Командировка на седьмое небо

      Полёт благополучно завершился.  Выходя из здания аэропорта на привокзальную площадь, Козырев Михаил Васильевич увидел человека в клетчатой фуражке, который держал в руках табличку с его фамилией, написанную фломастером на куске картона.  Уточнив на всякий случай, его ли ждут, он сел в машину и его повезли на завод.  Водитель оказался словоохотливым человеком и пока они ехали до завода, а это было не близко, он рассказал все заводские новости.  Как следовало из сообщений водителя, завод в настоящее время уже сутки не работает из-за выхода из строя козлового крана.  На данном заводе козловой кран использовался как единственный механизм, с помощью которого загружали бункера известковым камнем и коксом, из которых потом эти компоненты подавали в газовую печь, где происходил обжиг известняка.  Без газовой печи сахарный завод, естественно, работать не мог, продукты обжига были необходимы для технологических целей.

      Козырев недавно перешёл на работу в этот трест главным энергетиком, а до этого работал главным инженером на заводе, где не сработался с директором и ушёл. В тресте работать было намного проще, а в зарплате он ничего не потерял. Но он скучал по живому делу, когда его задумки воплощались в реальные смонтированные установки, в десятки, а порой и сотни метров трубопроводов, установленное новое оборудование, которое сменяло морально и физически изношенное старое. На новом месте к нему ещё приглядывались и послали на завод с целью проверки его способностей.  Этот завод портил всю статистику треста, имея очень высокий расход топлива на единицу выпущенной продукции.  Целью его командировки и было выяснение причин этого с последующим устранением. Но, учитывая сложившуюся ситуацию и болея душой за выполнение плана производства своего треста, он решил в первую очередь разобраться с аварией на козловом кране и как-то повлиять на устранение простоя завода, а уж потом заняться своим непосредственным делом. Это была его первая командировка на новом месте работы, и он изрядно переживал.

       Устроившись в дом приезжих, он пошёл на завод и первым делом решил посмотреть козловой кран. Это был обычный десятитонный кран с пролётом между опорами тридцать два метра. Одна его основная широкая опора стояла обоими колёсами на рельсе, а вторая, узкобазая опора, только одним колесом. Второе колесо соскочило с рельса и отошло от него на полметра в сторону, зависнув в воздухе, над котлованом погрузо-разгрузочной площадки. Фактически кран стоял на трёх колёсах и ходовой раме второй соскочившей опоры, которая лежала на грудах известкового камня.  Внимательно осмотрев эту раму и стойки опоры и, не увидев реальных повреждений, Козырев пришёл к выводу, что кран можно поставить на рельсы тракторами.      

       Когда у него сложился чёткий план спасения крана, то он направился в заводоуправление к директору. Тому уже доложили, что приезжий командировочный ходит кругами возле крана. Увидев молодого человека, директор облегчённо вздохнул, он представлял, что приехал серьёзный товарищ из треста, а этого можно и не опасаться. Тем не менее, он доложил, что он, совместно с главным инженером завода, приняли исчерпывающие меры, чтобы ликвидировать аварию с краном. Они договорились с областным начальством, что им на завод пришлют мощный кран, с помощью которого можно будет ликвидировать аварию. Вот только неизвестно, когда этот кран к ним прибудет, он пока неисправен.

       Козырев слушал директора в полном молчании, и это не на шутку встревожило того. Он не любил загадок, а ещё больше его насторожил вопрос приезжего.
       - А почему все подкрановые пути завалены известковым камнем? Судя по всему, авария была предрешена и это говорит о халатности того, кто отвечает за кран и состояние подкрановых путей. Кто у вас на заводе ответственный за грузоподъёмные механизмы?
       - Это прерогатива главного инженера
       - Хотелось бы на него взглянуть. А что вы будете делать, если кран придёт через месяц? И ещё нескромный вопрос, почему сейчас никто не очищает подкрановые пути, их что, приезжий крановщик будет убирать. Это ему на месяц работы.

       От этих вопросов по спине директора побежала струйка пота, и он понял, что за этим милым улыбающимся лицом реально стоят оргвыводы о соответствии с занимаемой должностью. Он даже растерялся и после длинной паузы спросил:
       - А что вы предлагаете? - думая своим вопросом припереть к стенке молодого выскочку. Наверняка ничего путного он предложить не сможет.
       Но через несколько минут его мысли на эту тему потерпели полное фиаско. Прибывший инженер изложил два варианта решения вопроса. Приезжий энергетик предлагал немедленно начать очищать подкрановые пути и попытаться самостоятельно ликвидировать аварийную ситуацию с краном.  А во-вторых, продумать вопрос строительства насыпной эстакады у бункеров камня и кокса, что позволит через неделю грузить камень и кокс в бункера самосвалами, вообще забыв о козловом кране, который после постановки его на рельсы может оказаться вообще непригодным к эксплуатации. А такое возможно, если остаточная деформация стойки опоры будет больше допустимой. Придётся вызывать изготовителей и полностью переваривать фермы стойки деформированной опоры крана.

