Заметки ксенофоба. Киргизия

         Заметки ксенофоба: Киргизия

                Колумбу, Магеллану и всем остальным
                путешественникам прошлого и
                настоящего.
                Им всегда есть и было нелегко.



  Пролог


          Мы с женой оказались в аэропорту дивного города Бишкека Манасе за несколько часов до вылета в Москву. Так уж вышло. Примерно около получаса ушло на обход и исследование пустынных помещений воздушных ворот в Киргизстан. Еще минут двадцать потребовалось на то чтобы выпить по чашке дорогущего и жидковатого капучино, а также на приобретение обязательного в этой ситуации магнитика на холодильник. После этого моя Ольга воспользовалась абсолютной на тот момент незанятостью кресел в зале ожидания и улеглась отдыхать. Я остался в абсолютном деятельном одиночестве, наедине, как говорят рифмачи - графоманы «со своими мыслями, души переживаньями». Их, признаться в тот момент было немало. Десять предыдущих дней я провел в постсвадебном путешествии по Киргизии и наполнился самыми яркими и разнообразными впечатлениями об этой стране. Конечно же, я не мог допустить того, чтобы оставленные мне до посадки на самолет часы пропали втуне. Спать я не хотел. Способностью впадать в анабиоз (чем с успехом пользуются иные «счастливчики») изначально наделен не был. Читать уже не мог ввиду того, что предыдущие несколько часов уже посвятил этому занятию. Поэтому мне ничего более не оставалось как начать писать. То, что из этого получилось, я позднее назвал заметками ксенофоба или мимолетными впечатлениями молодожена о Киргизии. Этот мой манускрипт сейчас перед тобой, читатель и раз уж ты с ходу не отбросил его прочь, то приглашаю последовать вместе со мной далее. Надеюсь, это будет не самое скучное в твоей жизни занятие.


  Краткие пояснения перед дальней дорогой

    На днях я имел честь жениться. Грешен, во второй раз, но как это в Писании сказано: кто без греха? Еще примерно годом ранее меня без шума и всякой помпы проводили на пенсию со службы в одном известном силовом ведомстве. Я не протестовал – отовсюду нужно уходить вовремя. При этом руководители моей бывшей теперь  «Конторы» отказали мне в загранпаспорте на ближайшие годы. Вот уже по этому поводу я пытался возражать, но аргументы мои (безупречная служба, заслуги перед Отечеством, выслуга лет, наконец, черт возьми!!!) услышаны не были. Свинство, конечно, но большой беды в этом нет. Неприятность, однако, в том, что периодически возникает законное и естественное желание отправиться куда-нибудь на отдых и приходится поднапрячь всю отпущенную мне Господом фантазию, чтобы определить географию поездки и не сильно по этому поводу потом сожалеть. Как раз в такой ситуации я оказался в преддверии новой жизни и начала «медового месяца», провести который хотелось (хотя бы частично) в месте далёком, экзотичном и при этом доступном с точки зрения финансов и моих постслужебных ограничений. То есть решение этой задачи, как выражаются политологи, изобилует нюансами. Я загрустил. Положение неожиданно спас мой дальний родственник Андрюша Г. Колосов, предложивший нам вариант с озером Иссык-Куль в Киргизии. Имя этого достойнейшего человека и гражданина я привожу полностью, ибо именно на нём и только на нём лежит основной груз ответственности за принятое нами решение. Его рассказ о поездке в эти края произвел на нас самое неизгладимое и волнующее впечатление, Выбор был сделан, авиабилеты куплены, Рубикон перейдён. Повторяю, не поучаствуй Андрюша в этом выборе, мы бы отправились в другое место, я писал бы о событиях совершенно иных, так что если кому-то уж очень не понравится предлагаемое ниже повествование, претензии я прошу предъявлять не мне, а уже упомянутому мною не раз господину Колосову. 
         

  Манас. Начало


          Наш четырёхчасовой полёт завершился в аэропорту столичного города Бишкека Манасе. После шумного многолюдья Домодедово поразила его пустынность и практически монастырская тишина. Такими бывают провинциальные аэровокзалы в некрупных областных центрах Европейской России. Как заранее и оговаривалось, нас с женой встретили, помогли с багажом и усадили в такси для последующей доставки к месту отдыха. После душной тесноты самолётного эконом-класса, простор автосалона казался раем вожделенным. Воистину, порой полцарства хочется отдать за возможность банально вволю вытянуть ноги и развалиться в кресле. Уже заметно вечерело, хотелось что-нибудь съесть, по-человечески отдохнуть с дорожки, но ехать до курортного города Чолпон-Ата предстояло ещё дополнительно целых четыре часа. Стемнело быстро. Водитель - молодой русский парень попался неразговорчивый и на вопросы о Киргизии отвечал немногосложно и неохотно. В другой ситуации я бы оставил его в покое, но ехали мы в кромешной тьме, смотреть по сторонам было не на что и единственным развлечением оставались попытки хоть как-то разговорить молчуна – зануду. Получить от него хоть какие-то полезные сведения. Не скажу, что я сильно в этом деле преуспел, но кое-что добыть всё же удалось. Выуженная информация сводилась примерно к следующему: 


          Экономическое положение республики хотя и стабильное, но безрадостное. Предпосылок для скорого бурного развития нет, как нет нефти, газа, угля и всего остального, что могло бы быть положено в основу процветания. Власть принадлежит местным султанам - президентам. Каждый из них считает своей обязанностью активно поучаствовать в процессе личного и близкородственного дообогащения. Русских откровенно не притесняют, но многие уже уехали кто-куда. С работой трудно. В массе своей местные заняты в сельском хозяйстве. В Чолпон-Ате все стараются заработать на курортном сезоне, который длится всего три месяца. Национальный характер киргизов непонятный. Нет его вообще – все разные. Рыбы в Иссык-Куле стало совсем мало. Все её ловят не жалеючи - где могут и как умеют – рыбаки, рыбнадзор, браконьеры…


          Максат


          Так мы постепенно добрались до Чолпон-Аты и оказались у массивных стальных ворот гостевого дома со звучным киргизским названием "Максат" (по-русски означает "мечта"). К тому времени мы находились в пути беспрерывно уже около суток и самой светлой мечтой своей имели скорейшее заселение в удобные апартаменты, а также получение горячего и вкусного ужина. Несколько энергичных, а потом и ожесточённых попыток достучаться до хозяев закончились полнейшим фиаско. Постепенно внутри нас стало расти и расширяться чувство тревоги, быстро переходящее в панику. Призрак ночевки на улице на чемоданах вставал во всей своей ужасной неотвратимости. Но тут в стене внезапно с лязгом отворилась дверь и из черноты её зева стремительно вышел некто, с экспрессией пожал мне руку и представился: «Я Азамат, проходите, вас давно уже ждем».
 
