Ноябрь в Молдавии

Согласно  правилам  сервера,  я размещаю только  одну иллюстрацию к этому  рассказу.  Остальные фото и  полное описание наших приключений  вы можете  увидеть здесь: 
http://travelreal.ru/europe/moldova/noyabr-v-moldavii


Ноябрь выдался на редкость теплым. Народ сменил куртки на футболки, мы решили, что рыба тоже может перепутать осень с летом, и поехали на прощальную рыбалку. Точнее, поехали на незнакомое озеро. Это была встреча с новой для меня частью Молдавии.

Мы ехали на северо-запад от Кишинева по дороге Е58, ведущей в Унгены. В утреннем тумане миновали Страшены, где леса славятся грибными  местами.  Перед въездом в  город Калараш  главнокомандующий нашей компании Владимир Петрович указал на расположенный невдалеке санаторий «Кодру», называвшийся раньше «Советская Молдавия», где до сих пор отлично лечат. Еще  в советские времена в Калараше был основан и винно-коньячный комбинат, где  теперь производится знаменитый коньяк Сalaras Divin (Калараш Дивин), а ««Дивин» в переводе «Божественный».

Дорога перешла в серпантин, в тумане проступала тонкая графика ветвей. Жаль, что листья уже опали. Впереди был указатель на Рэдений Веки. Здесь 5 октября 1791 года остановилась вереница карет в сопровождении ливрейных лакеев и эскадрона казаков, а вокруг была лишь голая степь, ни постоялого двора, ни крестьянского хутора. «Вот и всё, — сказал Потёмкин — некуда ехать, я умираю! Выньте меня из коляски: я хочу умереть на поле!».

Мы стали вспоминать роман Валентина Пикуля «Фаворит», которым зачитывались в 80-е. В этой хронике  времен Екатерины II  впервые в советской литературе был возвращен из забвения герой второй половины XVIII века, фаворит императрицы, Светлейший князь Потёмкин-Таврический. Это был полководец и государственный деятель, руководивший присоединением к Российской империи и первоначальным устройством Новороссии, где он обладал колоссальными земельными наделами и основал ряд городов, включая современные областные центры Днепропетровск (1776), Херсон (1778) и Николаев (1789).

Светлейший князь Григорий Александрович Потёмкин-Таврический умер от перемежающейся лихорадки  по пути из Ясс в Николаев  на окраине Российской Империи в Бессарабии, на территории нынешней Молдовы (так  по-румынски  называется сейчас бывшая Молдавская ССР).  Я пытаюсь перечислить титулы Григория Потёмкина:   генерал-губернатор Новороссийского края, ставший фельдмаршалом после присоединение Крыма к Российской империи, главнокомандующий российской армии, великий гетман Черноморья и казаков Екатеринославля, адмирал Черного и Каспийского морей, управитель Новороссии и, возможно, будущий правитель Польши или другой созданной им области, Светлейший князь, управлявший на протяжении 20 лет Российской Империей вместе с Екатериной II .


Надо сказать, что с 1711 по 1812 годы русские войска пять раз занимали Бессарабию, что способствовало ее постепенному освобождению от власти Порты (так в истории дипломатии назывались правительства Османской империи). Мне запомнился ответ Потемкина на одну из претензий побежденного турецкого султана: «После турок в Бессарабии мы нашли лишь холмы, поросшие диким кизилом».

Турок не интересовало сельское хозяйство, на покоренных землях они собирали «налог кровью» - девширме. Это была система принудительного набора мальчиков в янычары. Из христианских семей балканских крестьян, забирался каждый пятый мальчик от 6 до 16 лет, им тут же делали обрезание и обращали в мусульман и личных невольников султана – янычар. Правда, некоторые родители добровольно продавали детей за границу в надежде на светлое и сытое будущее. После девширме, оторванные от родного дома и собственных корней, дети воспитывались ярыми защитниками султана, как единственного своего отца, и новой для них веры. В результате янычары становились безжалостными воинами, полицейскими и карателями. Хорошо, что это было давно. Хотя, история повторяется. В результате Перестройки и организованной безработицы Америка, Израиль и соседняя Румыния, бесплатно забирали себе, если не каждого пятого, то каждого талантливого молодого человека, особенно уже готового высококвалифицированного специалиста. Родители до сих пор мечтают отправить единственного ребенка за границу. При Потемкине был приток мозгов, а не их утечка.

