Заноза

В аудитории было очень душно. Народ прибывал с катастрофической скоростью. Окна не открывали из-за шума, отчего-то глухая будничная улочка грохотала этим вечером будто воскресный базар. Юра сидел на стуле у стены и наблюдал за теми, кто пришел его послушать. Юра – просветленный, один из тех, кто понял жизнь, о чем и рассказывал на своих семинарах.
Катерину всегда влекли подобные сборища. Поиски смысла жизни, предназначение, идея справедливости – все это занимало немалую часть размышлений девушки. Она сомневалась, что услышит тут что-то новое, но ее новый бой-френд Стас обещал, что будет интересно. Катю очень радовало, что эти темы ему так же близки, не радовал лишь тот факт, что семинар уже был в разгаре, а ее друг так до сих пор не появился. «Вот придет, получит у меня!... Заноза эта еще! Когда я успела в дерево-то влезть!», – теребила палец девушка.
Стульев не хватало, начали застилать пол ковриками. Позвонил Стас и сказал, что опаздывает, потому что ждет своего приятеля, и попросил занять еще один стул. Катю начинало кидать в жар, она сидела на трех стульях, на которые уже недобро поглядывали слушатели, которым уже не хватало места на полу.
Аудиторию закрыли, решили больше никого не впускать. «Как же некстати, вот всегда так со мной!», – с досадой думала она. Из 30-летней девушки она начала превращаться в маленькую девочку, которую мама оставила в очереди, а сама отправилась за продуктами, и касса тем временем становилась все ближе и ближе. В паническом страхе девочка начинала метаться из стороны в сторону, вглядываясь в новые лица в ожидании родного.
Наконец в дверном проеме показался Стас, его все же впустили. Катерина решила убить его потом.

