Война и любовь

ББК-84     Р—7-5-6
 Т-12
Автор Татаренко Иван Петрович
Т-12 Татаренко Иван Петрович "Война и любовь".
Любовно трагическая повесть
В книге рассказывается о времени гражданской войны на Украине между Западом и Востоком, между вооруженными силами ополченцев Донецкой Народной Республики, Луганской Народной Республики против фашистского Майдана и украинской армии силовиков, рвущихся в Европу. Но на пути бендеровских насильников твердо встали ополченцы со своей любовью к народу и своей Родине.
Все фамилии и имена литературных героев изменены. Возможны совпадения, но это не имеет никакого значения.
Книга написана автором простым доступным языком живо, ярко, интересно и главное поучительно для молодежи в патриотическом духе.
Повесть написана автором в. соответствии с "Законом Российской Федерации и СМИ".
Основой для написания книги послужили события гражданской войны, выступления участников воины по радио, телевидению, в печати.
Татаренко И.П. 2014 год.
БИЙСК  2014 г.
 
Татаренко И.П.

Война и любовь

Наша жизнь очень разнообразна своим повторением. Мы не удивляемся, что каждое утро всходит на востоке яркое солнце, равносильно как око и заходит вечером. Такое повторение настолько привычно, что на него даже не обращают внимания ни взрослые, ни дети. Ежегодные весенние разливы рек с шумными потоками полой воды, пошумят-пошумят и перестают, успокаиваются. Тоже повторение. Гром и молния тоже повторяются, хотя оставляют после себя для одних приятные картины природы, другие просто не переносят сильные удары грома и всплески молний. Все повторения чем-то одним нравятся, другим не нравятся и не желают быть их свидетелями повторений, порой даже проклинают такие повторения, которые приносят только вред, как говорят душе и Богу. Одни повторения вызывают сами люди, другие природными явлениями. Все они по-разному действуют на людей...
Кто из времен гражданской войны на Украине не испытал на себе не только повторение ежедневных разрывов от киевской хунты тяжелых снарядов. Ничего не поделаешь, приходится слушать.
Но есть еще очень противное повторение радио и телевидение, хотя каждый радиослушатель любит слушать интересные любимые концерты художественной самодеятельности, как и на телевидении.
Если повторение насильно насаждается в душу человека с определенной целью подчинить его мыслительную деятельность противной стороне, делая повторение раз за разом, то это уже вторжение в психологию человека с нужной направленностью во вред другой стороне. Как это практически происходит сошлёмся на пример...

День был серый, ненастный, переменный. Зеленые сады возле домов как-то приуныли, листья просто повисли на ветках плоскостями в сторону солнца. Лишь изредка, сквозь низкие темные дождевые тучи, в образующиеся небольшие просветы проглянет на миг солнце и тут же спрячется.
- Наверно вся Украина хмурая от непогоды, - промолвил с автоматом через плечо молодой с серыми глазами и плоскими щеками ополченец. Пора бы перестать лить воду с неба.
-Вода не беда, солнышко высушит, станет сухо.
-В чем же ты видишь беду?
-В том, что киевская хунта с Майданом сыплют на наши головы самую беспардонную брехню, чтобы мы в нее поверили. Повторяют и повторяют.
Этот разговор вели между собою члены разведгруппы. Тут были и другие разведчики, но они не вмешивались в их разговор. Подошел командир Березкин, тоже с автоматом, среднего роста, худощав, спросил:
-О чем тут толкуете?
-Обсуждаем хунтовскую болтовню и всякое вранье про боевиков, ни разу не сказали, как мы сжигаем их танки, но это не главное, - сказал автоматчик.
-Что же главное? - спросил Березкин.
-По радио и телевидению для жителей рассказывают, как, например, вчера под Лисичанском выиграли бой против нас. А боя-то вовсе не было. Наши на посту дали очередь из пулемета - они все побежали в кусты и до самого вечера нигде не показывались. А жители, может, в самом деле, поверили, чтобы посеять к нам недоверие.
-Это где ты, Николай, слышал такую побасенку?
-Все мы слушаем, когда бываем в разведке.
Заговорили разведчики, кто что слышал. Но кто разносит всю эту неправду? Население молчит, боятся провокации властей.
Подошла радистка Соня - молодая розовощекая девушка с телефонными наушниками на голове, послушала мужиков, коротко промолвила:
-Берёзкин, тебя требует командир штаба разведки со всей твоей группой разведчиков, - и ушла.
-Опять язык требуется, - проворчал Николай. - Ведь мы двух утром притащили.
-Значит мало. Что-то требуется уточнить. Может, нужен генерал хунты?
-Прикажут, притащим и генерала. Вчера по радио выступал высокий чин хунты или Майдана. Все врут. Лишь бы подольше оставаться у власти, а народ для них просто пушечное мясо...
Кабинет начальника штаба разведки Василия Ивановича Голованова, расположился в сарае. Чтобы дождевая вода не капала за вороты разведчикам, дырявую крышу накрыли плащ-палаткой. Посредине стоял большой стол с табуретками.
-Прошу всех садиться, - сказал начштаб Голованов, худощавый на вид ополченец, бывший шахтер. - Соня, принеси мне все рапорта разведчиков.
-Кто у нас отсутствует? - спросил Березкина.
 -Отсутствует Крапивми. Находится на задании.

