Начало второй мировой войны 1939 год

А.Н. Головкин

Начало второй мировой войны
(1939 год).

Как же развивались основные политические события между СССР и Германией накануне, а также   в первые месяцы второй мировой войны?

В  отчетном докладе  на ХVШ съезде  ВКП (б) 10 марта 1939 года И.В. Сталин заявил, что война неумолима. Ее нельзя скрыть никакими покровами. Невозможно скрыть тот факт, что Япония захватила за последнее время громадную территорию Китая, Италия - Абиссинию, Германия - Австрию и Судетскую область, Германия и Италия вместе - Испанию.

4 мая 1939 года германский поверенный в  делах в Москве направил телеграмму в МИД Германии следующего содержания:
«Указ Президиума Верховного Совета СССР от 3 мая о назначении Молотова Наркомом иностранных дел с одновременным оставлением за ним поста председателя Совета Народных Комиссаров публикуется советской прессой под фанфары. О смещении Литвинова сообщает маленькая заметка, опубликованная по последней странице под рубрикой «Хроника». Неожиданная замена вызвала здесь большое удивление, так как Литвинов был в центре переговоров с английской делегацией. Наркомат иностранных дел не дает представителям прессы никаких объяснений. Это решение, видимо, связано с тем, что в кремле появились разногласия относительно проводимых Литвиновым переговоров.
На последнем партийном съезде Сталин настаивал на осторожности, чтобы Советский Союз не был вовлечен в конфликт.
Молотов (не еврей) считается «наиболее близким другом и ближайшим соратником Сталина. Его назначение, несомненно, гарантирует, что внешняя политика будет проводиться в строгом соответствии с идеями Сталина. Типпельскирх».

Из телеграммы Германского посла в Москве графа фон Шуленбурга от 5 июня 1939 года статс-секретарю МИДа Германии Вейцзекеру:
«... Мне показалось, что в Берлине создалось впечатление, что господин Молотов в беседе со мною отклонил германо-советское урегулирование. Я еще раз перечитал все свои телеграммы и сравнил их со своим письмом к Вам и с моим меморандумом. Я не могу понять, что привело Берлин к подобному выводу. На самом деле фактом является то, что господин Молотов почти,  что призывал нас к политическому диалогу. Наше предложение о проведении только экономических переговоров не удовлетворило его».

30 июня 1939 года Вейцзекер ответил германскому послу в Москве на эту телеграмму, чтобы имперский министр иностранных дел взял на заметку сообщение о беседе с Молотовым и просил не проявлять дальнейшей инициативы, а ожидать инструкций.
 
22 июля 1939 года германский посол сообщил в Берлин, что вся советская пресса в этот день опубликовала сообщение о возобновлении переговоров о торговле и кредите между германской и советской сторонами.

29 июля 1939 года германскому послу в Москве была направлена инструкция, где, в частности, говорилось, что если у посла появится возможность назначить встречу с Молотовым, надо сказать что-нибудь более определенное особенно по польскому вопросу. При любом развитии польского вопроса, мирным ли путем или любым другим путем, то есть с применением немцами силы, Германия готова гарантировать все советские интересы и достигнуть понимания с московским правительством. Если беседа будет протекать положительно и в отношении прибалтийского вопроса, то должна быть высказана мысль о том, что позиция Германии в отношении Прибалтики будет откорректирована таким образом, чтобы принять во внимание жизненные интересы Советов на Балтике.

Эта инструкция была получена послом Германии в Москве 31 июля 1939 года. 3 августа 1939 года германский имперский министр иностранных дел  Риббентроп направил очень срочную телеграмму послу Германии в Москве Шуленбургу. В телеграмме министр сообщал, что накануне, 2 августа,  он принял  русского поверенного в делах и сказал ему, что Германия благожелательно расположена к Москве.