А я еще помню цветущую Молдавскую ССР, холмы которой были покрыты виноградниками и садами, поля удивляли приезжих величиной ярких помидор, перцев и гогошар. Кстати, вы знаете, что такое молдавский гогошар? Он как жизнь, с одной стороны может быть сладким, а   с другой горьким, и  подают его не на блюдечке с голубой  каемочкой,  а на  большой тяжелой тарелке с острой брынзой. И еще  Советская Молдавия была единственной из 15 союзных республик, где села были настолько богаты, что жители не уезжали из них в города. Теперь, судя по официальным данным, почти все золотые руки Молдавии разъехались по другим странам.

Я вспоминаю «Горе от ума»: 
« - Гоненье на Москву. Что значит видеть свет! Где ж лучше?
- Где нас нет.»

Пока меня посещали такие мысли, мужчины обсуждали, где лучше забрасывать удочки. Мы приближались к цели. Проехали Корнешты и попали в небольшое село Романовка, названное, возможно, по фамилии царской семьи. Наш предводитель Владимир Петрович уточнил дорогу на украинском языке, и машина нырнула в кодры.

Согласно Большой советской энциклопедии, «Кодры (также Центральномолдавская возвышенность) — это возвышенность в Молдавии между реками Реут и Прут . Кодрами также называют лес, растущий на этой возвышенности. Кодры сложены морскими и континентальными отложениями миоцена. Рельеф сложный, грядово-холмистый, эрозионный, поверхность глубоко расчленена долинами рек, балками оврагами, гыртопами. Развиты оползни, местами — карст. В Кодрах представлено более 1000 видов растений. Кодры покрыты лесами (дуб, бук, граб и др.) Естественная растительность, по сравнению с другими областями Молдавии, сохранилась значительно лучше. У подножия возвышенности расположены поля и виноградники. Кодры весьма живописны: окружающая местность напоминает предгорный рельеф, что и дало повод известному русскому геологу и почвоведу В. В. Докучаеву, посетившему Бессарабию в конце XIX века, назвать Кодры «Бессарабской Швейцарией».

Лесные кодры мы увидели на холмах между селами Христофоровка и Артемовка. Первым,  кто встретил нас в этих кодрах был вепрь, т.е.  дикий кабан. К счастью, каледонская охота на кабана, увековеченная Рубенсом в 1612 году, нам уже не грозила. Современный кабан оказался вежливым и познакомил с женой и детьми.

Откуда такая вежливость? В отличие от каледонских охотников  в  кодрах  диких кабанов не убивает, а оберегает и кормит один человек. Его уважительно называют здесь по отчеству - Федорович. Он вложил немало труда и денег в сохранность озера и части леса, оформив аренду на 20 лет в примэрии Унген. И навел здесь чистоту и порядок. Диким кабанам запрещено покидать территорию и топтать окрестные сады и поля. Им выделена часть леса, огороженная надежной сеткой, а всю частную территорию охраняют от браконьеров и диких животных сторожа и собаки.

По словам сторожа Николая прошлой ночью собаки опять гоняли лисиц, уничтожавших фазаньи гнезда. Чтобы представить,  как это было, пришлось   вспомнать  старинную    живопись. В прошлом не было ни Google, ни фото, ни фотошопа, ни копмьютеров.   Зато были художники, котрые  занимались фотошопом действительности. Этим особенно славились фламандцы,   например Франс Снейдерс (1579 —1657)   мастер натюрмортов и анималистических композиций эпохи барокко.


