Ingert fun - 122

Ингерт "бяка". острый психологический роман

В шаттле был полный набор общества, где были свои лидеры и короли фанта. Фант – это оптимально удачное сочетание обстоятельств, скорее как продукт совместных усилий группы, круга или общества. Сложить фант – не просто наука, тут нужен и дух удачи, и вера, и даже Бог. В шаттл стали активнее привлекать и возрождающихся коренных индейцев. Эта идея казалась удачнее, чем предлагал Ингерт – идею Домов. Но именно Лили и стала основоположницей нового раута или высшего фанта в представлении Дома. И Дома стали появляться тоже, помимо шаттлов. Но это были не просто дома как каменные коробки, а целые многоэтажные комплексы, хотя как правило не более пяти этажей. Этажи стали чаще именовать ярусы. И верхний ярус не считался как самый престижный. Разве что нижний был внешним и как союз с остальным миром новой Америки. Первые дома были больше похожи на кельи монахов молящихся на высшую удачу, а удача сейчас нужна была Америке как воздух. И Лили не думая сама, стала негласной королевой фанта или фортуны. Ванессе наконец с боем удалось отбить ящера Гарри у Лили, и об этом теперь гудела как улей вся Америка. Бедный Гарри был готов сбежать на планету Марс от этих самок троглодитов и особо не скрывал этого. Но шкура что у Лили, что у Ванессы была толстая, и они драконили его как воителя. Чтоб он не забывал показать свою власть и крутой дух парня. Однако любовного треугольника не состоялось, ибо Лили приударила за другим ящером и похоже из моряков. Более всего она выделялась, когда собирала раут из всех желающих господ и предлагала, чтоб из неё сделали настоящую американку. Это оказалось пока самым острым шоу в Америке. Лили могли хоть раздевать в рауте, она могла петь и танцевать, но оставаясь осанкой и манерами – королевой. Облажавшийся нувориш при попытках сляпать из Лили американку, мог попасть в опалу не только на весь американский свет, но и в массах населения. Самым потешным и острым оказалось, когда из Лили стал делать настоящую американку один из богатеев японских кровей. Было что-то нелепое в том, как японцы оценивают молодую женщину. Однако для самой Японии было важнее пробить свою продукцию на королевском рынке Куинсленда. Японские трейлеры и автомобили казались самыми фантастичными и заверяли их высшую надёжность. Но во-первых, страсть на личное авто, кроме нуворишей нового света, пропала. А во-вторых, мода на образцы военной техники для гражданских не ушла, ибо казала в себе психическую надёжность и гарантию. Европейцы не спешили в космическое будущее и предлагали японцам такое продавать в Америке. Даже в плане бытовой техники, европейцы стремились к простым и привычным формам. И японцы стали производить специальный европейский вариант продукции. В то время рос и русский дальний восток, уже как автономия от России, хоть связи в ней и поддерживал. Более это походило на имперские формирования и названия были проще некуда – Тундра-1 или Тайга-3. В основе лежали не города, а таёжные посёлки как основной промысел, включая рыбацкие поселения на берегу моря. Для остального мира, тут значились две основные автономии Тайга и Тундра. Порой это именовал объединённым словом – Империя Таймир. Тут осталось немало крупных секретных научно-производственных баз ещё от коммунистов. И к тому Академгородок. И техника тут шла в рост не хуже, чем в Европе. А условия сурового климата и целебной тайги, способствовали выживанию в условиях армагеддона. Но и тут оставался плод эры «страшного суда» - по тайне бегали дикари из бывших бандитов одиночек в основе из промысловиков золота и из останков бывшего криминала. Это были фактически одичавшие до звероподобия аборигены. Для размножения они могли похитить самку из поселения, но создав ей условия для рождения потомка и выращивания его в начальной стадии – её отпускали обратно. Охотиться на них было бесполезно, они обладали чутьём зверя, сноровкой и недюженной силой. Во всяком случае экологический баланс был нарушен не был, и по идее дикари в ходе дальнейшей эволюции должны были или вернуться в люди или выродиться вообще. Так что, лучше их было оставить на суд бога и матери природы. Их называли шайтуны. С Таймиром активно поддерживали связи японцы и китайцы. И один образец случайно пойманного шайтуна, купил один японский учёный, но в Японии в лаборатории учёного, в условиях неволи, шайтун умер через два месяца по неизведанным причинам. Единственное, что учёный успел сделать «живую» съёмку и теперь представлял общественности, что это такое. Стало известно что шайтуны обладают меж собой и ментальной связью. И при помощи ментальной волны могли прощупывать окрестности, а самое поразительное, они могли нанести добыче – ментальный удар, что не убивал зверя, но тот падал как подкошенный и тогда дикарь свежевал дичь, пока та не очнулась. Потому и таёжники зная районы обитания шайтуна старались его обходить, ибо не хотели и сами попасть под