          Хозяин заведения (а это был он) был молод, не старше тридцати с небольшим лет, изъяснялся на довольно правильном русском языке и с первых же секунд общения произвел вполне благоприятное впечатление. Он лично провел нас в гостевой дом и показал отведенный нам полулюкс. Помещение это произвело на нас самое неизгладимое впечатление. Площадью с четверть футбольного поля, оно содержало двуспальную кровать и модернового вида сильно ободранный с боку комод. Меблировка комнаты креативно завершалась установленной в дальнем углу дополнительной односпальной кроватью. Створки больших, открывающихся наружу окон, выходили на соседский огород. На отдельной тумбе высился черный массивный куб маленького телевизора. В номере наличествовал туалет и совмещенный с ним душ. Горячую воду нам обещали включить и не перекрывать на протяжении всего времени нашего проживания. Имелась возможность пользования общим для всех постояльцев холодильником. Мобильный интернет был доступен в районе столовой, располагавшейся в соседнем строении.
 
          Полученный нами номер довольно разительно отличался от имевшихся у нас на тот момент представлений о полулюксе. Но смутить нас было сложно: имелось чёткое понимание того, что мы приехали за отдыхом пляжного типа с элементами местной экзотики, к числу которой и отнесли приведенные выше особенности проживания. Девушка - киргизка принесла пастельное белье и полотенце. Одно. Позже мы попытались выяснить почему всего одно, на что Азамат сообщил, что для рук и ног выдается только одно полотенце. Дуэтом и по отдельности мы постарались донести до собеседника мысль о том, что мы не возражаем против использования одного полотенца как для нижних так и для верхних конечностей, но ввиду того что нас двое нам нужно выдать два отдельных полотенца. Азамат снова, а затем и еще раз объяснил, что полотенце одно, так как использовать его нужно как для рук, так и для ног. В голосе его слышалась настойчивая и очень вежливая готовность вновь и вновь растолковывать эту истину до полного её нами осознания и усвоения. После третьего раза это произошло и у нас, наконец, случилось долгожданное просветление. Более к этому вопросу мы не возвращались.


          Первые впечатления. Базар


          Благополучно переночевав в «Максате», утром мы выбрались в первую для нас в Киргизии вылазку. Собственно миссия была проста и прозаична - хотелось позавтракать. Покинув стены гостевого дома, мы огляделись и ахнули. Взору нашему открылись виды, скрывавшиеся до этого ночной мглой. Прямо перед нами высились молчаливые, величаво аррогантные (см.сноски внизу(1) громады гор. Обитателям этих мест никогда не понять восторги жителей равнин, внезапно узревших крутые склоны и вершины, купающиеся в ватно-белых облаках. Возникшее одновременно с этим ощущение легкости и праздника не покидало нас до конца дня. Подобно папуасам, впервые увидевшим приближающееся корабли европейцев, мы зачарованно разглядывали горы, наслаждаясь сочностью красок и игрой оттенков.
 
          Следующим после завтрака пунктом нашей программы стало посещение местного базара, который по случаю располагался ровно через дорогу. Ожидая видеть что-то необыкновенное, нас, увы, постигло некоторое разочарование. Увиденное существенно отличалось от гнездившегося где-то в нашем воображении образа восточного торговища. Совсем не было видно нескончаемо-обширных рядов, стонущих от фруктового изобилия. Не благоухали бескрайние прилавки, запружённые немыслимыми специями и экзотическими восточными сладостями. Всему этому нашлась замена в виде ставших уже стандартными торговых точек с дешевым китайским ширпотребом. Уж этого добра на всём постсоветском пространстве всегда в избытке. Близость Поднебесной дает о себе знать.
 
          Все же кое-что любопытное узреть удалось. Всюду предлагались разнообразные колониальные товары: фетровые национальные головные уборы, недорогая бижутерия, украшения и сувениры, изготовленные с разной степенью искусности и мастерства. Вышитые национальными узорами дамские сумочки и грубо выделанные шкуры домашних животных. В нескольких местах пожилые киргизки продавали кумыс (я, конечно же, приобрел на пробу один сосуд). Выставленных на продажу прекрасных невольниц я так и не обнаружил, хотя был бы рад постоять в разгоряченной толпе взволнованных зевак, поцокать вместе с ними языком и может быть даже прицениться к товару (в этом месте чувствую упрекающий взгляд жены и быстро меняю тему.


          Иссык-Куль и окрестности


          Хотя денёк в смысле погоды и не случился полностью безупречным, решено было отправиться на берег Иссык-Куля. Благо берег его находился в самой что ни на есть прямой видимости от места нашего временного пристанища. Несмотря на свои немалые размеры (2) этот водоем на полноценное мере явно не тянет. Действительно, большое озеро, хоть и соленое и не более того. Не хватало прибоя и характерного для моря волнующего обоняние курортника йодного бриза. Вода прозрачная и очевидно довольно чистая. По первому ощущению холодноватая, но вполне приемлемая для купания. Моя Ольга на заплыв так и не решилась, ограничившись омовением ступней. Я же этой возможности не упустил и как бы я мог? Оказаться у знаменитого озера и не дать своей коже шанса впитать толику его чудной влаги? Как после этого смотреть в глаза соотечественникам?
 На вкус вода оказалась вовсе не соленой, но с некоторой пикантной горчинкой. Опять же не море и понятно почему пресноводные рыбы вполне благополучно уживаются в нем.

          Пляж оборудован защищенными от солнца лежаками, что замечательно, и кабинками для переодевания, что еще лучше. И те и другие снабжены стикерами с информацией, что все эти чудесные приспособы предоставлены Американским агентством по международному развитию (USAid). Судя по запаху и некоторым другим многочисленным признакам, кабинки активно используются для справления малой нужды и замены гигиенических прокладок. Право же, американцы знают, чем нужно помогать активно развивающимся малым азиатским государствам.
Киргизы - наши пляжные соседи, охотно и с видимым удовольствием вступают с нами в контакт. Узнав откуда мы, качают головами – дескать, да, большая страна Россия, много там народу живет, Москва наша и их бывшая столица. Да, бывали как-то в Горьком (Кемерово, Смоленске). Чувствуется нескрываемая ностальгия по прежним временам, когда далекая холодная метрополия определяла в этих местах всё и вся.

