Блажен ты, Израиль!

Глава 1. Поход Израиля на Иерихон.

-- Дядька Ваней, -- просили старика- ветерана рослые юноши, -- расскажи нам о походах Иисуса Навина.
Ветеран, когда-то бывший сотником, привечаемый великим полководцем и пророком Иисусом, сыном Навина, с кряхтеньем разогнул согбенную годами и невзгодами спину. Пальцы его были изуродованы старческой немощью, глаза подслеповато щурились, колени распухли, а шрамы воинские казались порождёнными проказою язвами.
-- Кто это здесь? Ты, Захария?
-- Нет, дядька Ваней. Это я – Миха, а там Беер, и Амнон тут, и Гофониил, а ещё Хафаф. Мы хотели бы послушать про Иисуса. Правда ли, что его благословил сам Моисей, пророк Израилев?
-- Истинная правда, сын мой, уста твои глаголют верно. Да покроется елеем сама правда о Моисее, ибо не было у Израиля пророка столь великого, каким был Моисей, беседовавший со Всесущим лицом к лицу.
Старик снова опустился на скамью, подстелив под себя полу плаща, подбитого козьим мехом. Старые кости уже не могли долго пребывать на твёрдом и начинали ныть нудно и нестерпимо. Он вздохнул и посмотрел на вершину Фасги, на горе Нево, и указал иссохшим перстом, похожим на орлиный коготь, в ту сторону, чтобы юноши видели.
-- Вон там говорил Моисей со Всесущим в последний раз, и обещал Господь умилостивить племя Израилево, дать им земли Ханаана, землю Галаад и землю Неффалимову, и Манассину и землю Иудину до западного моря, и долину Иерихона, город Пальм, всю полуденную страну. А затем Моисей умер и погребли его дети патриарха в земле Моавитской, но сокрыли в тайне склеп с телом…
-- И никто не знает, где это? -- перебил ветерана один из юношей, нетерпеливый Беер.
-- Говорят, что могила находится напротив Веффегора, -- неодобрительно крякнув, ответил старик. – Вы хотите отправиться искать склеп пророка? Или интересуетесь чудесами походов Иисуса, сына Навина?
-- А что, были настоящие чудеса? – сразу загорелись молодые торопыги.
-- Конечно. И многие из них я зрел воочию, как зрю сейчас вас.
Старый сотник замолчал. В груди его клокотало. Он с трудом откашлялся и, покачивая подобранным здесь же ореховым прутиком, начал рассказ.
-- Моисей умер, но перед тем рукоположил Иисуса, своего служителя, который привёл Израиль к победам славным.
После смерти Пророка Иисус сам общался с Всевышним. Он садился перед малым ковчегом, закрытым с особым тщанием, и высказывал вслух просьбы, и достигали те ушей Господних. И отвечал тот ему и давал советы дельные.
-- Легко пользоваться чужими советами, -- не удержался Беер, но остальные тумаками заставили его молчать.
-- Однако и сам Иисус был вождь головастый и в военной науке опытен преизрядно. Наши войска встали лагерем близ Ситтима, а Иисус послал двух молодцов, вроде вас, но многим умнее, проведать город Иерихон, находившимся на другом берегу Иордана.
Иерихон был городом большим и богатым, и славился окрест своей мощью. Его окружали высокие стены, выложенные из обожжённого кирпича. Толщина стен была столь впечатляюща, что позволяла колеснице путешествовать по самому верху. А смотровые башни с остроглазыми наблюдателями позволяли загодя зреть приближение вражеских полчищ, чтобы успеть подготовиться к осаде. Да и войско внутри крепости было постоянно готово к войне. То есть, сами видите, что задача у нас была не из простых.
Однако скажу вам, что Иисус нимало не волновался. Он дождался результатов разведки и выслушал внимательно лазутчиков. Они с толком использовали время и разузнали всё, что было можно увидеть. Им помогла иерихонская блудница, Раава. Запомните, парни, на будущее, что блудницы бывают первой помощью для солдата, но не всегда, ох, не всегда.
-- А что же здесь чудесного, дядька Ваней? – спросил Миха, подталкиваемый приятелями.
-- Имей терпение, юноша. Наступила ночь, и лагерь погрузился в сон. Шатёр, который занимал Иисус вместе со своими служителями, был ярко освещён изнутри. Тяжёлая ткань не могла полностью поглотить лучей света, который играл, переливаясь. Но никто не проявлял недостойного любопытства. Ведь Навин был первым помощником самого Моисея, и многие тайные знания получил из первых уст.
Утром Иисус выстроил войско и проинструктировал всех. Этот день должен был поразить Жителей Иерихона и вселить в их души сомнения.
-- В чём? – послышался голос из толпы слушателей сотника.
-- Сомнения в своей неуязвимости. Важно удивить врага и он будет думать, что ты не только силён, но и непостижим, что за тобой Высшие силы.
Вперёд выступили служители и помощник Иисуса Навина. Они несли ковчег на длинных рукоятках, как носилки. Ковчег был прикрыт со всех сторон. И было строго приказано держаться от него не ближе двух тысяч локтей.