Но пора вернуться в cовременную Молдову. На въезде  кодры мы увидели большой плакат. «Внимание частная территория!!! Купание, охота, рыбалка строго запрещены».  За соблюдением этих правил следит сторож Николай, не похожий на рубенсовского, но не менее искусно владеющий палкой. И ружьем тоже. Но об этом чуть позже. Надпись, как это сейчас принято, была  на румынском языке, но говорят здесь, как в добрые старые времена, на русском, украинском, молдавском и еврейском.

Особенно строго здесь наказывают за охоту на фазанов. Первого фазана мы увидали рядом с кабанами. Но, пока я доставала камеру, он скрылся в кустах. Чтобы напомнить о красоте этой птицы, к ее несчастью из отряда курообразных, я могла бы показать  вам точно такого же фазана, только сфотографированного в Малайзии, где птицы людей не боялись.

Что касается рыбалки, то здесь запрещено ловить сетью, неводом и на резинку. На удочку можно, только надо сначала получить разрешение от охраны, в которой кроме Николая служили также Пацан, Цыганка и Малыш. Пацан –это скорее волк,  чем овчарка.  Черна и крупная Цыганка была женой Пацана, а их сын Малыш  оказался  похожим на  овчарку.  Дисциплина в этой команде была основана на любви и преданности.

А мужчин объединяла  любовь к рыбалке. Самые заядлые Михаил Владимирович и Юрий сразу забросили удочки, благо, туман рассеялся, а на озере тишь да гладь. А мне было дано задание не мешать. Пришлось бродить с фотоаппаратом.

Первое озеро, выбранное для рыбалки, оказалось длинным, изгибаясь среди золотых осенних холмов, оно терялось за горизонтом.  Кодры с дикими кабанами и фазанами были на правом берегу, а на холмах левого берега протянулись длинные ряды какого-то сада. Я решила узнать, что там растет, и пошла вдоль берега, наслаждаясь тишиной, недоступной в городе.

Под мягким осенним солнцем даже тростник обыкновенный с его метелками казался мне золотым. Как пишет Википедия, «молодые, ещё не развернувшиеся побеги тростника содержат много сахаристых и белковых веществ и могут употребляться в пищу в сыром виде. Из высушенных и размолотых корневищ можно печь хлеб.»

Из тростника в Молдавии раньше делали крыши, а теперь сувениры. Здесь национальная еда не хлеб, а мамалыга с брынзой. В Молдавии богатый чернозем, на котором чего только не растет. И все это вкусное, полезное, крупное и в таком количестве, что не знают, куда девать. Особенно теперь. А турки - тут как тут, уже захватили молдавский рынок своими нахимиченными овощами и фруктами. Короче, тростник здесь не едят.

Я подошла к саду, но увидела, что он защищен колючими зарослями ежевики, а за ними высокий забор из металлической сетки. Видно, что это не колхозный сад советских времен, когда сады условно защищались одним шлагбаумом. В те времена на уборку урожая бросали студентов и школьников, рук не хватало, и в колхозных садах на ветвях, и еще больше на земле, оставалась добрая половина урожая. Осенью скучающий сторож официально поднимал шлагбаум, это означало, что проезжие и приезжие могли собирать свободно оставшуюся часть урожая и бесплатно наполнять ею багажники своих автомобилей. А дома приходилось варить варенье или делать мармелад из собранной айвы, груш, яблок и т.д. Нашему поколению обещали жить при коммунизме, а мы не верили.

Короче, в Молдавской ССР ели  как  в старинной  Фландрии (нынешней Бельгии и северной Франции), только вукснее и  бесплатно. Молдавские кухни не уступали фламандским, во всяком случае на картинах. Кто жил в Молдавии, помнит запах спелой айвы, которая украшает  натюрморты   Снейдерса,  хранящиеся в Лувре и Эрмитаже.   Но в холодной Фландрии гигантские овощи-фрукты, если и существовали, то были привозными. А в Молдавии все свое (пока).

