Хафра и смерть

   
     «…Рэд рэт выйдет на свет, рэд рэт, которого нет, рэд рэт, дай мне ответ, хоть раз в тысячу лет…»
      Эрни Лански зашёл в свою собственную экранную – и вдруг услышал странное, невнятное бормотание, доносящееся из-за ширмы, за которой экранщики обычно спали во время более-менее спокойных ночных дежурств.
   «Щора миэри, опять Хафра нажрался», - обречённо подумал Эрни. – «Надо это прекращать. По крайней мере, не пускать сюда Винса, а не то…»
    Что, собственно, не то, он додумать не успел, ибо к этому времени он отодвинул ширму, и неожиданно увидел такого Хафру, что все мысли мгновенно вылетели из головы.
    Демиург Миэрскерта был не пьян – ибо пьяный он вряд ли смог бы неподвижно стоять на тумбочке, раскинув руки в стороны. При этом, глаза его были широко открыты, словно он видел нечто ужасное, волосы были собраны в крайне неаккуратный хвост, бледные до синевы губы непрестанно бормотали тупой стишок про «рэд рэт», а одет он был… Нет, это было просто невероятно! На нём была чёрная парчовая рубашка с оторванными рукавами и драные, грязно-серые джинсы Винсента Табу!
    Эрни протёр глаза, не зная, как избавиться от этого нелепого наваждения, покачал головой, обошёл вокруг тумбочки, окликнул своего друга-демиурга, потянул за руку… Не помогло. Хафра не открыл глаз, не заткнулся и руку вернул в изначальное положение.
    «Трансляция, что ли?» - сообразил Эрни, вспомнив, что уже слышал о чём-то подобном. – «Но что и куда он транслирует? Что это за ахинея и что за маскарад?»
    Ломать над этим голову в одиночестве было бессмысленно, и Эрни, скрепя сердце, решил всё-таки связаться с Винсом, Творцом Мироздания и Хозяином Треугольника – ибо, как ни крути, а всё происходящее слишком уж явно указывало на него. Однако на ментальный вызов Винс не откликнулся, а когда Эрни ввёл в экран энергокод Творца, там, где открылся портал, вообще никого не оказалось, просто пустое место неподалёку от набережной Стикса.
    Было похоже, что Винс, в данный момент, находился в мирах, в энергоформе - и Эрни чуть не запаниковал оттого, что материального аватара, у которого можно было спросить, что происходит, временно не существовало. Однако энергет тут же спохватился, что пора бы уже привыкнуть к фрагментарному существованию Винса, и решил просто подождать его на набережной. А потом сообразил, что без бутылки ждать нецелесообразно - и отправился в ларёк.
    Когда же он вернулся, Винс уже сидел, скорчившись, на холодном граните набережной, и выглядел так, словно у него в процессе купания украли одежду.
- Тьфу ты! - с досадой воскликнул Эрни. – Извини, Винс, я как-то не подумал, что твоя одежда сейчас на Хафре!
    Поёжившись от промозглого, осеннего ветра, он снял свой вельветовый пиджак, накинул его на плечи Винсу – и тот, повернув голову, уставился на Эрни стеклянным, мутным взглядом.
- Что с Хафрой? - спросил он, еле шевеля губами.
- Это я, вообще-то, у тебя хотел спросить, – ответил Эрни, доставая из кармана бутылку с хиссом.
     Винс немного оживился - и вцепился в бутылку так, что через несколько секунд её пришлось отбирать, ибо пил он, не отрываясь, словно вообще не осознавал ни крепости напитка, ни собственных действий.
     А потом он внезапно произнёс:
- Боги тоже умирают, Эрни…
     Темпанец не сразу понял, о чём речь, и даже открыл было рот, чтобы возразить – но тут смысл этой короткой фразы накрыл его океанской волной, и Эрни испуганно заорал:
- Ты что, про Хафру говоришь?! Он умирает?! Отвечай!
     Он бросился на колени, схватил Винса за плечи, и довольно бесцеремонно встряхнул - но тот никак не отреагировал, снова погрузившись в оцепенение. Казалось, он и холода-то не чувствовал - притом, что Эрни, даже будучи сухим и одетым, уже успел замёрзнуть!
     Спохватившись, Эрни обругал себя болваном, и через портал перетащил Винса к себе в экранную, где уложил его на диван, одел в свою старую пижаму и укрыл двумя одеялами.
     Некоторое время было тихо, только непрерывное бормотание по-прежнему стоящего на тумбочке Хафры выводило Эрни из себя. Казалось, что Винс просто уснул, и, невзирая на то, что тело его продолжало оставаться ледяным, Эрни утешал себя мыслью, что к утру всё как-нибудь разрешится - однако, увы: этой надежде не суждено было сбыться. Не прошло и получаса, как Винс впал в пограничное бессознательное состояние, начал метаться, стонать и периодически выкрикивать в горячечном бреду: «Кровь волны и волны крови!». А Хафра, тем временем, всё продолжал бубнить, как заведённый: «Рэд рэт выйдет на свет, рэд рэт знает секрет, рэд рэт взял мне билет за край всяческих бед…»
    Под этот безумный аккомпанемент двух невменяемых богов совершенно невозможно было сосредоточиться на экранной работе; Эрни то и дело ловил себя на том, что уже и сам, как дурак, начинает подбирать новые рифмы к слову «рэт» - при этом, получалось ещё хуже, чем у Хафры. В голове вертелись «омлет», «туалет», «ультрафиолет» и даже «мотоциклет», и Эрни всерьёз начал подумывать о том, чтобы заклеить своему сбрендившему коллеге рот, а себе – уши, но вместо этого, решил предпринять более разумные меры. Обхватив Хафру поперёк туловища, он стащил его с тумбочки, связал полотенцами, уложил на пол, и вызвал доктора Марика.
     Была глубокая ночь – однако молнитец был давно привычен к тому, что его постоянно кто-нибудь будит, и отреагировал почти мгновенно.
- Ты чего это, Эрни? Опять Винс напился до чёртиков? – шёпотом спросил он, выбираясь из постели и на цыпочках выходя в коридор, чтобы не разбудить жену.
- Да если бы только это... – обречённо вздохнул Эрни. – На самом деле, я хочу, чтобы ты осмотрел Хафру, демиурга нашего. Ну и Винса тоже, конечно.
- Ну, хорошо, давай портал, только быстро.
     Клэйтэр «дал портал» - и Марик, выбравшись в экранную, присел на корточки рядом с Хафрой, который даже лёжа связанным, не прекращал своей скороговорки.
     «Рэд рэт, красный скелет, залез на табурет, рэд рэт видел рассвет, рэд рэт дал мне совет…»
- Хм… – нахмурился доктор, светя демиургу в глаз фонариком. – Странно. Он явно не под наркотиками. Что это за стихотворный конкурс?
    Эрни только руками развёл.
- Это уже не конкурс, а какой-то марафон получается. Он уже почти сутки так бормочет. 
- Ничего себе! – покачал головой Марик. – Он в запое был?
- Да нет...
- А зачем он нарядился, как Винс?
- Вот в этом-то всё и дело! Я думаю, что Винс был здесь, когда всё это произошло. И он точно что-то знает. Но ему совсем хреново, Марик...
     Доктор подошёл к дивану, окинул Винса беглым взглядом, и фыркнул:
- Ну, тут диагностом быть не надо!
- Нет, Марик, ты не понял, - покачал головой Эрни. - Он сегодня боль собирал в мирах. А спирта я ему сам выдал, и выпил он совсем немного.
- Хочешь сказать, что его от энергопотери так развезло? - нахмурился Марик, и, приподняв Винсу веко, тоже посветил ему фонариком в глаз.
     Нечеловеческий зрачок аватара дрогнул, расплющился морской звездой, сжался в точку - и снова расширился во всю радужку, да так резко, что Марик невольно выругался. Осторожно взяв Винса за руку на границе защитного браслета, он сосчитал пульс, медленный, как у рептилии в спячке, и пробормотал:
- Дааа, энергопотеря немалая... - а затем просто поступил, как молнитец, то есть, приложил пальцы к энерготочке на лбу Творца.
     И тут - то ли от прикосновения, то ли ещё от чего, Винс внезапно выгнулся дугой, и снова выкрикнул срывающимся голосом:
- Кровь волны! Волны крови!
      Доктор испуганно отдёрнул руку.
- Вот, слышишь! - воскликнул Эрни. - Он всё время это повторяет. Представляешь, как мне страшно?   
- Представляю, - проворчал Марик. - Мне тоже страшно.
- И что делать?
- Честно говоря, не знаю. Детоксикацию я бы в такой ситуации не рекомендовал, пожалуй. Я предполагаю, что внутренние силы Винса задействованы сейчас вне зависимости от его сознания, так что неизвестно, будет ли ему лучше на трезвую голову. Да и забирать его отсюда нельзя, потому что не понятно, что за процесс у них с Хафрой... Единственное, что я могу сделать - так это вкатить им обоим снотворного, чтобы они угомонились. И вот ещё что: непременно завтра найди Клариссу или Лима, хоть кого-нибудь, кто на Винса влияние имеет. Чёрт его знает, в каком состоянии он завтра очнётся, и что учудит.
