Новая обувь

  На площадке выстроились все подразделения. Я незаметно присоединился к своему. Началась перекличка. Одного человека из нашей команды не было.
  Наш сержант-краснопогонник спрашивал у всех:
  - Не видели парня такого тормозного. Как танк такой. Туктаров фамилия.
  Никто не видел.
  Через полчаса Туктаров объявился. Он был как-то не в себе. Немигающий взгляд, замедленные движения.
  - Ты где был?!! – подбежал к нему сержант.
  Туктаров плавно повернулся и показал куда-то неопределенно рукой.
  - Берем свои вещи и садимся в автобус!
  Мы набились в подъехавший автобус, доехали до Казанского вокзала и загрузились в вагон.
  Поезд тронулся. Одного из наших новобранцев провожали аж две девушки! Они висели у него на шее и плакали.
  - А ну, в вагон!!! – заорал сержант.
  Парень отцепился от женских рук и прыгнул в менее приятные руки сержанта.
  Все! До свидания, Москва! До свиданья, мама!
  В вагоне сержант, его фамилия была Синюков, подзывал к себе рябят по очереди для конфиденциальной беседы.
  Позвал и меня. Я сел за вагонный столик напротив него.
  - Деньги есть? – спросил Синюков.
  Я покачал головой. Хотя рублей десять у меня оставалось.
  - Там тебе все равно не понадобятся, - твердил Синюков свою заезженную пластинку. – Так нет?
  - Нету, - сказал я.
  - Ну, ладно, иди тогда. Следующего позови!
  Кто-то велся на уговоры сержанта и отдавал ему свои рубли. Мы, не уговоренные, скинулись и послали гонцов в вагон-ресторан. Накупили гору еды, напитков и пировали. Настроение было хорошим. Смеялись, рассказывали кто о чем.
  Туктарова как будто подменили. Он был оживленным, больше всех ел и больше всех знал разных прибауток и историй. Как оказалось, он учился в театральном. Вернее, не то чтобы оказалось, а так он нам говорил.
  Я присел за столик и стал писать на листочках из блокнота письмо маме: «Здравствуй, мама! Мы едем в Самару, на службу в мотострелковый полк. Говорят, что…»
  В полк мы прибыли утром. Прошли разноперым строем через КПП – контрольно-пропускной пункт. Подошли к зданиям – казармам. Здесь остановились. Офицер с сержантами куда-то ушли.
  Из ближней казармы вышел солдат. Пилотка у него была на макушке, ремень свисал. Он был не в сапогах, а в тапочках. Солдат подошел к нам, молча оглядел всех и подошел ко мне. Он внимательно смотрел на мои замшевые кроссовки.
  - Махнемся! – сказал он.
  «Одежду ведь мне уже не вернут», - подумал я.
  - Ладно.
  - Давай! – сказал солдат.
  Я снял кроссовки и надел старые стоптанные тапочки. Солдат в моих кроссовках вразвалку ушел.
  Так я первым из нашей команды сменил, вернее, сменял гражданскую одежду на военную.