          Как выяснилось, в сезон множество киргизов со всей округи и мест более отдалённых съезжаются к Иссык-Кулю на уик-энд и в этом смысле озеро вполне заменяет им то, чем для россиян служит Черное море. Несколько удивляет необорудованность и неприбранность зоны отдыха, но это, к сожалению, характерно и для всех остальных присутственных мест в республике.
Рядом с нашим гостевым домом находится двухэтажное здание районной администрации. Ничем не примечательное строение, но это эпицентр местной власти, а в Азии власть почитают как нигде. У входа произрастает кряжистое раскидистое дерево. Ему уже много-много лет, но оно полно жизни и дает обильную ниспадающую вниз листву. Крона снизу аккуратно подстрижена и образуют идеально ровный навес очень удобный для того чтобы укрыть от злого летнего солнца пару тройку чиновничьих авто. Решение по своей оригинальности и простоте кажется гениальным. Парадоскально, но буквально в нескольких шагах начинается территория, весьма близко напоминающая стихийную неорганизованную свалку. Мусор, не убираемый если не месяцами то уж определенно неделями, лежит вперемежку со свежими и уже засохшими коровьими лепешками и, очевидно, не вызывает особых эмоций у местного населения. Дальнейшие наблюдения свидетельствуют о том, что такого рода положение вещей является общим и повсеместным. Можно ли считать это частным проявлением остаточного менталитета кочевников (зачем убирать мусор, если завтра снимаемся и едем на новое место?) сказать сложно. Пусть здесь свое слово скажут историки и этнопсихологи.


          Променад горам навстречу


          Отдохнув после обеда, решаемся прогуляться в сторону ближайших гор. Времени у нас предостаточно и мы неспешно двигаемся вперед, обмениваясь по мере продвижения впечатлениями об увиденном. Путь наш первоначально пролегает по широкой асфальтированной дороге, использовавшейся когда то в качестве аэродрома. Внезапно дорога обрывается и мы упираемся в обширную территорию, которую хочется назвать Долиной камней или Каменной пустошью. Это громадное по своей площади поле, плотно усеянное гладкими валунами, отдельные из которых выше человеческого роста. Древние камни, поросшие разноцветным мхом, отбрасывают в лучах предзакатного солнца длинные причудливые тени. Полное кладбищенское безмолвие. Вокруг кроме нас ни души. Жутковато. Не то место где хотелось бы оказаться в сумерках подкрадывающейся ночи. Наверное, именно так выглядела пустыня в Палестине, где Диавол искушал Христа пару тысяч лет назад. Находим несколько камней со следами грубой, но хорошо заметной обработки. Рельефным изображениям человеческих лиц и фигур многие сотни лет. Позднее, в ходе посещения местного краеведческого музея выяснилось, что такие фигуры устанавливались на местах погребения и изображали они не самого усопшего, как можно было бы первоначально предположить, а его врага. Существовало поверье, что враг, таким образом, переходит на службу покойному и охраняет его интересы. Такая вот история. Так что ощущение пребывания на кладбище возникло у нас вовсе не случайно. А еще Ольга клянется, что видела как истукан издалека напоследок подмигнул ей своим каменным глазом. Больше мы к этому месту не ходили. Как-то не тянуло.
 

          В горах


          Рано Утром следующего дня мы с соседями по гостевому дому отправились на экскурсию в горы. Местный житель, "русак", как он сам себя назвал, со звучным и довольно редким по нынешним временам именем Юра взялся показать нам заоблачные красоты и обещал посвятить этому целый день. Вообще Юра оказался мужиком что надо, честным, открытым и нехапужистым. С такими людьми всегда приятно иметь дело, но обо всем по порядку. Двигаясь на Юрином джипе вдоль побережья Иссык-Куля, мы вскоре оставили озеро за спиной и через какое-то время прибыли в маленький городишко Пржевальск. Так город назывался в советское время. После обретения независимости гордые киргизы, понятное дело, вернули ему свое изначальное киргизское название, но в памяти прежних поколений он так и остался Пржевальском. Там мы устроили себе быстрый перекусон в какой-то столовой-кафе с выраженым местечковым колоритом. Юра утверждал, что местная кухня особенно хороша и не идет ни в какое сравнение с тем, чем кормят в Чолпон-Ате.
 
          С подачи нашего гида мы не без опаски распробовали экзотическое для нас восточное блюдо ашлем-фу. Кушанье это не киргизского происхождения, хотя, как выяснилось позже, предлагается почти повсеместно и представляет собой лапшу с мясом и овощами, подаваемую в холодном виде с крепким уксусным бульоном. Довольно вкусная штука. Юра рассказал, что для быстрого снятия похмельного синдрома лучше ашлем-фу еще ничего не придумано. Любопытно как бы отреагировали на эту экзотику западники: американцы и европейцы? Общеизвестно, что любимую нами - славянами окрошку они напрочь отвергают. Мой друг американец, много лет проживший в России и обожающий наши щи, борщи, пельмени и тефтели, к окрошке так и не привык, объясняя это тем, что психологически не может принять то, что первое блюдо подается холодным. Брррр...

          Запасаемся в дорогу свежайшими и еще горячими пшеничными лепешками (неоспоримый национальный продукт!). Мы вполне сыты, но Юра сообщает, что в горах вкусный свежий хлеб под чистейшую ключевую воду идет просто не ура. Возможность проверить и убедиться в этом нам предоставлялась неоднократно.
Заезжая на территорию заповедника (может это и не заповедник вовсе, а просто охраняемая местным законом территория), минуем КПП на котором, как говорит Юра, лесничий должен встречать всех жаждущих общения с природой, произносить какие-то важные напутственные слова и предупреждать о правилах поведения и пребывания. Лесничего на месте не оказалось и мы беспрепятственно проникаем на заповедную территорию.
 
          Горы вблизи кажутся еще величественней и грандиозней. Все участники нашей экспедиции безостановочно щелкают камерами, платшетниками, в тщетной попытке запечатлеть окружающее и нависающее над каждым из нас воистину сказочное великолепие. Отснятые картинки и правда оказываются чудными, но ни одна из них не передает и толику того, что удается видеть своими глазами. О чувствах и говорить не приходится: с чем это можно сравнить? Может быть так себя ощущает душа праведника в первые мгновения после прибытия в рай? Эйфория. Острейшая Жажда наполнить себя этим счастьем. Тишина. Тишина и покой.
Говорить и рассказывать о горах можно бесконечно долго. Лучше этого не делать - занятие совершенно пустое как для рассказчика, так и для слушателя. Передать вербально, эмоционально тот шок и трепет, испытываемый в первые минуты общения с вечностью, по моему разумению, никак невозможно. Поэтому время и внимания ни у кого зря отнимать не стану. Здесь как в любви, чтобы понять сущность явления требуется, как говорится, личное участие.

          Мы тем временем лишь в начале нашего пути и медленно, но верно начинаем восхождение к вершинам, у подножия которых пока еще находимся. Горная речка, бурным потоком несущая свои студеные воды в Иссык-Куль, осталась далеко внизу. Десятки, а может быть и сотни таких малых рек питают озеро. Все они, конечно же, пресные, но отчего великое озеро становится соленым пока толком объяснить никто не может. Загадка мироздания.