      
***
     Эрни был вполне согласен с Мариком - но ночью тревожить Клариссу было как-то неудобно, а наутро Клэйтэр решил сначала сходить на кухню, выпить кофе и привести себя в порядок.
    Остаток ночи прошёл спокойно, и, согласно прогнозам Марика, снотворное должно было действовать ещё несколько часов - однако доктор явно чего-то не рассчитал, ибо, когда Эрни вернулся в экранную, он застал Винса стоящим на коленях возле экранного пульта и набирающим какой-то код.
- Эй! А ну, отойди! – в ужасе заорал Эрни, бросаясь к нему.
    Винс вздрогнул от неожиданности, повалился на спину и, инстинктивно защищаясь руками, крикнул:
- Всё нормально, Эрни! Я только хотел поговорить с Клэр!
- Извини, - смутился Эрни, присаживаясь рядом с ним и помогая ему сесть. – Я и сам хотел её позвать, да что-то сначала поздно было, потом – рано…
- Да, наверное, ты прав... - согласился Винс. - Прости, я не очень хорошо соображаю...
     Его нещадно трясло, и лицо у него было, мягко говоря, опухшее и перекошенное, словно от сильной боли - но он явно был в своём уме.
- Так что, будить Клэр? - уточнил Эрни. - Или нет?
- Нет, конечно... Это не срочно... Лучше дай мне выпить... Пожалуйста...
- Может, ты кофе обойдёшься?   
     Винс вздохнул и отвёл взгляд.
- Понятно, - махнул рукой темпанец, и вытащил из кармана вчерашний хисс. – Вот, возьми. Это ты вчера не допил.
- Не допил? – изумился Хозяин Треугольника. – Хорош же я был…
- Да ты просто из миров вернулся, и тебя с двухсот грамм вырубило.
- Ааа… Понятно… Ну, я двести сразу не буду… Обещаю…
     Он взял у Эрни бутылку, сделал пару глотков и почти демонстративно отставил её в сторону, даже крышечку завинтил.
- Может, всё-таки объяснишь, что с Хафрой творится? А, Винс? – нетерпеливо потеребил его Эрни.
- Эээ... С Хафрой? - Творец замешкался, растерянно озираясь по сторонам. - А где он вообще?
- Да я его в спальне закрыл. Достал он меня этим дурацким стишком, - хмуро ответил Эрни. – Совершенно же невозможно работать! Что это вообще за фигня такая?
- Это… Как бы это сказать… Мантра самоотсутствия…
- Чего?!
- Самоотсутствия. Помогает ментальной части личности покинуть тело… Это я сам придумал, это такой эксперимент… По созданию ментального остатка…
- Ментального остатка Хафры? – внутренне похолодел Эрни. – Но зачем?
- Он умирает.
- Да как же так?! Он же демиург! А как же Миэрскерт?
- С Миэрскертом всё хорошо…
- Это я и без тебя знаю! - раздражённо бросил темпанец, но Винс даже не заметил его интонации, и только терпеливо пояснил:
- Нет, ты не понял. Всё абсолютно хорошо… Настолько, что Миэрскерту больше не нужен демиург.
    Эрни разинул рот – но тут же почувствовал себя крайне глупо, и закрыл. Мысль, озвученная сейчас Творцом Мироздания, была настолько глобальна, что не помещалась в несчастной голове простого энергета. В сравнении с этой мыслью он был микробом, песчинкой в водовороте Беловременья!
- Эээ… А ты-то об этом откуда знаешь? – не придумав ничего более конструктивного, спросил он, глядя, как Винс снова отвинчивает крышечку бутылки и по-быстрому вливает в себя следующую дозу алкоголя.      
- Ну как, откуда… Хафра мне сам сказал. Я ему сначала не поверил даже; подумал, что он просто опять чего-то накосячил, и сам не понял. Он же и раньше постоянно в какие-то истории встревал… То манией самоубийства страдал, то в саркофаг мой залез…
- Да, я помню, - кивнул Эрни. – Это из-за него мир Онтемпо огрёб всю эту эпопею со смертью своего бога Фируату.
- А ты помнишь, что Хафра тогда материальность утратил?
- Конечно.
- Так вот... Он же, по сути, уже тогда должен был быть поглощён своим Центром Распределения - и помешало только то, что саркофаг разделил Хафру на две сущности, то есть, на демиурга и человека…
- И теперь ты хочешь сделать то же самое?
- Что - то же самое? - не понял Винс.
- Ну, отделить волну от ментального остатка. Чтобы помешать Центру поглотить его.
- Нет, Эрни... Разделение сущностей и отделение ментального остатка - это вообще не то же самое... Разделение сущностей возможно только в энергоформах, с человеком такое без саркофага не проделать.
- А отделение ментального остатка, значит, можно и без саркофага проделать? 
- Ну... Получилось же у меня сохранить Лимми…
- Погоди-ка, - нахмурился Клэйтэр. – Лимми, во-первых, сначала умер, а потом уже ты отделил его ментальный остаток. А во-вторых, ты же не просто так сохранил Лимми, ты сохранил его во мне!
- Так я и Хафру сохраняю не просто так, а в себе…
- Этого ему только не хватало! – не сдержавшись, воскликнул Эрни. – Так вот для чего всё это ваше переодевание, да? Он должен представить, что он – это ты?!
    Хозяин Треугольника кивнул.
- Да ты рехнулся!!! Ты что, никого поприличнее не нашёл?! – темпанец вскочил и навис над беззащитной, тощей фигурой Винса, как монумент праведного возмущения.
     Однако Творец не испугался и даже не обиделся, только руками развёл.
- Я не уверен, что кто-нибудь поприличнее сможет нести в себе ментальный остаток демиурга – и при этом, оставаться собой, - сказал он. - Честно говоря, я и в своих-то силах не уверен – но у меня, как-никак, есть Рыцарь… Вдвоём-то мы точно справимся…
    Эрни отступил на пару шагов назад и посмотрел на Винса с таким изучающе-безнадёжным выражением, с каким может смотреть только человек, у которого больше нет сил удивляться. Он подумал, что стоит ему только начать привыкать к одной невероятной мысли - как Винсент сразу вываливает на него очередную, ещё более невероятную, словно он поставил себе задачу свести Эрни с ума. Ну, вот как, спрашивается, можно было представить себе Хафру в качестве ментального остатка, живущего в Винсенте и Рыцаре Табу одновременно? Нет, теоретически, конечно, было известно, что все четыре сущности Творца Мироздания являются одной сверхмощной энерговолной – но на практике, как Эрни ни старался, он так и не смог себе этого вообразить.
      В отчаянии, он предпринял последнюю попытку защититься от безумия, и жалобно спросил:
- Слушай, Винс, а может быть, всё-таки можно как-то так сделать, чтобы Хафра вообще не умирал, а? Ведь ты же Творец Мироздания! Властелин органической и неорганической жизни!
     Винсент Табу усмехнулся так криво и грустно, что Эрни сразу же стало неудобно. Он подумал, что упоминание всех этих титулов сейчас прозвучало, как упрёк - однако Винс ответил, как подобает Творцу.   
- Я говорил с Миэром ат Эзу, - сказал он. - И Миэр лично подтвердил, что хочет его забрать. Так что, уж извини - но тут я бессилен.
    После этого Клэйтэр окончательно поверил, что привычная, уютная реальность катится ко всем чертям. С Миэром ат Эзу, Центром Распределения скертенцев, Эрни, темпанец по происхождению, до сих пор не был даже виртуально знаком – и вовсе не потому, что не мог, а просто потому, что считал Миэра зловредным пофигистом. Нет, ну сами посудите: когда Миэрскерт был на грани разрушения, этот странный бог даже не подумал помочь Хафре - а теперь, едва только Винс и Клэйтэры привели баланс мира в идеальный порядок, Миэру приспичило и вовсе забрать демиурга! И ладно бы дело было только в мировом балансе; Ликьюск, в конце концов, можно было дополнить кем-нибудь другим - но ведь бедняга Хафра искренне обожал свой мир, своё творение! Убивать такого демиурга было попросту несправедливо!
- Миэр, значит… - неприязненно процедил Эрни. – А ты спросил его, чем он обосновывает своё решение?
    Винс торопливо проглотил остаток хисса, пожал плечами и ответил, рассматривая свои покрытые шрамами руки в защитных браслетах:       
- Ну, вообще-то… Вообще-то… Он не обязан ничего обосновывать…
- Э, нет! Что значит - он не обязан? А если он весь Миэрскерт грохнет ненароком? Он тоже уйдёт от ответственности?
- С-слушай, Эрни… Ты что, правда, хочешь, чтобы он ответил? Ну, спрошу я его при случае… Тебе что, от этого легче станет?