       Директор завода раньше руководил молокозаводом, но когда первым секретарём обкома назначили его близкого знакомого, то тот, с помощью давления на руководство треста, перевёл его на сахарный завод. Секретарь обкома очень любил, когда на ответственных постах были национальные кадры республики, порой, не считаясь с умственными способностями своих назначенцев. Директор работал здесь уже три года, но так и не смог освоить специфику производства.   За три года его единственным достижением было, что он кое-как выучил терминологию сложнейшего технологического процесса. Сам по себе процесс был очень энергонасыщенным. Паровые котлы заводской ТЭЦ поражали его своей мощностью, они были намного мощнее котлов городской котельной, отапливающей их город.  И уж, тем более, не шли ни в какое сравнение с теми, что были на молокозаводе. Он вспомнил, как в институте преподаватели не раз приводили слова наркома пищевой промышленности Микояна, что сахарная промышленность – это тяжёлая индустрия пищевой промышленности. Всё это пролетело в голове буквально за несколько секунд. В этот момент его отвлёк голос собеседника.

       - Давайте пытаться спасать кран своими силами. Во-первых, направьте максимум людей на расчистку подкрановых путей: грузчиков, персонал ЖКО, заводской конторы и всех, кого можно снять с завода без вреда для технологического цикла. Во-вторых, нужны два трактора с тросами на площадку к крану. И давайте соберёмся у главного инженера и обсудим мой план ликвидации аварии с краном.
       - Главного инженера нет, он уехал ускорить доставку крана, с помощью которого мы собираемся ликвидировать создавшуюся аварийную ситуацию. Так что вы конкретно предлагаете?
       Козырев подробно изложил то, что родилось в его голове. Немного подумав, директор высказал свою точку зрения, в которой высказал риск, что кран, если его тащить тракторами, может соскользнуть висящей в воздухе опорой в котлован и тогда он вообще сложится как карточный домик. И тогда уж точно придётся останавливать завод надолго и даже отгружать десятки тысяч тонн сахара-сырца на другие предприятия. Это огромные убытки, за которые придётся кому-то отвечать.
       - А за создавшееся положение придётся отвечать тоже, и оно  создано из-за разгильдяйства руководителей работ, - парировал Козырев.
       - Если вы, товарищ Козырев, готовы взять на себя ответственность за попытку ликвидации аварии с краном, то флаг вам в руки, я об этом ничего не знаю…

       Тем не менее, директор направил на расчистку людей и к козловому крану пригнали два трактора. В помощь Козыреву дали механика завода и бригаду слесарей-монтажников. Михаил Васильевич собрал всех возле себя, включая и трактористов, и рассказал им свой план спасения крана. Его предложение не вызвало никаких возражений, только возникли конкретные уточняющие вопросы по его воплощению в жизнь. На подкрановых путях, как в муравейнике копошились люди, отбрасывая известняк и очищая габариты подкрановых людей. Монтажники привязали тросы к опорам козлового крана, на рельсах установили ограничительные башмаки, на случай, если кран сам покатится, чтобы его остановить. Крановщик растормозил колёса крана, и операция по спасению крана началась. Все люди из зоны возможного падения крана были удалены. Главный инженер завода к этому времени вернулся из областного центра, но на площадку к козловому крану не пришёл. Он вместе с директором срочно уехал в райком партии, дабы не присутствовать при ликвидации аварии.