          Спустя примерно час достигаем небольшого пустынного плато. На нем несколько кургузого вида построек. Трудно представить, что они могут быть обитаемы. Кругом горы. Больше ничего нет. Юра рассказывает, что мы достигли точки превышающей двух тысяч пятисот метров над уровнем моря. Наша цель - горы «пятитысячники». Останавливаемся. Навстречу нам выбегает мелкая ободранная собачонка, клянчит подачку. Вслед за ней неспешно продвигается пожилая киргизка в каком-то чудном и очень заношенном камзоле. Кожа ее лица и рук темно коричневая, задубевшая от солнца и ветров. Юра, кажется, с нею знаком и перебрасывается парой ничего не значащих слов. Женщина внимательно и строго разглядывает нас, интересуется куда мы направляемся, и получив ответ, одобрительно кивает. К ней присоединяется черноглазый, смуглолицый малыш - явно дошкольник, одетый столь же экзотично. Юра говорит, что в этих постройках живут несколько человек, которые заботится об имуществе геодезистов и дорожных строителей. Мне кажется он что то не договаривает. Это скорее семья горных эльфов в местном их воплощении. Их миссия - охрана сокровищ этих гор. Но мы на них не претендуем. Эльфы это понимают и не препятствуют нашему путешествию.
Путь к «пятитысячникам» занял еще несколько часов. Наблюдать за продвижением вверх - занятие это крайне увлекательное: всё как в кино, только ещё лучше и интересней - одна картина стремительно сменяется другой, а другая третьей и так бесконечно. Гор похожих друг на друга нет, они все разные. Нередко ловишь себя на мысли о том, что уже, пожалуй, хватит на сегодня, пора остановиться и сделать длинную паузу. Ощущение такое словно мы оказались на грандиозном изысканном пиру, были голодны, но быстро насытились, потом пресытились и в конце концов просто банально обожрались до состояния почти неприличного, а кушания и напитки все продолжают подавать и игнорировать их нет никакой возможности. Кошмар!
 
          Ко всему этому действу внезапно для меня добавился довольно неприятный нюанс. На протяжении всего путешествия в поле нашего зрения находились объекты и явления, лежащие либо на одной с нами линии либо выше. Уронив, между делом, взгляд вниз я обмер. Мы двигались вдоль по серпантину дороги с небольшим, но поступательным подъемом вверх, а внизу зияла бездонная пасть пропасти. Бросилось в глаза и то, что дорога наша значительной шириной совершенно не отличалась и ограждения даже самого условного совершенно не имела. С мольбой и надеждой я посмотрел на Юру. Все было в руках водителя, в его руках. Одно малейшее неверное движение и мы срываемся вниз и вначале медленно и плавно, а затем, набирая всё большую и большую скорость, стремительно летим навстречу подернутым синеватой дымкой далеким равнодушным утесам. При этом остается немного времени чтобы решить для себя последнюю и наиболее актуальную проблему: оставаться ли последнее отпущенное тебе время в компании истошно орущих членов экипажа джипа или покинуть терпящий бедствие борт и продолжить падение в сольном и элегантном полете?

          Особо острые ощущения возникали в момент встречи на серпантине с автомобилем, идущем в противоположном направлении. Слава Царю Небесному таких случаев было немного. Разъезжаться двум внедорожникам на и без того узкой дороге, изобилующей ямками и неровностями, задача явно не для водителя - новичка. Признаюсь, в эти секунды я молил Господа о спасении, старался думать о чем-то приятном, но спина и ладони помимо моей воли покрывались холодным потом. Как ни странно, но Юра, да и остальные участники нашей экспедиции чувствовали себя на удивление бодро и, судя по внешнему виду, приступами боязни высоты отнюдь не страдали.
 

          О еде, валюте и общепите


          Где-то на четвертые сутки нашего пребывания в Чолпон-Ате внезапно и остро встал вопрос питания. Проблема состояла не в том, что нам стало нечем или негде столоваться - с этим как раз все было ОК. Места общественного кормления присутствовали в избытке. Дело в том, что к этому моменту мы уже основательно познакомились с местной кухней, оценили ее особенности, вкусили яства и, как водится, слегка переусердствовали в наших гастрономических исследованиях. Наказанием стало полное неприятие нашими желудками всего того, что мы первоначально с таким энтузиазмом поглощали: шурпы, лагмана, куурдака самсы мантов и пр. и пр. Моей Ольге вообще пришлось тяжело - обладательница тонкого обоняния и чувствительного пищеварения, она внезапно поняла, что совершенно не способна принимать и переваривать баранину в любом виде и состоянии. Запах бараньего сала преследовал её повсюду и не то чтобы посещать, даже приближаться к большинству точек общепита оказалось явно превыше её сил. Справедливости ради нужно отметить, что местные кулинары действительно рассматривают баранину в качестве, пожалуй, основного мясного ингредиента своих блюд и считают своим долгом использовать ее везде, где только могут. Чуть позднее мне тоже стало казаться, что бараньим курдюком благоухает в Киргизии почти всё: люди, хлеб и даже банкноты национального банка республики.
 
          В отношении организации питания отдыхающих в Чолпон-Ате хочется рассказать особо. Без сомнения, кормление толп голодных курортников в сезон является важной статьей дохода коренного населения. Почти столь же важной, как и сдача жилья в наем. Кормить тебя готовы буквально всюду - на каждом углу и развороте наличествует харчевня, кафе, ресторация или еще какая-нибудь едальня самой немыслимой конфигурации. В этом плане фантазия аборигенов воистину безгранична. В ряде мест под кафе и мини столовые оборудуются даже гаражи! Широко распахнув свои двери-челюсти, они хищно таятся, заманивая доверчивые жертвы тусклым светом старых прокопченных ламп и сомнительными ароматами несвежей жратвы. Кажется, стоит только ступить в чрево этого чудовища как челюсти с негромким плотоядным чмоком захлопнутся, погаснут манящие огни и в наступившей кромешной тьме начнется медленный и очень основательный процесс усвоения и переваривания заглоченного неосторожного биоматериала.
 