Удивительное зрелище открылось перед нами, когда служители подошли к пологому берегу Иордана. Они ступили на прибрежный песок и вода отхлынула прочь, оставив серые плети водорослей и нескольких сомлевших рыбин. Служители спокойненько так шагали себе по дну Иордана и – невероятно - река отступала всё дальше. То есть ниже по течению вода уходила, оставляя лужи и груды речной травы, ну а верхняя часть возвышалась ровной стеной.
Я до сих пор вижу порой ночами эту картину. Течение толкало воду вперёд, но невидимая божественная сила держала его незримой плотиной. Рот тогда раззявился не только у меня.
Тем временем наш вождь приказал двигаться. Первый отряд осторожно ступил на дно опустевшей реки. Кони трогали копытами, как бы не доверяя глазам, мягкий песок и круглые камни, косясь и всхрапывая, на волнующуюся внутренними водоворотами стену. Сначала тихонько, а потом всё быстрее, всадники переходили вброд полноводную недавно реку. Точно так же наши предки перешли Черемное море, потопившее затем фараоново войско, отправленное за беглецами.
Служители спокойно стояли на самой середине, воды стеною высились довольно далеко от нас, возле города Адама, а отряд за отрядом перебирался на противоположный берег. Стены Иерихона были полны народа. И все они молчали, потрясённые чудесным зрелищем.
Скоро последний отряд вышел на привычные просторы, но служители оставались на месте, терпеливо дожидаясь команды. Должно быть наш вождь наслаждался оцепенелым видом горожан. Растягивая удовольствие, он приказал вернуться представителям всех двенадцати колен Израилевых и вынести на берег по одному валуну на племя, взамен чего уложить на дно двенадцать камней с разметкой, что лежали неподалёку. Это должно было стать подтверждением, что чудесный переход сквозь Иордан был осуществлён на самом деле.
Только после этого служители с ковчегом двинулись к берегу и вошли на него. Сила, что исходила от чудесного ковчега, освободила воды и они, сначала робко, а затем неудержимым потоком хлынули по пустому руслу. Ревущий поток смыл несколько деревьев и унёс прочь лодки, что стояли у этого берега. Никто на них не обратил внимания. Все смотрели на Иисуса и ждали очередного чуда, после которого Иерихон обязательно падёт.
Взволнованные горожане тем временем покидали стены. Что они там делали, как готовились к войне и что хотели предпринять, нам не было видно.
Снова раскинули шатёр, и вождь уединился там вместе с ковчегом и своими молчаливыми помощниками. Видимо, опять он имел беседу со Всесущим, так как скоро вышел оттуда и повелел всей молодёжи совершить обрезание.
Все старики были обрезаны, но молодёжь пока что обходилась без этого обряда. Повеление было всем непонятно, так как после обрезания вести войну было невозможно. В других обстоятельствах войско бы возроптало, но, после чудесного перехода, отношение к Иисусу было трепетным. Если он приказал бы всем стать на руки и идти таким образом в атаку, все поголовно бы перевернулись и пошли бы так на осаждённый город.
К вечеру большая часть войска лежала, подвергнутая священному иудейскому обряду. А Иисус заявил, что этим с них снято посрамление египетское. Мол, только сейчас они перестали быть рабами, и страх наказания уже не довлеет над их душами. Ну что ж, Иисусу, как пророку, ведомы многие тайны. А лагерь наш был назван Галгалом. Вот так, выздоравливая, израильтяне совершили Пасху, а иерихонцы сделали первую вылазку, желая узнать, что же происходит в стане врага. Прочь ускакала группа всадников. Видимо, испуганные городские власти уже не надеялись на собственные силы и отправили послов просить помощи у соседей. Мы собирались преследовать послов, но Иисус Навин не обратил на то внимания.
Вдруг из его шатра появился человек, обликом не похожий ни на смуглых иудейцев, ни на жилистых ханаан со смолистыми вьющимися причёсками, облачённых в расшитые золотом хитоны. Этот пришелец был бел кожей, возвышался ростом над многими и волосы у него походили цветом на солому. Одежды, что его облекали, походили на воинские доспехи, но вместе с тем не были привычным защитным снаряжением воина. Вместе с тем у него был самый настоящий меч. Были ещё какие-то приспособления на плечах и на поясе, но я не успел толком всего разглядеть, потрясённый внешним обликом незнакомца.
Иисус Навин, всегда державшийся гордо и независимо, вдруг явил признаки почтения, преклонил городу перед пришельцем и, поддерживая того под руку, спешно увлёк обратно, внутрь шатра. Скоро оттуда вышли служители и стали внимательно оглядывать лица ближайших воинов. В те мгновения я осмотрительно отвернулся, не выдавая своего любопытства.
По лагерю прошёл слух, что нас посетил вождь небесного воинства, который принёс победу над врагом. Место, где стоял шатёр, было объявлено святым и, чтобы земли его не касалась посторонняя нога, его наскоро обнесли частоколом. Шатёр остался внутри, вместе с посланцем Всесущего, Иисусом Навином и служителями его. И опять невероятный яркий свет вырывался изнутри шатра.
Наутро все были готовы к бою, мечи и копья наточены, а лошади били копытом, оглашая окрестности ржанием. Вот сейчас распахнётся полог, появится наш вождь и…
Полог распахнулся, Иисус Навин вышел наружу, оглядел столпившихся воинов и повелел всем спешиться. Далее снова началось непонятное. Войско неровной колонной двинулось вдоль городских стен, стараясь не входить в зону поражения стрелами. И опять защитники Иерихона разглядывали сынов Израилевых, стараясь вникнуть в смысл столь странных действий.
