Вечер под воскресный день. Ковжа

Лёгкая дрожь дизеля приятно ласкала ноги. Палуба выкрашена ослепительно голубой краской. Величавый красавец теплоход бесшумно скользил в пространстве. Окна кают отражали шёлковое безоблачное небо.
Шексна. Белоозеро. Ковжа. Северный маршрут.

Чуть топкие камышовые берега. За холмиками серебристых ив изумрудный ковёр заливных лугов. И розовое зарево кипрея, пятнами разливающееся между зелёными волнами высокой травы. Вдалеке стена леса, то янтарно коричневого с иссиня-черными пушистыми кронами, то светлая лучистая берёзовая, подёрнутая вуалью кудрявых ветвей. Постепенно лес подходит к самой воде, вырастая из тонкой полоски берега, восковыми свечками стволов. Белые с чёрными насечками столбики навигационных знаков, как стражи стоящие на своём посту, указуют путь. Разогревшийся на солнце лес, начинает благоухать. К ноткам сосновой смолы прибавляется горьковатo-острый запах березового дёгтя, ещё нотка скошенной травы и запах тишины. Тишины разлитой над ширью реки, ровной как стекло, вместившей опрокинутое небо. Глубокое тёмное впереди и почти белое, чуть подёрнутое сиреневым у горизонта.

От форштевня образуются буруны и бегут клином к берегу, шелестя белыми барашками пены, прикасаясь ласкают склонившиеся ветви кустов. Северный летний вечер. Золотые отблески солнца. Неслышно в небе планируют чайки. Над лугами поднимается дым от костра.
На палубе пусто. Такая благодать вокруг, что бери ее, режь ломтями, словно сочный арбуз. Дыши полной грудью.
Два курсовых прожектора, вертикаль флагштока и излучина реки - зеркальная гладь, отсвет неба, тёмные ленты лесных берегов. Начинаешь теряться, где реальность, а где отражение. Воистину «между небом и землёй», в расщеплении плоскостей и миров.


…. Вспомнился Валаам. Никоновская бухта. Наш небольшой и уютный теплоход «Господин Великий Новгород», что возил паломников, отошёл на рейд, уступив пристань исполинам с туристами. Тишина, светлый закат, переливающийся от огненно-рыжего до нежнейшего жемчужно-голубого. На вершине лампадой купол Воскресенского скита. В каюты идти не хотелось. Тёплая покрытая тиковыми досками палуба манила оставаться. А завтра собор монастыря, литургия, надо читать правило…. Постепенно нашлись укромные уголки: кто пристроился на скамейках у кормы, кто у откидного столика под иллюминатором, и тёплой волной распростёрся покров общей молитвы. Я прижалась к высокому ограждению в изгибе шлюпочной палубы на самом носу, пристроила на поручень молитвослов - «Яко по суху пешесшествовав Израиль, по бездне стопами, гонителя фараона видя потопляема, Богу победную песнь поим, вопияше…» Читалось легко, слова сливались с дуновением ветерка, шелестом высоких сосен на соседнем островке, дыханием озёрной воды.


Вот и сейчас, что-то смутно трогало сердце. «Какой сегодня день недели?» - задала я себе вопрос. Ответилось - «Суббота».  Запах леса звучал всё ярче. Суббота, вечер под воскресный день - в храме всенощная. Редко попадаешь на эту службу, вечно некогда. Всенощное бдение под Воскресный день…. Вот оно  прорвалось. Песнопение Пасхи, что в память повторяется на субботней вечерне: «Воскресение Христово видевше, поклонимся Святому Господу Иисусу, единому безгрешному, Кресту Твоему поклоняемся, Христе и святое воскресение Твое поем и славим……» Лес, река, небо звучали хором. Берега кадили ладаном. «Воскресение Христово видевше….» я пела беззвучно, «про себя», а в душе звучало громко, радостно, в полную силу, как в храме, когда поёт не только хор, но и все.

Вечер под воскресный день. В храмах всенощная. Сумерки постепенно скрывали реку и белый березняк, лилово-розовые покрывала кипрея и кудрявые силуэты ив.
                Т/х «Русь»,навигация 2014.