Если Москва займет отрицательную позицию, то Германия будет знать, что происходит и как действовать.
Если случится обратное, то от Балтийского до Черного моря не будет проблем, которые обе страны не смогли бы разрешить между собой.  Министр писал, что на Балтике двоим хватит места,  и что русские интересы там ни в коем случае не придут в столкновение с немецкими. В случае провокации со стороны Польши Германия урегулирует вопрос с Польшей в течение недели.
Министр писал, что он сделал тонкий намек на возможность заключения с Россией Соглашения о судьбе Польши.

16 августа  1939 года посол Германии в Москве Шуленбург сообщил о ходе переговоров с Молотовым накануне 15 августа. Эти переговоры посол начал с того, что дошла до них информация о заинтересованности советского правительства в продолжении политических переговоров, чтобы они проходили в Москве. Молотов ответил, что это так. Посол сообщил Молотову, что он просит аудиенции у Сталина, так как имперский министр желает провести широкие переговоры со Сталиным.

Молотов дал согласие на эти пожелания, заявив, что советское правительство тепло приветствует выраженное германской стороной намерение улучшить отношение с Советским Союзом.

В тот же день 16 августа 1939 года Шуленбург направил письмо статс-секретарю МИДа Германии, в котором сообщал о деталях встречи с Молотовым. Он писал, что довольно неожиданно Молотов оказался угодлив и откровенен. У него создалось впечатление, что  предложение о визите имперского министра Германии очень польстило лично Молотову. Более существенным является его совершенно ясно выраженное желание заключить с Германией пакт о ненападении. Но, несмотря на все попытки, так и не смогли выяснить абсолютно точно, каковы пожелания Молотова в вопросе о прибалтийских государствах.

16 августа имперский министр Риббентроп попросил посла Шуленбурга снова связаться с Молотовым и заявить, что должен передать для Сталина инструкцию, полученную из Берлина, в которой, в частности, говорилось, что Германия готова заключить с Советским Союзом пакт о ненападении, не подлежащий изменению в течение 25 лет.

В связи с этим имперский министр иностранных дел Германии готов в любое время прибыть в Москву, начиная с пятницы 18 августа 1939 года, имея от фюрера полномочия на решение всего комплекса германо-русских вопросов, а если представится возможность, то и для подписания соответствующего договора.

18 августа 1939 года в своей телеграмме министр иностранных дел Германии Риббентроп дал поручение послу Шуленбургу немедленно договориться с Молотовым о новой встрече и сказать ему, что необычная ситуация делает необходимым использовать не дипломатические каналы, а другой метод в германо-русских отношениях, который приведет к быстрым результатам.

Он писал, что германо-польские отношения изо дня в день становятся все более острыми, необходимо принять во внимание, что в любой день могут произойти столкновения, которые сделают  неизбежными начало военных действий. Фюрер считает, чтобы за стараниями выяснить германо-русские отношения, стороны не были застигнуты врасплох началом германо-польского конфликта.

Министр просил посла, чтобы он настоял перед Молотовым  на быстром осуществлении его поездки в Москву и противился любым возможным советским возражениям. При этом министр имел в виду тот факт, что вероятно скорое начало открытого германо-польского столкновения и поэтому Германия крайне заинтересована, чтобы его визит в Москву состоялся незамедлительно.

На второй день 19 августа посол Шуленбург телеграфировал министру, что достигнута договоренность с Молотовым о приезде Риббентропа 26 или 27 августа. Молотов при встрече вручил послу проект пакта о ненападении.