Толпа молча обошла Иерихон и вернулась в Галгал. На этом всякая наступательная деятельность прекратилась. Дозоры осматривали окрестности, но войско упорно не желало начинать привычной войны. Иерихонцы открыли ворота, вывалились наружу, покричали там, размахивая копьями, но, не получив отпора, вернулись ни с чем обратно. Обшитые медью широкие створки ворот снова плотно сомкнулись.
На следующий день войско поднялось и снова двинулось вокруг стен крепости, чтобы скоро вернуться обратно. Так продолжалось шесть дней. Обозлённые непонятной тактикой иерихонцы вкатывали на стены камни, которые будут сброшены на головы атакующих воинов. Но внизу пока что никого не наблюдалось.
На седьмой день войско снова покинуло Галгал. Теперь перед ковчегом шли семь служителей и несли семь приспособлений, похожих на трубы. Они были одинаково изогнуты и блестели в лучах Солнца. Воинов предупредили, что когда те трубы затрубят, все должны что есть силы крикнуть. Если бы я не был уверен, что в этом сокрыто нечто чудесное, то я решил бы, что наш вождь потерял рассудок. Судя по растерянным лицам товарищей, эта предательская мысль посетила не только мою голову.
С каменными лицами, глядя строго на затылок впереди идущего, мы двинулись вдоль высокой стены, чувствуя себя идиотами. Что всё это значит?
Вдруг служители, тащившие ковчег, остановились и повернулись лицом к городу. Служители с трубами пристроились рядом. Ну и мы, простые солдаты, десятники, сотники, военные вожди племён, набрали полную грудь воздуха и открыли рот для бешеного крика.
И тут завыли трубы. Закричали люди. Таких звуков я не слышал ни до, ни после этого. Никогда. У меня едва не лопнули глаза. Набрав с трудом воздуху, я взвыл снова и зажмурился, а когда послышался грохот, распахнул глаза.
Друзья мои, стены Иерихона разваливались, как рушится неумело выстроенная плотина под напором бурных вод.
-- Неужели это от ваших криков развалились те стены? – уточнил один из внимательных слушателей.
-- Многое во власти Всесущего, -- задумчиво ответил сотник, подслеповато щурясь на фигуры, которые он начертал на песке прутиком. Отдалённо это напоминало силуэт того самого ковчега. Он ногой стёр изображение запретной вещи. – Хотя, если признаться, то навряд ли. Свою роль сыграла та неведомая сила, что скрывалась внутри ковчега.
Помнится, что ковчег развернули в сторону крепости, служители поднесли к нему те необычные трубы, подняли переднюю часть полога. Знаете… юноши, прошло столько лет и многие события в голове смешались, некоторые осыпались прахом, но это остаётся в памяти режущими гранями.
Тот ковчег перекрыл течение Иордана, а затем силою грома небесного… или гласа Всесущего снёс с пути… направления…
-- Зачем же тогда надо было кричать?
-- Эх, неразумное дитя, -- огорчился ветеран. – Иисус Навин был не только опытным тактиком, но и искусным стратегом. Он заставил поверить израильтян, что они достаточно сильны, чтобы одним криком сокрушить врага. Если воин ощущает в себе великую силу, то он одолеет такого противника, который по всем параметрам обойдёт его в деле. Поверьте мне, и мы одолели ханаанцев, завоевали нагорную землю, полуденную, а также низменные места, землю Гошен и гору Израилеву.
-- А как же Раава? – вспомнил кто-то про блудницу.
-- Раава, -- улыбнулся, продемонстрировав голые дёсны, старец, -- она уцелела. Тот участок стены, в котором располагалось её жилище, где прятались во время рейда наши лазутчики, не так пострадал от действия ковчега. По договорённости, все её родственники, начиная от родителей, сестёр и братьев до самых дальних, спрятались в доме, а на дверях повесили верёвку, запутанную особым образом. В этот дом никто не вошёл. Всё остальное было предано огню и мечу. Иерихон был избран устрашительной мерой, чтобы дать урок другим.
-- Так ничего и не было взято? – уточнил Хафаф.
-- Почему же? Взяли серебро и золото, а также все, какие нашли, медные и железные сосуды. Они были переданы в сокровищницу Иисуса Навина. Всё остальное было заклято. Мы рубили без всякой пощады, опьянённые собственной властью. И неважно, кто в те мгновения был перед нами, чужой солдат, старик или молодая женщина. Убивали и детей, и стариков, и даже ревущий скот, овец, волов, ослов, птицу. А потом всё, что ещё оставалось, поглотил жадный огонь. Город погиб, а войско Израилево не потеряло ни одного воина. Такая война была нам по сердцу. Следующим на очереди был город Гай.
И опять Иисус Навин послал вперёд разведку. Лазутчики удалились в сторону Беф-Авена, с восточной стороны Вефиля. Именно там был город Гай.
-- Они опять нашли там блудниц? – спросил один из парней.
-- Не торопи меня, -- обиделся ветеран. – Ишь, ещё бородой не оброс, а уже не даёшь вести речь старшему. С этим городом было по-другому.
Ветеран замолчал, ожидая нового вопроса, но ученики его терпеливо ожидали продолжения рассказа.