        Козырев стоял на огромном терриконе известкового камня, непосредственно под краном с поднятыми руками. Настала напряжённая минута. Все смотрели на Козырева. Вот он дал отмашку, и трактора тронулись с места. Кран вздрогнул и медленно двинулся вслед за тракторами, каждый из которых тащил свою опору. От слаженности работы трактористов зависел исход мероприятия. Рама опоры, лежавшая на камне, скрежетала и из-под неё вырывались облачка известковой пыли, когда камень, не выдержав нагрузки, крошился на мелкие кусочки. Козырев внимательно смотрел на ползущую опору, на висящее в воздухе колесо, которое всё ближе приближалось к чистому от камня рельсу. Он видел, что в ближайшее мгновение колесо опустится вниз, к рельсу, но не попадёт на него, и тогда придётся вывешивать кран и ставить так, чтобы обе реборды колеса охватили рельс. Он скрестил обе руки и трактора мгновенно остановились. Колесо крошило известняк, грозясь опуститься мимо рельса. Монтажники, выполняя команду Козырева, положили на рельс заготовленный лист толстого железа и укрепили его, чтобы он не сдвинулся. Козырев снова дал отмашку, и трактора тихо тронулись. Злополучное колесо раскрошило последние куски известняка и со стуком опустилось на лист железа. По команде Козырева трактора вновь замерли, но кран по инерции продолжал катиться. Колесо, находящееся на листе приближалось к его краю и в этот момент механик завода, по знаку Козырева, подсунул под другое колесо опоры ограничительный башмак и кран, вздрогнув всем корпусом и издав резкий щелчок, остановился. Козырев проверил расположение колеса на металлическом листе и, убедившись, что оно находится как раз над рельсом, заставил убрать башмак и вновь сдирижировал тракторам начать движение. Колесо с громким стуком  соскочило с листа и легло точно на рельс, и этот стук отозвался во всех фермах крана. Весь народ, находящийся на площадке, бурно выразил свой восторг от удачного завершения дела.

        Козырев платком отёр обильно вспотевший лоб и, расположившись на ходовой раме опоры, заставил крановщика несколько раз проехать по подкрановым путям в обоих направлениях, наблюдая за колесом, которое раньше было в воздухе. При движении крана оно касалось рельса то одной ребордой, то другой, что говорило о том, что отклонение опоры в сторону было в пределах упругой деформации опоры и не влечёт за собой никаких последствий. Дав команду грузить камень и кокс в бункера, он вместе с механиком пошёл к нему в кабинет. Входя в помещение, он обратил внимание на чернобровую девушку, сидящую за столом и что-то считавшую на калькуляторе. В этот момент она подняла голову, их взгляды встретились и девушка смущённо отвела взгляд, чему-то при этом улыбнувшись.

        - Володь, какая красавица вместе с тобой работает…, жена не ревнует? – спросил Михаил Васильевич, обращаясь к механику.
        - Знаешь, нет! Они подруги с детства и вместе приехали к нам на завод после окончания техникума. Это моя правая рука, помощник и нормировщица одновременно и по совместительству надзиратель, я не могу ни на кого даже глянуть, сразу заложит жене. Кстати, её Галей звать, а это - Михаил Васильевич из треста.
        - Ну, зачем так официально? Просто Миша, мы же не на великосветском рауте.
        - А просто Миша будет чай пить, или кофе? – спросила Галя, глядя на Михаила с хитринкой во взгляде.
        - Из ваших рук, милая девушка, почту за честь выпить даже яд.
        - О как! Это уже интересно, роман с налёта. А вдруг выгорит?
        - Да, ладно тебе нападать на человека. Правда, Галь, поставь  чайник. Михаил, а может в честь завершения хорошего дела по маленькой? У меня в сейфе есть коньячок, - спросил Володя, оттопырив мизинец и подняв большой палец руки.
        - Нет, спасибо, на работе не пью, да я и в жизни этим не злоупотребляю….
        - Надо ж, мужик, да ещё не пьющий – свежо предание, да верится с трудом. Володь, может ты нас сосватаешь? Мой бывший до свадьбы тоже не пил, а потом год не просыхал. Знаем мы вас.

        Они сидели и мирно пили кофе, когда пришла жена Володи, и он  в шутливой форме представил их друг другу. Вера спросила, обращаясь сразу и к Володе и к Гале, не забыли ли они про совместный субботний поход на стадион, где будут соревнования школьников. Заодно она пригласила на стадион и Михаила, который рассчитывал пробыть здесь и всю следующую неделю. Расцеловавшись с Галей, она ушла, и в этот момент в кабинет влетел рабочий в замасляной спецодежде, густо покрытой вдобавок и ржавчиной.
        -Владимир Иванович! У нас ЧП. Серега, этот малец, плохо затянул хомут на трубе  и когда начали разворачивать фланцы водопроводной опускной трубы, она юзнула в хомуте, фланец, ударившись о хомут, отлетел,  и артезианский насос с половиной опускных труб улетел в скважину. Похоже этой скважине каюк. Достать насос мы уже не сможем, а второй насос в обсадную трубу не войдёт, -  выдал монолог вошедший, горестно разведя руками.

        - Господи, да что это творится? Крановщик козлового крана засмотрелся на синичку, севшую к нему в открытое окно кабины, и вылетел опорой на неочищенный от известняка подкрановый путь. Вы не затянули хомут, и насос улетел, ну, насос-то чёрт с ним, на нём вчера двигатель сгорел, но скважина? Мы ж без воды оставим весь посёлок. Пока новую скважину пробурим, да это полгода пройдёт. Твою мать! Обрадовал, кто мальцу доверил затягивать хомут, у него ж и сил на это нет. Тоже мне бригадир, только и доверить можно, что чистить сортир. Руки хоть никому не оторвало?
        - Да нет, бог миловал, а могло и раздробить в лепёшку или действительно отрубить напрочь. Что ж будем делать?!
        - Сегодня уже ничего, идите домой. Будем думать.

