Эйлорон. Глава 3. Часть 1

-Что с тобой?
 Эйлорон перестал смотреть на свое едва различимое отражение в большом красном рубине, украшающий одну из статуй в зале совета дворца императора. Сам Гермион сидел во главе стола, как впрочем и всегда, но сейчас по лицу  правителя Империи  невозможно было  определить его настроение. Обычно кельфисиец обращал на это внимание и из этого он мог понять, можно ли шутить или стоит говорить только серьезно.
-Ничего. Просто идиотское стремление братца Раламира превзойти меня в мастерстве владения оружием закончилось весьма печально....этот фанатик уничтожил картину, которую я рисовал много месяцев..
 Гермион встал со своего трона, сделанного из красного дерева и золота и поправил полы плаща. Он прекрасно знал о том, как относится один из его сыновей к произведениям искусства и на что готов пойти ради их сохранения или спасения из пожара. Император не показал удивления тому, почему Эйлорон не устроил грандиозный скандал и отпустил Раламира без физических травм за уничтожение картины, которую кельфисиец рисовал довольно много времени.
-Сын, ты прекрасно знаешь, что твой младший брат очень религиозен, как он относиться к критике своей веры. Но я уверен что ваша ссора позволит вам в будущем стать ближе остальных...а Раламир, получив не самые лучшие впечатления и осознав вину, непременно создаст какое-нибудь прекрасное оружие или величественные доспехи...но только после того как просидит в храме и помолиться за твою душу.
-К чему ты это сказал?
-Раламир когда-то пришел ко мне и рассказал как ты вместо того, чтобы поддержать атаку его воинов, приказал взять под охрану галереи. Почему?
-Этого хотела моя прекрасная душа,-отмахнулся Эйлорон и отвернулся.-Думаю, что лучше не позволить нашей монашке обвинить Андриана. Это приведет к вражде между братьями, а она никому не нужна.
 Гермион подошел к сыну и положил руку на его плечо. Эйлорон дернулся и посмотрел на отца. Как обычно, кроме слов он не ожидал.
-Я не стану вмешиваться в это дело. Вы уже все достаточно взрослые,-император едва заметно ухмыльнулся, но кельфисиец обратил на это внимание,-нужно вам самим разбираться в своих отношениях...
-Разобраться в отношениях? Раламир и Гемедзел это когда-то сделали. Повезло, что я рядом оказался, иначе на одного сына у тебя стало меньше..несмотря на мои усилия и усилия моих людей несколько десятков воинов севера и рыцарей перерезали друг друга. И именно ты приказал держать эти события в тайне...
-Эйлорон!
-Не надо меня сейчас останавливать. Я же прав! Я был и останусь практически всегда прав во многих вопросах, отец, ты же это знаешь! Но никогда не прислушиваешься! Вот сколько твоих советников практически умоляли тебя не отправлять моих братьев в совместный поход?
-Сын...
-А я отвечу! Тебе сказали, что после того как защитников сокрушат воины севера, рыцари Раламира сделают все, чтобы успокоить и помочь населению. Только я говорил, что нельзя отправлять на битву кровожадного воителя и добренькую монашку...вот чем ты думал, отец? Конфликт был неминуем и только я со своими воинами не позволили им поубивать друг друга!
 Эйлорон говорил, не обращая внимание на повышение тона. Каждое произнесенное им слово делало Гермиона все мрачнее и мрачней. Теперь император понял и сильно пожалел, что позволил лорду Кельфиса прямо высказываться и комментировать сложившиеся ситуации.
-Сколько я одержал побед во имя тебя?-прохаживаясь продолжал Эйлорон, попутно указывая рукой на картины, где были изображены его победы.-И в итоге я не получал от тебя даже теплого взгляда. Ну, конечно, зачем поздравлять твоих лучших воинов и их верного командира? Ведь гораздо проще наградить на виду всех братьев и жителей столицы самого ущербного из братьев и его сброд преступников и трусов..
-Хватит!
 Голос императора пронесся по залу подобно громовому раскату. Эйлорон схватился за голову, виски пронзило адской болью. Кельфисиец закричал и упал на колени.
-Эйлорон, ты начал позволять себе слишком много. Я не буду награждать своих первых детей за малые победы. Младшие этого достойны, они начали свой поход и заслуживают того, чтобы почтить все их начинания. Они его у получают.
 В зал совета вошло несколько советников императора. Увидев стоящего на коленях кельфисийца и негодующего Гермиона, они, побросав свитки на пол, поспешили удалиться, понимая что пришли со своими советами, просьбами и предложениями не в самый подходящий момент.
-А всю магию нужно строго ограничить,-продолжил Гермион.-Глубокое ее изучение не приведет Андриана к добру. Ты сам видишь, что делают некроманты и чернокнижники...каких тварей они вызывают из параллельного мира..я использовал магию только для того. чтобы объединить людей, поднять их с колен, уничтожить господствующий эльфийский сброд, построить величайшую империю и привести ее к золотому веку. Потом сделать вас теми, кем вы являетесь. Вы сильны, умны и обладаете талантами, которых нет у обычных людей. Среди вас нет старших, у вас один возраст...единственное отличие-это число побед и величайших достижений..
