2

II.
- Берта!
Маленькая девочка бежит изо всех сил по полю. Трава достаёт ей до плеч, пыльца цветов оседает на платье. Голос деда доносится издалека, но вот-вот она добежит, и добегает, с разбега обнимает старика, запыхавшись, смеётся, поправляет венок на голове и садится. Время обеда.
В тот день она начала учиться читать. Скрывшись в тени огромного дуба, защищавшего от зноя и любопытных глаз, дед показывал внучке буквы и слоги, и она училась на удивление быстро. Решив, что на сегодня достаточно, Хранитель отпустил девочку, убрал азбуку и принялся читать очередную толстую книгу с красивым золотистым узором на обложке.
Раньше умели делать книги.
Берта между тем гуляла в поле, собирала цветы и старалась рассмотреть рисунок на крыльях бабочек. Бабочки трусливо улетали всякий раз, когда она приближалась, но она ведь совсем не хотела ловить их!
Деревня просыпалась. У неё выходной. И так хорошо было сидеть и думать о старине, но лучше не откладывать в долгий ящик норму, чтобы после полудня читать в своё удовольствие. Конечно, дед не очень одобрял такую литературу. «Видел бы Великий Аскольд, чем занимается его потомок!» Но это всё носило характер полушутки, ведь Берта прилежно читала «классику» и «обязательные» книги, уделяла много времени «науке» и относилась к книгам так бережно, что сам Хранитель не мог бы придраться. Так почему бы не почитать «массовую литературу»?
«Всякая книга, - говорил дед, - обладает душой. Задача Хранителя – увидеть не только то, что автор хотел подчеркнуть, но нырнуть в самые тёмные воды, в машинный отсек, где крутятся слова-шестерёнки, работают усталые механики, перебивают друг друга голоса командиров, транслируемые по радио. Нужно почувствовать, как автор писал книгу, что при этом чувствовал, какой сигнал отправлял и какие помехи препятствовали ему. Нужно сойти с ума вместе с автором, если книга далась ему болезненно. Нужно стать маленьким богом вселенной, чтобы увидеть принципы её работы».
Времена меняются, думал старик. Столетие назад никому бы и в голову не пришла мысль сделать Хранителем Книг девчонку, а сегодня она скачет, как горная коза, пожирает свои романы каких-то глупых авторов-недоносков в ущерб литературе, которую следует читать в первую очередь. Великий Аскольд, не прогневайся на никчёмную дочь свою. Поумнеет ещё. Беда в том, что времени так мало. Столетие назад… Да, столетие назад никому бы в голову не пришло оставить родную землю и нелепо отправиться в путешествие. Его отчаянный сын, которому было предназначено стать следующим Хранителем, вместе с женой отправился в дальние края, бросив малышку Берту, и неизвестно, жив ли он. В книгах ли причина? Быть может, приключенческие истории свели его с ума. Теперь не узнать. Но беда в том, что он, старик, понимал неизбежность.
Он совершенно точно знал, что не миновать кровавых объединений земель и роста городов, усовершенствования кораблей и телег, тяги к открытиям и знанию. Это были первые подснежники Второго Возрождения.
Как хорошо он это знал!
Человечество пока шло по своим старым следам.
«Без десяти четыре». Впервые она прочитала эту книгу в одиннадцать лет, и с тех пор ни одна другая история не захватывала её воображения так, что время останавливалось, когда она брала в руки издание далёкого 2011 года.
Однажды человек проснулся и понял, что не помнит ничего. Вокруг простиралась лесостепь, солнце находилось в зените, неподалёку, перескакивая каплями воды по камням, звенел ручей.
Он не помнил ни своего имени, ни дороги куда бы то ни было. Оставалось только идти вперёд.
Человек встретил другого человека. Тот также не помнил ничего и сидел на земле обескураженный, испуганный. При виде пришельца он изменился в лице, но, поняв, что незнакомец не причинит зла, кинулся к нему, умоляя помочь.
Люди встречали друг друга и шли вместе, и никто ничего не помнил.
Легенда гласит, что долгое время жили они в первобытном стаде, прятались от холода и непогоды в пещерах, примитивных землянках и деревянных шалашах, питались ягодами, дикими фруктами, рыбой и дичью. От настоящих первобытных людей их отличало только владение одним общим языком на высочайшем уровне.
Позже они научились выращивать некоторые растения, одомашнили животных – с невероятной скоростью, так что кое-кто потом сделал вывод, что это были одичавшие потомки домашних когда-то коров, коз, овец, кур и т.д.
Жизнь шла своим чередом, пока в деревню не явился Великий Аскольд. Он принёс людям то, чего никто никогда не видел – книги – и обучил их чтению.
На северо-западе, на расстоянии дневного перехода, виднелись странные руины. Именно там Аскольд и нашёл среди прочего хлама книги, много книг, причём неплохо сохранившихся. Каким образом могла бумага за все эти годы не пострадать, что это за магия, или же не так много времени прошло после События? Никто не считал поколения. Людям было не до этого: ежедневные заботы о пропитании, крове и защите от диких животных не оставляли место для подобных пустяков.