Я тоже сделала натюрморт, сфотографировав  на собственной кухне поднос с большими  перцами и виноградом. Правда, я сделала  это ради их цены. В пересчете с молдавских леев  я заплатила за всю эту гору купленную  у старушек, торгующих на уличном рынке, около одного доллара. Не стоит приятно  удивляться,  для молдавских старушек-покупательниц это было страшно дорого.  Следует уточнить, что даже после очередной индексации в Молдавии минимальная пенсия по возрасту, которую получает  большинство,    составит всего 804 лея (2 500 рублей),  а  прожиточный минимум - 1455 леев (4  550 рублей).   Надо еще  сказать, что в магазине  теперь продают перцы из Калифорнии, которые  в 5 дороже молдавских. Почувствуйте разницу.

 
Но мне было интересно, как убирают сады в эпоху нашего капитализма. Пробравшись через колючие заросли, и просунув объектив в ячейку сетки, я сфотографировала сад. А земля, как в добрые старые времена, была покрыта синим ковром дорогого чернослива. Это был тот  самый сладкий чернослив величиной с куриное яйцо, который вкусен и полезен в любом виде и в котором калия больше, чем во всех тропических фруктах вместе взятых. Это мы на себе испытали. Кстати, в тропиках, согласно полезности, самыми дорогими считаются яблоки и сливы, а дешевыми бананы и папайя. Но чернослив особенно дорог, т.к. при недостатке калия в организме возникают нарушения работы сердечной и скелетной мускулатуры.

Но мое сердце болело от того, что в Кишиневе я покупаю этот чернослив по 16 лей за кг. А тут он на земле валяется. Но за сеткой. Так нынешний капитализм отличается от прошедшего коммунизма.

Пока я вспоминала и считала,   сторож Николай с собаками, совершая очередной обход, принял меня издали за неизвестного нарушителя и даже решил оштрафовать. К счастью, умные собаки запомнили, что я их тоже фотографировала, и, то ли приняли за свою, то ли решили, что фотоснайпер и ружье – это две больше разницы. Победила дружба.

Сторож рассказал, что Федорович, так уважительно называл он хозяина этих угодий, арендовал сначала только одно озеро, очистил его, углубил, и укрепил дно, чтобы оно не зарастало вредными растениями, построил высокую широкую и высокую дамбу. Закупил мальков и напустил их расти в довольстве и под охраной от браконьеров. Теперь Федорович хочет привести в порядок еще одно озеро. Я решила назвать будущее озеро Вторым и вернулась на дамбу Первого.

С дамбы Второе озеро напоминало плавни, это очень нравилось не только мне, но и плавающим там чайкам, белым цаплям, малым бакланам и еще каким-то неизвестным мне птицам. Но все они отличались таким хорошим зрением, что стоило мне даже издали  поднять камеру, как пернатые дружно взлетали и улетали. Но в доме на противоположном берегу кто-то включил радио, над водой зазвенели звуки мандолины. Птицам  это понравилось, мне тоже. Начался воздушный карнавал. Налетавшись и накружившись, птицы вернулись в родные заросли и позволили мне приблизиться. Некоторые даже согласились сфотографироваться в золотой  тишине.   

Солнце поднималось все выше, и день становился вся ярче.  Я дошла до конца Второго озера и увидала, что оно тоже заканчивается дамбой, укрепленной плетнем. Разглядывая это сооружение, я заметила в воде бревно. Вдруг оно изогнулось и вильнуло хвостом. Пока я доставала камеру, оно нырнуло, и на воде остались одни только круги. Похоже, что в молдавских озерах тоже живут Несси. Это, как известно, большие чудовища, живущие шотландском озере Лох-Несс, и которых никому не удается сфотографировать. Я решила сообщить эту страшную новость рыбакам и поспешила на Первое озеро.

Но, идя по берегу Второго озера, я увидела широкую лужайку с удобным подходом к воде и лодку. Не успела я спуститься, как из воды выглянула морда. К счастью, рыбья. Но большая. Затем вторая. Ясно, что в этот исторический момент фотоаппарат мой был закрыт. Есть такой закон Мерфи для фотографов. И я тут же побежала к рыбакам с радостной вестью об открытии нового рыбного месторождения.