20 августа 1939 года министр Риббентроп направил послу Шуленбургу телеграмму следующего содержания:
 «Фюрер уполномачивает Вас немедленно явиться к Молотову и вручить ему следующую телеграмму фюрера для господина Сталина:
«Господину Сталину, Москва.
1. Я искренне приветствую подписание нового германо-советского торгового соглашения как первую ступень перестройки германо-советских отношений.
2. Заключение пакта о ненападении с Советским Союзом означает для меня определение долгосрочной политики Германии. Поэтому Германия возобновляет политическую линию, которая была выгодна обоим государствам в течение прошлых столетий. В этой ситуации имперское правительство решило действовать в полном соответствии с такими далеко идущими изменениями.
3. Я принимаю проект пакта о ненападении, который передал мне Ваш министр иностранных дел господин Молотов, и считаю крайне необходимым, как можно более скорее выяснить связанных с этим вопросов.
4. Я убежден, что дополнительный протокол, желаемый советским правительством, может быть выработан в возможно короткое время, если ответственный государственный деятель Германии сможет лично прибыть в Москву для переговоров. В противном случае имперское правительство не представляет, как дополнительный протокол может быть выработан и согласован в короткое время.
5. Напряженность между Германией и Польшей стала невыносимой. Поведение Польши по отношению к великим державам таково, что кризис может разразиться в любой день. Перед лицом такой вероятности Германия в любом случае намерена защищать интересы государства всеми имеющимися в ее распоряжении средствами.
6. По моему мнению, желательно, ввиду намерений обеих сторон, не теряя времени,  вступить в новую фазу отношений друг с другом. Поэтому я еще раз предлагаю принять моего министра иностранных дел во вторник 22 августа, самое позднее, в среду 23 августа. Имперский министр иностранных дел имеет полные полномочия на составление и подписание как пакта о ненападении, так и протокола. Принимая  во внимание международную ситуацию, имперский министр иностранных дел не сможет остаться  в Москве более чем на один-два дня. Я буду рад получить Ваш скорый ответ. Адольф Гитлер».
Пожалуйста, передайте господину Молотову вышеприведенную телеграмму фюрера Сталину в письменном виде на листе бумаги без заглавия.
                Риббентроп».

Утром 21 августа 1939 года своей телеграммой министр Риббентроп просил посла Шуленбурга сделать все, что можно, чтобы поездка осуществилась в то время, которое указано в телеграмме. В тот же день посол ответил в МИД Германии, что он 21 августа 1939 года в 15 часов вручил послание фюрера к Сталину и перевод. Молотов прочитал документ и заявил, что передаст это послание и об этом известит посла.

В 17 часов того же дня Молотов передал послу Германии ответ Сталина на послание фюрера, в  котором было сказано, что советское правительство согласно на приезд в Москву имперского министра иностранных дел 23 августа.

Вечером того же дня 21 августа посол направил в МИД Германии дословный текст ответа Сталина:
«21 августа 1939 года.
Канцлеру германского государства господину А.Гитлеру.
Я благодарю Вас за письмо.
Я надеюсь, что германо-советский  пакт о ненападении станет решающим поворотным пунктом в улучшении политических отношений между нашими странами.
Народам наших стран нужны мирные отношения друг с другом. Согласие германского правительства на заключение пакта о ненападении создает фундамент для ликвидации политической напряженности и для установления мира и сотрудничества между нашими странами.
Советское правительство уполномочило меня информировать Вас, что оно согласно на прибытие в Москву господина Риббентропа  23 августа.
                И. Сталин».

23 августа 1939 года в 20 часов министр Риббентроп направил телеграмму в МИД Германии: «Пожалуйста, немедленно сообщите фюреру, что первая трехчасовая встреча со Сталиным и Молотовым только закончилась. Во время обсуждения, которое проходило положительно в нашем духе, сверх того обнаружилось, что последним препятствием к окончательному решению является требование русских к нам признать порты Либава (Лиепая) и Виндава (Вентспилс)  входящими в их сферу влияния. Я буду признателен за подтверждение до 20 часов по германскому времени  согласия фюрера.
Подписание секретного протокола о взаимном разграничении сфер влияния во всей восточной зоне, на которое я дал свое принципиальное согласие, обсуждается.
                Риббентроп».

На другой день газета «Правда» сообщила, что 23-го августа в 3 часа 30 минут состоялась первая беседа председателя Совнаркома и Наркоминдела СССР тов. Молотова с министром иностранных дел Германии господином фон Риббентропом по вопросу о заключении пакта о ненападении. Беседа происходила в присутствии тов. Сталина и германского после господина Шуленбурга и продолжалась около 3-х часов. После перерыва в 10 часов вечера беседа была возобновлена и закончилась подписанием договора о ненападении, текст которого приводится ниже. Далее был опубликован текст договора из 7 статей, подписанный Молотовым и Риббентропом.