     Клэйтэр вздохнул. Творец Мироздания был уже сильно пьян – но он всё равно был прав: какими бы соображениями ни руководствовался Миэр, это не имело ни малейшего значения. Не выяснять же с ним отношения, в конце-то концов... Нужно было просто смириться с его существованием – и сосредоточиться на насущных делах.
- Ладно, Винс, чёрт с ним, с Миэром. Могу я тебе как-то помочь?
- Не знаю… Отведи меня к Хафре… Мне надо на него посмотреть… И позови, всё-таки, Клэр… Пусть она мне одежду принесёт, что ли…

***
    Следующая неделя показалась Эрни самой страшной и трудной во всей его жизни. Клэйтэр Миэрскерта ждал смерти демиурга Миэрскерта - и в сравнении с этим меркло всё, пережитое ранее, даже ментальная битва с Лане и вытеснение собственной личности казались незначительными мелочами.
     А ещё Эрни был очень одинок в эти дни. Скертенцы не навещали его, якобы боясь показаться бестактными - но, по сути, просто из малодушия; знакомые энергеты не выходили на связь, из-за чего ментальный «эфир» был тих, словно вся Вселенная разом вымерла, и даже Лим Лане наведывался с проверкой не чаще раза в сутки. Это Лане-то, хладнокровный Лане, которому, вроде бы, никогда не бывало страшно! Один только Винсент Табу присутствовал почти всегда - но его существование сложно было назвать присутствием.
     Приходя в Миэрскерт, он просто садился возле Хафры, брал его за руку и молча напивался до тех пор, пока не падал замертво. Кларисса Хиберда говорила, что, на самом деле, Винс не всегда в таком состоянии, что он, как Учётчик Ждущих, уже подыскал в Беловременьи волну, достойную носить личность демиурга, а как Творец Мироздания, уже побывал в своей Мастерской, где воплотил эту волну в материи. Однако сама Клэр была такой измученной и усталой, что, казалось, она говорит всё это только для самоуспокоения - а на деле она тоже ничего не знает.
    День ото дня Творец Мироздания и умирающий демиург становились всё больше похожими друг на друга, пока не сравнялись до степени отражения в зеркале. Они были одеты в одинаковые рубашки и джинсы, (которые, как Эрни совсем недавно понял, были не просто вещами, а нерукотворными последствиями спонтанной материализации Винса), у них были одинаковые, неряшливые причёски, (причём, у Хафры, странным образом, посветлели волосы, став из чёрных пепельными), и даже цвет кожи стал почти идентичным. Отличались они только тем, что один всё время молчал, а другой - наоборот.
    Эрни не отходил от Хафры ни на секунду. Если Винс был в мирах или в отключке, то Эрни, даже отлучаясь на кухню, брал Хафру за руку и вёл с собой - а тот только покорно переставлял ноги, не понимая и не глядя, куда его ведут. В последние дни он даже глаза закрыл – однако материальность его к этому времени уже настолько истончилась, что плоть стала почти прозрачной, и, чтобы заглянуть в угольно-чёрную тьму расширенных, слепых зрачков, поднимать веки не было нужды.
    По сути, это существо давно уже не было Хафрой, только голос его, совсем тихий, всё ещё продолжал повторять: «Рэд рэт, всё это бред, скажи, кем я отпет, рэд рэт оставил свой след, а я, в общем-то, нет…» - и Эрни больше не раздражало это бормотание, даже наоборот: он с ужасом ждал того момента, когда оно прекратится. 
    В последние минуты хафриной жизни Винсент снял защитный браслет со своей левой руки, жестом подозвал к себе Клариссу, подал ей правую руку Хафры и не очень внятно сказал:
- Надень на него это. 
    Богиня, ни слова не говоря, застегнула широкую полосу матового металла на запястье демиурга - и Эрни, к тому времени почти остекленевший от напряжения и ожидания, помнится, даже удивился, что на такой нематериальной руке ещё может что-то держаться.
    За окнами Башни Энергоцентра Миэрскерта бушевала настоящая буря, словно мир, несмотря на всё внешнее и внутреннее благополучие, протестовал против смерти своего создателя. Внизу шумел ночной лес, гремела на ветру створка ворот, и ручной зверь-кецвар, похожий одновременно на тигра и игуану, метался по вольеру, тоскливо вскрикивая, словно что-то причиняло ему боль.
    Этого зверя Хафра когда-то маленьким детёнышем принёс из леса, сказав, что животные сделали людям подарок, и теперь каждый человек, приласкавший кецвара, станет его братом и будет надёжно защищён от хищников. Скертенцы, живущие при энергоцентре, назвали зверюгу Масей, тискали и баловали наперебой; изображение кецвара вышивали на флагах и форменной одежде служителей Башни, а хищники, и, правда, больше никого не трогали.
    Кецвар Мася прожил среди людей три года, и всегда был милейшим существом, его даже погулять запросто выпускали, не боясь, что он кого-нибудь обидит - однако в последние три дня он словно взбесился, и теперь к его вольеру было не подойти даже Иле, кормившей его с самого раннего возраста. Зверь бросался на сетчатые стенки, рычал и шипел, а морда его выражала такое отчаяние, что, казалось, он вот-вот заплачет или, например, заговорит. Вот и сейчас Эрни, услышав его вой, невольно подумал, что кецвар просто зовёт Хафру, ибо чует, что они больше уже не увидятся…
    Погрузившись в эти размышления, Клэйтэр подошёл к окну, чтобы посмотреть на зверя, и вдруг, ровно в этот момент – хлоп! Что-то словно взорвалось за спиной Эрни. Он обернулся так быстро, как только смог, но успел увидеть только столб огня, в котором буквально секунду колебались три одинаковые фигуры, а потом столб свернулся гигантской улиткой, вкрутился в абсолютно чёрную точку собственного центра – и исчез.
    Ни Винса, ни Хафры в экранной больше не было, только взъерошенная Кларисса, потрясённо хлопая глазами, сидела на ковре примерно в трёх метрах от «места взрыва».
- Как ты?! – перепугавшись, бросился к ней Эрни. – Цела? Что это было?!
- Они ушли… - прошептала она, проводя рукой по лицу и словно проверяя, на месте ли оно.
     Эрни взял её под локоть, усадил в кресло и побежал к двери, чтобы крикнуть Иле принести чаю – но в то же мгновение дверь распахнулась, и Ила сама влетела в комнату.
- Что у вас тут творится?! Экран в порядке? Эвакуацию объявлять? 
- Угомонись, умоляю! – схватив её за плечи, воскликнул темпанец. – Какая, к дьяволу, эвакуация?! Иди, быстро, принеси нам чаю…
- …с хиссом… – вставила Клэр.
- С хиссом! Да! Чаю с хиссом! И пожалуйста, успокой людей. Эксперимент идёт по плану. Ты меня поняла?
- Поняла, поняла. Отпусти меня, –  проворчала Ила видя, что жизни Клэйтэра ничто не угрожает - и, едва темпанец разжал пальцы, она развернулась и выбежала за дверь так же резво, как до того вбежала.
- Вот это я понимаю, оперативный работник! – уважительно покачав головой, констатировал Эрни, возвращаясь к Клэр и пододвигая себе второе кресло. – На неё точно можно положиться даже в случае настоящей эвакуации.
     Кларисса только устало вздохнула, и ничего не ответила. Взгляд у неё по-прежнему был растерянный и какой-то даже жалкий; волосы, спадающие на лицо, были немного опалены, а пальцы изящных рук были с такой силой сцеплены в замок, что почти посинели. Она молчала, кусала губы и хмурилась - и только когда Ила принесла чаю с хиссом, богиня налила себе чашку, сделала несколько неторопливых глотков и задумчиво произнесла:
- Нет, ну ты только подумай… Он же перешёл в энергоформу, когда я его за руку держала…
- Ндааа… У тебя отличная реакция…
- Это не реакция, Эрни, - скривилась Клэр. – Меня Рыцарь просто толкнул слегонца - и я так и полетела, словно я не человек, а кукла, которая ничего не весит. Ладно, хоть комната у тебя большая, а то он бы меня в стенку впечатал…
- Рыцарь?! – ахнул Клэйтэр. – Это что же, получается, я за секунду так много пропустил?!          
- За секунду? Да они за секунду могли и Мироздание грохнуть! - Клэр наконец-то усмехнулась, и у Эрни немного отлегло от сердца.
- Ну, и как это выглядело? Пришёл Рыцарь и забрал Хафру? 
- Вроде того. А точнее, пришёл Рыцарь, и они все объединились.
- И что дальше?
- Как всегда, - пожала плечами богиня. – Они разъединятся – и Винс вернётся. Ох, и устрою же я этому алкашу нагоняй! Будет знать, как в энергоформу без предупреждения прыгать! 
- А Хафра? Что будет с ним?
- Да всё нормально будет, - отмахнулась Клэр. – Он в руках бога, который может создавать целые миры; в руках Центра, являющегося властелином органической и неорганической жизни… Ты же не сомневаешься, что Винсент Табу может сотворить демиурга?