        Бригадир слесарей ушёл, и в комнате повисло тягостное молчание.
        - Володь, какой диаметр обсадной трубы артскважины? – спросил Михаил, сочувственно посмотрев на механика.
        - Где-то, около трёхсот миллиметров, возможно чуточку больше, я, честно говоря, не мерил, ответил Володя, морща лоб. Мысли его в этот момент были там, у скважины и он мучительно думал, как дать воду на заводской посёлок.
        - Галь, сбегай, найди монтажника Михеева, пусть он со всей бригадой придут сюда, я их сейчас попрошу остаться в ночь и смонтировать времянку, чтобы дать воду в посёлок от пятой скважины. Люди то не виноваты, они уже сутки сидят без воды, а эти разгильдяи, демонтируя вышедший из строя насос, умудрились его в скважину упустить.
        Когда Галя убежала, он вопросительно посмотрел на Михаила.
        - А ты чего спросил про диаметр обсадной трубы?
        - Да, есть у меня мыслишка, смотри… 
        И он подробно рассказал, как можно достать упавший на шестидесятиметровую глубину артезианский насос. Он начертил, как сделать уловитель и подсказал, что для этого потребуется.
        - Михаил, где ты это видел? Идея умная и мне кажется реальная.
        - Володь, не помню, возможно, где-то читал. Главное, что половина опускных труб ещё с фланцами и уловитель должен сработать.
        После этого Михаил ушёл в дом приезжих, а Володя остался инструктировать бригаду монтажников, что и как необходимо сделать, чтобы подать воду в посёлок, а заодно второй бригаде поручил в ночь сделать уловитель по чертежам Михаила.

        На следующий день механик Володя, ещё до работы, зашёл за Михаилом и сообщил ему, что монтажники уловитель ночью сделали, а заодно попросил помощи в необычном деле: достать артезианский насос, улетевший в скважину. Когда они пришли к скважине, там уже была бригада слесарей и автокран. Уловитель представлял собой кусок трубы, внутри которой, к её нижнему концу, были приварены четыре рессоры от грузовой автомашины, причём вторая сторона рессор сходилась в центре, свободно отгибаясь к стенкам этой трубы. Уловитель подвесили к крюку крана и начали опускать в скважину. Михаил внимательно следил за этим процессом. Опустившись примерно на тридцать метров, уловитель упёрся в торец опускной трубы сорвавшегося насоса, наверняка прислонённой к обсадной трубе скважины. Диаметр уловителя был только чуть-чуть меньше диаметра обсадной трубы. Как только появилась слабина у троса, Михаил велел её чуточку выбрать, оставив её совсем немного. После этого он стал дергать за трос, шатая уловитель из стороны в сторону. Из скважины были слышны глухие стуки уловителя об обсадную трубу.  В какой-то момент уловитель соскочил с торца опускной трубы насоса, слабина троса мгновенно исчезла. А это говорило о том, что опускная труба попала внутрь трубы уловителя. Михаил дал команду опускать уловитель дальше, внимательно вслушиваясь в то, что происходило в скважине. Наконец он услышал щелчок, это фланцы опускной трубы раздвинули свободные концы рессор и те защёлкнулись уже за ними.

        Предстояло самое ответственное. Михаил перешёл к бамперу автокрана, положил веточку полыни на него и заметил, что край полыни как раз приходится на край его куртки. Дав приказ поднимать насос, он внимательно следил за веточкой полыни. Насос, падая вниз, глубоко увяз в земле скважины. Кран не мог сразу вытащить насос из земли и передняя часть крана начала медленно подниматься,  кран мог опрокинуться. Когда кончик полыни достиг кармана куртки, а передние колёса крана ещё не оторвались от земли,  Михаил остановил подъём. Несколько минут веточка полыни была на одной высоте, но спустя некоторое время она медленно, а потом всё быстрее начала опускаться вниз. А это говорило, что кран вырвал насос из щупалец земли. Он тут же скомандовал продолжить подъём. И вот из обсадной трубы показался уловитель, который крепко держал опускную трубу всеми четырьмя рессорами, которые своими свободными концами уперлись в приваренный к трубе фланец. Подняв ещё выше, до следующего фланцевого соединения, Михаил остановил подъём, чтобы слесаря установили на трубу хомут, который упёршись в обсадную трубу, будет держать насос на весу. Слесаря разъединили фланцы и сняли трубу вместе с уловителем и  приступили к уже знакомой работе, которую выполняли много раз.

