С родителями Светланы с самого начала у меня сложились замечательные отношения. Как впоследствии рассказала моя очаровательная теща, еще когда я был просто репетитором, они увидели во мне потенциального зятя. И действительно, взрослый, на 10 лет старше дочери, материально обеспеченный, не пьющий и не гуляющий мужчина вполне пристойной внешности, да еще с хорошим образованием из "приличной" семьи - это ли не идеальный избранник для дочери.
Так что когда мы объявили о своем намерении пожениться, Света к тому времени стала студенткой-первокурсницей, ее родители, несмотря на весь свой консерватизм в вопросах воспитания, радостно поддержали наши намерения.
С тестем у нас оказались даже общие темы для разговора. Как-никак врач невропатолог и молодой биохимик быстро нашли общий круг интересов. Юрия Сергеевича, отца Светы, интересовали вопросы биохимии крови, роль гормонов в процессах передачи нервного возбуждения, - все то, что могло помочь его новому профессиональному занятию, рефлексотерапии. Так что в итоге творческий союз врача-практика и сухаря-биохимика оказался довольно плодотворным.
Как-то коснулись мы и темы воспитания подростающего поколения. И ЮС довольно весело и без малейшего смущения рассказал о том, как наказывает своих дочерей плетеным ремнем, а иногда на даче и розгой, и что теперь семейную традицию домашней порки применительно к Свете предстоит перенять мне. Он как бы переуступает мне права и обязанности пороть Свету. Я опешил. Что-то стал бормотать, что меня вот никогда не наказывали, но ЮС был непоколебим.
- Как практикующий врач-рефлексотерапевт уверяю тебя,что периодическая порка очень полезна молодым девушкам и женщинам. Не только и не столько как средство наказания, а для активизации многих процессов в организме. Я своих обеих, как только у них начался переходный возраст, пошли все эти девичьи капризы и истерики стал регулярно пороть. Сперва старшую, Свету, а потом пришло время и младшей, Танюше, познакомиться с плетеным ремнем. При этом Татьяна, настоящая сорви-голова, часто просто нарывается на порцию хорошего ремня. Плетеного, сложённого вдвое, чтобы прочувствовать по полной.
Пороть надо именно плетеным, акцентировал мое внимание тесть. Он намного болезненнее чем гладкий, да и побочного эффекта от порки в виде синяков на попке не остается.
И тесть в деталях поведал мне как «правильно пороть», пояснил что порка - это высокоэнергетический процесс и воспитаемся обязательно должна полностью обнажаться, для улучшения энергообмена. И никакого привязывания, это насилие над личностью, снижающее положительный эффект от порки. А после порки надо побыть максимально обнаженной, чтобы уравновесить энергетический баланс с окружающей средой.
Лучше орудие для домашней порки - добрая старая "березовая кашка", но где ж в городских условиях пучок хороших березовых розг приготовить. Наши предки понимали толк в воспитании когда регулярно пороли подрастающее поколение по субботам да еще после баньки. С точки зрения рефлексотерапии - это как раз то что надо. От него же я узнал, что многие первобытные и примитивные с нашей «цивилизованной» точки зрения племена Африки активно секут подрастающих девушек, как раз для развития сексуальности. Потом, ознакомившись с бытом индейцев Южной Америки, я узнал, что и там порка весьма и весьма распространена. Вообще тесть прочел мне целую лекцию о пользе периодической порки для женского организма. ЮС не был сексуально озабоченным садистом, задачей которого была периодически пороть своих дочерей, испытывая при этом удовольствие. Отнюдь, это был подход ученого мужа, аргументированно излагавшего свою позицию. Пусть и не отвечавшую нормам сегодняшнего бытия.
Да и месячная хворь у женщин, ежели болезненно протекает, лучше всего хорошей поркой лечится, - продолжал тесть. Тонкие березовые розги, предварительно хорошо распаренные - это отличное снадобье от многих хворей. Между прочим, по части "месячных", так это мне моя любимая Кирочка (Светина мама)подсказала. Когда мы поженились, у нее бывали задержки и она сама меня попросила о розгах. Дескать очень эффективное средство, намного лучше твоей химии. А после рождения Светланки все упорядочилось, но старые привычки остались. Это так, между нами, не для передачи. Но как видишь Кира, хоть ей под полтинник и двоих дочерей родила, целлюлитом не страдает. Наши субботние "баньки на даче" идут ей очень на пользу. Только не проговорись, что выдал тебе семейную тайну, - и тесть довольно усмехнулся.