          При всей своей очевидной опасности даже столь экзотичные объекты местной кормежечной инфраструктуры на пике сезона имеют свой успех. Большинство городских кафешек при общей своей неприглядной непритязательности выглядят более дружелюбными. У входа некоторых из них на стационарном посту несет службу древняя морщинистая старуха необъятных размеров или не менее колоритный бабай. Главная их функция - безостановочное лузгание семечек, контроль за прилегающим пространством и зазывание прохожих отведать шашлык, лагман и пр. которые у них "свежие и самые лучшие". При первом знакомстве с меню любого заведения приятно удивляет демократичность цен на весь ассортимент предлагаемых блюд. Чувство, возникающего при этом глубокого удовлетворения, усугубляется еще и тем, что платить нужно в сомах (местная валюта), а курс сома по отношению к российскому рублю примерно равен 0.7 к 1 (т.е. за 100 рублей дают аж 142 сома. Ликовать, однако, сильно по этому совокупному поводу не стоит. В большинстве самостийных кафешек повара (а это чаще всего никакие не повара вовсе, а жены или родственницы хозяев) при приготовлении пищи что называется халтурят. Рецептура блюд сильно упрощается с целью их максимального удешевления. Расчет прост - быстро накормить как можно большее количество курортников при наименьших затратах. Интересы клиента учитываются минимально. Остался недоволен? Не вкусно? Больше к нам не придешь? Нас это огорчает, но не беда! Ты скоро уедешь, а на твое место прибудут двое других, жаждущих приобщиться к таинствам и восторгам "этнической" кухни.
 
          Следует, однако, признать, что не в каждом заведении картина столь безрадостна. В "дорогих" ресторанах, заботящихся о своем добром имени, (коих мы в городе насчитали целых два) больше озабочены качеством своего продукта. Официанты там действительно приятные улыбчивые молодые люди в униформе а, не угрюмые тетки в заселенных передниках, хотя и те и другие всюду в обязательном порядке требуют 10 - 15 процентов от стоимости заказа - "за обслуживание", не забыв при этом напомнить, что "чаевые приветствуются, но остаются на усмотрение клиента".

          Для желающих перекусить по скоренькому, без отрыва, так сказать, от пляжного отдыха и других крайне приятных занятий, в магазинчиках и на рынках развернута торговля "тандырными" (т.е. приготовленными в специальной печи) лепешками и иной выпечкой. Это местный фастфуд и довольно вкусный, хотя столь же и не полезный.
Но довольно уже об этом, идем дальше. А дальше нас ждет главное.

          Где бы ты ни был, куда бы ты не отправился всегда внимание твое неизменно приковано к главной достопримечательности всех стран и континентов - местным жителям, аборигенам, их взаимоотношениям и отношениям к чужакам, иностранцам. Не исключением является и Кыргызстан, ибо здесь в этом смысле есть на что посмотреть, а посмотрев, оценить себя по-новому  и сделать свои выводы.


          Кое-что о киргизах. Киргизы и русские


          Вообще киргизы ребята вполне дружелюбные. Ни разу мы не замечали злобного или неприветливого взгляда, недоброжелательной интонации. А еще они похожи внешне на монголов, ну или монголы похожи на них, тут я точно не знаю. Носят одинаковые шапочки или лучше сказать цилиндры национального покроя из белого фетра. Считается, что для спасения мозгов от закипания в жару лучше ничего не бывает. Но у этих народов есть то, что их в значительной степени отличает друг от друга - это религия. Монголы, как известно, буддисты, а вот киргизы - мусульмане и язык их имеет тюркскую основу. Нужно отметить, тем не менее, что киргизская версия ислама весьма толерантна к другим вероисповеданиям, а сами киргизы в массе своей всё же мусульмане не самые ревностные. Свои позиции ислам в республике пока ещё потихоньку отвоёвывает. Вместе с тем, прогуливаясь по Чолпон-Ате я в паре мест отмечал «граффити» на стенах строений с призывами создавать халифат. Видел я также и молодых людей, наружность которых явно говорила о том, что эти ребята могут многое поведать о "чистом исламе" и чудных местечках где-нибудь в Королевстве Саудовская Аравия. Но таких совсем немного и ведут они себя вполне нейтрально. По крайней мере, на мужиков славянской внешности в шортах и женщин в дерзком мини не косятся злобно, криво при этом ухмыляясь.

          Отношение между полами в киргизском обществе внешне вполне европейское, что также свидетельствует о том, что о нормах шариата здесь предпочитают вспоминать очень ситуативно. В общественных мечтах женщины сидят за одним столом с мужчинами и никто не помышляет их оттуда изгонять. Молодые люди открыто ухаживают за девушками, не стесняясь прикосновений и иных физических проявлений взаимных симпатий. Они же запросто на людях употребляют спиртные напитки и я не заметил ни одного бабая, пытавшегося этому помешать. Все говорят на русском. Молодежь говорит на русском хорошо, очень многие без малейшего акцента. Чувствуется, что Россия хоть географически и не близка, но прочно сидит в голове каждого и эта связь со временем тоньше не становится.
В ресторане вслушиваюсь в разговор двух сидящих рядом девушек-киргизок. Их стол щедро сервирован напитками и закусками. Их молодые люди в некотором отдалении азартно режутся в популярную американскую настольную игру. Девушки говорят о некой дальней поездке, солярии, покупке сумочки. Одна жалуется, что как-то раз на каникулах перебрала виски и "болела" потом. За соседним столом трое солидных киргизов в костюмах и галстуках неспешно под водочку обсуждают какие-то чиновничьи вопросы. Один похож на известного киноактера. Не помню какого точно. Закрыв глаза, легко могу представить себя в любом российском городе и иллюзия будет полной. Почти. Но это все же не Россия, хотя многие если не большинство из киргизов на свою бывшую метрополию без сомнения ориентированы. Мне приятны их монголоидные лица, интересна их культура и быт, хотя сколько-нибудь серьезным её изучением я заниматься не собираюсь, а звучание их языка для русского уха не слишком благозвучно и напоминает что-то вроде произносимое в быстром темпе.
 
          Отношение киргизов к приезжим русским вполне позитивное и даже отчасти трепетное. Мы здесь если не свои, то уж точно не чужие. Так относятся друг к другу дальние родственники, разделённые ввиду жизненных обстоятельств большими расстояниями. Они ведут каждый свое хозяйство, нечасто общаются, но не забывают о родстве и о том, как когда-то давно сидели за одним столом и ели один хлеб. Еще россиян считают людьми состоятельными на ком никогда не грех и заработать. Делается это часто методом мелкого и, в общем, в меру безобидного обмана, выступающего в качестве неотъемлемого элемента национального характера. Восток, однако! В частном магазинчике, на базаре, в кафешке тебя с готовностью обсчитают на пару-тройку сомов, таксист с радостью воспользуется ситуацией и "зарядит" цену раза в полтора, два больше реально существующей. При этом пойманный на мошенничестве киргиз, в отличие от нашего соотечественника, не будет жестко и невозмутимо стоять на своем, а засмеется, признает неправоту и не без гордости за себя и нацию отметит, что "мы киргизы - народ хитрый".

