Обучение языку жестов. Домашнее задание

Раздосадованный Валерий Сергеевич вышел на оживленную улицу. Прямо сейчас мимо него проходили люди, способные стать персонажами для толстых книг с интригующим сюжетом и неожиданной развязкой. Все эти люди шли мимо, не обращая на него ни малейшего внимания. Сам же Валерий Сергеевич настолько был поглощен размышлениями о не состоявшемся мероприятии, что и помыслить не мог, что человек, заходящий в соседний подъезд, носил чудную фамилию Расцыцкий, которую, в свою очередь, его деду приписали шутливые большевики с Украины при раздаче паспортов местному населению. Дед всегда гордился тем, что был рожден в дореволюционной России и переехал от большой любви, сначала в Малороссию, а потом и в Херсон.

На перекрестке, ожидая зеленого сигнала светофора, стояла женщина, чей сын выбросился с восьмого этажа, прихватив с собой кота. Женщина эта каждый день отвечала себе на вопрос, кого ей больше жаль – сына, который попал в компанию отморозков и стал употреблять дезоморфин, постепенно вынося вещи из дома и отнимая мелочь у школьников; Или кота, который был удивительно спокойным и дружелюбным. Женщина эта знала и видела, что сын ее становится задумчив и серьезен, беря в руки беззащитное животное. Она понимала его тоску о том, что пути назад из этого капкана нет, и не будет. В глубине души она надеялась, что сын ее погибнет от "передоза" или сгниет заживо от употребления «крокодила», и ей станет легче жить. Тот странный факт, что он прихватил с собой на Тот Свет кота, совершенно выбил ее из колеи, словно ее погибший сын забрал некую важную составляющую ее понятий о жизни и о том, как необходимо жить.

Мимо грустной женщины проезжал на недорогом авто мужчина средних лет, сосредоточенно смотрящий сквозь окружающий его мир прямо в космос. С сегодняшнего дня он был официально безработным и лихорадочно придумывал пути для поправки своих дел. Он еще и не догадывался, что огромное количество долгов, дочь, поступающая осенью в университет, и жена с хронической астмой, нуждающаяся в постоянном лечении и уходе, подстегнут его в недалеком будущем пойти на большой риск и начать с нуля собственное дело. Благодаря этому, все наладится, а он сам погибнет через двенадцать лет от сахарного диабета, появившегося сегодня от внезапного нервного потрясения.

Валерий и подумать не мог, что его досада на новую преподавательницу этим людям была бы понятна и смешна, но если быть откровенным, окажись они на его месте, то поводов для грусти было бы еще больше. Он сел в машину, запустил мотор и поехал на работу, где команда художников кропотливо делала из зубочисток заборы, плавила из полиэтилена микроскопических размеров елочки и разукрашивала машинки, размером с таблетку аскорбиновой кислоты. Добравшись до здания по улице Серго Орджоникидзе номер 4, он привычным движением захлопнул дверь автомобиля, нажал кнопку сигнализации и, махнув охраннику, вошел внутрь. В мастерской пахло плавленым пластиком и клеем. Никто не поздоровался. Это был устоявшийся обычай, символизирующий полную увлеченность процессом.

- Сколько сделали? – Зычно спросил он.
- Шестьдесят одну – отрапортовал Гриша, парень в тельняшке и зеленых кедах, протягивающий только что сделанную елочку на неформальную экспертизу.
- Я же просил их срезать от основания и протягивать через середину – Вспылил Валерий Сергеевич.
- Они расползаются надвое – Стал оправдываться Гриша.
- А те, что не расползаются, получаются перекошенными – Строго отметила Ирина, бывшая девушка Валерия Сергеевича, которая была младше его на четыре года, но благодаря которой их организация взяла свое начало, и существовала по сей день. Ирина была обручена за человеком, некогда отрастившим усы и бороду до такой степени, что женщины стонали при одном его виде от возбуждения. Ирина тоже стонала, затем ушла от Валерия Сергеевича «насовсем», вышла замуж за «бородатого», после чего тот все начисто сбрил. Вместе с бородой ушла и любовь Ирины к нему. Остались только обязательства и женская тоска по несбывшимся мечтам.

Мнение Ирочки, как называл ее сам Валерий Сергеевич было чем-то вроде Скрижалей пророка Моисея для скитающегося по пустыне народа, поэтому он одобрительно кивнул и пошел в свой угол к столу. Там, за столом он увидел маленький цветочек, сплавленный невиданным для него способом и сделанный настолько подробно, что он, неожиданно для самого себя, нежно выдохнул. На этот выдох обернулся даже электрик Витька, пытавшийся только что запомнить, откуда идет фаза, чтобы конструкцию не коротило при включении.

- Нас тоже впечатлило, когда мы увидели. Эта девка блоху подковать сможет, если ей задание дать. – Со знанием дела изрек он.