- Эээ… - Эрни, было, смешался, но всё-таки ответил без обиняков:
- Вообще-то, именно в этом я и сомневаюсь. Тут ты в точку попала. Разве есть во Вселенной боги, способные создавать богов?
- Демиургов, - поправила Кларисса. – И вообще-то, это совсем не сложно, я вот тоже когда-то создала демиурга - правда, я этого совершенно не помню, но ведь кто-то же сотворил мир Хиберда, и значит, он был…
- Но ты ведь его не помнишь! И как творила его, не помнишь!
- И что? Я тогда не персонифицирована была, как и большинство Центров, а память – это чисто человеческое свойство. То есть, как аватар, я его не помню, а как Центр, могу и ещё одного создать, если вдруг появится такая потребность.
- То есть, ты сама можешь воссоздать Хафру? – совсем запутавшись, брякнул Эрни - и тут же пожалел об этом.
- Ну, вот что ты такое городишь, Клэйтэр? – искренне удивилась богиня. - Хафру - не могу, конечно, ибо я не умею творить существ из ничего, я ведь простой Средний Центр, а не Творец Мироздания. Я лишь воплощаю принадлежащие мне энерговолны.
- Винс тоже не умеет творить из ничего, - проворчал энергет, чувствуя себя немного глупо. – По крайней мере, когда речь идёт об органической жизни...
- Не умеет, да. Но у него сейчас есть гораздо больше, чем ничего; даже, можно сказать, есть всё, что нужно, и Хафру ждёт одухотворённое энергоматериальное существо!
- А разве существо не будет против вселения в него Хафры? – вспомнив собственный горький опыт, спросил Эрни. – Я, например, на его месте был бы против.
- Ну, тебя же не создавали специально для Лане, - возразила Кларисса, которая была прекрасно в курсе этой истории. – Ты только так думал, потому что Винс не смог тебе всё сразу нормально объяснить. А между этим существом и Творцом Мироздания есть договор.
    По тому, как Кларисса произнесла это слово, Эрни понял, что под договором вряд ли подразумевается сделка на добровольных началах.
- И что, есть какой-то гарант не расторжения этого договора? – спросил он.
     Богиня немного помолчала, наливая себе ещё чашку чая с ароматным травяным запахом, а потом бросила на Эрни странный взгляд и ответила вопросом на вопрос:
- Ты знаешь, Клэйтэр, что такое «огненная печать»?
- Нет, - покачал головой темпанец. – Это что-то, связанное с порталами?
- Я вижу, ты умеешь сложить один и один, - в своей оригинальной манере похвалила его Клэр. – Да, с порталами. С Разрушителем. Огненная печать – это такая штука, когда Разрушитель является стражем. Хранителем договора.
- И как он может быть хранителем?
- Хреново, как ещё, - пожала плечами богиня. – Если одна из сторон нарушает условия сотрудничества, то Разрушитель имеет право вмешаться, а дальше - на его усмотрение. Например, в моём случае, он, скорее всего, просто начнёт крушить Хиберду и Мировой Океан, и будет делать это до тех пор, пока мы с Бетаргой Иленто не возлюбим друг друга, как родные брат и сестра.
    Эрни снова почувствовал, как мир вокруг него переворачивается – только на этот раз это был уже не его личный мир, а вообще вся Вселенная. Потому что в нормальной Вселенной Винсент Табу и Кларисса Хиберда любили друг друга так безысходно и безальтернативно, что или любовь, или смерть; они были единственными богами, способными провести вместе Вечность! И в этой самой нормальной Вселенной Винс ни в коем случае не смог бы заключить договор с Клариссой на таких же жёстких условиях, как с каким-то там Бетаргой! Винс же совсем недавно едва не умер из-за того, что Клэр исчезла! Как он мог поставить её под удар? Как?!
- Этого не может быть… - прошептал Эрни внезапно севшим голосом.
- Может, да ещё как, - спокойно ответила богиня. – Это же было года три назад, когда мы с Винсом едва познакомились - а если говорить совсем начистоту, то мы и познакомились-то только благодаря моим проблемам с Бетаргой. И Винс мои проблемы решил, только и всего.
- Я всё равно не понимаю, - признался темпанец.
- Да и не надо этого понимать, Клэйтэр, - махнула рукой Кларисса и снова подлила себе из чайника. – Ты просто успокойся и поверь: с Хафрой всё будет в порядке, и скоро ты его увидишь. А дела богов –  это, как говорит Винс, просто дела богов…

***
     Кларисса знала, что говорит – и, конечно же, всё вышло именно так, как она предсказала. Через два дня Хафра вернулся, а точнее, Винсент лично привёл его в Миэрскерт: просто взял, да и вынырнул вместе с ним из пространства посреди экранной, одним широким жестом настоящего бога рассеяв все сомнения Эрни.
     Однако очень скоро Клэйтэр понял, что обрадовался он слишком рано. Едва прошла первая эйфория от воскрешения, и Хафра вернулся к работе, как стало ясно, что он изменился, да так сильно, что только внешность от него и осталась - а по сути, тот тип, который пришёл из Мастерской Мироздания, Хафрой вовсе и не был.
     Начнём с того, что демиург обычно одевался в манере древних скертенцев: светло-серый или голубой удобный костюм из мягкой, натуральной ткани с растительной вышивкой на спине и обшлагах рукавов всегда полностью удовлетворял его вкусу – ну, кроме того времени, когда Хафра вживался в образ Винса. Теперь же за экранным пультом восседал настоящий «человек в чёрном»: трикотажная, наглухо застёгнутая до самого подбородка, чёрная куртка, узкие чёрные брюки-дудки и – о, ужас! – тёмные очки на пол-лица! И это, заметьте, за Экраном, где цветовое восприятие энергополей было важнейшим из профессиональных навыков!
    Длинные волосы прежнего Хафры тоже не устраивали его новое воплощение: вернувшись в Миэрскерт, он первым делом сходил в парикмахерскую и сделал простую, очень короткую, почти солдатскую, стрижку – отчего у него сразу же заострились скулы и по-звериному выразительно выпятились уши. Нельзя сказать, чтобы ему это шло – но это совсем не волновало нового Хафру.
     Его вообще, казалось ничто не волновало и не интересовало – и в этом было едва ли не главное отличие его-нынешнего от него-прежнего, ибо демиург, насколько знал его Эрни, был любопытен, как кошка. Теперь же это был какой-то автомат, тупо выполняющий свои функции – и, хотя он выполнял их безупречно, в его действиях не было… Души, что ли...
     Впрочем, нет; душа тут тоже была совершенно не причём. Хафра не был бездушным, он нормально разговаривал со скертенцами, улыбался, (правда, не снимая тёмных очков), отвечал на вопросы и даже спорил, причём, довольно эмоционально. Однако, как бы он не горячился, что-то в нём всё равно было не так, словно какая-то его часть постоянно оставалась холодной, неподвижной…
     Эрни наблюдал за ним около десяти дней, думая, что, возможно, это просто адаптация в новом теле и всё это скоро пройдёт – однако, оно ничуть не прошло, и даже наоборот, ещё больше проявилось. А судьёй и своего рода, «лакмусом» для демиурга выступил… Ручной кецвар Мася. 
     С самого первого дня, как только Хафра вернулся, Ила принялась пилить его, требуя покормить кецвара: мол, выйди, покажись, не мучай животное, эти твари, конечно, могут месяцами не есть, но ведь рано или поздно помирают же! Демиург кивал, обещал, что всё сделает – но при этом, всё откладывал и откладывал встречу со зверем, оправдываясь делами, больной головой и тому подобной ерундой, пока Эрни не заподозрил в этом что-то неладное, не прижал своего приятеля к стенке и не обозвал бессовестным предателем.
    Хафра смутился, вздохнул и вышел из башни – а подойдя к вольеру с Масей, даже снял свои очки, однако это ничуть не помогло: зверь всё равно не признал его. Нет, не набросился, конечно - просто отошёл в дальний угол и улёгся, печально отвернувшись к стене. В этот момент на лице Хафры, пусть и всего на секунду, отразилось такое отчаяние, страх, и боль, что Эрни нешуточно испугался, и посоветовал Хафре немедленно обратиться за помощью к Винсу.
     Хозяин Треугольника, слегка озадаченный таким поворотом событий, пригласил Хафру к себе - после чего они оба неожиданно исчезли на целых три дня, причём, исчезли так конкретно, что Экран оказался не способен их найти. У бедняги Эрни окончательно сдали нервы; он врезал кулаком по ни в чём не повинному пульту, и заорал: «Да что ж это такое то! Это же чертовщина, чёртова чертовщина!!!» - а потом вдруг понял, что ему срочно нужен хоть кто-то, способный во всём этом разобраться, прикинул – и набрал энергокод Лане.
- Лим! – срывающимся голосом крикнул темпанец в потрескивающий помехами канал связи. – Лимми! Ты - моя последняя надежда! Откликнись, умоляю! А то я решу, что ты тоже исчез, и вообще все исчезли, включая богов!
- Это что ещё за бред? – ворчливо отозвалась «последняя надежда». – Никуда я не исчез, просто сейчас пять часов утра, а я, вообще-то,  иногда сплю, если ты не в курсе!
