Глава 3. Там, где начинается асфальт

   Но, так или иначе, рано или поздно, благоустройство территории возле нового дома всё же начиналось. Солдаты из стройбата укладывали асфальт, наши родители сажали на субботнике деревца-прутики и вкапывали скамейки. А у нас начинались новые игры.
   - Дядь, а можно посидеть? – с таким невинным вопросом мы обращались к солдатику водителю самосвала или бульдозеристу.
   - Дядь, мы ничего трогать не будем. Честно! – и несколько пар ребячьих глаз с наивной надеждой пытливо смотрят в глаза девятнадцатилетнего парня. А он серьёзен и значителен. Он знает, что от его решения зависит – быть или не быть нескольким минутам детского счастья:
   - Ладно, только недолго! С ручника не снимать и на сигнал не жать! – а сам неспешно так прикуривает и озирается по сторонам, нет ли кого из начальства.
   Мгновение, и кто-то из пацанов, кому повезло проскочить на водительское место, уже отчаянно крутит баранку, поглядывая из окошка на переднее колесо – поворачивается ли? Другой сидит рядом, в выпрошенной на время у доброго дяди пилотке, и дёргает за рычаг переключения передач. Погудеть нельзя? Ничего, нажмём на тормоз: «Пфффссс-с-с… пфффссс-с-с» - пошёл воздух из тормозной системы. Дядя докурил, приближается:
   - Всё, хорош! А то мне попадёт ещё за вас.
   Ладно, и на том спасибо…
   Мы ужасно любили оставленные на выходные без присмотра грузовики, в то время такое ещё случалось. И слегка огорчались, если кабина была надёжно заперта.
   А однажды нам удалось завести в соседнем дворе бульдозер. Мы терпеливо и внимательно наблюдали за бульдозеристом, как он там его заводит. Смотрели, запоминали, и в один прекрасный вечер решили, что пора! Четырёхграннной отмычкой, собственноручно выточенной из загнутой арматурины, открыли кабину, и сделали всё как нужно. Вот треску-то было и грохоту! Хорошо, что не додумались трансмиссию подключить, а то бы наделали дел! Мотор как затарахтит, а мы – тикать! Отбежали недалеко, посовещались: «И что дальше? Попробовать покататься или заглушить?..» Решили залезть обратно в кабину и там уже покумекать, что к чему. Но не случилось. Внезапно вылетел откуда-то всклокоченный стройбатовец-сторож и с воплем: «Иоп тывоймат! Пилят! Убю, сука…», размахивая на бегу солдатским ремнём очень быстро разогнал весь наш консилиум…   
   Ещё мы любили асфальтовые катки. Они тогда были с открытой кабиной – тут уж никак не запрёшь. Посидеть было легко, и в катке и на асфальтоукладчике, а вот завести – не реально, потому что водители в потайном месте отключали аккумулятор. Да мы особо и не лезли, достаточно было и того, что с катков никто не гонял. Куда они денутся!?
   Днём, когда катки и асфальтоукладчики трудились, мы наблюдали. Любили выложить что-то из маленьких камушков на свежем асфальте и смотреть, как их укатает тяжёлая махина с гладкими стальными колёсами. Если, конечно, не метнёт в последний момент на твои камушки вредный дядька целую лопату асфальта. Или налепить тяжёлых чёрных шариков-ядер, или ещё какую дребедень из горячего асфальта, такого горячего, что едва руки терпят. И уже ближе к вечеру с пунцовыми руками, с чёрными ободками под обломанными ногтями, усталые от тяжкой работы – домой.
   А потом мамы и бабушки, отдирая асфальтовые лепёшки и пытаясь вручную отстирать масляные пятна с наших брюк и курток, кляли втихаря и катки, и стройку, и наш непоседливый и упрямый мальчишеский характер.
   Примерно в это же время, чуть раньше или чуть позже, появлялась песочница, которая была непременным атрибутом практически каждого двора. Даже если не успевали сколотить коробку из досок и поставить грибок, всё равно, как это часто бывало в новостройках, где-нибудь вываливали песчаную кучу из самосвала. И мгновенно почти вся детвора была уже там. Толкаясь и сопя, кто с лопатками и ведёрками, кто с машинками, а кто просто с кусочками фанеры, палочками, щепками или вообще с голыми руками. Мелюзга лепила что-то с помощью формочек, нагружала и вываливала самосвалы. Ребятишки постарше строили и разрушали крепости, прокладывали дороги. Изредка, когда малышня и мамаши расходились по домам, мы насыпали в центре песочницы огромную островерхую кучу, прокапывали в ней дыру и заряжали дымовуху. Получался вулкан. Красота!
   Пока песок был свежим и влажным, было хорошо, но постепенно его растаскивали, утаптывали, куча оседала, и начинала всё интенсивнее попахивать кошачьими испражнениями. Интерес, соответственно, пропадал.
   А нас уже манил свежеуложенный асфальт. Он наводил на мысль о куске мела или битого кирпича. Начиналось массовое увлечение игрой в классики, в клёк, в вышибалу и стихийный конкурс рисования в стиле каля-маля. Ну и, конечно же, свежий асфальт намекал, что самое время идти к родителям с просьбой:
- Купите мне, пожалуйста, велосипед!