О заключении секретного дополнительного протокола ничего не сообщалось, и это было понятно. Впервые об этом договоре заговорили в конце 80-х годов ХХ века.

 Секретный дополнительный протокол к пакту о ненападении гласил: «По случаю подписания Пакта о  ненападении между Германией и Союзом Советских Социалистических Республик нижеподписавшиеся представители обеих сторон обсудили в строго конфиденциальных беседах вопрос о разграничении их сфер влияния в Восточной Европе. Эти беседы привели к соглашению в следующем:
1. В случае территориальных и политических преобразований в областях, принадлежащих прибалтийским государствам (Финляндии, Эстонии, Латвии, Литве), северная граница Литвы будет являться чертой, разделяющей сферы влияния Германии и СССР. В этой связи заинтересованность Литвы в районе Вильно признана обеими сторонами.
2. В случае территориальных и политических преобразований в областях, принадлежащих Польскому государству, сферы  влияния Германии и СССР будут разграничены приблизительно по линии рек Нарев, Висла и Сан.
Вопрос о том, желательно ли в интересах обеих сторон сохранение независимости Польского государства, и о границах такого государства будет окончательно решен лишь ходом  будущих политических событий.
В любом случае оба правительства разрешат этот вопрос путем дружеского согласия.
3. Касательно Юго-Восточной Европы советская сторона указала на свою заинтересованность в Бессарабии.
Германская сторона ясно заявила о полной политической независимости в этих территориях.
4. Данный протокол рассматривается обеими сторонами как строго секретный.
Москва, 23 августа 1939 года.
За Правительство
Германии
                И. Риббентроп Полномочный представитель
Правительства СССР
                В. Молотов».

В ходе беседы между Риббентропом, Сталиным и Молотовым в ночь с 23 на 24 августа 1939 года затрагивались проблемы Японии, Италии, Турции, Англии, Франции и другие. В ходе беседы Сталин предложил тост за Гитлера: «Я знаю, как сильно германская нация любит своего вождя и поэтому мне хочется выпить за его здоровье».

Молотов произнес тост за здоровье Министра Риббентропа и посла Шуленбурга. Затем Молотов поднял тост за Сталина, отметив, что именно Сталин своей речью в марте того же года, которую в Германии правильно поняли, полностью изменил политические отношения.

25 августа 1939 года в своем письме Муссолини А.Гитлер писал, что в течение некоторого времени Германия и Россия обменивались мнениями о новом подходе обеих сторон к их политическим отношениям. Отношения с Польшей в последние несколько недель стали просто невыносимыми. Это заставило поторопиться с завершением германо-русских переговоров.

В ответном письме в тот же день 25 августа Муссолини написал Гитлеру, что натянутые отношения с Польшей не могут продолжаться вечно. Но при их предыдущей встрече война была намечена на период после 1942 года, к тому времени Муссолини будет готов на земле, в море и в воздухе в соответствии с планами, которые были ими ранее согласованы.

31 августа 1939 года состоялась внеочередная четвертая сессия Верховного Совета СССР первого созыва. На ней  было заслушано сообщение В.М.Молотова о ратификации договора о ненападении между Советским Союзом и Германией. В тот же день договор был ратифицирован.

2 сентября газета «Правда» сообщила о переходе германскими войсками германо-польской границы и бомбежках военных объектов Польши.

На другой день 3 сентября Германский министр иностранных дел Риббентроп направил телеграмму  послу в Москве Шуленбургу.
В ней министр сообщал, что они надеются окончательно разбить польскую армию в течение нескольких недель. Затем они будут удерживать районы, которые входят в германскую сферу влияния. Затем придется действовать против тех польских военных сил, которые будут находиться на польских территориях, входящих в русскую сферу влияния.
Риббентроп просил посла обсудить с Молотовым, не посчитает ли Советский Союз желательным, чтобы русская армия выступила в подходящий момент против польских сил в русской  сфере влияния и оккупировала эту территорию.