Действительно, мама Кира, несмотря на возраст сохранила стройность фигуры и никаких жировых отложний на проблемных зонах. Как оказалось, именно теща ввела порку дoчерей в домашний обиход. Сама она была родом из Сарапула, -провинциального городка в российской глуши. Ее предки были земскими врачами, но учитывая удмуртские корни практиковали и народные практики. Именно в последних сечение березовыми розгами имело важное значение, многие хвори лечили березой. В условиях городской квартиры березовые розги - это экзотика, так что предпочтение было отдано плетеному ремешку. Хотя сама мама Кира продолжала регулярно получать дачный массаж от супруга.
Признаться, теоретически я все это понимал и представлял, выброс эндорфинов, активация центров головного мозга, ответственных за передачу болевых импульсов. И при нервных расстройствах "эндорфиновый дождь" может быть весьма полезен. Примерно так, как одним из самых эфффективных средств лечения шизофрении в стадии обострения является знаменитый наркотик ЛСД-25.
А спустя некоторое время мне пришлось воочию познакомиться с воспитательной методикой тестя на примере младшей Татьяны. И это знакомство имело самые неожиданные последствия для нашей со Светой сексуальной жизни.
Мой мудрый тесть
© Copyright: Азазелло70, 2014
Свидетельство о публикации №214112001974
Свидетельство о публикации №214112001974
Рецензии
Апельсиновое суфле
Мои родители никогда не ругались, не ссорились. Отец старше матери на 23 года. Воспитанием единственного сына занимался только отец. Водил меня в садик и в школу, делал со мной уроки. Проверял дневник и наказывал тоже только он. Наказывал крайне редко, и до наступления самого наказания предупреждал раз 5-6. Мама жила совершенно отдельной от нас жизнью. Всегда, вернее сказать, почти всегда, была спокойна до флегматичности. Готовила и убирала молча. Редко говорила со мной и ласкала украдкой перед сном, будто боясь, что кто-то увидит и не позволит ей этого. Чаще всего можно было увидеть ее у окна. Подолгу стояла она прислонившись лбом ко стеклу. Я думал, она плачет, но слез не видел ни разу.
Отец раза два в месяц "закипал ". Он начинал ей предъявлять свои претензии, и тогда она оскорбляла его, называла «подонком». Потом они шли к папе в кабинет, запирались, и из комнаты доносились стоны. Пока я был маленьким, не понимал ничего, подрос и стал фантазировать на предмет этих походов в кабинет. Мама всегда выходила первой, раскрасневшаяся, долго стояла у окна. Опять недели на две-три все замирало. Папа занимался мной, а она своими грезами.
Через три дня после моего 13-ого дня рождения отец вернулся с работы и прямо с порога сообщил, что к нам едет его племяник Михаил. Мама сначала побледнела, так что я подумал, что она сейчас умрет, а потом бросилась на отца с кулаками.
– Подонок! Лжец! Грязный урод! Ты обещал! Ты, ты! – не своим голосом орала она. Отец сначала растерялся, а потом, схватив ее за руку, втащил в кабинет, и первый раз в жизни я увидел, что они там делают и откуда такие стоны. Отец облокотил маму на стол, содрал с нее трусы и ремнем порол, как ребенка. Мама извивалась и стонала. Я стоял на пороге не в силах шевельнуться. Я представлял, в своих эротических фантазиях, любовные сцены, а тут такое. Выпоров супругу, отец отшвырнул ее на диван и пару раз ударил по лицу. Она зарыдала
-Я запрещаю тебе себя так вести! Достаточно кривляний! Не слишком ли ты преувеличиваешь... – тут отец заметил меня – Пошел вон!
– Объясните , что происходит, – почти плача попросил я.
– Пошел вон! После объясню!
– Нет уж! Мишке я буду объяснять – опять повысила голос мама, и опять получила пощечину,
– Умолкни! Дура!
– Нет! – вскочила она на ноги и тут же опять была опрокинута на стол, и отец опять порол ее. После второго раза он взашей вытолкнул маму в залу.
– Вон пошла с глаз моих, дрянь! Слово ребенку скажешь – запорю!!!
Мама с трудом удержавшись на ногах подошла к окну и приняла свою обычную позу.
Я подошел сзади и хотел обнять ее.
