Мы превращаемся в слова

Цикл: Строки моих песен

Наконец-то мир узнал цену одного нового слова!!!
Узнал, когда выучил новое слово: Гагарин. А заодно и узнал, чем действительно новое слово отличается от слова только еще претендующего на новизну. Африканыч, достойный последователь ГП (Георгия Петровича Щедровицкого) сказал на одном из семинаров:
- Новое – это то, что назовут «новым».
Спорить с людьми систематически путающими мысль о предмете с предметом мысли сложно. И я не стану. Но мир узнал подлинную цену нового слова. Оказывается слово только тогда становится новым, когда его выучивает весь мир! На всех языках. Без исключения. И произносит его так, как слышит. Таково слово «Гагарин». Чтобы оно возникло, потребовался не один эшелон горючего, сотни тонн металла, тысячи тонн цемента, миллионы других слов и миллионы жизней. И вот, когда всё это было потрачено, возникло новое слово. И энергия преодоления земного притяжения на взлёте, это энергия подъёма нового слова на поверхность мирового океана слов. Цена этого слова – цена действительно эпохального выхода человека на околоземную орбиту.
Вы можете сесть и написать произвольное сочетание букв. Можете считать это новым словом. Но реально новым оно станет лишь тогда, когда в него будет вложена именно вот такая масса и энергия.
Есть простая и очень лёгкая поэзия. Писать «новые слова» или создавать сочетания, которые заключаются в том, что соединяют несоединимое, сопоставляют несопоставимое, рисуют образ невообразимого.
Например: «Красные сны твоих галер».
Есть поэзия проще простой, когда не в силах совладать с реальным массивом слов пишут стихи с помощью тех ста реально освоенных и усвоенных и, играя, скажем, со словом «Пежо», находят, что с предлогом «в» оно при определенных перестановках становится легко узнаваемым. Так возникают «ругательно-матерные» поэтики.
А есть поэзия очень сложная, когда стихи слагают из предельно простых слов, из весьма распространённых, но удерживают линию чистоты и высокого смысла и выражают самые глубокие чувства и мысли. Таково стихотворение Константина Симонова: «Жди меня».
Оно покорило миллионы, потому что само было искренним выражением искреннего чувства и выражало самые сокровенные чувства миллионов. До сих пор главную победу Рокоссовского почему-то не оттеняют на школьных стендах. Как он командовал Парадом Победы – расскажут и фото покажут. Как застенок сталинский прошел – вспомнят. А вот то, что сумел отбить у автора «Жди меня» ту, которой эти строки посвящены были – ни слова! А жаль!!!
Иногда у моих читателей возникает иллюзия «лёгкости необыкновенной», когда они читают иные мои строки.
Напомню: я рождался на Колыме в системе ГУЛАГа. Холодное лето 53-его – это лето и моего «освобождения». Я рождался там, где миллионы умирали. И во мне они не умерли, не погибли бесследно. Они ползут во мне по мерзлому грунту наверх, к дороге, они цепляются немеющими пальцами, окровавленными ногтями за неровности заснеженной почвы и тянутся наверх! Они неистово хотят жить и их многомиллионный стон и ужас неправедной гибели живёт во мне. Я впитал в себя всю их боль, всю их ярость, всю их надежду и всё их стремление к свету. Во мне живут их чувства и мысли. Я впитал с молоком матери их любовь и тепло. И поэтому, часто, думая над новым словом, понимаю: это ещё чья-то боль, чья-то выстраданная мысль прорвалась к свету. Я – воспроизводитель Их текстов. Они превратились в слова в моей душе. В мириады слов, в замороженные льды текстов. И я плавлю их в своём сердце и то одно, то другое слово прорывается наружу.
В мои слова вложена энергия миллионов погибавших на Колыме. И я не имею права на смерть, пока не выложу всё, что они мне передали. Я живу без этого права на смерть. Сколько раз я просил Бога: «Прими мя!»
Иногда мне приходится слышать гадости в свой адрес.
Все они пусты и ничем не обеспечены.
И это – не те слова, в которые превращусь я сам.
А от меня уже почти ничего и не осталось, кроме слов.
Что остается от человека на земле? Металлические сооружения, как от Шухова? Я взрослел около его водонапорной башни в Краснодаре. Но всё ржавеет и рушится.
В железобетонных каскадах? И камня на камне не остается. А вот вам Плутарх. Два слова:
Сравнить и жизнеописание.
Они прошили века. Как и тексты Сократа, Платона, Аристотеля, Теофраста, Эпикура, Сенеки… Мы превращаемся в слова. Пушкин – несколько мегабайт текстов. И Шекспир. И всё? И всё!!! Но какие это слова!!!

Мы превращаемся в Слова…

Моя волшебница, постой!
Дверь за собой не закрывай!
Была ты светлою мечтой,
А превращаешься в слова!

Мы превращаемся в слова
И выше, чище нету слов!
Над нами - неба синева!
В нас - синева волшебных слов!

И за каждым новым словом энергия преодоления земного притяжения!
Вот и все, о чём я хотел сказать вам на этот раз.

Я - красный сон её галер!!!