Белый халат врача. Избр. главы. Гл. 28

БЕЛЫЙ ХАЛАТ ВРАЧА.          Глава 28.

        Следующее рабочее утро Степаниды началось со скандала. После того, как медсестры отчитались о состоянии дел в отделении за прошедшую ночь, со стула поднялась сестра-хозяйка Людмила Анатольевна и вызывающе сказала:

        - Значит так, женщины. Я уже вам говорила, что с мягким инвентарём у нас проблемы. Давайте не будем резать друг другу простыни.

        - Какие простыни? - не поняла Степанида.

        В руках у сестры-хозяйки оказалась простынь. Она развернула ее. Середина простыни была выстрижена, и на концах тоже были прострижены прорехи.

        - Чья это простынь, - спросила Степанида.

        - Моя, - прошептала только что отчитавшаяся медсестра, дежурившая сегодня ночью и вдруг расплакалась.

        -  Я не поняла, в чём дело.

        -  Я вам объясню, Степанида Ильинична.

        -  Да что тут объяснять! - загалдели медсестры и санитарки. Потом одна из них, старшая медсестра, Татьяна Алексеевна, поднялась и нервно сказала:

        - Знаете, Степанида Ильинична, есть такой приём, если девушке, которая только что вышла замуж, простричь простынь, вот так вот, как здесь, да еще наговорить на эти дыры, то с мужем она хорошо жить не будет. А Таня у нас позавчера вышла замуж. В нашем отделении есть сотрудница, которая не хочет, чтобы Таня хорошо жила с мужем.

        Степанида обвела взглядом всех вокруг и заметила, как побагровело лицо Галины Григорьевны. Столкнувшись взглядом со Степанидой, Галина Григорьевна была вынуждена встать.

        - А вы знаете, что Таня вышла замуж за мужа моей дочери? Почему она должна жить с ним хорошо?

        - Так, все вышли, Галина Григорьевна осталась, - резко произнесла Степанида.

        Медсестры, возбужденно переговариваясь, поспешили к выходу. Слышались фразы типа «колдунья тут нашлась!» и «сколько эта ерунда в отделении будет продолжаться!».
 
        - Это вы с  простынёю поработали?

        -   Да, я.

        - Галина Григорьевна, после ЭТОГО вы должны покинуть наше отделение.

        - Вы мне предлагаете писать заявление об увольнении?

        - Ну почему! Я вам предлагаю перевод в другое отделение, благо у нас их на сегодняшний день восемнадцать.

        - Да куплю я сестре-хозяйке эту простынь, куплю! Знаете, как душа о дочери болит, вот у вас нет детей, вы меня просто не можете понять, как мать, потому что вы...

        - Выйдите из моего кабинета вон, - побледнев сказала Степанида, - выйдите! Или вы напишете заявление о переводе сегодня, или я пишу на вас докладную на имя администрации о том, что в вашем поведении появились странности, не позволяющие вам адекватно относиться к исполнению своих трудовых обязанностей!

        - Я нормально выполняю свои обязанности!

        - Вы утратили доверие коллектива. С вами после сегодняшнего никто за один стол в не сядет, вы это понимаете? С вами в одну смену теперь никого не поставить! Тем более, в ночную.

      
        Галина Григорьевна поднялась и направилась к выходу. У дверей она обернулась, потом прислонилась к косяку и разрыдалась.

       Степанида подошла к ней, взяла за плечи, посадила на стул. Начала гладить по волосам, по плечам.

        -  Ну не надо так плакать, не надо. Успокойтесь. Я ж вам говорила, что кладбищенские привороты добром не заканчиваются.

        - Что же мне теперь делать? Я одна девочек своих поднимала, теперь доченька моя с месячным ребенком на руках осталась из-за этой ****и. Я без мужа, еще младшую воспитывать надо, а теперь эти двое на мои плечи, как жить на одну зарплату нянечки? Степанида Ильинична, за что мне это?

        - Видимо, весь ваш род по женской линии за что-то серьёзное наказан. Не такими способами восстанавливают благополучие.

        - А какими?

        - У вас же церковь есть в деревне. Сходите к батюшке, покайтесь. С этого надо начинать новую жизнь, с покаяния...

        Галина Григорьевна плакала, закрыв лицо руками. Потом подошла к раковине, умылась, посмотрела в зеркало, тяжело вздохнула и покинула кабинет.