- Слава богам! – выдохнул Эрни со слезами в голосе. – Значит, не всё ещё потеряно!
- Да ты что, пьяный что ли, Клэйтэр?! – обалдело осведомился Лим, открывая визуальный портал со своей стороны и впериваясь в Эрни крайне подозрительным взглядом.
- Нет, Лимми…
- Так выпей! – со свойственной ему прямотой посоветовал Лане. – Может, легче станет. А то я даже не знаю, как с тобой и говорить-то на таких нервяках!
    Эрни на секунду онемел - но тут же сообразил, что, наверное, и впрямь выглядит крайне неадекватным. Он поспешно взял себя в руки, сбегал на кухню за бутылкой альменца - а когда вернулся, то обнаружил, что Лане уже сидит в его кресле и прикуривает сигарету.
- Принёс? – усмехнулся он. – Ну, садись, наливай, поговорим.
     Альменц оказался весьма крепким и довольно-таки вкусным, Эрни уже успел позабыть, каким он бывает – так же, как успел позабыть и про его воздействие на организм, а воздействовал он действительно здорово. Буквально через десять минут Клэйтэр ощутил, как его тело расслабилось, мозг перестало сводить от ужаса и мысли сами собой сформулировались в вопрос:
- Лимми, ты можешь найти Винса? Своим Экраном?
- Ну, вообще-то, возможность найти Винса зависит только от желания самого Винса. 
- Знаю-знаю, он может заблокироваться, но сейчас совсем другой случай. Понимаешь, он вместе с Хафрой исчез.
- И его ты тоже найти не можешь? – нахмурился гениальный конструктор.
- Вот именно.
     Лим, молча, сделал глоток альменца, посмотрел на Эрни поверх стакана и задумчиво констатировал:
- Значит, они в Мастерской Мироздания. Ну, или где-нибудь на Пустой Площади – что для нас, простых энергетов, считай, одно и то же.
- Это ты себя сейчас назвал «простым энергетом»? – скептически усмехнулся Эрни. – К чему такая скромность? Ты-то, наверное, имеешь доступ везде, где когда-нибудь побывал Винс…
- Никак нет, - невозмутимо парировал Властитель Хиэйри. – Но что касается Пустой Площади, то я, пожалуй, знаю одного человека с доступом.
- И кто же это?
- Айэн Файрин, разумеется. Второй Хозяин Треугольника.
- Да, точно! – искренне удивившись своей недогадливости, воскликнул темпанец. - Спасибо, Лимми! Сейчас я его позову!
     С этими словами он вскочил, и совсем уже занёс было руки над пультом - однако молнитец в то же мгновение оказался у Эрни за спиной, и, положив ему руку на плечо, властно приказал:
- Стой. Тебе что, напомнить, сколько сейчас времени?
     Только тут Клэйтэр наконец-то понял, что опять порет горячку, ужасно смутился и сник.
- Извини, Лимми… Я всё-таки редкостный дурак, честное слово…
- Во-во, - беззлобно проворчал Лане. – Ты бы лучше лёг и немного поспал. Сколько ты уже бодрствуешь? Двое суток? Трое?
- Угадал… - вздохнул темпанец.
- Так вот, ты сначала выспись, и Айэну дай поспать, а то ему завтра на работу с утра. А вечером ты придёшь к нему и поговоришь. Без истерики, да?
- Да. Обещаю.

***
    Эрни умел держать свои обещания, и поэтому, когда он на следующий день заявился в Треугольник, он ничем не отличался от всегдашнего, спокойного и уравновешенного Клэйтэра Миэрскерта. Однако Айэн Файрин всё равно был так шокирован его просьбой, что, для начала, взял Эрни под локоть, вывел из кухни на заднее крыльцо маркиной забегаловки, и только потом переспросил:
- Ты что, серьёзно, хочешь попасть на Пустую Площадь?
- Да.
- Желание, мягко говоря, странное, - покачал головой Айэн, достал пачку сигарет, закурил и предложил Эрни.
    Темпанец отказался, сел на ступеньку и сказал:
- Да, я тебя понимаю. Ты, наверное, думаешь, что там может оказаться Рыцарь, Разрушитель или, ещё того хуже, вся четвёрка в сборе. И ты не хочешь встречаться с ними, что вполне логично. Но мне, поверь, сейчас всё равно, с кем из них мне придётся говорить. Мне нужен Хафра – и я его найду, даже если мне придётся вытряхивать его из полной энергоформы Творца Мироздания.
- Слушай, Эрни, - задумчиво глядя на Клэйтэра, проговорил Айэн. – Ты вообще хоть раз видел эту полную энергоформу?
- Было дело, - проворчал тот. – Я, вообще-то, в Мастерской был.
- В ментальном виде, знаю, - кивнул Второй Хозяин. – Но, во-первых, тогда он был не в полной энергоформе, а во-вторых, тогда ты был в центре его внимания. А если сейчас в центре его внимания Хафра, то тебе лучше не вмешиваться.
- Я должен, - нахмурившись, упрямо сказал Эрни. – Если они не отдадут мне Хафру – то пусть хотя бы скажут об этом честно.
- А если они заберут тебя, и Миэрскерт лишится ещё одного Клэйтэра? Ты думаешь, Аймир и Асфер справятся?
     Этот аргумент, признаться, поставил Эрни в тупик своей неоспоримой весомостью. Некоторое время темпанец растерянно молчал, не зная, как теперь быть, а потом сказал со вздохом:
- Ты умён, Айэн… Не зря они тебя избрали своим помощником…
- Они? – удивлённо поднял брови энергет. – А позволь полюбопытствовать, с каких это пор ты говоришь о Винсе во множественном числе?
- Я? Говорю во множественном числе? – смутился Эрни.
- Да. Я это замечаю с самого начала разговора.
- Ну… А зачем ты меня про единую энергоформу спросил?
- Затем и спросил. Ты же понимаешь, что энергоформа и Винс – это разные вещи?
- Понимаю. Но я же не могу поговорить с Винсом! – совсем запутавшись, воскликнул Эрни. – Ведь в этом-то всё и дело!
- Это почему это ты не можешь с ним поговорить?
- А я разве тебе не сказал?
- Нет.
     «О, боги! Я не просто идиот, я - непоследовательный придурок!» - в отчаянии подумал Клэйтэр, а вслух произнёс:
- Извини, Айэн. Мне очень трудно без Хафры, просто мозг плавится… А что, я могу встретиться с Винсом?
- Хм… Ну, можешь, в принципе, - сразу замешкался Айэн, и по тому, как он замешкался, Эрни сразу понял, в чём дело.
- Он что, совсем плох?
- Не то слово, - безнадёжно махнув рукой, проворчал Второй Хозяин.
- И он не на Пустой Площади?! – чувствуя, что его захлёстывает паника, ахнул Эрни.
- Нет. А почему ты вообще решил, что он там?
- Щора! Щора миэри!!! – темпанец вскочил и заметался, не зная, куда бежать. – А Хафра?! Где Хафра?!
- Не знаю, - ответил Айэн, схватил Эрни за плечи и, глядя прямо ему в глаза, строго сказал:
- А ну, прекрати. Сейчас мы вместе пойдём к Винсу и всё выясним.
     Клэйтэр с огромным трудом заставил себя успокоиться и кивнул. Айэн сходил на кухню, предупредил коллег, что ему нужно срочно отлучиться, и они вместе с Эрни отправились домой, а точнее, в винсовскую мансарду.
     Там, как всегда, царил разгром, ибо даже Кларисса порой отчаивалась и бросала бесплодные попытки навести порядок в жилище человека, страдающего тотальным отсутствием самоконтроля и координации. А ещё там было так холодно и темно, что мансарда казалась необитаемой - однако когда Айэн включил свет, из-под кучи тряпья в углу раздался невнятный стон:
- Клэр… Помоги, Клэр…
- Это не Клэр, - вздохнул Айэн, выволакивая Винса из угла и усаживая его в одно из двух расшатанных, древних кресел, стоящих у широкого, почти во всю стену, четырёхсекционного окна.
     Творец, на самом деле, был в таком ужасном состоянии, что даже сидеть толком не мог – но вид Эрни подействовал на него воистину отрезвляюще. Винс испуганно вытаращился на друзей, изо всех сил вцепился в подлокотники, и, отчаянно заикаясь, прошептал:
- В-вы что, б-бить м-меня п-пришли?
- Почему – бить? – удивился Айэн. – Что ты такое натворил?
- У него спроси… - ответил Винс, мотнув головой в сторону Эрни.
- Это я у тебя хочу спросить!!! – не выдержав, заорал Клэйтэр, бросился к Винсу и схватил его за ворот рубашки - но больше сделать ничего не успел, потому что Айэн спокойно взял Эрни за запястье, и приказал:
- Отпусти его, немедленно. Сядь.
     Разъярённый темпанец фыркнул, демонстративно разжал пальцы, вырвался и сел во второе кресло, закинув ногу на ногу и пылая праведным гневом.