– Не трогай меня. Отойди!-прикрикнула она на меня.
– Мам, он не первый раз тебя бьет?
Она не ответила, и вообще, в тот и два последующих дня, ее голоса не было слышно. Беззвучно готовила, убирала, и так же молча обедали, и отец шел делать со мной уроки. Через день я решился спросить
– Папа, почему ты побил маму? Почему она не хочет, чтобы Миша приехал?
– Я побил ее за то, что не хочет. Говорить об этом не желаю, и прекрати расспросы.
Ответ был дан таким тоном, что я понял -лучше помалкивать.
Михаил приехал на пятый день после инцидента. Я знал его только по фотографии у папы на столе. Высокий молодой человек вошел, бодро поздоровался со всеми. Расцеловал меня и отца, а маме легко пожал руку. Она побледнела и вышла на кухню. Вернулась через полчаса с подносом. Пригласила пить чай.
Михаил приехал в столицу по делам всего на три дня. Он много рассказывал про свою работу, о бабушке – папиной маме. К ней в гости отец всегда летал один, даже меня не брал. Михаил привез мне новенький скейтборд, отцу футляр для очков, а маме коробку суфле.
– Лиля, как ты любишь, апельсиновое.
Я удивился, откуда он знает, что она любит. Они же практически незнакомы. Мама действительно любит апельсиновое суфле. Вспомнился случай, произошедший года три назад. Отец принес сладости под Новый год, и среди них было апельсиновое суфле. Мама молча выкинула его в мусор, а подаренную Михаилом коробочку даже не поставила на стол. Унесла к себе на тумбочку в спальне.
Мирно пообедали, и Миша прилег отдохнуть с дороги. Он лежал в зале и смотрел телевизор, а мама стояла у окна, как всегда. Так прошло более часа. Отец сидел у себя и решал кроссворды, он всегда поступал так, когда нервничал. Я не знал, куда себя деть и ушел во двор с подарком. Вернулся только к ужину. Опять мирно беседуя поели, и кузен позвал меня на диван поболтать. Родители разошлись по своим комнатам. После того дня они почти не разговаривали. Миша расспросил об учебе и о жизни, а потом вдруг заговорил о маме.
– Мишка, расскажи, чем Лиля занимается, как ей живется?
– Почему вы сами не спросите?
– Стесняюсь. Я очень виноват перед нею.
– Когда успели провиниться? Вы же почти не знакомы.
Он криво улыбнулся.
– Значит ты ничего не знаешь? Прости.
– Чего не знаю?
– Мы с Лилькой с детсада вместе росли. Одноклассники, и вообще.
– Что вообще? – мне стало любопытно
– Ничего. Вообще значит вообще.
– Расскажите! А то они молчат, а скандал был до вашего приезда.
– Скандал? Ладно, расскажу, но только когда одни будем.
Утром Михаил ушел по делам раньше отца. Проснулся я от звона бьющейся посуды. Выбежав на кухню, увидел мать в истерике, швыряюшую тарелку за тарелкой на пол и причитающую в голос. За все 13 лет моей жизни я впервые был свидетелем маминой истерики. Бывали ли они без меня или до меня? Не знаю.
Отец вошел следом, отодвинув меня за плечи, подошел к жене и ударил ее наотмашь. Мама ударилась о холодильник и села на табурет. Я умолял папу не бить мать. Отец вышел сам и вывел меня.
-Не обращай внимания. Пройдет у нее. Успокойся. Не буду я ее бить. Прости, сынок, что при тебе на мать руку поднял. Прости, сынок.
Отец говорил искренне переживая. Быстро оделся и ушел на работу. Мама все так же сидела на табурете, когда я, заперев за отцом дверь, вернулся к ней. Я говорил с ней, спрашивал что случилось, пытался растормошить, но она будто окаменела. Я отчаялся услышать ее голос и заплакал от бессилия и страха. Она встала, молча погладила меня по голове, что бывало крайне редко, и ушла в спальню.
Вечером все собрались за столом, все было прилично и мило. Даже весело. Посмеялись над анекдотами, которыми сыпал Михаил.
После ужина двоюродный брат попросил у родителей разрешения прогуляться со мной и мы пошли во двор. Как только мы вошли в лифт я потребовал обещенного рассказа.
– Ты слишком нервничаешь! Что-то новое произошло?