Но сдвинуть Михаила Владимировича с Юрием Ивановичем с прикормленного места на Первом озере было трудно. В конце концов, Миша согласился пойти посмотреть моих чудовищ. Я тоже спиннинг взяла. Придя на лужайку с лодкой, мы обнаружили там весы, очевидно, для взвешивания рыбы, что подтверждало мои оптимистичные прогнозы.

Мы забросили все спиннинги и стали ждать. Рыбы ходили кругами и высовывали морды, действительно, большие. Но не клевали. Миша менял крючки, прикормы и насадки. Рыбы не клевали. Тут опять явился сторож Николай с собаками. Цыганка несла в зубах большую рыбу. Пацан и Малыш на нее уже смотреть не хотели.

Узнав от нашем рыбацком горе, Николай предложил сменить спиннинги на палки. Мы их обнаружили припрятанными  рядом с лодкой. И дело пошло! Старинным дедовским способом даже мне удалось поймать рыбу. И от моего фотоаппарата она на этот раз не сбежала.  И мы принялись ловить палками  дальше. Тут еще фазан из кустов взлетел, и мы окончательно почувствовали себя в живописном прошлом. Но поймали всего две рыбы. Не таких больших,  как на полотнах фламандских мастеров,  зато настоящих.

С этим уловом, сопровождаемые сторожем и собаками, мы вернулись к машине. Неэффетивный прикорм из многих ингредиентов, который мой муж приготовил накануне по лучшим рецептам Интернета, мы предали на ужин диким кабанам. Пытались накормить собак, но те предпочитали человеческое общение…

Пришло время расставаться. Цыганка не скрывала своей грусти, Пацан и Малыш держались по-мужски сурово. Мы пообещали сторожу Николаю в следующий раз привезти «железки», выяснилось что его хобби – починка электроники. На прощание включили старые добрые песни, потом перешли к народным. И даже собаки развеселились.

Быстро стемнело. Пора уезжать. Захлопнулись дверцы машины, собаки встали по бокам. Взревел под музыку мотор, и мы понеслись вперед по узкой дамбе. Но собаки Пацан, Малыш и Цыганка не отставали, вытягиваясь, они бежали рядом с дверцами, прижимаясь к машине. Такого почетного и любящего эскорта мне еще не приходилось видеть. Но может, они вспоминали, как их предки неслись по долинам и холмам рядом с настоящими, а не стальными конями?

На границе своей территории, собаки остановились. Наступила ночь.

Мы возвращались в Кишинев, из которого все уезжают. Встречные машины на шоссе слепили фарами. Где нас только не ослепляли! Сначала в Алжире по пути из Сахары, потом в Южной Корее, где круглосуточно все сияет. А таких фруктов и собак, как у нас, у них нет!  Потом нас ослепляла Малайзия с ее шоссе, идеальными даже в джунглях. Там было много тропических фруктов и ливней, и бензин дешевый, но совсем не было кислорода в воздухе. Где лучше?

Лучше всего было и будет дома.
 
Дома на кухне мы разрезали наш молдавский гогошар. Запекли в аэрогриле перцы. Проголодавшийся муж   захотел еще и фаршированных. А на десерт были персики, наши молдавские, а не турецкие.

- А где же пойманная рыба?
- Мы ее подарили. Это ведь Молдавия, а не холодная Фландрия.

Перед сном я сняла с полки первую попавшуюся книгу, не глядя, раскрыла на какой-то странице, и прочла следующее:

«… люди так любят блуждать по свету, чваниться перед соотечественниками и похваляться увиденным во время странствий, что двое счастливцев решили отказаться от своего счастья и попросить у его величества, чтобы он позволил им уехать.
-- Вы делаете глупость, -- сказал им король. -- Я знаю, страна моя не бог весть что; но где можно прожить недурно, там и надо оставаться.»
(Вольтер. «Кандид, или Оптимизм»)

8 ноября 2014 г. Молдавия.