- С-пасибо, Айэн… - всхлипнув, пробормотал Творец.
- Пожалуйста, - хмуро ответил тот. – А теперь – выкладывай. Куда ты дел Хафру?
- Н-никуда не дел… Он в лесу… в Мми…Ммиэрскерте…
- Его нет в Миэрскерте! – снова взорвался Эрни. – Я что, по-твоему, идиот?! Я что, не могу знать, в мире демиург или нет?!
- Н-не можешь… Он… Ну… Н-не демиург больше…
- Что значит – не демиург??? – обалдело вытаращился Клэйтэр на никакущего Творца Мироздания. – Настолько не демиург, что его даже Экран не распознаёт???
     Но Винсент не ответил, только застонал и перевёл на Айэна красноречиво-страдальческий взгляд, который буквально умолял: «Выручай, друг!».
     Друг вздохнул, и сказал:
- Эрни, позволь, я тебе кое-что объясню, а то Винсу, на самом деле, очень сложно говорить.
- Ещё бы, он же в хламину! – зло бросил темпанец.
- И не заводись, прошу тебя, - тут же осадил его Айэн. – Ты вообще не по делу сейчас наезжаешь. Винс, конечно, по-своему виноват в том, что у Хафры теперь другая материальность – но ведь с самого начала же было ясно, что так будет, разве нет?
     Эрни хотел было возразить, что нет, конечно, нет! Что о смене материальности не было и речи, что Творец Мироздания обещал вернуть Миэрскерту демиурга, а не просто не пойми кого – но вдруг сообразил, что сам не может припомнить, когда это Винс такое обещал. Разве что, когда он забирал Хафру три дня назад, он обещал помочь – но в чём заключалась его помощь?
     Совершенно потерянный и даже, можно сказать, прихлопнутый фактом сделанного открытия, темпанец уставился на Винса так, словно хотел извиниться и убить его одновременно – но вместо этого сказал:
- Ясно. Теперь ясно. Как день. Вот же щора миэри…
      В его голосе прозвучала такая смертная тоска, что даже Винс, в своём состоянии, это ощутил.
- Н-не расстраивайся… - еле ворочая языком, выговорил он. - Хафра, как личность, целостен… И статус демиурга при нём… Нужно только… Впустить в себя мир… Он это сможет…
- А если не сможет? – тихо спросил Эрни.
- Тогда… - Винс тяжело вздохнул, сделал огромную паузу, но всё-таки закончил:
- Тогда я ему помогу… Но лучше бы мне этого не делать…
      Сказав это, он, видимо, счёл свой долг на сегодня выполненным - а может быть, (и даже, скорее всего), у него просто закончились силы. Он расслабился, словно тело было для него непосильным грузом, откинулся назад и сполз с кресла на пол - а когда Айэн поднял его на руки, то обнаружил, что несчастный Творец в полной отключке.
- Пожалуйста, не сердись на него, Эрни, - попросил Айэн, укладывая Винса на тахту. – Он уже третий день так напивается, что даже Клэр от него устала, представляешь? Сказала, что ей нужно немного развеяться, и ушла...
- Может, его к Марику отправить? - покачал головой Эрни. – Вдруг что-то серьёзное случится – а он такой вот.
- Нет, Эрни, без согласия Клэр нельзя. Ты дождись её, ладно?
- А ты?
- А мне нужно на работу возвращаться, - вздохнул Айэн. – Там посуда немыта.
      И Эрни, конечно, остался – а куда ему было деваться? При этом, в голове у него была такая чудовищная каша, которую, казалось, и лопатой не расхлебать. Вот взять, например, «статус демиурга»: волновая эта фигня или всё-таки физическая? Всю свою жизнь Эрни считал всякие божественные статусы, типа «больших центров», «малых центров» и прочих «аватаров», чисто энегетическими критериями - а теперь вдруг выяснилось, что Хафра, оказывается, сохранил статус демиурга Миэрскерта, даже будучи помещённым в существо не скертенской материальности! В чужую волну! И что, вообще, такое «впустить в себя мир»? Разве не мир должен впустить в себя это чуждое ему существо?
     Эрни сидел, смотрел на бесчувственного Винса, и недоумённо качал головой, чувствуя себя ничуть не более опытным, чем тогда, когда впервые столкнулся с ним. Сколько ещё должно было пройти лет, чтобы перестать удивляться этому странному существу? Когда мозг наконец-то сможет примириться с тем, что всемогущество и беспомощность, даже в самых крайних своих проявлениях – не противоположные понятия?
    Темпанец задал этот вопрос Клэр, как только она вошла в мансарду, и тут же получил ответ, который, правда, не внёс ни капли ясности.
- Знаешь, Эрни, на самом деле, Винсент сам не может примириться с собой – и с годами этот конфликт только усиливается. Он постоянно совершает невозможное, и становится всё более всемогущим – но при этом он терпит всё большие энергопотери, и всё меньше пребывает «внутри фрагмента». Ты понимаешь, о чём я?
- Понимаю, - кивнул Клэйтэр. – Так он из-за этого всё больше пьёт?
- Нет. Ничего ты не понимаешь, - расстроено вздохнула Кларисса, присаживаясь на краешек тахты и ласково гладя Винса по бледной, тонкой руке. – Он теперь пьёт гораздо меньше, чем раньше. Когда-то он пил симпэйн литрами – а теперь его вырубает с одного стакана, ты же сам видел.
- Значит, и сдавать его в больницу нецелесообразно? – спросил Эрни.
     Богиня бросила на него быстрый, подозрительный взгляд, и ответила:
- Конечно, нет. Но ведь ты бы и не сдал его, да? Или сдал бы?
     Клэйтэр ощутил, что краснеет, как девица, и тут же понял, что Клариссе больше не нужен ответ на её вопрос – такое разочарованное и даже обиженное у неё стало лицо. И Эрни вдруг дико захотелось разозлиться, выложить ей всё, заорать, что он не понимает, что происходит в его собственном мире, что ему, в конце концов, просто страшно, когда Винсент несёт пьяную чушь вместо ответов на жизненно важные вопросы – но темпанец не смог сказать ни слова.
    Он в сотый раз почувствовал себя дураком – однако дураком он явно не был.

***
     Хафра, в итоге, нашёлся сам, но, правда, только спустя ещё трое суток. Он вернулся из леса, оборванный, грязный, заросший – и первым делом бросился на кухню, потому что, как он сам признался, есть ему все эти дни было нечего, да и не до того было. В основном ему приходилось думать о том, как бы самому не стать едой, ибо все звери и твари Миэрскерта, от кецваров до хищных паукообразных, не желали признавать в нём не только демиурга, но и просто скертенца, просто, по сути, человека!
- Ну не могу я, не могу впустить в себя этот мир, не могу! – носясь по экранной со стаканом чая и пирожком, едва не давясь и чуть не плача, восклицал он. – Я всё понимаю, Эрни! Я на всё готов, но у меня ничего не получается! И вообще, я хочу умереть и быть похороненным здесь! Какого чёрта я сразу не умер, когда был должен? Зачем я, придурок, попросил у бедняги Винса новую жизнь? Ведь я же знал, что он - не Миэр ат Эзу, и не продублирует мою материальность!
- Ты об этом хотя бы знал, - проворчал Эрни. – А я вот и не знал даже. Я на Винса так рассердился, что вообще чуть не ударил его, представляешь?            
     Хафра замер, разинув рот, и воззрился на своего друга, как на привидение.
- Ты чуть не ударил Винса?!
- Да. Так что не называй себя придурком: страшней меня придурка нет… 
    Демиург перестал бегать, и, не спуская с Эрни ошеломлённого взгляда, уселся в рабочее кресло. Прожевав злосчастный пирожок и допив чай, он спросил:
- И чего ты ещё не знал?
- Я до сих пор многого не знаю, - садясь напротив, признался Клэйтэр. – Например, статус демиурга: он что, вообще не связан с твоей материальностью? Но ведь тебя же наделил этим статусом всё тот же Миэр! Как же теперь так выходит, что статус есть – а демиурга нет?
- Это тебе Винс про статус наговорил?
- Наговорил – это сильно сказано, - отмахнулся Эрни. - На самом деле, когда я с ним виделся, он был так пьян, что двух слов связать не мог.
- Это его нормальное состояние в последнее время, - с грустью сказал Хафра. – И мне он тоже всякой ерунды наплёл про этот статус. Мол, если личность целостна, то, что бы с тобой ни случилось, божественный статус утратить невозможно. Мол, он сам, Винсент Табу, проверил эту штуку на себе, и всё такое…
- То есть, ты считаешь, что это его бред, и никаким статусом ты, на самом деле, не обладаешь? – прямо спросил Эрни.
     Хафра задумался, рассеянно глядя в Экран и постукивая пальцами по краю панели. Судя по тому, что творилось на мониторе, энергетические процессы Миэрскерта, были в норме, и мир, как и было предсказано, больше не тревожило отсутствие демиурга. Или, может быть, всё-таки, его присутствие, а не отсутствие, являлось истинной причиной настоящего положения вещей? Но тогда почему Хафра не ощущал физического контакта с миром?