Василий Иванович посмотрел бумаги. Из них выбрал един лист. Начал говорить:
-Я внимательно изучил все ваши рапорта. Меня интересовало настроение жителей сел и рабочих поселков, где еще бесчинствуют боевики. Люди просто затурканы бандеровской, фашистской пропагандой против нас. Фальшивую пропаганду ведут по радио и телевидению ежедневно с шести часов вечера до полуночи. Кто ведет нам неизвестно.
Всякая подготовка к выполнению ванной боевой операции проводится тщательно и очень осторожно. Знали о ней только небольшое количество людей и соответственно руководитель проведения, изучались тайные подпольные точки для хранения оружия и тайного нахождения у знакомых
Ответственный за проведение операции командир группы Березиков дал приказ:
-Всем членам группы привести себя в надлежащий порядок, чтобы вы были похожими на настоящих торговых представителей. Тайно предупредите своих знакомых о своем появлении. Когда прибудете на место назначения "лечь всем на дно" и тайно изучить окружающую обстановку. Покидать Лисичанск на машинах с товаром будете поодиночке. Товар разгрузите в магазинах, - сказал Березиков. Помолчав, продолжил: - Сейчас до утра можете быть дома, помыться в бане, привести себя в нормальное состояние, чтобы были похожими на настоящих торговых предпринимателей.
-Задание конечно не сложно, но канительное, - промолвил Белов.
-В чем ты видишь сложность? - спросил Чернов.
-В том, что мы не знаем тех людей, которые нам потребуются для работы.
-В Лисичанске нам почти все знакомые.
-Но есть и не знакомые, просто чужие.
-Знакомиться с людьми будем осторожно.
-Вот такое положение, у меня с Карповым будет, - заметил Лысков.
-А я никогда не бывал в Рубежном и не знаю, кому привезем товар?- промолвил Ковалев.
-Но ты же мне как-то однажды говорил, что с одной девицей учился в Харьковском училище, - напомнил Шевченко.
-Когда это было, уже давно можно забыть.
-Я вот бывал в Новодружковом правда давненько у одной тетеньки, что жила рядом с моей тетей. Сейчас в эти неспокойные месяцы гражданской войны даже не знаю, жива она, или может уже богу душу отдала? - пересказал Фоминский.
-Вот прибудем на место - сразу узнаем, - поддержал Гаршин.
Молчавшие Владимиров и Сергеев ничего не говорили, просто слушали товарищей.
-Какое мнение у вас с поездкой в Янполь? - спросил Шевченко.
-Что раньше времени говорить о том, чего не знаешь? - ответил Владимиров.
-Может через товар с кем-нибудь познакомимся, - сказал Сергеев. - Там же тоже есть люди.
-Какие соображения у Довгополова? - заметил Карпов.
-Я с Киреевым будем действовать по обстановке с гранатами за пазухами. Ведь мы отправляемся в бандеровское осиное гнездо со змеиным ядом.