        А Михаил с Володей направились в завод, который уже начал работать.
        - Миш, вот я два дня наблюдаю за тобой и восхищаюсь твоим умением мгновенно оценить обстановку и принять единственно правильное решение.
        - Володя, это опыт, а он приходит со временем. Жизнь и тебя научит многому, надо только не быть равнодушным.
        - Да вот наш главный инженер уже скоро будет уходить на пенсию, а таких действий я от него не видел ни разу. Опыт хорошо, но умная голова лучше. А зачем были все эти манипуляции с веточкой полыни на бампере.
        - Да всё очень просто. Я вспомнил, что у меня сосед по даче вздумал пробурить скважину ручным буром. У нас там вода на участке почти рядом. Скважину пробурил, а обсадную трубу ставить не стал, но насос опустил. Решил предварительно попробовать качать воду, а грунт возьми, да и обвались в самом низу. Дорогой насос остался под толщей земли. Пытаясь вытащить насос, он оборвал веревку. Я ему посоветовал вытащить насос за электрический шнур, привязав к нему пружину от калитки и натянув её. Через два дня насос вылез из земли от этой слабенькой пружины. Вот и мы могли оборвать фланец, а тут вес части крана сработал, как та пружина.
        - Понял, так завтра я за тобой зайду, пойдём, посмотрим школьников. 
        - Договорились.

        На следующий день все встретились на стадионе. Галя познакомила Михаила со своим сыном, который удивительным образом был похож на мать. Тот же разлёт бровей, чёрные, как смоль волосы на голове и та же обворожительная улыбка, только у мамы она была с вызовом, а у него по-детски смущённая. На стадионе школьники бегали, прыгали и в длину и в высоту, метали диски и копья. Школьная спартакиада никого не оставила равнодушным.  Особенно жаркие страсти разыгрались на волейбольной площадке, где два десятых класса показывали чудеса азарта и мастерства. Зрители бурно выражали свой восторг при каждом удачно сыгранном моменте. А ученики, стараясь не опозориться перед зрителями и главное перед родителями, доставали, кажется, невозможные мячи, подбадривая друг друга.

        После стадиона Володя и Вера пригласили всех к себе домой на чаепитие. И началось всё чисто по-русски, вовсе не с чая, а с более крепких напитков, которые под закуску из грибочков, жареной утки и домашних пирожков, пошли на ура. «Чаепитие» затянулось до вечера, когда уже начало темнеть.  Михаилу и Гале было по пути домой, и они не спеша брели по аллее из цветущей сирени. Запах кружил голову. Проходя мимо парковой скамейки, они, не сговариваясь, повернули к ней и сели. Скамейка стояла в естественной нише аллеи. Где-то недалеко раздавались трели соловья. Сморённая усталостью и от выпитой самодельной вишнёвой наливки, Галя облокотилась на Михаила. Она вела себя свободно и раскованно, Михаилу это импонировало, создавало какую-то тёплую семейную обстановку.  Галя была очень своеобразным человеком, что думала, то и говорила, порой не задумываясь о последствиях.  С ней было легко и просто.  Как только она откинулась на спинку садовой скамейки, то тут же произнесла:
       - Весна в разгаре, сирень цветёт, соловьи сходят с ума, не  хватает только поцелуев.
       - Да, это серьёзное упущение!
       - Миш! У меня сегодня с утра губы чесались, к чему бы это?
       - А вот к чему…
       При этом он наклонился над лицом Гали и приник к её губам.  В первое мгновение она растерялась и даже сделала попытку отстраниться, но он крепко её держал, и она вдруг обмякла и ответила на поцелуй.  Вначале как-то робко, а потом всё жарче и жарче.
       - А ты неплохо целуешься, не хуже чем в железках на заводе разбираешься.  Где учился?
       - По самоучителю и по наитию.
       - Мне понравилось, можно повторить.  Но здорово не увлекайся, не забывай, что я женщина и что у меня уже есть ребёнок.  Так что я знаю как их делают и вдруг мне захочется это вспомнить.
       Так перешучиваясь, они целовались, распаляя свою страсть.   Их поцелуи становились всё нежнее и нежнее.  В какое-то мгновенье, с трудом оторвавшись от губ Михаила, Галя произнесла: 
       - Слушай, Миш, надо кончать эти детские игры.  Как бы действительно не согрешить, мне что-то даже нехорошо стало.  Я на передок слабая, извини, мне так муж говорил.
       - Ну давай прекратим.  Но кажется у нас неплохо получается.
       - Нет, действительно хватит, отведи кА меня домой от греха.  Давай не будем так шустро погонять лошадей.