          В отличие от представителей кавказских национальностей с их самоуверенно-циничным отношением к славянским и вообще белым женщинам, киргизы, по моим наблюдениям, сохранили чувство почтительной дистанции и ведут себя весьма и весьма корректно, даже в тех случаях, когда поведение наших дам большой степенью деликатности не отличается. С трудом могу представить картину, когда идущую неторопливым прогулочным шагом особу славянских кровей со всех сторон одолевают навязчиво-бесцеремонные местные джигиты. К моей Ольге лишь однажды в моё отсутствие подошел молодой киргиз и поинтересовался значением «татушки» на её плече. Получив ответ, что это руна «Одал», парень, смутившись, отошел. Киргизки открыто тату на своем теле пока еще не носят.
Как и в любом восточном обществе, повседневная жизнь киргизов во многом регулируется традициями, хотя в эпоху интернета, рок-н-ролла и господства чистогана всё то, что ранее казалось незыблемым и вечным подвергается поступательной эрозии. И тем не менее, тем не менее... Благоговейное уважение к старшим по-прежнему в крови у киргизов. В аэропорту Манас мы стали свидетелями сцены прибытия группы пожилых людей, преимущественно мужчин, одетых во все белое, направлявшихся к святым местам в хадж. Один из них, бабай почтенной наружности и очень солидной комплекции заметил в разношерстной людской толпе знакомого и благосклонно ему улыбнулся. Молодой человек, сидевший до этого в дремотном ожидании,  вскочил с места и стремительно рванул навстречу. Достигнув старца в четверть секунды, юноша в полупоклоне заключил его небрежно протянутую руку в свои трепетные ладони.

           Традиционно значимым критерием личной успешности киргиза выступает причастность к власти и ее структурам. В разговоре с другим киргизом, ну или на худой конец с приезжим русским важно отметить, что родной дядя у тебя занимает немалый пост в правительстве, депутатствует или руководит чем-нибудь еще и это делает тебя в глазах собеседника и главное в своих собственных глазах человеком "не как все". Хозяин нашего гостевого дома Азамат, когда вдруг подхватил противную летнюю ангину, объявил, что идет в больницу лечиться "к главному врачу", а отдыхать потом поедет к директору заповедника "с которым полетят на охоту на вертолетах".
 
          Конечно же, власть на всех ее этажах и закоулках сильно коррумпирована. Это воспринимается нормой и на это никто не жалуется. Так было всегда: и в патриархальные советские времена и до них. Чтобы быстро решить вопрос в свою пользу нужно заплатить и прейскурант цен на услуги известен. Скажем, закрыть уголовное дело будет стоить три - пять тысяч "зеленых" (долларов США). Что-то попроще - соответственно дешевле. Закрыть глаза на мелкое нарушение правил дорожного движения и вовсе потребует всего-ничего: каких-то сто сомов. Утверждаю не голословно, так как сам стал свидетелем такого происшествия.


          Киргизы и ПДД


          Общеизвестно, что при переходе дороги с оживленным движением необходимо проявить максимум внимания. При пересечении же такой дороги в Киргизии бдительность нужно учетверить. Даже если ты двигаешься по пешеходной "зебре". Для многих водителей это не значит вообще ничего и они не снижая скорости раздраженно сигналят, завидев впереди себя испуганного пешехода. Именно в такой ситуации оказались мы с женой в канун проведения в Чолпан-Ате Первых всемирных игр кочевников. Народу в город съехалось множество. Ожидались делегации нескольких иностранных держав и милиция несла свою нелегкую, но как оказалось не совсем бескорыстную службу на каждом шагу. Водитель, не уступивший нам дорогу, был моментально пригвожден к обочине внезапно вынырнувшим из засады гаишником. Дальнейшее мы наблюдали, находясь в пяти шагах от машины и её любящего быструю езду владельца. Водитель что-то с жаром объяснял гаишнику, а тот скептически морщился и отпускал небрежные междометия. Все это продолжалось не более двух – трёх минут, после чего пойманный нарушитель передал милиционеру синюю стосомовку, которая быстро исчезла у того в кармане форменных брюк. Инцидент был исчерпан к общему для обеих сторон удовольствию. Взревел мотор. Машина исчезла в облаке пыли. Следом за машиной исчез и гаишник словно не было его вовсе. Остались лишь мы с нашими широко открытыми ртами и не было никого рядом кто бы нам эти рты помог захлопнуть.

          Нужно отметить, что водители - киргизы действительно большой вежливостью не отличаются. Лихо и крайне опасно гоняют на своих убитых и не очень тарантасах(3), некоторые из которых настолько стары, что представляют несомненную историческую и музейную ценность. Благородство и джентельменство на дорогах явно не в почете. Путь здесь тебе никто не уступит и дальний свет на ближний встречный автомобилист переключить не поспешит.


          Рух Ордо. Монументы и их ночная жизнь
 

          Упомянутые выше Игры кочевников, конечно же, не могли не привлечь нашего деликатного внимания, хотя следует признать, что разнообразные конные состязания, составлявшие основную часть программы, мы не посещали. Азарт скачек и прочей джигитовки нам не слишком близок. Гораздо больший интерес для нас представляло то, что происходило в Национальном культурном центре "Рух Ордо" имени Чингиза Айтматова(4). Само по себе это место по-своему замечательное и заслуживает отдельного описания. Если представить себе некую совокупность микроВДНХ, этноисторического, религио-литературоведческого музея, а также комплекса восхитительных строений в псвевдоантичном стиле, добавить к этому стилизованный под традиционную киргизскую юрту магазин, торгующий камеяньями и прочими украшениями, то как раз получится то, о чем я хотел сказать. Вид триумфально-величественный, но общая концепция всего этого хозяйства кажется не вполне продуманной, ну или, по крайней мере, нам так на первый взгляд показалось. Как бы то ни было, но как туристическая достопримечательность местечко просто шик и пофоткаться здесь одно удовольствие.
 
          По случаю проведения столь представительного мероприятия туда запускали бесплатно, что нас, разумеется, не могло не порадовать. По всему периметру центра установлены монументы или просто статуи великих мира сего. Подбор персонажей однако показался нам несколько неожиданным: не вызывала вопросов фигура собственно Ч.Айтматова и группа изваяний, олицетворяющих героев и сюжеты его произведений. Всё было понятно с восходящими из древних легенд образами матери волчицы и матери оленихи. Вполне логично и закономерно выглядело присутствие памятников заслуженным киргизам, сыгравшим в становлении своего государства и его культуры выдающиеся роли. В конце концов, объяснимо наличие пафосного монумента действующему президенту Казахстана Назарбаеву (это при жизни-то!) - все же бессменный руководитель великого соседнего государства ну и все такое, но дальше начались открытия. Внезапно мы наткнулись на памятник третьему президенту США Томасу Джефферсону! Личность, без всякого сомнения, яркая и даже героическая - Отец основатель как-никак Североамериканских Соединенных Штатов, автор Декларации независимости Америки от злобных британцев и прочая и прочая, но что он делает в Киргизии?! Думается, что если бы сей славный сын американского народа узнал бы при жизни, что пару сотен лет спустя будет увековечен в республике, название которой даже не смог бы произнести... Ну,…гм… он был бы польщен до крайности. Тут меня заело: ладно Джефферсон, а где же тогда наша Екатерина Великая, ну или Великий и Ужасный, имя которого всуе даже и произносить не смею? Он-то уж точно не хуже Назарбаева! Где представители другого великого соседа, скажем автор модернизации Китая Дэн Сяопин или нынешний Си Цзиньпинь? Странно как-то это. Непонятно.
 