Ни в одном рапорте не указано место нахождения неизвестной радиостанции, телевизионной походной телестанции, как и её владельцев.  Мы должны обнаружить эти два осиных гнезда и уничтожить. В поиски подключить население. Большое вещание ведет хунта по селам и рабочим поселкам реки Северного Донца. Это Лисичанске, Северодонецке, Рубежном, Новодружке, Ямполе, Горске. Возможно и в других местах. Наша задача найти и обезвредить врага, хотя враг коварен, жесток, хитер и догадлив. Главное узнать, кто ведет эти враждебные передачи, из каких мест, кто доставляет на эти передаточные пункты фальшивый материал - на машинах, мотоциклах, велосипедах, верхом на лошадях и даже возможно пешком.
Выполнение этого задания поручено командиру специальной группы разведчиков Березкину, как опытному разведчику. Прошу, Берёзкин, доложи свои соображения.
-Предлагаю, - начал говорить Березкин,- в каждый населенный пункт послать по два разведчика, ночью прятать в тайниках для доставки их в штаб. Я составил список, кто и где из разведчиков будет находиться. Не исключено охрана передающих объектов, чтобы не попасть в их руки нашим разведчикам.
-Зачитай, Березкин, где разведчики будут работать конкретно?
-В Лисичанске - Белов и Чернов, в Северодонецке - Лысков, Карпов, в Рубежном -Ковалев , Шевченко, в Новодружковом - Фоминский, Гаршин, в Ямполе - Владимиров, Сергеев, в Горске - Довгополов , Киреев. Предлагаю всех отправить торговцами, продуктами первой необходимости, желательно на дорогих машинах Германии или Франции, которых сейчас у нас много на ходу.
-У кого есть предложения по выполнению задания, чтобы заткнуть рот бандеровским вралями обманщикам? - спросил Голованов.
-Хорошо было бы без потерь выполнить это задание, - сказал Белов.
-У меня такой вопрос, - поднял руку Лысков. - Вот тут мы спокойно заседаем и решаем важный вопрос уничтожить бандеровских врунов. А может уже невидимый американец из-за океана украинского происхождения в коже бандеровского шпиона уже засек наше совещание? Опытному диверсанту это легко узнать? Людей в одном Лисичанске уйма. Все, конечно, не проверены. Опасность может нас подстерегать на каждом шагу.
-Хорошо, мы подумаем, как уберечь вас всех без потерь, - сказал Голованов. А сейчас, Березиков, забирай свою команду и готовьтесь к выполнению задания. Bсe свободны. Соня останься на несколько минут для важного разговора.

Штаб ополченцев Лисичанска располагался в одном почитай полуразрушенном доме. Все равно здесь ежедневно бывает много народу по разным вопросам. Штаб поддерживал порядок силами вооруженных ополченцев. Но под видом ополченцев в штабе мог появиться ярый бандеровец с каким-нибудь секретным заданием от боевиков хунты.
Вечером Голованов встретился с командиром группы разведчиков, спросил:
-Ты разрешил нашим бойцам побывать в родных семьях?
-Конечно. Пусть с себя смоют всю бендеровскую грязь. Заодно побывает с ребятишками, поговорят с женами, стариками. Ведь никто не знает, что может случиться завтра. Ведь подписали соглашение о перемирии, но его украинские боевики и не думают исполнять. Каждый день рвутся снаряды в обеих наших народных республиках, да врать стали еще больше, отравляя настроение народа своей брехней.
Сколько было переговорено с родными в этот день. Жена Чернова красавица Тася, обняла руками мужа, тихо спросила:
-Скажи, куда завтра поедете?
-Я и сам не знаю. Куда назначат, туда и поедем?
-А куда направляют Киреева?
-Всех в разные места, где окопались украинские гвардейцы.
Мать Владимирова Полина тоже спросила:
-Куда же тебя, сыночек, завтра увезут и с кем поедешь?
-Все знает командир разведгруппы Березкин. Со мной будет Сергеев. Ты, мама не приглашала на вечерок соседку Галочку. Ведь она с нами училась в Харьковском училище.
-Галочки нет. Она в Донецке работает медсестрой, ухаживает за ранеными ополченцами.
-Тогда при встрече передай ей привет от меня и поцелуй...

Утро следующего дня оказалось ненастным. По небу медленно ползли тяжелые тучи. Ветер шумел в садах то с силой, то ослабевал, казалось, что вот-вот начнется дождь. Но Лисичанский ополченческий штаб уже работал. Подходили группами ополченцы, получали задание и уходили на посты дежурить. Одна за другой подходили шикарные иностранного производства "гелендвагенны", останавливались. К ним подходили хорошо одетые мужчины, садились в просторные кабины, хлопали дверцами кабин. Первая отъехала тихо. Но вторая как будто не торопилась. В ее кабине никого не было. Лишь, где-то, через полчаса, двинулась с места вторая машина, потом третья и, наконец, шестая без всякой суеты, прощаний. За Лисичанском машины поехали в разные стороны каждая своей дорогой.
Стоявшие у штаба, да и проходившие мимо штаба люди тихо ГОВОРИЛИ:
-Видно, что иностранные коммерсанты с разрешения штаба куда-то с товарами поехали в разные места продавать.
-Пусть едут, может Майдан и бендевовцы сегодня не будут стрелять.
-Может все они разведчики Киева? - сомневались другие.
-Что-то тут непонятное...