Все мы родом из боли. Задумываться о многом и важном начинаешь только тогда, когда болит. С годами Катя пришла к выводу, что она патологически больна, точнее, ни разу не была любима. До сих пор любила только она, но не ее. Девушка так до конца и не понимала, в чем же ее проблема. Красавица с модельным ростом и выразительными глазами, отличница с пеленок, танцовщица, художница. Природа наградила ее множеством талантов, только в любви катастрофически не везло.
Впервые по-настоящему она влюбилась в двадцать. Ее Миша был старше на десять лет, красив, умен, интересен, тоже все по списку за исключением одного пункта: он был несвободен. Этот пункт не давал покоя Кате больше, чем ему. Она ходила в церковь, каялась, что ничего не может поделать со своими чувствами, батюшки советовали ей усмирить плоть. Но, в конце концов, случилось то, что случилось.
Счастье оказалось для девушки весьма грустным. Они встречались по четвергам, теперь это были ее любимые дни, ждать Михаила она начинала уже в среду. Поначалу девушка не обращала внимания на то, что встречи их были в малолюдных местах. Она просто не верила своему счастью, ведь впервые была влюблена, и как ей казалось, взаимно. Однако очень скоро их встречи стали случаться все реже и реже, они уже не выходили на прогулки, а время их свиданий сводилось теперь к паре часов в неделю.
Миша почему-то стал злиться на Катю, внезапно она стала раздражать его своей любовью. А она спокойно все сносила: высадки на безлюдных шоссе, одинокие просмотры фильмов. Он мог привести ее в кино, посадить на сеанс, купить ведро попкорна и уйти, оставив рыдать в пустом зале.
Потом Катерина ушла. Сама. Ее не остановили, собственно, уходить было неоткуда. Она долго страдала. Несколько недель лежала, почти не двигаясь. Ей казалось, что весь мир за ее комнатой рухнул, и для нее теперь нет смысла возвращаться руины. Со временем девушка успокоилась и начала просто жить. Оказалось, что мир стоит на своем месте и даже ничуть не изменился. Перемены коснулись лишь ее, что-то теперь порой покалывало внутри.
 Потом появился Никита. Они работали вместе. Точнее сказать, скрывались вместе. По утрам они расставались в паре кварталов от офиса, днем они старались не встречаться лишний раз. Его инициатива. Катю он не любил, а любил ее коллегу, о чем частенько разглагольствовал в постели. «Отчего я его не выставляю? – поражалась себе девушка, – Как так можно себя не любить, что б так унижаться?». Но она продолжала унижаться и обижаться, пока одиночество снова не приняло ее в свои объятья. На этот раз было не так больно, через пару недель Катя была как новенькая, только чуть сильнее стало колоть внутри.
Кирилл был фотографом, познакомились они в интернете. Поначалу все было очень хорошо. Цветы, подарки, прогулки в людных местах. Это очень важно было для Катерины, до этого момента мужчины ее скрывали, а теперь она свободно могла разгуливать за руку со своим кавалером. Она стала его любимой моделью. Он любил ее черно-белые фото.
 Творческие личности. Они клянутся в любви на втором свидании, а через месяц их легко застать в чужой постели. Потом они умоляют о прощении, но уже через неделю до них не дозвониться, их телефоны отключены на чужой даче. Мир Катерины стал черно-белым. Все, как любил Кирилл.
Девушка твердо решила больше не давать вторых шансов, но, как говорится, не зарекайтесь. Сашу она встретила очень предсказуемо: общая компания, общий интерес – «мафия». Игра, объединяющая сумасшедших молодых людей, тратящих ночи напролет в маф-клубах, доказывающих, что они говорят правду.
Не то что бы Катерина потеряла голову сразу. Вышло скорее по Шварцу : «Вы привлекательны, я  –  чертовски привлекателен, чего зря время терять». Времени они не теряли, через неделю решили, что это судьба, невеста уже примеряла платье, а Саша планировал, куда они поедут отдыхать в следующем году.
Как водится, слишком резвые побеги погибают от заморозков. А слишком быстрая любовь – от нежданных событий.
- Что ты будешь делать с ребенком?
- А ты не хочешь поучаствовать в решении? – Катерина всегда считала, что все нужно обсуждать и решать вместе.
Однако Саша был иного мнения:
- Сколько можно выяснять отношения! Как же несправедлива жизнь! Я еще так молод!
Жизнь еще как справедлива. Катя это знала точно. Ей не пришлось принимать тяжелое решение. Когда ее привезли в клинику, спасать было уже нечего, точнее некого. Новая жизнь отказала от собственной перспективы сама.
И в этот раз девушка снова простила, проклиная себя за свою нерешительность. «Дать бы тебе хорошего ремня! Молодой он!», - думала она, но вместо выяснений шла на кухню печь пироги. Кулинария стала ее терапией. Спала теперь она плохо, потому к завтраку всегда была свежая выпечка.
Как-то она устроила себе отпуск, Саша очень навязчиво ее провожал, и, вернувшись, она поняла, почему: «Не хватило смелости сказать мне в лицо, что уходит. Слабак!»
- Без меня решил все, да? – на этот раз Катерина была настроена решительно.
- Малыш…
- Да что за привычка звать меня как всех подряд! Да еще после такого…
- …Ты же знаешь, мне скоро уезжать служить, ну хочешь, я вернусь и доживу эти пару месяцев у тебя, ты только не расстраивайся.
Такой наглости Катерина уже не могла вынести:
- Доживать будешь у тех, кто приютит, у меня не проходная…
На этот раз она думала, что сделала правильный выбор, выбор в пользу всего достоинства. Только теперь ей хотелось выть как никогда. Дни перепутались, времена года не различались. Приходили друзья, одевали ее, вели гулять, заставляли есть. Ничего не помогало. Катерина  никак больше не могла поверить в то, что все наладится. Через год ей стало легче, но боль не уходила теперь из ее сердца.

- Юра, скажите, как избавиться от боли прошлого? Почему разрыв всегда неминуем?
- Боль – нормальное явление для человека. Но не стоит ее запускать. Вот представь, ты засадила занозу в палец, и пока ты ее не вытащишь, тебе будет причинять боль всякое рукопожатие. Так же с душой, пока в ней сидит заноза, все, кто к ней приближается, причиняет боль. Тут главное не останавливаться, вот решила тащить заносу – тащи до конца.
«Тащи до конца – легко сказать!, – пробормотала Катерина, теребя ноющий палец, – конечно, это моя вина, ведь если события повторяются, если раз от раза я все несчастнее и несчастнее, значит, какой-то урок жизни не усвоен... Понять бы еще какой».
Семинар незаметно кончился. Приятель Стаса удрал, не простившись. Они шли вдвоем за руки, молча.  Катерина заметила, как смотрел на нее Стас, когда она задавала свои вопросы. Он понимал, что ее что-то тревожит, а ей было непривычно, что она вдруг для кого-то стала небезразлична.
- Ты скажи, не молчи, - тихо проговорил Стас.
- Ну да…а потом ты, скажешь, что я только и делаю, что выясняю отношения. Все мужчины так говорят.
- Тогда как же я узнаю, что не так?
- Да никак. Опыт показывает, что лучше не знать.
Стас обнял ее, и они тихо побрели по переулкам. Все было спокойно, будто мир всегда был теплым и безмятежным. «Пора уже вынимать мою занозу, - подумала Катя, - а то еще начнёт гноиться, давно она там».