          Идём дальше к следующим скульптурам. Издалека вижу: мужик солидный сидит в бронзе исполненный. Европеец. По одежде где-то середина 19 века или около того. Не знаю уже что и думать, волнуюсь, дышу часто. В голове мысль шрапнелью взорвалась: "Герцен! Точно он!" Подхожу ближе, хвалю себя за интуицию, читаю: Виктор Гюго. Что-ж, известный весьма француз. Знал ли он хоть что-нибудь о Западном Туркестане? Сложно сказать. Издалека узнаю отлитые в металле фигуры Орлеанской девы Жанны д'Арк в латных доспехах и с мечом и Гавроша без доспехов, но с пистолетом. Пытаюсь предположить, что следующий за ними монумент будет воспевать бессмертный образ Чинкачгука Большого Змея или Капитана Немо, но тут моим вниманием целиком завладевает происходящее перед нами действо и о скульптурах я вспоминаю лишь много позднее, когда пытаюсь осмыслить и уложить в голове увиденное за день.
 
          Мысленно возвращаясь спустя время к осмотренным мною изваяниям, я представил как поздней ночью, когда в Рух Ордо уже никого не остаётся, эти монументы оживают, идут, тяжело и медленно ступая навстречу друг другу, встают в круг и начинают разговор. Каждое движение тяжёлых бронзовых губ даётся им ценой неимоверных усилий, но делают они это каждый раз с большим удовольствием и никогда не скучают. Еще бы! У них у каждого своя история...


          Кара Жорго. Игры кочевников


          Но к делу, Довольно мистики, вперед к лирике! Вернёмся к тому, что происходило в тот день в Рух Ордо, а кое-что любопытное там можно было посмотреть. Посмотреть и даже услышать. К сожалению, открывавшая праздник песенно-танцевальная программа оказалась огорчительно коротка. Большая её часть уже завершилась к нашему прибытию, но зажигательные звуки и жесткий бескомпромиссный ритм одной волшебной мелодии мы уловить все же успели. Вещь эта решительно лишила меня покоя и я твердо решил для себя выяснить что это было такое. Выполнить задуманное оказалось совершенно несложно и очень скоро мой личный архив этнической музыки пополнился тем, что киргизы называют "Кара Жорго". Танец (он же песня) отдаленно напоминающий молодежный брейк-данс, резкий, пластичный, но без вычурностей, этакий киргизский техно звучит очень современно и как-то совсем не по-азиатски. Есть что-то в нем тягуче ирландское и участие волынок само напрашивается. В общем, рекомендую для прослушивания. Нам понравилось.

          Вслед за музыкальной частью начались состязания в обожаемой кочевниками борьбе "кураш". Азиатов ведь, как известно, рисом не корми, дай на поясах друг с другом побороться. Другая версия "кураша", также продемонстрированная широкой публике, сильно напоминала самбо и дзюдо. Ничего особенно зрелищного с моей точки зрения. Всеобщее внимание привлек, тем не менее, поединок ставосьмидесятикилограммового (не описка, действительно 180!) монгольского атлета со стадвадцатикилограммовым "дохлячком" из Казахстана. Чуда не произошло - монгол заломал соперника за считанные секунды. Нет, господа либералы наши доморощенные, чтобы вы не говорили, но только Русь могла взрастить своего Пересвета на их Челубея. Вдвойне зауважал я наших предков, давших таки жесткий укорот кочевым народам. Хотя и стоило это нам дорого и генетический фонд нашей нации сильно расширился за счет азиатских заимствований, глаза наши приобрели раскосость, а мысли лукавую хитрецу, и не стали мы Европой в европейском смысле этого слова. Да и черт с ними с этими европейцами, мы и сами с усами!

          Далее нас ожидало еще одно открытие. На этот раз им оказалась национальная киргизская игра. Штука очень специфичная и чертовски интеллектуальная, близкая по своему принципу к некогда популярным у нас "городкам". Название игры, как я понял, "ордо"(5)  и весь смысл ее в том, чтобы вначале выстроить из мелких позвоночных косточек, вероятно бараньих, это самое слово из четырех букв, а затем разбить его, метнув другую позвоночную кость, гораздо более массивную (лошадиную?), предварительно за крутив ее так, чтобы в своем коротком незамысловатом полете она снесла как можно большее количество мелких костей. Можете себе представить как несколько еще не вступивших в игру бабаев очень зрелого возраста и уверенного телосложения увлеченно практикуются в бросках увесистого и хорошо вываренного мосла. Зрелище, поверьте, вполне себе впечатляющее. Хотелось их расспросить и узнать чуть большее об этой забаве, но глядя на одухотворенные лица геймеров, я понял, что делать это в тот момент было лишним. Люди отдыхали и это требовало больших сил и серьёзной концентрации внимания. Вероятно, таким образом, кочевники на протяжении веков и заполняли свой досуг. Занятие, уверяю, не самое бессмысленное, особенно в сравнении с нашим уже традиционным для многих "футбольчиком под пивко".


Отъезд в Бишкек. Дордой


          Говорят, что все рано или поздно заканчивается. Трудно с этим не согласиться. Близился к завершению и наш отдых на Иссык-Куле. Дорога на Бишкек как и в прошлый раз заняла около четырех часов, но теперь мы уже не резали ночь ярким светом фар таксомотора. Все происходило днем и красоты убегающих прочь горных пейзажей стали доступны нашему вниманию. К слову говоря к подбору такси мы подошли максимально прагматично и не порадовали местных перевозчиков шальным халявнно срубленным бакшишем. До вылета в Москву оставались еще сутки и мы решили потратить имеющееся в запасе время на осмотр достопримечательностей столицы Киргизии. Моя Ольга довольно быстро убедила меня, что главной из них является, без сомнения, Дордой. Я, в общем, сильно не сопротивлялся.
 