– Нет. Просто любопытно, – пытаясь сдержать напряжение, ответил я
– Ну слушай. Может я не должен говорить тебе этого, но и мне хочется выговориться. Мы с Лилькой с детства любили друг друга. Собирались пожениться, но я провалил экзамен в ВУЗ, и пришлось идти в армию, но для нас это не было проблемой. Я знал, что она дождется меня, и она во мне была уверена. Через два месяца получаю письмо от бабушки, в котором она в красках описала роман моей Лильки с моим же дядей. Бабуля писала, что она буквально вешается на дядю, а он тоже не в силах сопротивляться ее красоте и чарам. Дядя наезжал из Москвы повоспитывать меня, всегда с подарками, осыпал и Лилю подарками. Я думал, он ей подарки делает, как моей девушке, невесте, а оказалось, что он влюблен и давно. Ревность чуть не задушила меня. Хотел бежать, хорошо ребята остановили. Потом повеситься пытался, вены резал, тоже ребята спасли, уговорили письмо написать. Я и написал, что полюбил другую, и что она, моя Лиля, мне втягость. Лиля о бабулином письме ничего не знала. Прорыдала, оказывается, неделю и с горя тоже в петлю полезла. Дядя Дима от ее родителей узнал и посоветовал выпороть дочь, впредь глупостей, чтоб не делала. Дедушка твой, дядя Андрей, не делал этого никогда, вот и попросил старого товарища совет свой же в дело притворить. Дядя Дима большой спец в этом деле, на своей шкуре помню, хотя кому говорю. Небось получше меня знаешь?
Так вот, пришел он Лильку проведать, подарки натащил. Поговорил, а потом на диване разложил и выпорол. Для нее это не только позором, но и шоком таким явилось, что она в неврологическом отделении почти месяц провела. А вышла оттуда уже невестой Диминой. Ее родители решили, что лучше немолодой, но умный, состоятельный муж, чем повесится дочка. К тому же они его хорошо и давно знали. Лиля на его глазах, даже можно сказать руках, выросла. Вот так и стала моя любимая тетей мне.
Он встал, подпрыгнул и подвесился на турник. Отжался пару раз и, глубоко вздохнув , продолжил:
– Когда я вернулся, узнал что письмо то бабуля под Димину диктовку писала, но было уже поздно что-либо менять. Она тебя уже ждала. Да и что я мог ей дать? А тут квартира в центре Москвы, положение, деньги.
Мы просидели молча почти час. Я не мог придти в себя. Мой отец отбил девушку у племяника! Как жить с этим?!
Вернувшись, мы молча выпили чай и разошлись по спальням. Все, кроме меня, спали в ту ночь.
Миша уехал через день, расцеловав дядю и меня и опять легко пожав маме руку.
Много месяцев спустя я вошел в спальню к матери и увидел на тумбочке нераспечатанную коробочку суфле. Только в ту секунду, глядя на нарисованный апельсинчик, я осознал что мы с кузеном тезки!
Даилда Летодиани 19.01.2017 16:58 • Заявить о нарушении
Мои родители никогда не ругались, не ссорились. Отец старше матери на 23 года. Воспитанием единственного сына занимался только отец. Водил меня в садик и в школу, делал со мной уроки. Проверял дневник и наказывал тоже только он. Наказывал крайне редко, и до наступления самого наказания предупреждал раз 5-6. Мама жила совершенно отдельной от нас жизнью. Всегда, вернее сказать, почти всегда, была спокойна до флегматичности. Готовила и убирала молча. Редко говорила со мной и ласкала украдкой перед сном, будто боясь, что кто-то увидит и не позволит ей этого. Чаще всего можно было увидеть ее у окна. Подолгу стояла она прислонившись лбом ко стеклу. Я думал, она плачет, но слез не видел ни разу.
Отец раза два в месяц "закипал ". Он начинал ей предъявлять свои претензии, и тогда она оскорбляла его, называла «подонком». Потом они шли к папе в кабинет, запирались, и из комнаты доносились стоны. Пока я был маленьким, не понимал ничего, подрос и стал фантазировать на предмет этих походов в кабинет. Мама всегда выходила первой, раскрасневшаяся, долго стояла у окна. Опять недели на две-три все замирало. Папа занимался мной, а она своими грезами.
Через три дня после моего 13-ого дня рождения отец вернулся с работы и прямо с порога сообщил, что к нам едет его племяник Михаил. Мама сначала побледнела, так что я подумал, что она сейчас умрет, а потом бросилась на отца с кулаками.