ментальный удар. Но особо промысел зверя тут активно не вёлся. Во-первых, создавали зверофермы для выращивания видов пушного зверя. А во-вторых, промышляли «домашней» охотой, просто выбрасывая пищевые отходы на окраины тайги и зверь приходил на такую поживу сам, только стреляй того, что понравился. Остальной зверь отбежав, после отстрела, возвращался доедать отходы, дальше. Но с явлением шайтуна отчасти немного мутировал и некоторый зверь, особенно хозяин тайги – медведь, и стал непредсказуемым опасным хищником. Здесь прижилось название медведя, как – мордюк, от слова морда. И когда мужики потешно матерились друг с дружкой, то обзывая другого как мордюк, даже словно делали тому комплимент. Таёжный мужик был тоже матёрый и суровый и особенно после армагеддона. С приходом Аляски в союз с автономией Сибири, такие же американские промысловики, быстро нашли общий язык с русскими таёжниками. И понятия «мордюк» и «шайтун» быстро вошли и в американский сленг. Теперь суда и авиация часто курировала между Таймиром и Аляской, и таёжники могли запросто кататься на Аляску, но не были любителями покидать насиженных мест. Если же американцу удавалось затащить таёжника на Аляску, то для местных он казался грубым дикарём, хоть больше отмалчивался и не нарывался на грубость. Но странно, что девицы и особенно молодые, так и увивались хвостами вокруг такого дикаря. Вот и пойми это женское племя? Русские всё же были духовная нация. А девам для амуров, душа важнее секса. Был случай когда здоровяк и забияка Билли, приревновал свою девку к русскому гостю из Таймира. А кулаки у того были как молоты, да и русский рядом с Билли казался более щуплым. Однако русский «Вася» положил Билли на пол таверны с двух ударов и так, что никто ничего не понял. Вот уж во истину святая поговорка что; с русским только последний идиот станет драться или пить водку. Но «Вася» на свой подвиг даже и глазом не моргнул, словно это что-то обыденное и остался невозмутим, как камень. Фактически таёжника звали Ефим и он стал быстро героем на пол Аляски. И даже некоторые молодые мамаши на Аляске стали давать новорожденным малышам имя Ефим – так символ удачи и превосходства. С открытием транспортных путей между Аляской и Сибирью, появилась и странная миграция между народностями севера, нанайцами или чукчами и индейцами Аляски, и было похоже, что в древности это был один народ и одно племя. Так появилась версия и идея о возрождении древнейшей цивилизации Гипербореев. Откуда скорее брали свои начальные истоки и такие нации как Китай и Япония. А так же и северные индейцы Канады и Америки. Похоже индейцы тоже стали набирать потенциал какой-то ментальной магии. И даже в таёжных посёлках среди русского промысловика, часто можно было увидеть гостя из кочевых племён нанайцев или ненцев. И похоже, они опекали русских тоже, ибо шайтун боялся сунуться туда, где были такие гости. У племён коренных народностей севера тоже появились свои санси, что были более контактабельны с русскими таёжниками. И девчонки из племён нередко висели на шее у русских таёжников. В городах Таймира, таёжников так и стали прозывать - мордюки. Но только мужской род. А вот таёжные девы более увлекали и кружили голову американцам с Аляски. Фривольные, но способные заботиться о своих грубых мордюках девицы, глубже чувствовали парня, а их русская душа, увлекала лихих американцев, как вино.
Армагеддон же вычистил всю криминальную нечисть с России и сделал таёжников, как и горожан более чистыми и духовными. В тайге и тундре, зародилась новая религия, но связанная не столько с отцом богом, сколь с матерью-природой и обычно таки говорили – священная матушка-тайга. Но религия тоже была фривольная, что больше способствовала вольнице души. Таёжники были весьма вольнолюбивы и как правило каждый себе на уме. Потому небольшие местные власти никогда не качали своих прав и авторитетов, иначе их пошлют на гору раков ловить, а уж если на рожон власть попрёт, то - мордюку скормят.
Ибо самые правильные и жёсткие уставы и каноны давала сама мать-тайга и условия быта и промысла. Религия ли или что иное, породили когда-то у таёжников нелюбовь к технике. То ли в условиях сурового климата техника часто ломалась, то ли ещё что, но учитывая свой костяк Таймира, учёные создавали всю технику (включая бытовую) примитивнее, грубее и надёжнее. Когда-то местные воинские части, тоже помогали пережить армагеддон, бороться с бандитизмом и становится поселениям, потому и тут «мода» на военную технику не иссякла. И когда стали появляться агенты из японии предлагая бытовую технику или аудио-видео аппаратуру, мордюки их разве что не за раками послали. Но настырные японцы решили разобраться в чём казус отторжения их продукции. И схватились за голову когда увидели какую технику делает для них местная промышленность и наука. Любая аппаратура или бытовая техника работала на трёх или четырёх больших кнопках в которые и слепой пальцем не промажет.