          «Дордой» - это киргизское слово и означает оно "базар". Дело в том, что Бишкекский Дордой это не просто базар или большой базар. Это торговище немыслимых размеров, практически отдельный город со своим населением, улицами, кварталами, объектами инфраструктуры и пр. и пр. Со всей Киргизии и прилегающих стран СНГ сюда регулярно съезжаются толпы туристов. Их не интересует отдых в любом его виде и проявлении, напротив, они готовы без устали перемещаться, двигаться и шагом и бегом, терять массу калорий, поскольку их единственная цель - шоппинг. С этой же целью сюда слетаются разноязыкие стаи челноков - коммерсантов с мест гораздо более отдаленных. Припоминаю, что знакомая хозяйка одежного бутика в средней полосе России как-то призналась, что немалая часть ее товара приобретается именно здесь.
Оказавшись на Дордое, я действительно убедился в том, что касается шмотья здесь можно найти всё, ну или почти всё, разве что искать какие-то вещи придется довольно долго. Глядя на весь этот хлопчато-кожевенно-шерстяной океан легко можно понять чувства некоторых наших соотечественниц, предпринимавших сюда неоднократные шоп-туры из курортного Чолпон-Ате! Подумать только, для того, чтобы пару-тройку часов побродить по бесконечным торговым рядам нужно встать в немыслимую рань, четыре часа трястись до места, а потом еще столько же обратно! Да я скорее голышом ходить буду, чем обреку себя на такие муки! Но манящий зов шмоточного эльдорадо так силен, что мало какое дамское сердце устоит перед искусом побывать там снова и снова.
 
          В нашем случае всё оказалось много проще - истратив за первый час посещения Дордоя всю свободную наличность, прикупив для моей Ольги пару действительно замечательным платьев и штанишки с "восточным акцентом", мы спешно покинули эту Мекку для шопоголиков. Пора было начать собираться в путь.


          Снова в Манас. Ощущение Родины


          Вот, наконец, мы вновь возвращается в аэропорт Манас(6),  откуда и получило начало мое повествование. Добирались из Бишкека мы, конечно же, на таксо, и, конечно же, таксист - малоразговорчивый пожилой киргиз содрал с нас лишние сто пятьдесят сомов. Я для порядка даже чуть-чуть пошумел по этому поводу, Но дорога домой - дело тонкое, требует особого отношения и не терпит суеты и избыточных эмоций. В конце концов, на ком им еще зарабатывать, как не на утомленных курортниках, жаждущих поскорее убраться восвояси. Этакое прощальное "адье" на дорожку.

          Регистрация и посадка в самолет прошли штатно, без происшествий. До этого, как полагается, отдали дань внимания duty free, прикупив для дома кое-что из спиртного. Пока летели до Москвы спали, читали, я писал этот самый мой опус, а что еще делать, когда путешествуешь эконом классом? В Домодедово пограничник как-то необычно долго всматривался в мою физиономию, опускал глаза к фото на паспорте, а затем вновь принимался сканировать взглядом мою внешность. Что-то ему во мне не нравилось. Длилось это настолько долго, что я начал ему улыбаться. Вообще-то я без нужды редко улыбаюсь незнакомым мужчинам - в русском культурном коде это не особо принято, но в этот раз все вышло как-то само собой. Без всякой задней мысли я одарил сурового и очень сосредоточенного офицера одной из самых лучезарных и доброжелательных улыбок на какие был способен. Пограничника это не смутило, он лишь посмотрел на меня с некоторым осуждением и добавил вполголоса, - вы это...,гражданин,посерьёзней давайте...
          И я понял: я уже дома. Привет Тебе, Родина!

 
          Вместо послесловия.


          Из Москвы в родную провинцию мы отправились в раздолбанном купейном вагоне, помнившем еще те времена, когда любая мысль о распаде СССР казалась немыслимой крамолой. В соседнем с нами купе путешествовали двое молодых парней из Голландии. Как потом выяснилось в их планы входило добраться поездом до нашего Дальнего Востока, а потом оттуда уже рвануть в Пекин. Сумасшествие какое-то (не смысле Китайского Пекина, а в части поездки по ЖД за тридевять земель)! Поводом для нашего знакомства послужила неисправность запора в их купе. Чуть не час голландцы безостановочно гремели дверью в тщетных попытках ее закрыть. Дверь захлопываться отказывались категорически. Наблюдая за происходящим, я не без ехидства заметил: It's a Russian device, it doesn't work(7).
          Парни засмеялись добродушно, один из них ответил: Oh, really?! So what must we do? We wanna keep the bloody thing shut(8).
          Я продолжал издеваться: This thing has a soul. You need to treat it properly in the first place(9).
          Парни переглянулись: what exactly d'you mean, sir(10)?
          - Just try to talk to HIM. It's easy(11)! 
          Иностранцы захохотали, оценив шутку, но всё же наклонились к тусклой алюминиевой рукояти запора и что-то стали ей нашептывать, поминутно улыбаясь и хихикая. Я решил им не мешать в этом тонком и без сомнения интимном деле. Как бы то ни было, выходя вскоре из своего купе за чаем, я обнаружил, что парни с дверью всё же сладили. Наверное, они поняли и узнали о моей стране что-то важное.


          P.S.
 
          Читатели моего очерка, а таковые я верю будут, возможно зададутся вполне резонным вопросом: зачем все это было написано? Несомненно, существуют весьма полные и фундаментальные труды по истории Киргизии, психологии и традициям киргизов. Как вы понимаете, в своих заметках я ни в малой степени не претендую на глубину и системность исследования да и не исследование это вовсе. Я лишь хотел сообщить о том, что мы получил удовольствие от этого путешествия и расширили свои знания об окружающем нас мире. Быть может, кому-то эти записки покажутся любопытными, а для кого-то даже будут полезны, как знать ... а если честно, то всё это для моих сына и дочери и даже скорее для их, не рожденных пока детей. Им много лет спустя наверняка захочется узнать о дедушке с бабушкой нечто большее, нежели то, что останется в их памяти и воспоминаниях их родителей.


          Октябрь 2014   

          Читатель, прошу отзывов, критика приветствуется!


  (1)Модное ныне словечко. Не мог его не вставить. Arrogant – высокомерный,   надменный (англ.)
  (2)Протяжённость озера с запада на восток равна 182 км, а с юга на север — 58 км.
  (3)Спешу, при этом, отметить, что кроме музейного хлама встречается немало весьма дорогих и современных моделей, большая часть из которых праворулевые.
  (4)Хорошо известный в России и зарубежом киргизский писатель. Свои наиболее значимые произведения писал на русском языке.
  (5)Кажется так, но могу ошибаться.
  (6)Имя былинного киргизского батыра – что-то вроде нашего Ильи Муромца.
  (7)Это русское устройство. Оно не работает (здесь и далее англ. яз.).
  (8)Действительно!? Что же нам делать? Мы хотим, чтобы эта хреновина закрылась.
  (9)У этой штуки есть душа. Вам нужно, прежде всего, подойти к ней как следует.
  (10)Вы, собственно, это о чем, сэр?
  (11)Просто попробуйте поговорить с НЕЮ. Это не трудно.