- Ты знаешь, я сам не знаю, - наконец-то признался он. – Винс сказал мне: иди, мол, туда, где тебе всегда было хорошо; найди то место, где мир наиболее явственно говорил с тобой – и я, само собой, пошёл в наш лес, туда, откуда я когда-то Масю принёс. Там есть нечто вроде ритуальной площади кецваров: они приходят туда умирать, на некоторое время приносят туда новорождённых, собираются на свои собрания, кецваргенты… Вообще, кецвары, как я всегда говорил, весьма разумны, и, не будь они хищниками, могли бы достичь иного интеллектуального уровня…
- Ты не отвлекайся, давай. Причём тут кецвары? – одёрнул своего коллегу Эрни - хотя, признаться, разговор о кецварах его даже обрадовал, потому что прежний Хафра был прям-таки помешан на этих тварях, и, если начинал говорить о них, то не так-то просто было перевести разговор на другую тему.
     Однако сейчас Хафра просто ответил: 
- Кецвары, друг мой, не причём, конечно – ну, кроме того, что они пытались меня сожрать. И ещё того, что на поляне кецваргента я тоже ничего не почувствовал. Я убеждал себя, что звери могут ошибаться, что моя связь с миром просто слишком слаба и они её не чувствуют, так же, как и я сам… И я, преодолевая страх, проторчал в лесу почти целую неделю, надеясь, что рано или поздно смогу ухватить хоть одну ниточку той безмерной сети, которая раньше соединяла меня со всеми мировыми процессами. Но – нет. Винс в чём-то ошибся. Я бесчувственен, как мертвец.
     Эрни покачал головой, и подумал, что Хафра сейчас похож на кого угодно - только не на бесчувственного мертвеца. В его словах была такая боль, такие искренние, живые эмоции, что было совершенно непонятно, чего же в нём не хватает этому миру. И Эрни вдруг, поддавшись импульсу, предложил, почти в духе Лане:
- Слушай, Хафра, а давай выпьем! Мне кажется, тебе стоит просто расслабиться - и твоя связь с миром придёт сама собой!
     Клэйтэр ожидал, что Хафра непременно согласится - но его реакция внезапно оказалась прямо противоположной. Он как-то совсем помрачнел, исподлобья глянул на Эрни, и ответил:
- Нет. Я не стал пить с Винсом – и с тобой, уж извини, не буду. Потому что я знаю себя, и знаю, что чем больше я пью, тем меньше у меня контакта с миром.
- Да ладно тебе! – не поверил Эрни. – Ты раньше так здорово закладывал, что если бы от этого зависел контакт…
- Так в том-то всё и дело! – с отчаянием в голосе оборвал его Хафра. – Я же просто пренебрегал им, этим клятым контактом; я же был такой весь из себя бессмертный, болван! Балансом управлял ты со своим Экраном – а я месяцами просто пил и бездельничал, понимаешь? Наверное, Миэр был прав, когда призвал меня обратно; зачем я тут нужен, бесполезный разгильдяй…
    Демиург закрыл лицо ладонями и замолчал, окончательно исчерпав все моральные силы – и тут Эрни наконец-то понял его по-настоящему. Мало того: он впервые в жизни начал понимать и Миэра ат Эзу - то есть, бог, в кои-то веки, перестал казаться ему неадекватным, а его поступки – нелогичными и бессмысленными. Но Эрни вместе с тем понял и кое-что другое: например, то, что Винсент наверняка изначально знал всё и о Хафре, и о Миэре, и он не рассказал Эрни всю правду только потому, что…
    «О, боги! - ужаснулся Клэйтэр. – А ведь Винс-то, поди, как всегда, считает, что это он во всём виноват! Что он крайний, потому что постоянно поил Хафру! А если так считает ещё и Миэр, с которого станется, вообще-то… Да Винс же себя просто в гроб вгонит!»
- Хафра, а ты с Винсом на эту тему говорил? Ну, раньше? – осторожно поинтересовался темпанец.
- На какую ещё тему?
- Про то, что ты, когда пьяный, не контачишь с миром?
- Нет… Зря конечно, понимаю… Я должен был задуматься…
- Да не ты должен был задумываться, а он! Ты должен был просто ему рассказать! – едва не завопил Клэйтэр. – Он предупредил бы тебя, и, если бы это не спасло твоей жизни, то хотя бы уменьшило его собственное чувство вины! Ты же знаешь, как это для него важно! Поди теперь, докажи ему, что это ты его поил, а не он – тебя!
    Хафра отнял руки от лица и поднял на Эрни совершенно потрясённый взгляд.
- Точно! Вот щора миэри! Так он что, из-за меня второй месяц из запоя не вылезает?
- Ну, а ты как думаешь?
- Я должен с ним поговорить! – воскликнул демиург и, поскольку он по-прежнему сидел у Экрана, его руки сами потянулись набирать винсовский энергокод.
     Через минуту монитор показал холодную, ветреную, тёмную улицу в Разрушенном Городе Треугольника; дождя, к счастью, не было, и оба Клэйтэра Миэрскерта, схватив знаменитые фонарики Лане, выскочили через портал и принялись осматривать окружающее пространство.
- Где он, чёрт подери?!
- Да валяется где-нибудь, ищи лучше! В парадную загляни!
    Двери в парадной не было, а потому Хафра лишь слегка подтолкнул свой летающий фонарик в нужном направлении – и широкий луч осветил лестницу не хуже дневного света, после чего друзья наконец-то увидели Винса. Он и впрямь валялся, причём, прямо на ступеньках, и в такой неудобной позе, в какой не всякий пьяный-то смог бы заснуть.
- Ёмоё, он вообще живой?! – ахнул Хафра.
- Живой, - проворчал Эрни, присаживаясь и прикладывая руку к центральной энерготочке Творца Мироздания. – Это же Винс, он и вниз головой отрубиться может. Помоги лучше, не стой столбом!
     Хафра подсуетился, они вместе взяли Винса под мышки и усадили на ступеньку - в результате чего он очнулся, разлепил веки и, предприняв попытку понять, что происходит, хриплым шёпотом спросил:
- Вы что это, а? Что вы тут делаете?
- Тебя выручать пришли, - честно ответил Эрни.
- Меня? А разве не я должен вас выручать?
     Это было сказано так внятно, что было даже похоже на сарказм - и друзья уставились на Винса в полнейшем изумлении.
- Винс, ты что, трезвый?! - чуть ли не хором спросили они.
- Ну… Я не знаю… Не помню… - растерялся Винс - и тут же снова стал похож на пьяного, который только что без сознания валялся на лестнице.
     Мало того: будучи не в силах найти ответ на простейший вопрос, он перевёл взгляд с Хафры на Эрни, несколько раз моргнул - и вдруг заплакал.
- Ты чего, Винс? Что с тобой? Снова в мирах был? – ошарашенно спросил Эрни - но Творец только помотал головой.
- Да пьяный он! Чего ты его мучаешь? - скривившись, словно от боли, махнул рукой Хафра. – Давай его домой заберём, пусть проспится!
     Он привычно закинул руку Винса себе на шею и хотел было взять его на руки - как вдруг произошло нечто совсем уже непредвиденное: Творец оттолкнул Хафру, вывернулся из его рук, скатился с лестницы на площадку и истерично выкрикнул сквозь текущие слёзы: 
- Некогда спать! Я знаю, зачем вы здесь! Вы же сами ничего не можете!
     При этом, он, с невероятной для человека в таком состоянии прытью, сгруппировался, встал на колени и принялся расстёгивать измазанный грязью защитный браслет на левой руке.   
- Ты что творишь?! – Эрни одним прыжком одолел три ступеньки, схватил его за шиворот, одним рывком поставил на ноги и покрепче обхватил вокруг тела, прижав руки к бокам – но тот продолжал сопротивляться и вопить:
- Пусти! Я вам покажу, что такое контакт с миром! Сейчас – или никогда!
- Прекрати, Винс!!! – заорал Хафра, побледнев от ужаса, словно полотно. – Я не хочу, чтобы ты это делал!!! Стой!!!
    После этого Эрни не успел даже ничего сообразить, как его явственно долбануло током. Он вскрикнул от боли, машинально разжал руки - и тут же получил мощнейший толчок в грудь, словно держал не Винса, а живой сгусток энергии. Невиданная сила отбросила Клэйтэра обратно на лестницу, он ударился спиной – а затем услышал, как Хафра, срывая голос, орёт: «Беги!!!».
    Реакция у темпанца была не самая шикарная, но в этот самый миг он, наконец-то понял, что происходит: Творец Мироздания переходил в энергоформу! Эрни не понаслышке знал, насколько быстр этот переход; забыв про боль, он, что было сил, рванул вверх по ступенькам - и только чудом успел достигнуть следующей площадки, когда огненный смерч насквозь прошил пятиэтажную лестничную шахту, оставив после себя облако цементной пыли. К счастью, он сделал это таким образом, чтобы оказаться максимально близко к перилам, благодаря чему лестничные марши не обрушились, и Эрни, чтобы выйти наружу, пришлось только перепрыгнуть через небольшую кучку осколков - однако, когда он выбежал на улицу, там не было ни Хафры, ни – что самое ужасное! – скертенского портала.

