Кома. Часть 3

Многие люди, выжившие после аварий, рассказывают, что как только осознавали неминуемую смерть в течение долей секунды, у них обострялись все чувства. Все начинало происходить как в замедленной съемке очередного голливудского боевика, пестрящего спецэффектами. Они успевали хорошо рассмотреть и запомнить происходящее.

Это чистая правда. Стоит только нашему мозгу понять, что скоро ему нечем будет управлять, как он заставляет специальные железы сделать выброс адреналина в кровь. И, стараясь проскочить на светофоре на желтый, ты уже видишь, как к твоей машине неминуемо приближается тягач марки Peterbit. Ты замечаешь ужас в глазах водителя тягача и только начавшееся движение рук, пытающихся повернуть железного монстра в надежде хоть как-то уменьшить урон.

Ты видишь осуждающие взгляды прохожих, явно имеющих веские аргументы против проскакивания на желтый. Они еще не поняли, что через полсекунды прямо на их глазах ты заплатишь максимальную цену за свой проступок. Буквально полсекунды и на их лицах не останется ничего от осуждения, которое заменят удивление, страх или даже паника.

На свободном пассажирском кресле взгляд успевает зацепить светящийся экран телефона с надписью “Вызов от Любимая”.  Часы, скромно расположившиеся в уголке экрана, почему-то отпечатываются в сознании, и воображение начинает рисовать врача скорой помощи с реанимационным набором, который складывает дефибриллятор и произносит: “Время смерти 12:58”. Время смерти…

Мозг принимает единственное возможное в данной ситуации решение  - начать поворачивать машину так, чтобы под удар попала пустующая сторона. Но еще одна правда в том, что все это бесполезно. Несмотря на то, что ты все видишь и понимаешь, исправить уже ничего не получится.
 
Нельзя выпрыгнуть из машины, нельзя ее остановить  или увести от удара. Невозможно успеть даже просто повернуть ее другим боком. Все это выглядит как злая шутка природы: рассмотри получше свою смерть, так как сделать ты уже ничего не успеешь.

И вот уже я лежу в больничной палате. Весь в швах, гипсе и покрытый ожогами. Врачи говорят кому-то, что на мне просто не осталось живого места и что повезло, что я еще подаю признаки жизни. Они говорят, что я в коме, и мои шансы выкарабкаться близки к нулю.

Женский плачь. Такой родной и близкий, но я не могу вспомнить, кто так плакал. Весь прошлый я, вся прошлая жизнь и воспоминания куда-то ушли, оставив мне лишь текущий момент. В то же время какие-то призрачные отголоски прошлого не дают мне оставаться равнодушным и стараются напомнить о чем-то важном. Я знаю, что эта палата в этот раз увидела слезы из-за меня, и от этого становится невыносимо тяжело.

Первое время после аварии жизнь стала делиться на обрывки. Чья-то мягкая и нежная рука прикасается к моей руке, и женский голос на грани плача шепчет “я люблю тебя, Эдди, не оставляй меня”. Проходит мгновение, и прикосновения как небывало, а из звуков – только доносящиеся из коридора шаги. Еще мгновение, и я чувствую, как мне уже заканчивают менять капельницу. Постепенно начинает возвращаться память.

Я чувствую касания, слышу голоса, иногда мне даже кажется, что я вижу палату, в которой нахожусь. Только вижу не обычно – я перемещаюсь по палате в то время, как мое тело продолжает неподвижно лежать на больничной койке. Перемотанный гипсом, подключенный к капельнице и приборам жизнеобеспечения футляр, скафандр, внешняя оболочка, вышедшая из строя, которой я больше не пользуюсь…
Должно быть галлюцинации. Мне никогда не верилось в существование бога и человеческой души. Хотя сейчас самое время поверить, ведь люди всегда хватаются за то, что дает им хоть какую-то надежду. Не желая смириться с пустотой после физической смерти, мы приняли загробную жизнь и реинкарнацию. И тут же нашлись люди, готовые эксплуатировать наши страхи для достижения своих меркантильных целей.

Древние шаманы, жрецы, более современная и понятная нам церковь – все духовенство имело власть за счет того, что умело эксплуатировало наши страхи. Гонения ученых, охота на ведьм, священная война – все это очень ярко иллюстрирует то, как сильно люди боялись с сначала божьего гнева, потом гнева церкви. А церковь в свою очередь боялась тех, кто хотя бы слегка мог пошатнуть ее всеобъемлющую власть и лишить тех благ, которыми она располагает. Боялась и защищала свое место всеми доступными способами.

Слишком много крови пролили люди, у которых одна из основных заповедей - “не убий”. Можно ли продолжать верить такой церкви, следовать ее правилам и законам? Да, сейчас церковь выглядит более мирно и цивилизованно чем раньше, но это лишь потому, что она не занимает столь же крепкие позиции, как и века назад. Я почти уверен – дай современным церквям прежнюю власть, и они устроят новый ад на земле.

Можно ли вообще поверить в то, что сказанное когда-то людьми о создателе, о мире и о правилах поведения в этом мире, является хотя бы частью истины? Очень сомневаюсь. Любое выражение, сказанное или записанное человеком, как минимум искажено его мировосприятием. А как максимум – это выражение просто вранье, призванное обосновать власть имущих и пресмыкание всех иных.
 
Как сказал один мудрый человек (к сожалению, имени не помню) – “Если бог и есть, то он точно не в церкви”.  Это точно. Хотя я бы еще добавил – если бог и есть то он уж точно не такой добрый и любящий, каким его нам представляют.  Судя по количеству войн, голодных и больных людей, умирающих младенцев и прочего хаоса, творящегося в нашем мире, бога либо нет, либо ему плевать на нас, либо именно этого он и хочет. Кровопролитных воин, жертв, страданий…

Да к черту обобщения! Что ему сделал конкретно я? За что я ни к чему больше не годный лежу в этой больнице с практически нулевыми шансами на возвращение к жизни? За нарушение правил ПДД?! Пожалуй, было бы достаточно чего-то вроде отческого подзатыльника. Или же это месть за атеизм? Ну, если всевышний готов опуститься до банальной мести, то это уж точно не мой бог!

Черт, кажется правило “в окопах не бывает атеистов” начинает действовать и на меня…