5 сентября Шуленбург встретился с Молотовым и тот просил передать следующий ответ советского правительства: «Мы согласны с вами, что в подходящее время нам будет совершенно необходимо начать конкретные действия. Мы считаем, однако, что это время еще не наступило. Возможно, мы ошибаемся, но нам кажется, что чрезмерная поспешность может нанести нам ущерб и способствовать объединению наших врагов.
Мы понимаем, что в ходе операций одна из сторон либо обе стороны могут быть вынуждены временно пересечь демаркационную линию между своими сферами влияния, но подобные случаи не должны помешать непосредственной  реализации намеченного плана».

15 сентября Риббентроп просил посла Шуленбурга срочно встретиться с Молотовым и говорить с ним о необходимости вторжения советских войск на территорию Польши.

На другой день 16 сентября посол ответил, что встречался с Молотовым и тот заявил, что военная интервенция Советского Союза в Польшу произойдет 17 или 18 сентября.

17 сентября посол Германии сообщил в МИД, что Сталин в присутствии Молотова и Ворошилова принял его в 2 часа ночи и заявил, что Красная Армия пересечет советскую границу в 6 часов утра на всем ее протяжении от Полоцка до Каменец-Подольска. Советские самолеты начнут 17 сентября бомбить район восточнее Лемберга (Львова).

Сталин зачитал послу Шуленбургу ноту, которая в ту же ночь вручена польскому послу. В ноте давалось оправдание советских действий.

18 сентября 1939 года газета «Правда» опубликовала ноту правительства СССР: «Господин посол! Польско-германская  война выявила внутреннюю несостоятельность польского государства. В течение десяти дней военных операций Польша потеряла все свои промышленные районы и культурные центры. Варшава, как столица Польши не существует больше.
Польское правительство  распалось и не проявляет признаков жизни.
Это значит, что польское государство и его правительство фактически перестали существовать. Тем самым прекратили свое действие договора, заключенные между СССР и Польшей. Представленная самой себе и оставленная без руководства Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи доселе нейтральным, советское правительство не может более,  нейтрально относиться к этим фактам.
Советское правительство не может также безразлично относиться к тому, чтобы единокровные украинцы и белорусы, проживающие на территории Польши, брошенные на произвол судьбы, остались беззащитными.
Ввиду такой обстановки советское правительство отдало распоряжение главному командованию Красной Армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии.
Одновременно советское правительство намерено принять все меры к тому, чтобы вызволить польский народ из злополучной войны, куда он был ввергнут его неразумными руководителями, и дать ему возможность зажить мирной жизнью.
Примите, господин посол, уверение в совершенном к Вам почтении.
                Народный комиссар иностранных дел СССР
                В. Молотов».

Эта нота была вручена чрезвычайному и полномочному послу Польши в Москве Гржибовскому утром 17 сентября 1939 года. В тот же день В.М.Молотов выступил по радио. Он сказал, что события, вызванные польско-германской войной, показали внутреннюю несостоятельность и явную недееспособность польского государства. Польские правящие круги обанкротились. Все это произошло за самый короткий срок.

Прошло каких-нибудь две недели, а Польша уже потеряла все свои промышленные очаги, потеряла большую часть крупных городов и культурных центров. Нет больше и Варшавы как столицы польского государства. Никто не знает о местопребывании польского правительства.
Население Польши брошено его незадачливыми руководителями на произвол судьбы. Польское государство и его правительство фактически перестали существовать. В силу такого положения заключенные между Советским Союзом и Польшей договора прекратили свое действие...
Советское правительство в своей ноте заявило также, что оно намерено принять все меры к тому, чтобы вызволить польский народ из злополучной войны, куда он был ввергнут его неразумными руководителями, и дать ему возможность зажить мирной жизнью...