– Подонок! Лжец! Грязный урод! Ты обещал! Ты, ты! – не своим голосом орала она. Отец сначала растерялся, а потом, схватив ее за руку, втащил в кабинет, и первый раз в жизни я увидел, что они там делают и откуда такие стоны. Отец облокотил маму на стол, содрал с нее трусы и ремнем порол, как ребенка. Мама извивалась и стонала. Я стоял на пороге не в силах шевельнуться. Я представлял, в своих эротических фантазиях, любовные сцены, а тут такое. Выпоров супругу, отец отшвырнул ее на диван и пару раз ударил по лицу. Она зарыдала
-Я запрещаю тебе себя так вести! Достаточно кривляний! Не слишком ли ты преувеличиваешь... – тут отец заметил меня – Пошел вон!
– Объясните , что происходит, – почти плача попросил я.
– Пошел вон! После объясню!
– Нет уж! Мишке я буду объяснять – опять повысила голос мама, и опять получила пощечину,
– Умолкни! Дура!
– Нет! – вскочила она на ноги и тут же опять была опрокинута на стол, и отец опять порол ее. После второго раза он взашей вытолкнул маму в залу.
– Вон пошла с глаз моих, дрянь! Слово ребенку скажешь – запорю!!!
Мама с трудом удержавшись на ногах подошла к окну и приняла свою обычную позу.
Я подошел сзади и хотел обнять ее.
– Не трогай меня. Отойди!-прикрикнула она на меня.
– Мам, он не первый раз тебя бьет?
Она не ответила, и вообще, в тот и два последующих дня, ее голоса не было слышно. Беззвучно готовила, убирала, и так же молча обедали, и отец шел делать со мной уроки. Через день я решился спросить
– Папа, почему ты побил маму? Почему она не хочет, чтобы Миша приехал?
– Я побил ее за то, что не хочет. Говорить об этом не желаю, и прекрати расспросы.
Ответ был дан таким тоном, что я понял -лучше помалкивать.
Михаил приехал на пятый день после инцидента. Я знал его только по фотографии у папы на столе. Высокий молодой человек вошел, бодро поздоровался со всеми. Расцеловал меня и отца, а маме легко пожал руку. Она побледнела и вышла на кухню. Вернулась через полчаса с подносом. Пригласила пить чай.
Михаил приехал в столицу по делам всего на три дня. Он много рассказывал про свою работу, о бабушке – папиной маме. К ней в гости отец всегда летал один, даже меня не брал. Михаил привез мне новенький скейтборд, отцу футляр для очков, а маме коробку суфле.
– Лиля, как ты любишь, апельсиновое.
Я удивился, откуда он знает, что она любит. Они же практически незнакомы. Мама действительно любит апельсиновое суфле. Вспомнился случай, произошедший года три назад. Отец принес сладости под Новый год, и среди них было апельсиновое суфле. Мама молча выкинула его в мусор, а подаренную Михаилом коробочку даже не поставила на стол. Унесла к себе на тумбочку в спальне.
Мирно пообедали, и Миша прилег отдохнуть с дороги. Он лежал в зале и смотрел телевизор, а мама стояла у окна, как всегда. Так прошло более часа. Отец сидел у себя и решал кроссворды, он всегда поступал так, когда нервничал. Я не знал, куда себя деть и ушел во двор с подарком. Вернулся только к ужину. Опять мирно беседуя поели, и кузен позвал меня на диван поболтать. Родители разошлись по своим комнатам. После того дня они почти не разговаривали. Миша расспросил об учебе и о жизни, а потом вдруг заговорил о маме.
– Мишка, расскажи, чем Лиля занимается, как ей живется?
– Почему вы сами не спросите?
– Стесняюсь. Я очень виноват перед нею.
– Когда успели провиниться? Вы же почти не знакомы.
Он криво улыбнулся.
– Значит ты ничего не знаешь? Прости.
– Чего не знаю?
– Мы с Лилькой с детсада вместе росли. Одноклассники, и вообще.
– Что вообще? – мне стало любопытно
– Ничего. Вообще значит вообще.
– Расскажите! А то они молчат, а скандал был до вашего приезда.
– Скандал? Ладно, расскажу, но только когда одни будем.
Утром Михаил ушел по делам раньше отца. Проснулся я от звона бьющейся посуды. Выбежав на кухню, увидел мать в истерике, швыряюшую тарелку за тарелкой на пол и причитающую в голос. За все 13 лет моей жизни я впервые был свидетелем маминой истерики. Бывали ли они без меня или до меня? Не знаю.
