих людей.
Ей безумно нравились наши платонические отношения, поэтому по ночам мы разговаривали, гуляли, любовались друг другом, делились час за часом мечтами.Секс случался только в том случае, если она была зла или я ее бесил. Этот секс был прекрасен. Она называла это грехом нашей людской плоти. Это давало мне право любить ее еще сильнее.
Как-то раз утром она вышла в одном белье на балкон и закурила. Это был первый раз, когда она взяла сигарету. Я был удивлен и недоволен, но ничего не сказал ей, а молча закурил с ней. С окна был прекрасный вид на речку вдоль парка и на еще сонные дома и улицы. Солнце уже постепенно выходило и его свет касался ее волос и спины. Я не переставал любоваться ее изгибами и формами. Мне непременно хотелось докоснуться до ее губ, до ее прекрасных грудей, моя рука так и тянулась к ее ягодицам., но я не мог позволить себе прикоснуться к ее красоте, боялся спугнуть ее.
- Какая красота. Хочется взлететь и дотронуться пальцами ног до волн этой реки. Посмотри, какая она длинная! Если ее длину увеличить вдвое, то она будет такой же, как и моя любовь к тебе, бесконечной и глубокой.
Говорила она это искренне, с такой жизнью и радостью, что мне сейчас же хотелось заплакать от счастья и закричать на весь город о моей любви к ней. Но, как она считала, мужчины не плачут.
- Я люблю тебя.
И никогда не сомневался в этом. С самой первой встречи я полюбил ее и знал, что это взаимно. Эта девушка научила меня любить, она подарила веру. Я делал для ее счастья все, что мог, выполнял любые ее мечты. Я хотел с ней жизнь и смерть.
После услышанного она как обычно подарила мне свою детскую улыбку, потушила сигарету, собралась и отправилась в институт.
Мы с ней были еще так молоды, оба учились на втором курсе и хотели много получить от жизни. Вместе. Глупо было тогда думать, что все еще впереди.


В выходные мы гуляли по набережной, я покупал ей мороженое, а взамен получал информацию о ее маленьких выводах о жизни и рассуждениях о Боге, в которого она верила.
- Знаешь, мне так грустно за тех людей, которые не верят в Бога, которые говорят, что любви не существует. Чем же они тогда живы? Что может делать их счастливыми, если не любовь? По любви и воле божей происходят благородные дела, светит солнце и есть жизнь, - после сказанного она молчала, долго думая над чем-то.
Когда ей становилось грустно, с ее лица исчезало фальшивое высокомерие и блеск в глазах затухал. Ей и вправду это доставляло грусть. Мне было невыносимо видеть ее опечаленной. Вернуть ее прежнюю жизнерадостность мог только я. Я был счастлив и горд этим. Я мог развеселить ее, я мог быть ее опорой, ее наставником во всем. Мне всячески хотелось оградить свою любовь, свою прекрасную женщину от любых несчастьей и зла. И я делал это.





В один зимний вечер она снова осталась у меня. Каждая проведенная ночь с ней являлась лучшей моей ночью. На этот раз она принесла бутылочку вина. Наслаждаясь его вкусом, мы не переставали смеяться и болтать о детстве. Разговор прервала раздавшаяся по радио ее любимая песня, и мы, танцуя, стали снимать одежду. Геометрические татуировки на ее теле делали ее еще сексуальнее и , меня охватило дикое желание согрешить. Резко придвинув ее обнаженное тело к себе, я страстно впился в ее губы и она подчинилась мне. Лунный свет падал на нашу кровать, на наши тела. Радио все также издавало звуки и мы, слегка опьяневшие от вина, занимались любовью.
Проснувшись, я не обнаружил ее рядом. Поняв, что на пары уже опоздав, я не спешил вставать. На маленьком столике лежала записка. От нее.
"Больше это не называется грехом. Я буду звать это еще одной любовью.
Твоя Эф".
Теперь я люблю ее еще сильнее.


После этой ночи на прошлой неделе в институте она не появлялась и на мои звонки не отвечала. Ее не было на дорогих улицах и любимых местах. Я искал ее везде и не мог найти. Будто бы ее никогда и не было. Было невыносимо, боль в сердце не проходила, страх больше ее не увидеть был со мной. Я не мог дышать.
но после трехнедельной пропажи она сама позвонила в мою дверь.
Я молча впустил ее. Она была задумчива и впервые ее глаза ничего не знали. В них выступал слезы. Повисла тишина и мы безмолвно уставились друг на друга. После бесконечного молчания из ее глаз покатились слезы. Тогда впервые увидел, как она плачет. Но по-прежнему оставался на месте. И в этот момент я услышал самое приятное, самое неожиданное и такое долгожданное, самое счастливое и самое дорогое от любимой женщины. В этот момент из моих глаз покатились слезы и я понял, что дороже ее, что сильнее моей любви к ней в этом мире нет.
- Я беременна.
После этого дня счастливее нас в этом мире не было. Я берег и любил теперь уже двоих. Я хотел, чтобы она стала моей законной женой.
- Нет, Кири. Я хочу венчаться. Это большая маленькая мечта, обвенчаться в церкви. Быть связанной с тобой перед Богом.
И уже через два месяца, в мае, в месяце нашей первой встречи, мы обвенчались.

***
Сколькому нас учат люди. Самому главному учит любовь. Ужи прошло два месяца и все эти два месяца я хожу в церковь, в которой мы обвенчались. Я гуляю по набережной, сижу на той самой лавке, на которой когда-то читала она. Все здесь пахнет ею и я до сих пор слышу ее смех.
Я стал так много пить, все заработанные деньги уходят на трехзвездочный.
Сегодня 26 мая и это ровно два месяца, как ее не стало. Я до сих пор не могу простить себе, что не встретил ее. Было десять, темнело, а она возвращалась домой от родителей. Возле собственного подъезда к ней пристали двое наркоманов и за попытку уйти от них, подняться скорее в квартиру она получила 29 ножевых в живот и еще 2 в печень.
До этого она сообщила мне, что у нас мальчик.
Я возвращался домой и нашел ее уже без жизни и без крови. После увиденного моя жизнь потеряла всякий смысл. К сожалению, я потерял веру, я потерял себя.
Бросив ее, я вышел со слезами на глазах из подъезда. Ничего не соображая, интуитивно я пошел в сторону Ленинградской, на эту богом забытую улицу, где и нашел их с ее сумочкой и курткой в руках. просто набросился и бил, бил до смерти, до потери собственного сознания.
Еще сто грамм коньяка и я иду на балкон, где мы часто встречали рассветы. Я вспомнил ее слова о том, что: "Хочется взлететь и дотронуться пальцами ног до волн этой реки". Я взбираюсь на оконную раму балкона,

делаю шаг
к тебе.