       Михаил не стал настаивать на продолжении поцелуев, проводил Галю домой и вернулся в дом приезжих.  Утром на следующий день в его номере раздался телефонный звонок. Звонила Галя и, учитывая, что был выходной день, предложила сходить к местной достопримечательности - святому источнику. Михаил с удовольствием согласился, сидеть в душной комнате его совсем не прельщало.
       - С удовольствием приму участие.  Когда и где встречаемся?
       Галя подробно объяснила, где им встретиться и когда это произошло, она тут же извинилась:
       - Простите, что так далеко от завода назначила встречу, я не хочу, чтобы нас видели вместе.  Вы-то уедете, а я останусь. Ещё двери дёгтем измажут, здесь старинные привычки ещё не изжили.
       - Да ради Бога, делайте так, как считаете нужным.
       Весело болтая, они незаметно пришли к источнику.  Он находился в глухом овраге, посреди огромного хвойного массива леса.  Крутой склон оврага, где был расположен святой источник, на всю его высоту, обложили кирпичной кладкой в виде подпорной стенки. Причём церковная кирпичная кладка была сделана в виде концентрических кругов от средины, где в нише стены сидела девушка, отлитая из бронзы. Она напоминала задумчивую позу Алёнушки с картины Васнецова.  Вот у этой самой Алёнушки, из-под складок бронзовой юбки, вытекала ровная струя воды.  Скульптор был с большим чувством юмора. Смотря на эту струю льющейся воды, у любого человека мгновенно рождалась мысль о том, откуда у Алёнушки вытекает эта струя жидкости.
       - Всех сначала шокирует эта струя, но потом привыкают и уже не обращают на это внимания. А вкус воды источника отменный.  Воду возили в Москву на анализ, результаты сногсшибательные, почти минеральная вода и ионов серебра жуть сколько.
       Михаил попробовал воду на вкус.  Вода была действительно очень вкусной и холодной, с приятным привкусом и лёгким пощипыванием языка. Труба, из которой вытекала струя, была так сделана, что её почти не было видно под складками юбки.  Но видно, что многих интересовало, откуда течёт вода. Колени Алёнушки были отполированы до зеркального блеска. Чтобы заглянуть под юбку, люди опирались о её колени. Не избежал этого соблазна и Михаил, нагнувшись, заглянул под бронзовую юбку. Галя расхохоталась  и произнесла:
       - А я думала, вы знаете, что у женщины под юбкой…
       - Да, догадываюсь, но меня заинтересовало другое, уж очень ровная струя воды, меня насадка на трубе заинтересовала.
       - Господи и здесь, под женской юбкой его интересует инженерное решение, а когда к жене в это место забираетесь, у вас тоже только инженерные мысли?
       - Уже несколько лет этого не делаю, похоже, мы скоро разведёмся.
       - С чужой бабой рядом все мужики так говорят.
 