Отец вошел следом, отодвинув меня за плечи, подошел к жене и ударил ее наотмашь. Мама ударилась о холодильник и села на табурет. Я умолял папу не бить мать. Отец вышел сам и вывел меня.
-Не обращай внимания. Пройдет у нее. Успокойся. Не буду я ее бить. Прости, сынок, что при тебе на мать руку поднял. Прости, сынок.
Отец говорил искренне переживая. Быстро оделся и ушел на работу. Мама все так же сидела на табурете, когда я, заперев за отцом дверь, вернулся к ней. Я говорил с ней, спрашивал что случилось, пытался растормошить, но она будто окаменела. Я отчаялся услышать ее голос и заплакал от бессилия и страха. Она встала, молча погладила меня по голове, что бывало крайне редко, и ушла в спальню.
Вечером все собрались за столом, все было прилично и мило. Даже весело. Посмеялись над анекдотами, которыми сыпал Михаил.
После ужина двоюродный брат попросил у родителей разрешения прогуляться со мной и мы пошли во двор. Как только мы вошли в лифт я потребовал обещенного рассказа.
– Ты слишком нервничаешь! Что-то новое произошло?
– Нет. Просто любопытно, – пытаясь сдержать напряжение, ответил я
– Ну слушай. Может я не должен говорить тебе этого, но и мне хочется выговориться. Мы с Лилькой с детства любили друг друга. Собирались пожениться, но я провалил экзамен в ВУЗ, и пришлось идти в армию, но для нас это не было проблемой. Я знал, что она дождется меня, и она во мне была уверена. Через два месяца получаю письмо от бабушки, в котором она в красках описала роман моей Лильки с моим же дядей. Бабуля писала, что она буквально вешается на дядю, а он тоже не в силах сопротивляться ее красоте и чарам. Дядя наезжал из Москвы повоспитывать меня, всегда с подарками, осыпал и Лилю подарками. Я думал, он ей подарки делает, как моей девушке, невесте, а оказалось, что он влюблен и давно. Ревность чуть не задушила меня. Хотел бежать, хорошо ребята остановили. Потом повеситься пытался, вены резал, тоже ребята спасли, уговорили письмо написать. Я и написал, что полюбил другую, и что она, моя Лиля, мне втягость. Лиля о бабулином письме ничего не знала. Прорыдала, оказывается, неделю и с горя тоже в петлю полезла. Дядя Дима от ее родителей узнал и посоветовал выпороть дочь, впредь глупостей, чтоб не делала. Дедушка твой, дядя Андрей, не делал этого никогда, вот и попросил старого товарища совет свой же в дело притворить. Дядя Дима большой спец в этом деле, на своей шкуре помню, хотя кому говорю. Небось получше меня знаешь?
Так вот, пришел он Лильку проведать, подарки натащил. Поговорил, а потом на диване разложил и выпорол. Для нее это не только позором, но и шоком таким явилось, что она в неврологическом отделении почти месяц провела. А вышла оттуда уже невестой Диминой. Ее родители решили, что лучше немолодой, но умный, состоятельный муж, чем повесится дочка. К тому же они его хорошо и давно знали. Лиля на его глазах, даже можно сказать руках, выросла. Вот так и стала моя любимая тетей мне.
Он встал, подпрыгнул и подвесился на турник. Отжался пару раз и, глубоко вздохнув , продолжил:
– Когда я вернулся, узнал что письмо то бабуля под Димину диктовку писала, но было уже поздно что-либо менять. Она тебя уже ждала. Да и что я мог ей дать? А тут квартира в центре Москвы, положение, деньги.
Мы просидели молча почти час. Я не мог придти в себя. Мой отец отбил девушку у племяника! Как жить с этим?!
Вернувшись, мы молча выпили чай и разошлись по спальням. Все, кроме меня, спали в ту ночь.
Миша уехал через день, расцеловав дядю и меня и опять легко пожав маме руку.
Много месяцев спустя я вошел в спальню к матери и увидел на тумбочке нераспечатанную коробочку суфле. Только в ту секунду, глядя на нарисованный апельсинчик, я осознал что мы с кузеном тезки!
Даилда Летодиани 19.01.2017 16:58 • Заявить о нарушении
На это произведение написаны 4 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.