Громкий ужас коммунальная квартира

После революции большевики начали расселение горожан по квартирам состоятельных людей. Началось, так называемое «уплотнение» - жилье сверх санитарной нормы заселялось нуждавшимися. Это процесс наглядно описан в романе М.А. Булгакова «Собачье сердце».
Так возник феномен советской коммунальной квартиры.
Коммуналки существовали все советское время и сохраняются до сих пор. 
 Большая часть коммунальных квартир – старые апартаменты разделенные на отдельные комнатушки перегородками в один кирпич.  Для коммуналок так же использовались помещения школ, банков, фабрик и складов. Но основная часть коммунального жилья – это «уплотненные» буржуйские квартиры.
При создании коммуналок большевики считали, что жильцы такой квартиры будут жить коммуной, вести совместное хозяйство и совместно воспитывать детей. Классовосознательный пролетариат перевоспитает буржуев, которые поделились с ним лишней жилплощадью.
В реальности коммуналки были ужасом. Небольшие комнаты, иногда старая квартира делилась на 8-12 коммунальных, общая кухня и туалет, единственный на несколько десятков жильцов (можно только представить, что творилось у коммунальных  туалетов утром). В коммуналку кто-то постоянно приходил или уходил, входная дверь регулярно хлопала, дети кричали и бесились.
Ни о каком уединении в коммуналке речи не было. Сквозь стены опроникали любые звуки.
На кухне выстраивался ряд хозяйских примусов, в коридоре могли висеть лампочки отдельные для каждого хозяина их завали «гроздья гнева». Если в коммунальную квартиру проводили телефон, то несчастья жильцов многократно умножались. Каждый звон телефона сопровождался криками: «кто возьмет?», «кому звонят?», «где Любовь Петровна?». И заканчивался сентенцией о том, что людям отдыхать не дают. 
Постоянные контакты людей различного возраста, культуры вызывали перманентные конфликты, длившиеся десятилетиями. Драки в коммуналках были не редкостью.
 Бытовое пьянство усиливало напряженные отношения в коммунальном мирке.
Конечно, не все было так печально. Были коммуналки, которые жили очень дружно. А в тяжелых условиях жизни 20-50-х годов любая поддержка, даже кусок хлеба или пара картофелин и разговор по душам не были лишними.
Плюсом коммуналки было разве то, что такое проживание было привычно для большинства советских людей, привыкших к тесноте деревенских домов, постоянному крику, беготне и общинной жизни. Коммуналки сглаживали урбанистический стресс у большинства колхозников, приехавших в города на работу. Неспроста пожилые люди с некоторой теплотой вспоминают именно жизнь в тесных и шумных коммуналках. 
Начавшиеся, с середины 50-х годов, массовое жилищное строительство подкосило коммунальник квартиры. Жильцы стали получать отдельное жилье и разъезжаться. И оказалось, что не все хотят уезжать.
 В первую очередь это были одинокие старики, которые получали хоть какую-то помощь от соседей по коммуналке.
Многие не хотели менять комнату в тесной коммуналке, в ста метрах от Дворцовой Площади Ленинграда, на тесную хрущевку на далеких микрорайонах. Кто-то не хотел долго ездить на работу. Другие ждали прибавления в семье и рассчитывали на большее жилье.
Теряя одних жильцов коммунальные квартиры наполнялись другими. Коммуналки числились на балансе как городское жилье и поэтому на место жильцов получивших новые квартиры вселялись новые выходцы из деревень и лимитчики.
Но как бы, то ни было, основная масса коммуналок дожила до конца СССР.
С конца 80-х коммуналки в крупных городах стали быстро исчезать. Начался стихийный процесс восстановления старых квартир. Если квартира была на первом этаже то городские власти давали жильцам коммуналки квартиры, а перегородки коммуналки сносили, делали ремонт и открывали в таких квартирах государственные учреждения. Расселялись дома имеющие историческую ценность, в них открывались музеи и офисы.
Состоятельные россияне скупали комнаты в коммуналках и устраивали вместо них роскошные квартиры в необуржуазном стиле. Все вернулось на круги своя. По прошествии века квартиры буржуазии вновь стали квартирами буржуазии, банки банками,  а магазины магазинами. Причудливый мир коммуналок растворился вместе со советским строем его породившем.