       Михаил не стал обострять эту полемику и смотрел на источник,  любуясь фантазией скульптора. Вид этого источника вызывал двоякое чувство.  С одной стороны вызывал благовейное почтение, ибо всё сделано было с чувством большого вкуса и очень красиво.  А с другой стороны эта фривольная струя, вытекающая из причинного места, невольно вызывала улыбку.
       - Очень оригинальный у вас источник.  Ничего подобного я нигде и никогда не видел.  У архитектора чувство юмора было на должном уровне.
       - Это не архитектор так захотел, а местный барин так распорядился сделать.  Вот он был, говорят, оригинал во всём.  Даже жену выбрал из крепостных, но очень красивую.  Это её он велел изваять здесь.  В её позе и выражении лица виден её кроткий нрав и романтическая возвышенность души.
       - Красивая легенда.  Надо запомнить, может когда-то пригодится.
       - Вы что, мемуары собираетесь писать?
       - Не знаю.  Мечтать, по крайней мере, мечтаю.
       Не спеша, беседуя об источнике, они брели по сосновому бору.  Узкая тропинка вывела их из леса на огромную поляну, застроенную летними дачами.
       - Куда мы с вами забрели? Боже, это же заводские дачные участки, давайте отсюда быстро смываться, здесь зона повышенной опасности.  О, чёрт! Уже опоздали, вон Петровна идёт, сплетница, каких свет ещё не видывал.  О Господи!  Пропала моя головушка.  Счастье, что она нас ещё не заметила, давайте у Люси на даче спрячемся.  Вот этот домик, как раз её.
       Они заскочили в палисадник, но спрятаться там было негде.  На участке не было ни кустика, да и сам дом примыкал вплотную к забору.  Галя бросилась на крыльцо, но дверь оказалась закрытой. Люси не было дома.
       - Ну, сделай что-нибудь, - Галя умоляюще глядела на Михаила.
       Глянув на замок двери, он сразу понял его конструкцию и, достав алюминиевую расчёску, с которой никогда не расставался, попытался открыть замок двери.  К счастью, между дверью и дверной коробкой была большая щель, куда расчёска свободно вошла. Михаил кончиком расчёски сдвинул защёлку замка.  Дверь открылась. Галя опрометью бросилась в открывшийся проём и с силой втащила Михаила.  Они вовремя это сделали, Петровна уже подходила к даче и могла их заметить.  Галя, войдя в прихожую, так и стояла, обнимая Михаила, и когда он что-то хотел спросить, она приникла своими губами к его губам, не давая ему говорить, чтобы их не услышала Петровна.  Он не отстранился, а наоборот впился в её губы.  Вчера ему понравилось, как она целуется.  Она это делала очень эротично.  У неё были полные красивые губы, которые явно знали толк в поцелуях.  Галя прижалась к нему и ответила чувственным поцелуем, а затем потянула его в внутрь дачи.  Войдя в комнату, Галя тут же присела на диван, задыхаясь от волнения.
       - Да ты оказывается хороший домушник.  Подожди, дай дух перевести.  Ты даже не представляешь, от каких трудностей ты меня спас, за это стоит тебя расцеловать, но дай прийти в себя.
       Галя откинулась на спинку дивана, широко разбросав руки.  При этом движении её ноги обнажились довольно высоко.  Это оба заметили и невольно смутились, делая вид, что ничего не произошло.
       - Ты дверь закрыл?
       - Да, там замок сам защёлкивается.
       -Сам Бог делает всё что нужно.  Иди, поцелую за спасение.
       Галя привлекла Михаила к себе и страстно поцеловала.  Их поцелуи в корне отличались от вчерашних.  В них стали проявляться признаки страсти и обоюдного желания близости.  Его руки коснулись её груди и, когда она не обратила на это внимания, то он осмелел и запустил их под кофточку. Лифчика на ней не было, только тонкая обтягивающая майка. Он гладил её красивые полные груди и почувствовал, как соски налились и затвердели.  Галя застонала.  А когда он их поцеловал  через майку, Галя страстно прижалась к нему и прошептала:
       - Миш, не мучай, я же женщина. У меня мужика не было несколько лет, как разошлась с мужем.

       Спустя некоторое время, когда они приводили себя в порядок, Галя, рассмеявшись, произнесла:
       - Представь, что в самый интересный момент, сюда бы вошла хозяйка дачи…. Но тогда, поверь, мне было бы всё равно. Я бы её попросила выйти. Ты разбудил во мне тигрицу. Я хочу ещё, но лучше отсюда смотаться. Пойдём к реке.
       Они благополучно, никого не встретив, выбрались с дачного посёлка и через мелколесье направились на луга, к берегу реки.  Облюбовав полянку с сочной зелёной травой, они расстелили, захваченное с дачи покрывало, и улеглись на него. Было тепло. Светило яркое солнце, которое пригревало и нагоняло дрёму. Галя лежала на боку, используя руку Михаила, как подушку, тесно прижимаясь спиной к его груди и животу. Когда он запустил руку ей под майку и начал ласкать её груди, она со смехом произнесла:
       - Мне нравится ход твоих мыслей, и я не буду возражать, если  они сбудутся.
       Утолив свою страсть на даче, здесь они ласкали друг друга нежно, растягивая волшебство единения, стараясь достигнуть максимального удовольствия.


       В город они вернулись к вечеру, по отдельности, и разными путями. В голове Гали родился план, как им легально быть вместе целую неделю. Вечером она созвонилась со своими подругами, с Верой и Люсей, у которой на даче они с Михаилом побывали сегодня. Люся работала на почте, где одновременно можно было осуществлять междугородние телефонные звонки. Она всё обговорила с подругами и на следующий день разыграла спектакль, достойный режиссуры самого Станиславского. Ближе к обеду, когда на почте было полно народа, она пришла туда, якобы по уведомлению, что ей должны звонить по межгороду. Она повторяла это каждому вновь вошедшему на почту, кто её знал.

       В обговорённое с подругами время на почте раздался телефонный звонок. Люся взяла трубку и ответила, а потом передала её Гале со словами:
       - Тебя из области.
       - Спасибо! Алло, добрый день, Юль, ты чего не пишешь? Замуж вышла?! А меня позвать не удосужилась, нехорошо подруга. Чего? Твой муж здесь, у нас в командировке на заводе? Это не Козырев случайно? Надо же…. Конечно, не беспокойся, возьму шефство. Не волнуйся, ни к одной юбке не подпущу. Как… же, не такой! Да все мужики одинаковы. Хорошо, договорились, привет маме. Пока.
       Этот монолог с необходимыми паузами она исполнила с блеском и соответствующей мимикой жестов. В ней явно пропал талант одарённой артистки, с богатой палитрой перевоплощения.
Отдав трубку Люсе, она радостно воскликнула:
       - Пойду выполнять наказ подруги, стеречь и развлекать её мужа! Вот тихоня, вышла замуж и ни гу-гу.      
 