 Эйлорон поднял голову. Отец стоял за ним, блистая обшитыми золотом одеждами и блистая ореолом чистейшего света. Для полного великолепного образа ему не хватало только золотого доспеха, насквозь пропитанного древней магией, делающей носителя величайшим воином, чародеем и ученым. А так же не позволяя организму стареть и защищая от болезней.
-Ты очень дорог мне,-уже спокойным и неестественно мягким голосом сказал Гермион.-В тебе воплотилась та часть моей души, которая тяготеет к поэзии и имеет творческие наклонности... Разговор окончен. Можешь вернуться в Кельфис.
  Император посмотрел на стоящего на коленях сына. Обвинять его в чем-то он не собирался. Так сильно хотелось сказать как он ему дорог, что заслуживает настоящей отцовской любви. Но слова об обратном сильно кольнули слишком сильно...ужасно было осознавать, что Эйлорон так думает и живет где-то далеко от реального мира, по своим законам. Попытка направить сына на верный путь сейчас успехом не увенчается. Он будет сопротивляться...возможно они поссорятся и не будут разговаривать...но рано или поздно придется это сделать. Эйлорон никогда не числился в рядах тех, ко обладал отличным здоровьем или богатырским телосложением. Отличался от других он психически...сколько боли и страданий он перенес до официального признания? Сколько друзей и тех, кого он ценил погибли на его руках...как когда-то сказал Андриан: "кельфисиец получил то, о чем мечтал многие годы-семью, в которой его любят и ждут. Именно поэтому верность Эйлорона не подлежит никакому сомнению. Но потери близких определенно  сказались на внутреннем мире моего брата...неизвестно во что это выльется в будущем, оно скрыто туманом, через который даже я не могу видеть. Но можно сказать одно-он является одной из нескольких ключевых фигур на шахматной доске нашего погрязшего в кровопролитии мира...."
 Гермион отвернулся и медленно зашагал к дверям из зала. Каждый его шаг отдавался в голове кельфисийца покалыванием висков, отчего он снова схватился за голову.
-Отец!-воскликнул Эйлорон.-Отец, я...
-Разговор окончен.
 Кельфисиец остался один. Один как впрочем и всегда до тех пор, пока не стал правителем Кельфиса. Почему сейчас нет рядом тех дорогих людей, что уже много лет лежат в гробницах города? Почему они оставили его в самое трудное время?
Подняться с колен оказалось гораздо сложнее, чем он рассчитывал. Каждое движение отдавалось вспышками нестерпимой боли по всему телу. Эйлорон скрежетнул зубами, в попытке сдержать крик. На мраморный пол упала капелька крови. Кельфисиец приложил руку к носу и стер ее.
 Подняться удалось только с третьей попытки. Вернувшиеся в зал советники, наблюдая за сыном своего повелителя, поспешили к нему, о чем-то перешептываясь. Эйлорон оперся о стол и выпрямился. Струйка крови снова потекла из носа.
-Что с вами, повелитель?-спросили советники в один голос, дрожа всем телом.
 Эйлорон ничего не ответил. Ударив ладонью по столу, он схватил лежащий на нем меч и поспешил покинуть зал. Где-то в глубине души зародился маленький росточек ненависти к этому месту. Пусть к нему будет относиться плохо весь мир! Он не отступит, не предаст, его сила духа поможет сокрушить всех врагов или тех, кто встанет на его пути. Нет такой силы на этом свете, что сможет остановить ни его, ни армию кельфисийцев!
-Одиночество—это некий абсолют, что окружает меня практически все время.Ну и черт с этим. Я знаю, что смогу все преодолеть и никакие демоны преисподней не смогут помешать мне достичь истинной цели и стать лучшим. Хотя, может быть, это плод моего воображения и иллюзия, что пленила мой разум? Нет...
 Эйлорон на секунду задумался и остановился напротив дверей в зал с порталом. От своих слов он почему то испытал какой-то странный холодок, внезапно пробежавший по спине. Нет, он не одинок. У него есть братья, есть отец...есть друзья и целая армия прекрасных художников и поэтов. А личная жизнь...да какая личная жизнь, когда в мире осталось еще столько врагов человека? Сначала стоит сломать им хребет, стереть в пыль...только после этого можно будет заняться своей жизнью и найти прекрасную принцессу.
 Кельфисиец улыбнулся. Надежда как и раньше продолжала греть его душу. А что может поддерживать стремление жить, когда все потеряно? Надежда...и за нее стоит держаться. Если потерять ее, то жить станет просто невозможно. Как и без произведений искусства..
 Эйлорон облегченно вздохнул и открыл дверь в зал. Оставаться тут не было никакого желания. Да и эмоций били ключом и оказывали пагубное влияние на настроение. Лучше поскорее заняться своими делами и хоть так отвлечься от пережитого.