Аскольд не мог ничего объяснить. Он сказал, что давно покинул свою родную деревню, случайно пришёл в место, где в каменной могиле покоились книги, а грамотен потому, что в детстве его учил родной дядя. Естественно, все подумали, что его выгнали за какое-то серьёзное преступление, ибо мелкие проступки не карались так строго, и не спускали глаз с подозрительного гостя. Тот не давал никаких поводов для беспокойства и постепенно стал одним из самых влиятельных людей. По его указанию выбрали Карла, Первого Вождя, которого Аскольд лично обучил чтению, письму и счёту, а также организовали совет из семи человек, куда вошла, между прочим, и женщина, Илис, жена Вождя.
Аскольд обладал особым статусом Хранителя Книг. В его обязанности входило не только собирать их и содержать в порядке, но также читать и, самое главное, черпать знание, которое пригодилось бы людям на деле.
Потомки Аскольда закрепили за собой право быть Хранителями.
Жизнь улучшалась. Врачи были настоящими специалистами по применению целебных трав и лечению переломов и всевозможных ран – книги сыграли здесь ключевую роль. Мужчины научились строить более прочное жилище, ставить хитроумные ловушки, добиваться более высокой урожайности. Женщины освоили вязание, усовершенствовали ткачество и даже научились готовить блюда, описанные в кулинарных книгах!
Жизнь улучшалась, и всё же как много было невежества! Люди верили в духов, оставляли ритуальные рисунки на скалах перед охотой, носили на шее обереги от сглаза. Самой распространённой формой безумия была вера в то, что Событие случилось по вине внеземного разума: мы, непослушные дети, прогневали их и понесли заслуженное наказание. Сейчас нам следует смириться и раскаяться, и тогда нам будет даровано прощение. Как можно верить в это?
Ничего не изменилось, Берта была в этом уверена. Люди боятся смотреть правде в глаза. Оглядываться страшно. Страшно смотреть вперёд. Жить настоящим, жить так, как будто они будут жить вечно, ничего не менять, застывать – вот что они делают. Им ничего не нужно. И мы, Хранители, должно быть, больше похожи на людей из прошлого, чем на собственных соседей. Я поладила бы с Софьей, я танцевала бы где-то в зале, носила бы вместе с ней роскошные платья и пила бы на праздниках. Дед тоже часто в стороне от деревенских, хотя при необходимости может найти подход к любому. Мы даже живём дальше, чем стоят другие дома, и не принимаем участие в полевых работах, не пасём скот и т.п. Будучи маленькой, она иногда так хотела вместе с другими детьми пойти в поле, но дед строго-настрого запрещал.
И куда же пропадают наши знания и силы, почему они не находят применения, отчего мы живём и храним сокровища, которые покрываются плесенью в крохотной комнатке одного рода? Больше всего на свете Берта желала быть звездой разума, несущей радость прежнего мира и красоту городов, нарисованных на картинке. Она целиком принадлежит этому миру, и каждый из нас принадлежит, и стоит только вытряхнуть пыль невежества, открыть настежь окна, впустив свежий воздух и солнечные лучи, и объяснить всем и каждому, как прекрасен мир, который они восстановят.
Год назад она организовала школу.
Почти никто из родителей не хотел, чтобы дети всё утро проводили, ковыряясь в песке, рисуя буквы, вместо того чтобы работать в поле. Ей стоило чудовищных усилий собрать двадцать ребят разного возраста. Совсем маленьких не брала, надеясь в глубине души, что они станут первоклассниками в следующем году.
Да, чудо случилось. Во многом благодаря тому, что младшие дети, не желающие отставать от старших, достали взрослых своим нытьём и просьбами, Берта теперь вела уроки в первом и во втором классе. Старик поначалу не поощрял, как ему казалось, пустую трату времени (шесть из семи дней!), однако Хранительница работала, не покладая рук, успевая и читать тысячу обязательных в день страниц (таково правило для каждого Хранителя), и проводить уроки, и готовиться к ним, и содержать собственный дом, и даже поглощать «низкокачественные» книги.
Образование невозможно в этих условиях, и она зря старается. Скорость общественного развития не поддаётся влиянию одного-единственного человеческого существа, хотя бы самого умного, и история только подтверждает это. Она вряд ли станет свидетелем сколько-нибудь заметных перемен. Люди должны созреть.
Вождь был согласен с Хранителем. Они сидели на берегу реки, учитель и ученик, и молчали. Говорить было не о чем. Оба слишком образованы, слишком научены горьким опытом предков, о которых узнали благодаря чудесным находкам. В дальнейшем, когда вся масса книг из разрушенного до основания каменного поселения была перевезена в деревню, люди обнаружили ещё три города, и в каждом имелись свои книжные магазины, библиотеки и дома простых горожан, которые собирали книги.
Это было в середине весны, а сейчас, когда старик ушёл в лес, было особенно тревожно. Его не покидало ощущение, что не только деревня, но мир находится на пороге страшного открытия. И куда мы все придём, и какой урок извлечём из этого? Но только бы знать, к чему готовиться, как мучительно состояние неопределённости и тяжёлой ответственности, когда твой народ смотрит на тебя, вождя, ловит каждое слово и делает для себя выводы. А между тем – кто кого должен слушать? Вождь был слишком глубоко уверен в совокупности воль отдельных людей как в источнике событий. Чего они ждут, в таком случае, от него?
Между тем в деревне царило оживление: прибыл странник. Молодой человек, откинув со лба тёмные волосы, жадно выпил предложенную ему чашу воды и, не дожидаясь прихода вождя или участников совета, произнёс при всех:
 – Скоро начнётся война.