-- Да, по другому, -- продолжил сотник, с удовлетворением оглядев лица молодёжи. – Иисус послал не весь свой народ против того города, а всего две тысячи, ну, или чуть больше, но до трёх тысяч. Они двинулись в поход, твёрдо уверенные, что легко завоюют город, но, когда они приблизились, горожане напали на них, обагрили клинки своих мечей кровью наших воинов и заставили тех бежать. Осталось на том месте тридцать шесть человек убитых, и это после бескровной победы над многолюдным Иерихоном.
Враги преследовали наших товарищей до Севарим, убивали их на склоне горы и в лесах, какими заросли подходы. Потом они удалились, торжествуя победу, а израилевы воины с позором вернулись в наш лагерь.
-- Но… как же так? – с дрожью в голосе спросил Беер.
-- Эту историю я расскажу в следующий раз, -- ответил сотник, завернулся в плащ и направился, прихрамывая, к своему жилищу.


Глава 2. Падение Гая.
Отроки нашли Ванея у склона холма, где он наблюдал за пасущимся ослом. Ветер перебирал ветви оливковых деревьев, раскачивал апельсиновые кроны с яркими мячиками плодов, проносился вдоль длинных рядов налитых виноградных лоз.
-- Воистину сады Эдема, -- бормотал сотник, -- то земля обетованная, обещанная Моисею на горе Сион.
-- Дядька Ваней, -- окружили его отроки, -- ты обещал нам рассказать про город Гай.
-- Ты говорил, что жители Гая разбили войско Иисуса Навина, -- добавил памятливый Миха.
-- Не всё войско, но погибли изрядно. Иисус Навин был разгневан. Он кричал на побитых евреев, разорвал свои красивые одежды и даже пал на землю и колотил по ней кулаками, потом пришёл в себя и удалился в шатёр.
-- Туда, где стоял тот самый ковчег? – уточнил Беер, не удержался.
-- Да, тот самый, -- подтвердил сотник. – И скоро оттуда вышел служитель и передал пожелание пророка – выстроиться всему народу израильскому кругом шатра, по своим коленам.
Весь лагерь Галгал пришёл в движение, толпы перемещались туда- сюда, ревели малые дети, их зло одёргивали. Скоро огромная окружность выстроилась. В центре возвышался шатёр. Купол его освещало Солнце. Мы стояли и ждали новых повелений.
Тут полог отодвинулся. Наружу вышел служитель пророка и повелел всем разойтись. Всем, за исключением колена Иудина.
Переговариваясь, израильтяне отошли прочь, но оставались неподалёку, чтобы узнать, чем же всё закончится. Иудеи между тем выстроились у шатра и переглядывались, ожидая Иисуса.
Но, вместо него, снова вышел служитель и отпустил прочих. Остаться повелел племени Зары. Теперь кругом встали семейства, а другие племена отошли и смешались с толпами любопытствующих. Нависла  какая-то тревожная тишина и даже птицы перестали петь, а ослицы не ревели, как это бывало обычно.
Тут вышел сам Иисус и показал на Асана, сына Хармия, который был сыном Завдия, чьим отцом и был Зара, глава племени. Встал Иисус перед Асаном и молвил ему: «Сын мой! Воздай славу Богу Израилеву, и сделай перед Ним исповедание. Не смей скрыть ничего».
Пал тогда Асан на колени, схватил пригоршню земли и вымазал лицо грязью, крича при этом громко, что не выдержал испытания, взял грех на душу и провинил себя перед Всесущим.          
Не устоял он перед тонкой выделкой Сеннаарской одежды и тайно спрятал её среди личного скарба. А ещё сунул туда же слиток золота весом в пятьдесят сиклей и двести сиклей серебра. Всё это он засыпал землёй в своей палатке и прикрыл циновкой.
Только он сказал это, как несколько отроков кинулись к лагерю и скоро уже мчались обратно и выложили всё перечисленное перед Иисусом Навином. Взыграли золотистые нити, коими была расшита ткань Сеннаарская. Смотрел на эту кучу трофеев пророк, смотрели все израильтяне, смотрел и Асан, сын Зарина, и по лицу его, грязному от земли, катились слёзы.
Приказал Иисус Навин загрузить то проклятое злато, серебро, одежду. Туда же положили прочее имущество, выстроили сыновей и дочерей Асана, всех его волов, овец и ослов, и повели в долину, что находилась неподалёку, а весь народ Израильский отправился следом. И когда вошли туда, кто-то бросил первый камень, а потом на предателей, наведших проступком своим беду на всё войско, обрушился град камней. И полегли они там все, а имущество всё сожгли, включая и то, что было вынесено из стен Иерихона. Закололи и скотину, а поверх повозки и трупов навалили большую груду камней. Вон она, можете посмотреть сами.
Все вскочили с травы, где устроились во время рассказа, и вытянули шеи, а Гофониил вдруг хлопнул себя по лбу ладонью.
-- Так долина Асор по тем событиям получила своё имя?
-- Да, то место ярости гнева Господня. А смертью Асана и его семейства народ Израилев был снова очищен.
Удалился Иисус Навин в шатёр свой для беседы с ковчегом, а потом объявил, что в поход отправятся тридцать тысяч храбрых воинов. Они возьмут Гай, накажут царя и народ его, а добычу и скот поделят между евреями.