***
    Огненный столб, он же Разрушитель, прошёл сквозь миры прямёхонько в Миэрскерт - и не избежать бы ему судьбы Иштибента, если бы не Хафра, который успел прыгнуть в портал ровно на долю секунды раньше, чем Разрушитель достиг своей цели.
    Времени на раздумья у Хафры не было; какое может быть время между долями секунды? Зато он обладал врождённым инстинктом демиурга - и этот инстинкт всё сделал за него. Одним движением Хафра выключил Экран, вторым - распахнул окно Башни Энергоцентра, а третьим - выпрыгнул наружу и повис над людским поселением, балансируя на невидимых плоскостях чистой энергии созидания.
    Он больше не был человеком, он даже не был Клэйтэром - он был демиургом, удерживающим в руках одновременно все каналы управления миром; все те «нити», которые он так долго не мог почувствовать, снова были в его руках, и ему было достаточно лишь слегка пошевелить пальцами, чтобы «нити» обрели плотность и видимость.
     Скертенцы выбежали из домов, застыли с раскрытыми ртами, глядя на сияющую сеть, раскинувшуюся над их головами – и в тот же миг на них обрушился с неба огненный столб, неумолимый, словно божья кара. Казалось, они обречены - однако на пути Разрушителя встала сияющая сеть с маленьким, но очень решительным демиургом в центре; весь Миэрскерт, в своём энергетическом виде, встал на пути Разрушителя – и тот, несмотря на всю свою мощь, не смог причинить вреда даже травинке на газоне. Он вообще не коснулся мира, просто на полной скорости врезался в энергетическую сеть – и, рассыпавшись миллиардами искр, исчез, словно его вовсе не было. Хафра огляделся по сторонам, убедился, что всё в порядке, удовлетворённо кивнул, ещё раз пошевелил пальцами, и сеть, плавно и осторожно, опустила его на землю.
    Выглядело это, надо сказать, весьма эффектно, словно демиург сошёл с небес на золотых нитях; для возвращения бога в свой мир – самое то! А едва он коснулся земли, сеть снова стала невидимой и неосязаемой.
    Скертенцы уважительно расступились перед Хафрой, пропуская его к башне - однако тот только улыбнулся им и пошёл в противоположном направлении, а именно - к вольеру с кецваром Масей. С выражением безмятежнейшего спокойствия на лице, Хафра открыл дверь и улыбнулся зверю, который, конечно же, не мог не видеть, как демиург только что остановил Разрушителя. Кецвар принюхался, постукивая по песку ящеричьим хвостом, некоторое время постоял, вздымая и опуская острый гребень – а потом разинул кошачью пасть и издал торжествующий звук, нечто среднее между рыком и басовитым мявом. Хафра протянул к животному руку, ласково сказал по-молнитски: «Аймиэ ирци, рэсси ми Мася!» - и кецвар, сделав несколько мягких шагов, подошёл и потёрся мохнатой мордой о его плечо.
    Раздались оглушительные аплодисменты: всё население энергоцентровского посёлка радовалось воссоединению Хафры и зверя. И под этот шумный аккомпанемент демиург и кецвар наконец-то проследовали в башню.
- Ила! Где у тебя корм? Мася говорит, что согласен немного пожрать! - крикнул Хафра прямо с порога, потрепал монстра по холке, и тот, можно сказать, замурлыкал в ответ – по крайней мере, низкий горловой звук, изданный им, можно было расценивать только так.
    Женщина всплеснула руками, заулыбалась и вытащила из холодильника приличных размеров контейнер со специальным биологическим сублиматом, заменяющим хищнику мясо.
- Слава богам! Как тебе это удалось? – спросила она, восторженно глядя то на демиурга, то на радостно чавкающего монстра. – Винсент вернул тебе какую-то недостающую энергию?
- Он просто вернул мне меня, - совершенно серьёзно ответил Хафра, и радостная улыбка тут же сошла с его лица, словно это была маска, надетая специально для публики. – Слушай, Ила, когда Мася поест, своди его в лес, на ту поляну, ну, знаешь, ритуальное место…
- На кецваргент? Хорошо, - кивнула она. – Я думаю, ему есть, что рассказать сородичам. А сам-то ты что?
- А у меня много незавершённых дел: Экран, знаешь ли, выключен, я его от энергетического всплеска подстраховал, так что мне теперь нужно все системы оттестировать, да и Эрни где-то в Треугольнике остался…
- Понятно. Ну, беги, демиург! – усмехнулась Ила, и Хафра бросился вверх по лестнице.
    Эрни, конечно же, был уже не в Треугольнике, а у Лане, причём за прошедшие, от силы, двадцать минут Клэйтэр успел так красочно нажаловаться на Винса, что Лим был, мягко говоря, в шоке.
- Хафра, ты жив! – заорал он, едва демиург появился на мониторе. – О, айми Маллюсинди! А уж думал, Разрушитель и тебя грохнул вместе с Миэрскертом!
- Ничего он не грохнул, всё в порядке! И хватит смотреть на меня, как на зомби!
    Последняя фраза была адресована Эрни, у которого, и впрямь, было такое лицо, словно Хафра второй раз восстал из мёртвых.
- Извини… - растерянно ответил Клэйтэр. – Я просто запаниковал…
- Да тут бы любой запаниковал! – воскликнул Лане. – Я прекрасно знаю, как это бывает, когда Винс по несознанке в энергоформу прыгает – и я врагу не пожелаю присутствовать при этом. А уж если он прыгает в твой собственный мир, можно и вообще умереть со страху!
- Угу… - подтвердил Эрни. – Я целых двадцать минут был уверен, что все погибли.
- А вы уже успели проанализировать уровень Миэрскерта? – хитро прищурился Хафра.
- Ну… Я в процессе, - смутился Лане.
- Да ладно, - рассмеялся демиург, довольный, что ему удалось подловить Лима. - Всё нормально, на самом деле. Мне теперь не нужен Экран, чтобы это понять.
- Ты… У тебя… - темпанец аж задохнулся, подбирая выражение, и Хафра закончил за него:
- У меня всё получилось. Я снова стал демиургом, и, более того – я теперь знаю, что никогда не переставал им быть. Винс был прав, я просто не мог впустить в себя мир, мне ведь никогда раньше не приходилось делать ничего подобного, понимаете? Я ведь родился скертенским демиургом, и в другой материальности чувствовал себя так, словно забыл, как дышать, и никак не могу вспомнить. Так что мне просто необходима была хорошая встряска, чтобы…
- Встряска – это одно, а прямая угроза жизни целого мира – уже  совершенно другое, - мрачно оборвал его Эрни. 
- Ну, знаешь ли, это верно только с человеческой точки зрения, - возразил Хафра. – В божественных масштабах меньшая опасность просто не сработала бы, так что Винсент действовал наверняка. И только попробуйте его в чём-нибудь обвинить!
    Демиург обвёл присутствующих вызывающим взглядом, и Лим, лукаво усмехнувшись, поднял руки вверх.
- Да ты что, друг мой! – с нарочитым испугом сказал он. – Я вообще никогда в жизни ни в чём не обвинял Винса…
- А я вот очень хочу сказать ему пару ласковых! – внезапно взорвался Эрни, вскакивая с кресла и оказываясь нос к носу с Хафрой. – И ты меня не остановишь! Мне плевать на божественные масштабы! Ты же не хочешь сказать, что Винс думал о Миэрскерте в тот момент, когда угрожал ему?!
- Ну… А почему нет? – удивлённо вздёрнул бровь Лане и пристально посмотрел на Хафру.
    Демиург несколько скис, отступил на шаг от напирающего на него разгневанного Клэйтэра и, пожав плечами, ответил:
- Ну, Лимми, ну ты что, Винса не знаешь? Пьяный он был вдребезги, когда в энергоформу прыгнул - вот Эрни и злится…
- Да, злюсь! – снова завёлся темпанец. – Потому что Разрушитель просто вытеснил его личность, вот и всё! Такое уже бывало неоднократно, разве нет?! Он же себя не контролирует! С этим же надо что-то делать!
- Угомонись, Эрни, - поморщившись, сказал Лане. – Если кто-то и сможет с этим что-то сделать, то явно не ты. Ты что, думаешь, Винс не терзается тем, что натворил? Да ему сейчас в сто раз хуже, чем тебе! И чем больше ты будешь на него орать, тем менее положительным будет результат.
- Вот это точно, - поддержал Лима Хафра, и Эрни сдался.
     С обиженным видом он отвернулся к Экрану и заявил:
- Ну, хорошо, раз вы считаете, что я не адекватен, я вообще не буду с ним разговаривать. Отправьте меня в Миэрскерт, мне нужно побыть одному.

                М.Т.А. октябрь – ноябрь 2014.