...Весь день оказался ненастным. Солнце так и не выходило из-за туч. Сначала начался мелкий дождь, к обеду уже шел густой крупный дождь. Все дороги раскисли, по колеям бегали мутные ручьи. С густой листвы деревьев и вишневых садов беспрерывно капали крупные капли, казалось, что от такой непогоды уже плачут сами деревья. При такой непогоде не пролетала ни одна птичка, не раздавался ни один тонкий голосок даже воробья. Казалось все пространство вокруг Лисичанска и его окрестностей омертвело. Но оказалось не все омертвело. Ровно в шесть часов вечера заговорило в домах радио, в некоторых квартирах, не разрушенных, в окнах видны голубые экраны телевизоров.
-Опять, сволочи, начали паскудить своими передачами, - сказала Галочка.
-Хотя бы снаряды сволочей попали в радио и телевизоры, чтобы не брехали, -промолвила Полина. Одни речевки учеников надоели:
-Россия агрессор!
-Каждый украинец должен убить москаля!

Вечером дежурный по штабу положил на стол рапортичку: "Все на месте".
Через час позже радистка Соня тоже положила на стол Голованова перехваченную радиограмму: "Утром пять машин "голентвагенов" или нисанов покинули штаб Лисичанска и уехали в неизвестном направлении".
-Опять идет повторение брехни! - говорили Лисичанцы.
Утром Голованов вызвал начальника разведгруппы Березкина, спросил:
-Как твои разведчики?
-Притаились как на дне.
-Это уже плохо.
-В каком смысле?
-Боевикам уже кто-то сообщил, что от штаба ушли в неизвестном направлении пять машин. Значит, вокруг нашего штаба находился вражеский шпион или просто лазутчик. Этот лазутчик перед нами поставил вопрос. Кто он и где он сейчас.
-Считаю, что данная сволочь где-то отирается возле штаба.
-Но и тщательно прячется. Вот что Николай. У тебя еще есть несколько разведчиков. Организуй их для негласного наблюдения за всеми, кто приходит к нам в штаб по каким-нибудь делам. Организуй два-три человека для оказания помощи дежурным при задержании подозрительных личностей.  Если же за ними будет наблюдать шпион, то обязательно сообщит своим боевикам-бендеровцам. Молчать у него душа не выдержит, чтобы выслужиться перед Майданом и киевской хунтой.
Весь день Лисичанский штаб ополчения работал нормально. Приезжали и уезжали со своим заданием все машины с людьми. Со штаба выходили ответственные за группы с какими-то бумагами в руках. Читали своим подчиненным, удалились. Интересно то, что за весь день в районе Лисичанска не упал ни один вражеский снаряд, не пролетал ни один вертолет. Весь день стояла какая-то напряженная обстановка, которая могла взорвать всю тишину в один миг.
Солнце постепенно почти уже у самого горизонта склонилось, и готово было спрятаться за темное облачко, выползавшее из-за дальнего дымного горизонта.
Березкин ни на минуту не покидал штаб. Дежурные за день никого не задержали. Допрашивать было некого. Невольно в голову пришла мысль. Подумал: "Что делает сейчас моя жена Сима. Наверно ждет меня?". Тут припомнился ее сладкий поцелуй, когда катались на лодке по реке,  а потом на автобусе ездили купаться на озеро Светлое. Прекрасно отдыхать вдвоем с любимой женой.
Сладкие воспоминания были неожиданно нарушены. Дежурные привели подвыпившего мужика.
-Принимай, Березкин, нарушителя демократических порядков, - сказал дежурный.
-Я никаких порядков не нарушал, - еле выговаривал приведенный.
-Что бы ты делал, если с той столоны прилетели бы и стали рваться бендеровские снаряды?
-Я знаю, что они не прилетят, - шептал мужик.
-Как это ты знал, что не прилетят? - спросил Березкин,
-Кто еще знал?
-Сосед, с которым выпивали и просто калякали.
-Ну-ка, дежурные, посадите его как арестованного. Просится, допросим как это он и его сосед знали, что весь день не прилетели бендеровские снаряды. Заодно прихватите и сего соседа...
Солнце село как-то незаметно. Вечерние сумерки слабо отразились на темнеющем небе. Скоро ночная темнота накрыла своим темным пологом все пространство. Дома в окнах не освещались. Лишь аварийный генератор под крышей  сарая монотонно гудел и давал электрический ток в штаб ополченцев.
В одной из комнат сидела в наушниках радистка Соня. Вертела ручки регуляторов, переходила для прослушивания шифрованных радиопередач с коротких волн на длинные.
В ночном эфире полная тишина на всех волнах. Но опытный слух радистки ловил короткие включения и выключение радиоаппаратуры.