Ночью эти тридцать тысяч вместе с лазутчиками ушли, чтобы залечь позади города в засаду, рассредоточившись между Вефелем, маленьким городком, и собственно Гаем, с западной его стороны.
Сам же Иисус Навин отправился со всем народом прочим открыто колонной, и встали они лагерем в виду Гая, вели себя шумно, и гарцевали на конях, не приближаясь при этом к стенам, которые были усыпаны защитниками. Они выпустили тучу стрел, и удальцы отступили, а защитники вслед им кричали разные обидные слова, слова брани.
Так продолжалось до вечера, а потом народ Израилев удалился в свой стан, который раскинулся с северной стороны Гая, оставив между лагерем и городом удобную для перемещения долину.
Ещё один отряд был направлен для засады с тыльной части града. Весь наш лагерь был расцвечен многочисленными кострами, на которых готовилась пища. Иисус Навин в окружении служителей вдруг выступил вперёд и расположился перед городом на середине той долины.
-- И они с собой взяли чудесный ковчег? – почти закричал в восторге Беер, воочию представив себе силой воображения ту картину.
-- Нет, -- нахмурил седые кустистые брови ветеран. – Ковчега они с собой брать не стали. У них в тот раз была иная задача. Иисус Навин решил захватить Гай без помощи Всесущего, своим воинским искусством.
-- Но ведь их могли схватить вражеские лазутчики? – не желал успокаиваться Беер. – Ведь они там наверняка были.
-- Конечно, -- подтвердил сотник. – И наш пророк знал это. Он надеялся, что всё внимание жителей Гая теперь сосредоточено на нашем лагере и на полководце, который лично вышел провести рекогносцировку, какая обычно бывает перед боем. Вот, что бы вы сделали на месте врага?
-- Ну, -- замялись отроки, подталкивая друг дружку локтями, -- постарались бы напасть первыми, чтобы упредить атаку.
-- Молодцы, -- улыбнулся старый солдат и погладил шрам на груди, -- именно так и рассуждали жители города. Ещё не успели погаснуть звёзды и первые лучи Солнца только- только окрасили багровым цветом кроны деревьев, как ворота Гая распахнулись, и наружу высыпала лавина конных и пеших воинов. Все они ринулись через долину вслед нашему вождю и его служителям. И те побежали. Они ворвались в лагерь и, не останавливаясь, миновали его, и двинулись в спешке прочь. И остальной народ Израилев спасался бегством, похватав в изрядной спешке оружие.
Восторжествовали тогда гайцы, видя такую трусость противника. Они вспомнили тут же и о первой победе, когда побили немало израильских воинов, и устремились в погоню. Вышли тогда все воины Гая и Вефиля, чтобы навсегда прогнать грозных пришельцев.
Как только воины удалились от Гая, поднялись прятавшиеся в тростнике засадные отряды, хлынули в город, начали выгонять скот, громить и поджигать дома и лавки, уничтожая попутно детей и женщин. Скоро над городскими стенами взыграл огненный вихрь, дым поднялся до самого неба.
Увидав такую картину, остановили своё преследование аморрейцы и поняли, что их провели. Остановились и евреи. Они больше не кричали и не изображали панику. Воины опустили мечи и копья, и направили их на аморрейцев.
Теперь бежали те, а мы их преследовали, и рубили мечами и кололи на ходу копьями. А враги кричали, понимая, что настал их смертный час.
Тем временем, разграбив Гай, засадные отряды вышли из ворот и двинулись навстречу приближающемуся воинству. Они наставили на аморрейцев копья и ждали их подхода.
Совсем обезумели горожане. Некоторые даже бросались грудью на собственные мечи, видя бесполезность сопротивления. Но таких было мало. Другие пытались бороться, но число их было ничтожно, и с каждым часом ещё уменьшалось. И было всех жителей Гая, мужей и жён, числом более двенадцати тысяч, и все они усеяли долину перед своим пылающим городом.
Весьма усердно сражался правитель Гая, но, видя, что пали последние жители, бросил меч и встал прямо, готовый встретить свою судьбу.
Всё время, пока продолжалась кровавая битва, Иисус Навин простоял с копьём. Пылал город, и кровью истекали жители Гая, а он указывал остриём копья, несущего смерть, на новые жертвы. Когда смолкли последние крики, пророк опустил копьё.
Царя Гайского подвели к воротам сожжённого города, чтобы видел он свои владения. Ему набросили на шею петлю и вздёрнули на сук подгоревшего кипариса, где тот дёрнулся и повис, выкатив глаза. И висел он так до позднего вечера, пока не догорели и не обрушились кровли домов. Только тогда сняли труп и бросили тут же, у ворот, а сверху насыпали холм из камней.
Можете сходить, сынки мои, и посмотреть тот холм. Он сохранился до сих пор.
-- А что же Иисус Навин? – спросил Миха.
-- Пророк наш, Рука Господня, Иисус Навин, выложил, с помощью служителей своих, жертвенник Всесущему на горе Гевал, как заповедовал ему Моисей в своё время. Жертвенник был выложен из цельных камней, которых не касалось железо, и принесли на нём всесожжение Господу, и совершили жертвы мирные.
После этого начертал Иисус, сын Навин, на камнях тех список с закона Моисеева, чтобы чтили его сыны Израиля.