«Девка», тем временем, продолжала раскрашивать автомобили, не поднимая головы. Она еще не знала, что Валерий Сергеевич пришел на работу, чем тот и воспользовался.

- Язык жестов – многозначительно начал Валерий Сергеевич - сводится к изображению того, что будет понятно любому человеку на планете. Мне ни хрена не понятно из этого жеста, уважаемые коллеги.
- Она продемонстрировала свое умение – Констатировал Гриша – В этом нет ничего особенного.
- Мы не на суде – Возразил Валерий Сергеевич – Оправдывать ее не уместно. Я не люблю двусмысленностей.
- Двусмысленность – удел мужского сознания. – Отрезала Ирина. – Ты ей нравишься и потому она подарила тебе цветок в знак своей невинной трепетной любви и обожания – В ее тоне слышна была издевка, как досада за свое утраченное чувство.
- Она бы не положила ее у всех на виду – Аргументировал свои сомнения Валерий Сергеевич.
- А кого ей стесняться? – Громко возразил Витька – Она же не в курсе, что вы с Иркой пёхались на этом столе – И расхохотался.

Хохотал и Гришка, но больше над прямолинейностью Витьки, а не над самой шуткой. Ирина злобно зыркнула на электрика, взяла, попавшуюся под руку линейку и швырнула ее, целясь прямо в голову. Линейка пролетела по кривой траектории и, спланировав, опустилась, в аккурат, на микросхему, от которой шли провода на лампочки. Микросхема крякнула. Витька понял, что света в макете не будет, и засмеялся еще громче. Валерий Сергеевич в это время спешно набирал номер Светлана Алексеевны, затем выпрямился и дал знак всем замолчать.
 
- Еще раз здравствуйте, Светлана Алексеевна – Осторожно начал он – Вот Вы говорили, что люди сами формируют язык, упрощают его, делают понятнее. Теперь ответьте мне, как я буду общаться с глухим человеком, если он только своим поведением вносит еще больше неясностей. Теперь представьте себе, как я должен одними только руками спросить у нее, для чего она оставила у меня на столе на всеобщее обозрение филигранной работы пластиковый цветок, благодаря которому мы вчетвером уже полчаса теряем время на выяснение мотивов?
- Вы разговариваете прямо у нее за спиной? – Строго спросила Светлана Алексеевна.
- Она же все равно не слышит – Искренне удивился Валерий Сергеевич.
- Это настоящее свинство! – Возмутилась Светлана Алексеевна – Извинитесь перед ней сейчас же.
- Но как? – Почти заорал, вышедший из себя Валерий Сергеевич – Я не смогу ей объяснить, что мы сейчас все вместе обсужд..

Валерий Сергеевич не договорил. В это мгновение он, по привычке оглядывал комнату, и встретился взглядом с Людмилой, которую с детства все звали Люсей, но она этого не слышала. Люся улыбалась так, как возможно улыбались бы собаки, встречая своего хозяина после работы, умей они улыбаться. Валерий Сергеевич улыбнулся в ответ и помахал энергично рукой, продолжая разговор, будто беседовал с заказчиком.

- Как Вы думаете, она умеет читать по губам? – Просил о помощи, растерявшийся руководитель маленькой организации.
- Не исключено. – Сухо ответила Светлана Алексеевна, и добавила – Либо Вы извиняетесь прямо сейчас, либо не звоните мне больше. Это Ваше первое домашнее задание, Валерий Сергеевич – В трубке раздались гудки.
- Всего доброго, Светлана Алексеевна – Все также улыбаясь, сказал он, до последнего надеясь, что Люся ничего не понимает.
 
Не придумав ничего, под напряженным взглядом своих коллег, он пересек студию в три шага и протянул цветочек прямо к лицу Люси. Щеки Люси предательски запылали, продавшись, как Мальчиш-Плохиш, вопросительно-строгому выражению лица своего начальника, «за бочку варенья и коробку печенья». Так она и смотрела на него, не отводя глаз, держа в руке недокрашенный автомобиль.

- Мы тут Вас за спиной обсуждали, извините, пожалуйста – Сообщил Валерий Сергеевич, затем поперхнулся собственными словами и под общий смех резко вернулся на свое рабочее место.
- Она же глухая, как кот-альбинос моей сестры – рыдал от смеха Гришка – Я его до сих пор зову, а он не откликается. Меня это бесит до тех пор, пока не доходит, что он глухой – поделился он, смеясь не над ее недугом, а над точным сравнением с котом, который также глупо озирался, когда люди ему что-то говорили.

Люся, озиралась, виновато улыбалась и совершенно не понимала происходящего. Ирина подошла к ней вплотную, прижала маленькую головку к своей красивой груди и потрепала за ухо, давая понять, что ее никто не обижает.