Королева ночной Вероны

Пусть людям всем, пока стоит Верона,
Та статуя напоминает вновь
Джульетты бедной верность и любовь.
(с)

Экранизация трагедии Шекспира, существование которого подвергается сомнению историками и литературоведами, 1968 года режиссёра Франка Дзеффирелли поразила моё детское воображение в шесть лет от роду, музыкальное сопровождение композитора Нино Рота по сей день играет на струнах души, усиливая впечатление от картины и наивной актёрской игры юных Оливии Хасси и Леонарда Уайтинга.
Верона – невероятно уютный провинциальный город, подкупающий своей легендой о судьбе двух возлюбленных, усомниться в достоверности которой делают невозможным: дом Джульетты с маленьким балкончиком, на который можно подняться заплатив, и всеми любимая бронзовая статуя героини Шекспира с грудью, натёртой до блеска, подобно собачьим носам в московском метрополитене на станции «Площадь Революции». Поверье гласит, что прикоснувшись к святой святых, а также запечатлев свои имена на стенах дома, можно обрести счастье в любовных делах. Двор знаменитого дома кишит туристами, выстаивающими очередь за памятной фотографией с прелестями жертвы трагической любви, и ведь им невдомёк, что прекрасная дочерь семейства Капулетти никогда не жила в Вероне. Нам всем очень хочется верить в чудеса, а местные жители подливают масла в огонь романтиков и претворяют в жизнь историю великого драматурга, с мастерством средневековых торговцев завлекая на Via Cappello 23 с именитой табличкой Casa Di Giulietta.
В магазине Romeo & Giulietta, что во внутреннем дворике, полки заставлены любовными сувенирами - и чего только здесь нет: замочки в форме сердца с секретной комбинацией, открытки, статуэтки, силиконовые браслеты и другие приятные мелочи, разве что настоящая любовь здесь не продаётся.
Верона – это отдельный мир, который погружает в себя с первых минут встречи с арками и воротами, мостовыми и площадями, вымощенными круглым камнем, рекой Адидже, протекающей сквозь город в убранстве связующих мостов, великолепными одноуровневыми деревьями, высаженными в геометрическом порядке - завораживающая панорама открываются взору со смотровых площадок старого города. Неуловимая атмосфера любви и доброжелательности царит на улочках «маленького Рима» - Portoni della Bra, ведущие к рыночной площади Piazza Erbe, обрамлённой ресторанами и барами, ворота Porta Borsari, Porta Nuova, Porta Palio, возвышающийся на холме замок San Pietro, и, наконец, величественная Arena di Verona, где мне посчастливилось насладиться оперой «Ромэо и Джульетта». Вне всякого сомнения, самая фееричная и зрелищная опера в стенах Арены – «Аида» Джузеппе Верди, но если принимать во внимание местный колорит Вероны, то трагедия семейств Монтекки и Капулетти как нельзя лучше дополнит коллекцию впечатлений.
Чтобы прочувствовать атмосферу античного римского амфитеатра, имеет смысл взять билет на последние ряды, которые представляют собой скользкие каменные ступени, начищенные веками до блеска. Спускаешься вниз в поисках свободного места – чудится, будто оступаешься и летишь вниз – высота не для слабонервных. Так и пришлось, в чёрном вечернем платье в пол с разрезом от бедра, крепкой хваткой овладев единственным в секторе поручнем, следовать за блюстителем порядка, вызвавшимся разместить мою особу в ряду с хорошим обзором. Звёздный небосвод куполом накрыл пространство над зрителями, казалось, до него рукой подать; полумрак, мягкой поступью подкрадывающийся со спины, словно боялся обжечься о сотни пламеней свеч, зажженных публикой, с замиранием сердца ожидающей действия. После третьего антракта ступени соседнего сектора змейками начали заполняться огоньками, расставляемые навстречу друг другу едва уловимыми вдалеке силуэтами участников представления. Ночь в опере влилась в мою память пятичасовым вершением судеб героев двух враждующих семейств и моих костей, которыми к финалу оперы я элегантно легла на жесткую похолодевшую к полуночи поверхность амфитеатра.
Пожалуй, перевелись в моей жизни люди, с которыми бы мне хотелось разделить волшебство веронской оперы: шампанское в антракте, длинные сигары Diana Azzurro, слияние сопрано и тенора, вызывающее синдром Стендаля, чопорные леди и джентльмены, то и дело поглядывающие в свои бинокли, – всё позволяло мне ощущать себя королевой ночной Вероны, которая под видом иностранки гуляет сама по себе.