Выстроил тогда весь народ, со всеми старшинами, надзирателями и судьями против Иисуса Навина с ковчегом и служителями, как пришельцы, так и природные жители и заняли собой всю долину. Одно крыло народа доходило до горы Гаризим, а другое до горы Гевел, и слушали все они речи Иисуса Навина, и распространялся голос его, сделавшийся громким, как небесный гром, над всею округою и прочитал так пророк все слова закона Моисеева, благословение и проклятие, от первого и до последнего слова. Я тоже внимал той речи, и повторял блаженные слова и плакал, как многие другие слева и справа, спереди и позади меня. Отныне всё здесь было наше.
Сотник поднялся с валуна. Лучи заходящего Солнца осветили его тощую фигуру, и показалось тогда отрокам, что стоит перед ними сам грозный Иисус, сын Навин, и смотрит на них грозными очами, и что сжаты сурово уста его, коими отдавал он приказы о мести кровавой для нерадивых сограждан.
Попятились тогда отроки, а сотник тем временем направился к тропе, поднял поводья уздечки и взгромоздился на спину осла. Тот недовольно прядал ушами и тянулся, чтобы подхватить ещё один пук сочной травы, но Ваней уже натянул постромки, и осёл издал трубный протестующий вопль, который эхом прокатился среди мандариновых деревьев, а потом он смирился со своей участью и зашагал в сторону селения, где его ожидало закрытое от ветра стойло и старые ясли, куда хозяин опять позабудет насыпать овса. Разве что колода будет полна колодезной воды, которую приходят пить куры. Осёл ещё раз крикнул и удалился прочь, раскачивая хвостом, в кисточке которого застряли колючки.


Глава 3. Гаваон.
\Не раз потом приходили отроки к жилищу старого сотника, но того всё там не было. Он уехал проведать своих родственников и отсутствовал уже продолжительное время.
Но однажды друзья заметили знакомую согбенную фигуру, что пробиралась по тропе, опираясь на посох. Окружили его молодые евреи, стали приветствовать, расспрашивать о здоровье сыновей, дочерей, пока Миха весьма нетерпеливо вдруг не завёл речь об Иисусе Навине.
Пришлось старцу остановиться, а затем и вовсе опуститься на замшелый пень, затрухлевший обрубок ливанского кедра. Веточкой он отогнал стайку надоедливых мух, и Беер принялся обмахивать сотника, навевая заодно и прохладу. Старик улыбнулся, погладил скудную бородёнку и ответил любопытствующим юнцам.
-- Тогда, после падения Иерихона и сожжения Гая, война только начиналась. Цари ханаанские собрались вместе, чтобы обсудить положение и решить, что делать им с настырными пришельцами, которые безжалостно продвигались вперёд, уничтожая попутно всё живое. Но не все пришли на то сборище.
Жители богатого торгового города Гаваона решили поступить весьма хитрым образом. Они выбрали из рядов своих наиболее хитроумных сограждан, которые обрядились в самое ветхое рубище, но из богатых тканей, надели дырявые сапоги, с заплатами и сношенными подошвами, взяли худые и гнилые бурдюки с прокисшим вином, заплесневевшие лепёшки, а также дары для подношения, и отправились на встречу с пришельцами.
Припорошившись дорожной пылью, евеи из Гаваона явились в Галгал и предстали там перед Иисусом Навином. Вручив дары, они признали главенство над собой Израилево и попросились вступить в союз.
Вождь наш расспрашивал евеев об их городе и местности, что окружает их жилища, а послы разводили руками, показывали сносившуюся обувь, трясли бурдюками с прокисшим вином. Мол, дорога дальняя отняла все силы. Что молва народная донесла до самых дальних пределов про подвиги Израилевы. И что решили они сами признать как власть пришельцев, так и господина, им покровительствовавшего.
Наслушавшись речей сладких, израильцы приняли хлеб из рук евеев и вступили с ними в мировой союз, по канонам закона Моисеева. Были принесены жертвы и выбраны послы из разных колен народа, чтобы посмотреть на город, признавший над собой власть чужеплеменцев.
А через три дня правда выплыла наружу, что город нового союза не далее, чем в двух днях пути от Галгала. И были там города Гаваон, Кефира, Беероф и Кириаф-Иарим, среди которых Гаваон занимал место города главного. Возроптало воинство Израиля, увидев богатства вокруг, но послы им напомнили о клятвах и жертвоприношениях. И заставили на себя работать воины горожан, рубить для них дрова и черпать воду для всего воинства и лошадей их. Жители подчинились, а назад, в стан, был послан посыльный.
Сильно гневался пророк наш, Иисус Навин, но против закона Моисеева пойти не смел, а придумал, как повернуть можно на пользу Израиля. Отныне объявлены были жители союзного города Гаваона и прочих, к нему прилегающих, вечными рабами колен израилева воинства. И будет так до последнего дня.
Много ли выиграли евеи, покажет время. Однако же все они остались живы, и скот при них был, и жилища, и молились все они теперь Всесущему.
Прознал про этот союз Адониседек, царь Иерусалима, и не понравилась ему такая весть, даже более, чем известие о падении Иерихона и сожжении Гая. Он надеялся на жителей Гаваона, так как город тот был большим и богатым, а жители его отличались умом и храбростью.