В тот же день, 17 сентября 1939 года, Маршал Польши Э. Рыдэ-Смиглы издал приказ: «Приказываю произвести общий вывод войск в Румынию и Венгрию кратчайшими путями. С советами не вести боев разве только  в случае  наступления с их стороны или попытки разоружения наших подразделений...
Подразделения, к которым подошли советы, должны вести с ними переговоры с целью выхода из гарнизонов в Румынию либо Венгрию».

Когда советские войска вошли в Польшу, с самолетов начали сбрасывать листовки на польском языке, обращенные к польским солдатам.
«Солдаты польской армии. Министры и генералы схватили награбленное ими золото, трусливо бежали, оставляют армию и весь народ Польши на произвол судьбы.
Польская армия потерпела суровое поражение, от которого она не в  состоянии оправиться. Вам, вашим женам, детям, братьям и сестрам угрожает голодная смерть и уничтожение.
В эти тяжелые для Вас дни могущественный Советский Союз протягивает Вам руки братской помощи.
Не противьтесь рабоче-крестьянской Красной Армии. Ваше сопротивление бесполезно и обречено лишь  на погибель.
Мы идем к Вам не как завоеватели, а как Ваши братья по классу, как Ваши освободители от  гнета помещиков и капиталистов.
Великая и непобедимая Красная Армия несет на своих знаменах трудящимся братство и счастливую жизнь.
Солдаты Польской армии! Не проливайте напрасно кровь за чуждые Вам интересы помещиков и капиталистов.
Вас заставляют угнетать белорусов, украинцев. Польские правящие круги сеют национальную рознь между поляками, белорусами и украинцами.
Помните! Не может быть свободным народ, угнетающий другие народы. Трудящиеся белорусы и украинцы - Ваши трудящиеся, а не враги. Вместе с нами стройте счастливую, зажиточную жизнь.
Бросайте оружие! Переходите на сторону Красной Армии. Вам обеспечена свобода  и счастливая жизнь.
17 сентября 1939 года. Главнокомандующий Белорусским фронтом,  командарм второго ранга Михаил Ковалев».

Так началась вторая мировая война.
 
20 сентября 1939 года газета «Правда» сообщила о реакции Германии на ввод СССР своих войск в Польшу: «Германское население единодушно приветствует решение советского правительства взять под защиту родственное советскому народу белорусское и украинское население Польши, оставленное на произвол судьбы бежавшим Польским правительством».

В тот же день 20 сентября посол Германии Шуленбург сообщал в МИД, что Сталин изменил намерение допустить существование остатка Польши на разделение ее по линии Плисса - Нарев - Висла - Сан.
"Советское правительство желает немедленно начать переговоры по этому вопросу и провести их Москве».

23 сентября министр Риббентроп сообщил послу Шуленбургу телеграммой, что идея русских о пограничном рубеже по линии хорошо известных четырех рек, в общем, совпадает с точкой зрения имперского правительства. Поэтому он просил посла связаться со Сталиным и Молотовым и согласовать дату его приезда для переговоров.

Риббентроп посетил Москву 27 сентября и провел переговоры с Молотовым в присутствии Сталина и посла Шуленбурга. Секретный дополнительный протокол был подписан Молотовым и Риббентропом 28 сентября 1939 года.

В тот же день эти руководители сделали заявление от имени советского и германского правительства: «После того, как германское правительство и правительство СССР подписанным сегодня договором окончательно урегулировали вопросы, возникшие в результате распада Польского государства,  и тем самым создали прочный фундамент для длительного мира в Восточной Европе».

30 сентября 1939 года газета «Правда» опубликовала заявление министра иностранных дел Германии Риббентропа, сделанного перед отъездом из Москвы. В своем заявлении министр сказал, что германо-советская дружба установлена окончательно. Обе стороны никогда не допустят вмешательства третьих держав в восточно-европейские вопросы.

Источник: А.Н. Головкин. Дорога в Медное, Тверь, изд. "Альба", 2001 год, сведения о первоисточниках в книге имеются.