Бригадир. Часть вторая, глава четвёртая

                Глава четвёртая

   Совещание в кабинете Сталина было коротким. На нём кроме членов Политбюро присутствовали из военных нарком обороны С.К. Тимошенко и начальник Генерального штаба Г.К. Жуков. Пояснив причину созыва совещания, Сталин ознакомился с директивой, составленной военными, которую нужно было срочно довести до сведения по приграничным военным округам.

   Взяв синий остро отточенный карандаш, Сталин начал вносить поправки. В результате текст директивы сократился вдвое, а слова "о возможном вторжении германских войск на территорию СССР" были заменены словами "о возможной провокации германских войск против приграничных войсковых частей Красной Армии". Затем Сталин дописал, чтобы "избежать крупного военного конфликта с Германией, на возможные провокации германских войск не отвечать". Вот в таком усечённом виде директива и была разослана по приграничным военным округам. Тимошенко и Жуков вышли из кабинета Сталина недовольными. Они
понимали, что такие полумеры могут привести к большой беде.

   В ночь на 22 июня всем работникам Наркомата обороны и Генштаба было приказано оставаться на своих местах. В три часа двадцать минут Жукову позвонил по ВЧ командующий Черноморским флотом адмирал Ф.С. Октябрьский и доложил, что по данным ВНОС флота к Севастополю со стороны моря приближается большая группа неизвестных самолётов.

   - Что вы намерены предпринять спросил Жуков.

   - На кораблях и частях флота объявлена боевая тревога. Намерены встретить неизвестные самолёты огнём противовоздушной обороны, - ответил адмирал.

   - Хорошо, но только позвоните своему наркому ВМС.

   В 3 часа 30 минут Жукову позвонил начальник штаба Западного особого военного округа В.Е. Климовских и доложил о налёте немецкой авиации на крупные города Белоруссии. Начальник Генштаба тут же перезвонил маршалу Тимошенко, который приказал Жукову перезвонить Сталину. Не успел Жуков набрать номер Сталина, как позвонили из Киевского военного округа и доложили о налёте немецкой авиации на города Украины, командующий Прибалтийским военным округом генерал Ф.И. Кузнецов доложил о бомбёжке Каунаса и других городов Прибалтики.

   Наконец Жуков позвонил Сталину. К трубке долго никто не подходил. Когда её взял генерал, начальник охраны и сонным голосом спросил по какому поводу беспокоят товарища Сталина, Жуков резко оборвал его и потребовал немедленно пригласить товарища Сталина к телефону. Минуты через три в трубке раздался голос Сталина:

   - Что случилось?

   - Война товарищ Сталин. Германия напала на СССР.

   - Вы уверены, что это не провокация?

   - Никак нет, товарищ Сталин. Немецкая авиация бомбит города Украины и Белоруссии, подверглись нападению военно-морские базы в Севастополе и Таллине, - чётко доложил Жуков.

   На другом конце трубки повисла пауза.

   - Вы меня слышите товарищ Сталин? - забеспокоился начальник Генштаба.

   - Приходите сюда ко мне в кремлёвский кабинет вместе с Тимошенко и позвоните Поскрёбышеву, чтобы он вызвал членов Политбюро, - глухо проговорила телефонная трубка.

   Уже, когда Жуков собрался уходить, снова позвонил адмирал Октябрьский и доложил, что авианалёт отбит. ПВО флота сбили пять бомбардировщиков, корабли не пострадали. В городе разрушен один жилой дом, да и то потому, что на него упал сбитый самолёт.

   Адмирал флота СССР(приравнивалось к званию маршала СССР) Кузнецов, бывший на начало войны наркомом ВМС, единственный из всего высшего военного руководства, 21 июня объявил полную боевую готовность по флоту. Он ослушался Сталина и в результате этого в первый день войны ни одна боевая единица флота не была утеряна, в отличие от сухопутных войск. В последствии за самостоятельность в принимаемых решениях Сталин разжаловал Кузнецова в вице-адмиралы(соответствует званию генерал-лейтенанта). В наше время Кузнецов полностью реабилитирован, его именем назван авианесущий крейсер "Адмирал Кузнецов".

   В кабинете Сталина все собрались в 4.30. Начальник Генштаба коротко доложил членам Политбюро создавшуюся ситуацию. Сталин выглядел бледным и немного растерянным.

   - Позвоните в посольство Германии, выясните, в чём дело? - коротко бросил он Молотову.

   Молотов вышел и минуты через три вернулся. Выглядел он теперь тоже растерянным.

   - Германия объявила нам войну. Посол Германии фон Шуленбург просит срочного приёма в Кремле.

   В кабинете Сталина повисла гробовая тишина, которую нарушил Маленков:

   - Надо срочно подтянуть войска к границе и остановить агрессора.

   - Не остановить, а разгромить и затем перейти границу, - резко возразил маршал Тимошенко.

   Кто то из членов Политбюро, предложил Сталину выступить с радиообращением к советскому народу.

   - О чём будет говорить Сталин?! - вспылил вождь. Он всегда говорил о себе в третьем лице. - О том, что просрал нападение на страну, которую создал и оставил нам великий Ленин?! С обращением к народу сегодня в 12 часов выступит Молотов.

   К советскому народу Сталин обратился по радио только через одиннадцать дней, 3 июля. Что пережил он за эти дни, никто не знает, кроме него самого. Возможно он вспомнил свои молодые годы, когда проходил обучение в духовной семинарии. Потому что своё обращение к стране, Сталин начал не как обычно "дорогие товарищи", а начал со слов "братья и сёстры", а закончил словами "враг будет разбит, победа будет за нами!". Теперь он не походил на растерянного вождя, каким его увидели соратники в первые часы войны. Теперь это был даже более сильный и жёсткий человек, чем был до войны. Это был человек, который знал свою цель и знал как её достичь. 22 июня для Гитлера стало первым днём его краха, потому что Сталин не умел и не хотел прощать коварства и обмана.

   За десять дней войны, Советский Союз полностью перешёл на военный уклад жизни. Германские войска потеряли за это время живой силы и техники в несколько раз больше, чем за два года войны в Европе.