Призвал Адониседек к себе других царей – Гогама, царя Хевронского, Фирама, царя Иармуфского, Яфия, царя Лахисского, и Девира, царя Еглонского, как самых влиятельных в округе.
Собрались пять царей аморрейских и порешили наказать жителей Гаваона, чтобы отвадить других от союза с жестокосердными пришельцами. Во главе большого ополчения двинулись все пять царей, для чего были использованы красивейшие колесницы, запряжённые белыми кобылицами. С трубным рёвом, с развёрнутыми знамёнами, войска вышли в поход.
Когда жители Гаваона увидали сначала облака пыли на горизонте, а потом идущие колонны с лесом копий, они заподозрили неладное и послали известие в Галгал с просьбой о помощи. Сами же вышли с подношениями, встречая аморрейских царей и умоляя их о снисхождении.
Пока думали и решали аморрейцы, как им наказать сподручней гаваонцев, вдруг на горизонте выросли воины Иисуса Навина. Пришёл весь народ велик числом и несли впереди войска заветный ковчег.
И вдруг стан аморрейский обуяло ужасом. Бежали все в диком испуге, топча друг друга и бросая оружие. И столь сильно было то чувство, что никто не мог ему противиться. И кричали, и завывали жалким образом самые храбрые мужи и напоминали в те минуты агнцев, увидавших оскаленную львиную пасть.
Не останавливаясь, побежало ополчение в сторону горы Вефоронской, чтобы найти спасение в лесах, коими поросли склоны той горы. И двинулись за ними служители Иисуса Навина, а следом и остальное воинство.
Вдруг по небу промчалась туча- не туча, облако- не облако, но что-то округлое и лёгкое, коли не падало вниз. И загудело всё окрест. И завыло. И начали среди бегущих аморрейцев образовываться провалы и вдавлины, как будто сыпались на них валуны с поднебесья. И подняли они тогда крик великий, и многие были раздавлены, как будто и вправду на них обрушилась осыпь небесная. И было так до самого Азека.
Увидав такое чудо, кинулись наши юноши и стали разить мечами беглецов, но немногим удалось обагрить свои мечи, так как большую часть аморрейского войска убило камнями.      
-- Так были небесные камни, или нет, дядька Ваней? – осмелился прервать старца Миха.
-- Да как тебе сказать, отрок, -- пожал узкими иссохшими плечами сотник, -- были там камни или не было их? Если побило такую тьму народа, так, значит, что-то обязательно было, а умирали они там сотнями и тысячами, вместе с лошадьми, и торчали из ям в земле окровавленные размозжённые кости. Выходит, были камни. Точно скажу, были!
Надеялись остатки аморрейского ополчения скрыться в лесах Вефоронских, но то странное облако вдруг сделалось Солнцем и осветило всё вокруг ярким светом. И, хотя на небе присутствовала луна и самая полновесная, это новое светило было столь сильно, что ночные тени отступили прочь, и наши воины до самого утра бродили по лесу и убивали каждого аморрейца, какой попадался им на глаза. И было уничтожено столько людей, что стало скользко на склоне и, утомившись, вернулись наши воины обратно в Галгал, послав дозорные отряды на разведку.
Отслужил Иисус Навин молебен о новой победе, и явились посланные в разведку воины, которые принесли интересные вести. Оказалось, что все пять царей бежали в самом начале боя и скрылись в пещере в Македе, где сейчас стерегут их дозорные.
Выслушав донесение, приказал Иисус завалить устье пещеры огромными валунами и выставить рядом охрану, чтобы не освободили ополченцы своих старшин.
Однако ж, кто уцелел в том побоище, небольшими группками тянулись назад, в свои города, и совсем не думали мстить своим обидчикам или каким-нибудь иным образом организовать отпор. Наши воины какое-то время выжидали, что будет дальше, но потом вернулись в стан, который устроил Иисус Навин возле Македа.
Когда собрались все, была открыта пещера и все пять царей вышли оттуда, униженные и готовые ко всему. Показал своим людям пророк наш на этих дрожащих тварей, которые недавно ещё правили целой областью, и повелел младшим воинам топтать шеи их. Молодёжь не надо было упрашивать, налетели они и усердно весьма топтали выи жалких аморрейских царей, а те плакали и молили о пощаде. Иисус молвил тогда своим воинам: «не бойтесь и не ужасайтесь ничему; будьте тверды и мужественны, ибо поможет Господь наш расправиться со всеми нашими врагами, с которыми будете воевать».
После речей своих поднял меч Иисус и поразил тех царей намертво, а трупы повесили на пять дерев, каждого из царей на особое. И висели они так до вечера и клевали их птицы, пока веселились внизу, у подножия, воины- победители.
Когда Солнце зашло и перестало освещать место казни, трупы сняли с дерев и кинули назад в пещеру, и привалили те валуны обратно ко входу. Они до сих пор ещё находятся там.
А воины наши, обуянные увиденным зрелищем, пошли в Макед и взяли скоро город. Зарубил Иисус Навин их царя, а всех жителей города поразили воины, и было там всё заклято.
Потом мы двинулись дальше, от Македа к Ливне, и воевали против Ливны. И снова Господь был на нашей стороне. И погибли все горожане, и не ушёл никто. Руки устали рубить, а копья начали ржаветь от пролитой на них крови.