       После такого театрализованного представления, Галя смело направилась в дом приезжих и там тоже разыграла сцену вторичного знакомства с Михаилом, как с мужем своей лучшей подруги.  Лицедейство сработало так, что даже все её близкие знакомые приняли всё за чистую монету и уже не обращали внимания на их встречи и совместное времяпровождение.  Уже вечером Михаил был у Гали дома вполне официально, и никто не обратил на это внимание. В маленьких городках новости распространяются со скоростью звука, а уж сплетни и того быстрее. Галя подготовилась к встрече.  Она отправила сына в заводской пионерлагерь, наготовила вкусных кушаний, и они с Михаилом весь вечер и ночь были вместе.  Их ласки были запредельными, это было что-то из разряда невозможного.  Галя так соскучилась по мужским ласкам, что даже не задумывалась об этической стороне дела. Это был праздник тел, которыми командовали одни эмоции.  Это была какая-то фантасмагория чувств, на грани безумия. Днём Михаил занимался своими делами, а вечером они собирались или у него в доме приезжих, или у неё на квартире, соблюдая при этом конспиративные меры. Это была неделя земного счастья, которое ничем не омрачалось.

       Но настало время отъезда Михаила, и Галя в тот день была не похожа сама на себя, тяжело переживая отъезд человека, которого неделю назад ещё даже не знала.  Соблюдая приличия, они расстались.  Тот же самый водитель, который привозил его на завод, повёз его в аэропорт. В суматохе проводов и из-за предотъездного волнения они забыли обменяться адресами и не обговорили способ общения.  Михаил, по приезде из командировки, собирался ускорить процедуру развода и уже потом, приехать и решить на месте все вопросы с Галей. Но этот вопрос по ряду причин затянулся. А она, не получая весточки, вообразила, что у Михаила это была минутная блажь и зная, что он женат, скрепя сердце постаралась его забыть.  Но он разбудил в ней спящее женское естество, которому захотелось ощущать семейное счастье каждый день, а не неделю за несколько лет воздержания. Она устала жить, воспитывая сына одна, порой совершенно ограничивая себя во всём. И когда сосед, который вот уже несколько лет добивался её расположения, предложил ей выйти за него замуж, она сдалась.

       Через два месяца после описанных событий, Михаила вызвали в Москву, обосновать потребность в мазуте для предприятий треста на следующий год. Вечером, возвращаясь на метро в гостиницу, он стоял возле колонны на перроне в ожидании поезда и неожиданно услышал знакомый голос. Чуть отстранившись от колонны, он увидел Галю, стоящую к нему спиной. Она мило разговаривала с мужчиной, которого Михаил где-то видел, но не мог вспомнить. Они обсуждали друг с другом удачно подобранное свадебное платье. Мужчина с такой нежностью смотрел на Галю, что Михаил однозначно понял, что это платье куплено ей и рядом с ней, её будущий муж. А он уже в который раз в своей жизни упустил женщину, которую полюбил. В далёкой молодости у него из-под носа увели под венец его первую любовь, с которой он даже не объяснился.

       Случайно столкнуться в многомиллионном городе со знакомым человеком Михаил считал невозможным, но реальность его убила. Вернувшись из Москвы, Михаил рассчитался с работы и вообще уехал в другую республику союза, где у него был друг. Поехать и объясниться с Галей он не мог. Это противоречило его принципам. Он считал, что раз она его не дождалась, значит, у неё ничего к нему не было, кроме жажды секса. Спустя несколько лет он случайно оказался в том тресте, где работал энергетиком и поинтересовался тем заводом, на который ездил в командировку и где познакомился с Галей. Коллеги по работе рассказали ему, что после его посещения завода, рабочие насмешками довели директора и главного инженера до такого состояния, что они оба вынуждены были уйти с предприятия. Рабочие кололи им глаза тем, что заезжий инженер, шутя, справился с теми задачами, которые их вогнали в ступор.  Новым главным инженером завода назначили механика Володю. Галя вышла замуж, стала примерной домохозяйкой, родила ещё двух детей. А у Михаила личная жизнь после развода с женой так и не наладилась. Единственной его отрадой была работа, которой он отдавался целиком и полностью, лишь иногда с грустью вспоминая свою командировку на седьмое небо.