Вобла. Рассказы о войне

    Летом 1943 года, когда готовилась Курская битва, в районе Среднего Дона сооружалась оборонительная линия, на случай возможного отступления советских войск. На левом берегу Дона, начиная от урочища Андреевского и до урочища Суходол, эта линия, протяжённостью около 25 километров, возводилась силами жителей нашего села. Состояла она из непрерывной глубокой извилистой траншеи, проходящей вдоль всего берега, с блиндажами и огневыми точками, расположенными на господствующих участках местности. От этой траншеи во многих местах уходили вглубь обороны ходы сообщений к другим наиболее укреплённым огневым точкам, командным блиндажам и пунктам снабжения.
    Землеройной техники практически не было, кроме нескольких тракторов со специальными прицепными плугами, отрывающими борозду глубиной до полметра. Однако и эта техника могла работать только на открытых, легко проходимых и свободных от леса местах. Все остальные земляные работы производились вручную обыкновенными штыковыми и совковыми лопатами. В сыпучих песчаных грунтах стены траншей и окопов укреплялись ивовыми плетнями, а блиндажи перекрывались накатами из брёвен. Руководили всеми этими работами военные специалисты тыловых сапёрных войск. На сооружение оборонительной линии было мобилизовано всё взрослое трудоспособное население села, которое состояло в основном из женщин, стариков и подростков.
    На эти работы были мобилизованы вместе с другими жителями села мой дед Андрей, мама и тётя Ирина. Рано утром они уходили пешком к Дону, весь день трудились там и возвращались поздно вечером, уставшие и полуголодные. На строительстве было организовано общественное питание, но оно было недостаточным, чтобы в полной мере поддерживать силы работающих людей. Жители села, после ожесточённых боёв в наших местах осенью и зимой 1942-43 годов и возвращения из эвакуации, испытывали большие трудности в обеспечении продуктами и, в большинстве своём, голодали. Голодала и наша семья. Выручала нас наша корова Маня, созревающий огород, лесные прошлогодние жёлуди, да буйно распустившаяся вокруг зелень. Но никто в селе на эти трудности не роптал. Все понимали важность поставленной властью задачи, трудились не покладая рук, ради достижения скорейшей победы над лютым врагом и скорейшего возвращения с многочисленных фронтов отцов, мужей и братьев. Отоспавшись и отдохнув за ночь, подкрепившись утром скудной едой, дед Андрей, мама и тётя Ирина, вместе с соседями по нашей улице, снова уходили на работу. И так изо дня в день, без отдыха и выходных.
    Мы с Васькой Фоминым часто бегали к Дону, где работали наши мамы и другие родственники. Нам было по одиннадцать лет, но мы старались, как можно больше помочь им в их тяжёлом труде: подносили колья и хворост для изготовления плетней, нарезали и укладывали растительный грунт для маскировки окопов, бегали к Дону и приносили питьевую воду, приходилось иногда помогать в копании траншей. Всё это мы делали с большим желанием, добровольно, без каких-либо принуждений. Мы тоже хотели скорейшей победы, скорейшего мира.
    Во время непродолжительного обеденного перерыва, полевая военная кухня привозила и выдавала каждому работающему строго по списку 200 граммов хлеба и обед: первым блюдом был гороховый или перловый суп, вторым блюдом была пшённая или гречневая каша с кусочками мяса (тушонки) и в заключении, как обычно, был компот из сухофруктов. По воскресным дням выдавали по две-три вяленых воблы. Иногда расщедрившийся повар выдавал и нам с Васькой что-нибудь из оставшихся остатков на дне пищевых бидонов-термосов. Для нас это был неописуемый кайф, потому что мы о такй пище давно позабыли. Мы даже жалели, что нас считают малолетками, и не включают в бригаду настоящих землекопов. При раздаче воблы я и Васька обязательно получали по одной пересохшеися и ставшей, как дощечка, небольшой рыбке. Однако для нас по тем временам эта рыбка была изысканным деликатесом, ни с чем несравнимым и таким желанным. Мы её съедали со смаком, обсасывая каждую косточку. Я до сих пор помню неповторимый запах и вкус этой рыбы. Когда я стал взрослым и часто бывал в Астрахани, этой рыбы там было предостаточно. Она была крупнее и свежее, но всё равно с той военной воблой сравниться не могла.
    Отгремели бои на знаменитой Курской дуге, фашистские полчища были наголову разбиты, понесли непопровимый урон, и стремительно покатились на запад, преследуемые советскими войсками. Построенная вдоль левого берега Дона руками стариков, женщин и подростков оборонительная линия, к счастью, не понадобилась. Она до самого окончания войны бережно сохранялась и являлась неопровержимым свидетельством самоотверженного труда наших односельчан. Сколько тогда было вручную перелопачено тысяч кубометров земли дряхлыми стариками, полуголодными женщинами и ещё неоперившимися подромтками? Об этом знает только Бог, смилостивившийся и даровавший нам такую трудную и заслуженную победу.
    Закончилась война. Прошли годы. Сравнялись с землёй и позарастали травой военные траншеи и окопы, поумирали старики и женщины в своих убогих деревянных, покрытых соломой, хатах. Многие из них так и не дождались возвращения с войны своих сынов, мужей и братьев. За свой труд они были награждены только медалью «За доблестный труд в Великой отечественной войне 1941-1945гг.», которая не давала им никаких привилегий. Бывшие подпростки и дети войны, дожившие до ХХ1 века, стали называться «Труженниками тыла». Заслуженных привилегий им тоже не положено. Им всем уже далеко за 80 лет. Умрут и они. Такова, правда, нашей суровой жизни!