Покончив с Ливной, мы колоннами, вслед за Иисусом, направились к Лахису. Пророк наш из стана зрел за нами, как мы резали жителей Лахиса, на другой день после ночной осады. И снова мы вырезали всё, что дышало там и осмысленно двигалось.
Нам казалось, что больше не будет наступления противника, так мы их всех распугали победой под Гаваоном, но вдруг из-за кедрового леса появилась толпа. Это царь Горам из города Газера двигался на помощь к сородичам, и прибыли они туда, куда надобно.
Страшная, я вам доложу, то была сеча. Я не раз погружал меч в тело очередного газерца, так что скоро сбился со счёта и оглох от пронзительных криков. К вечеру из них не осталось в живых никого, чтобы можно было допросить с возможным пристрастием.
Всех нас обуяла какая-то особая радость и гордость от принадлежности к избранному народу. Никакая преграда нас не могла остановить, и не было такого человека, чтобы устрашил нас.    
И повёл нас Иисус Навин от Лахиса к Еглону. И стали мы там, раскинули лагерь, чтобы начать войну. Горожане, прослышав уже об участи своих соседей, кинулись на нас, а Иисус всех их предал заклятию, как жителей Лахиса. Здесь победа также осталась за нашей стороной и за малый срок. Опять никого из противников не осталось в живых, и это обстоятельство нас радовало.
А потом настало очередь Хеврона, куда двинулся Иисус и все израильтяне за ним следом. Взяли мы Хеврон сам и все мелкие поселения, какие прилепились к городским стенам, и вырезали всех, всё, что дышит и щурится. Всё было заклято и умерщвлено.
Следующим был град Давир, который также попробовал сражаться, но проиграл, до последнего своего человека. Не щадили мы никого, ведь проживать здесь отныне должны только дети Израилевы от Кадис-Варни до Газы, на всей земле Гомен, до самого Гаваона. Всех побил Израиль за один раз и только потом вернулся назад, в Галгал.
-- И закончилась война с хананеями? – спросил Миха, глядя в застывшее лицо старца, глаза которого смотрели поверх их голов, в сторону горизонта.
-- Нет. Они ещё пытались изгнать нас. В этот раз царь Асора, Иавин, решил объединить вокруг себя полчища воинов. Он послал гонцов к Иоваву, царю Мадонскому, и к царю Ахсафскому, к царю Шимранскому, и к другим царям, которые жили к северу, к югу и западу от Асора.
Те послы умели говорить и убеждать. Они рассказали о страшной участи, которая постигла жителей разорённых городов, и собралось многочисленное ополчение, которое двинулось к Асору, чтобы выпихнуть нас обратно, за Иордан…
 -- И вошёл тогда Иисус Навин в шатёр, где хранился заветный ковчег, -- восторженно начал нетерпеливый Миха.
-- Да, совершенно верно, -- подтвердил сотник. – Хананеев было великое множество, но именно нам Господь обещал победу.
Утром мы вышли к водам Меромским, где стояли войска неприятеля. Никто из них не смог поднять руки, когда наши воины напали на них и стали разить направо и налево, прорубая коридоры в стене неподвижных тел. Лишь ничтожная часть из них пришла в себя настолько, чтобы бежать, и гнали мы их до Сидона великого и резали, поражали одного за другим. Они попытались укрыться в долине Мицфы, к востоку от того места, и стала долина та местом их гибели. Людей мы убили, как повелел Иисус Навин, с согласия Господня, и всех коней мы порезали, и все колесницы сожгли.
-- Дядька Ваней, что же стало с народами, какие послали то ополчение? – спросил кто-то из отроков.
-- Догадайтесь сами, детки, -- захохотал безумным смехом сотник, хлопая себя по тощим ляжкам, склонившись вперёд. – Догадайтесь сами. Надо было освобождать земли для вас. А города больше мы уже не жгли, за исключением Асора. В тех городах и ныне проживают разные племена и разные роды.
Собрал Иисус Навин и священник Елиазар представителей всех колен народа Израилева и поделил всю завоёванную землю.
Разошлись мы по весям, вознося славу делам Господа нашего и Моисея, учителя нашего, и Иисуса Навина, защитника нашего, который ещё долго стоял на страже интересов Израиля.
-- А ковчег? Где он сейчас? – Не удержался от вопроса Беер. И даже вскочил на ноги.
-- Про то уже не ведаю, -- строго ответил сотник и, с кряхтеньем, поднялся на ноги. Силы его уже были не те, как в блаженном прошлом. Он махнул своим слушателям рукою и медленно отправился по тропинке, приволакивая скрюченную подагрой ногу. Спина его уже не распрямлялась, согбенная тяжестью прожитых лет.
Отроки проводили глазами свидетеля славных событий в жизни Израиля, воина, соратника самого Иисуса Навина.
И был день тот кануном новых великих событий. Грядела новая война с хананеями, чтобы расширить владения евреев. И возьмут в руки меч Миха, и Беер, и Хафаф. И будут мечи их красными от крови хананейской. И будет служить славу Господу Амнон, наденет ризу чёрную, а Гофониил будет нести тот самый ковчег и исполнять повеления судей Израилевых. И будут все они вести жизнь долгую, у других отбитую, во славу Господню.
… Да будь ты блажен, Израиль…


п. Кикнур, Кировской области                14- 15. 08. 2002 г.