Не могли точно знать или даже предполагать, так же как и радистка Соня, что происходит и делается, что отвергается и что принимается во вражеских штабах, летучих бродячих батальонах в эту темную ночь, где-то там за дальними постами Донецкой и Луганской республик, уже на территории вражеской стороны. Например, под Харьковом или Днепропетровске, а возможно даже где-то за Новодружском, а точнее в Харькове.
Заседание ведет полковник Паляныця - среднего роста в расстегнутом френче, сердитым голосом, начал свое сообщение присутствующим руководителям бродячих иностранных батальонов бендеровцев.
-Это что же получается? - начал Паляныця. - Наша идеологическая служба построила свою работу на занятой ополченцами территории, чтобы через радио, телевидение пагубно влиять на всю территорию Лисичанского огромного района. Ежедневно мы вещаем в эфир антирусские, анти московские передачи, чтобы посеять у населения недоверие к России. Чего стоят лозунги "Кто живет на Украине - должен убить кацапа! ", "Россия агрессор. Она напала на нас!". Чего стоит высказывание Тимошенко против России? И другие.
Идеологическая служба майора Сырныка пошла навстречу населению – подключила /все дома в радиосеть, чтобы люди слушали наше киевское радио. Отремонтировали небольшую телевизионную вышку, чтобы смотрели вечерами, как сражаются наши украинские гвардейцы против ополченцев. Идеологической обработкой населения с лозунгами Бандеры, Петра Мазепы, нашего президента, а так же членов Украинской Думы и правительства к украинскому населению Донецкой и Луганской республик Рубежного, Северодонецка, Новодружского, Ямполя, Лисичанска, Горского, Луганска в частности не желают слушать наши беседы и требуют вообще прекратить нашу идеологическую пропаганду, - закончил майор.
В зале воцарилась полная тишина. Каждый про себя думал, как заставить людей Лисичанского района верить в наши передачи, если они все лживые.
- Майор Сырнык не сказал, что властный штаб ополченцев прислал в эти села и рабочие поселки пять машин с товарами первой необходимости в их магазины. Жители с радостью приняли. Как это понимать?
-Почему наши торгаши не опередили ополченцев? - спросил лейтенант Барыло.
-Кто-нибудь интересовался, что привезли коммерсанты в магазины? - обратился к Сырныку сержант Жлукто.
-Если мы будем проводить всю идеологическую работу на территории, контролируемой ополченцами такими методами, - сказал сержант Зозуля, - будет нам недоступной. Сейчас вся земля продана кому-то?
-Прошу выступать с конкретными предложениями, - сказал Паляныця.

Разгадывать чужие планы противников дело не легкое, а порой даже очень трудное. Ведь противник также умен и хитер, стремится, чтобы его тайна не была раскрыта до определенной поры, когда она уже будет всем известна и не представляет никакого интереса. Нужны определенные теоретические знания и практический опыт по расшифровке чужих документов.
В руках разведчиков Березкина и Голованова были только перехваченные радиограммы в виде шифровок. Из их содержания вытекает, что готовится что-то серьезнее, чтобы нанести удар по Лисичанскому штабу ополченцев .
-С чего начнем? - промолвил Березкин.
-С внимательного прочтения радиограмм, - ответил Голованов. - Читай, я внимательно прослушаю.
-Утром примите специальную команду, - читал Березкин. Тут же сделал замечание. - Где ее принять, в каком, месте, сколько человек, на машинах или мотоциклах. А может пешком? Это для нас задача номер один.
-Далее.
-Всех продавцов магазинов арестовать и других арестовать в том число и тех, кто интересовался работой радио и телевидения. - Вот только кто будет проводить эти аресты? Говорится о команде Майдана.
Разговоры двух разведчиков нарушила радистка Соня. Подала шифровку Голованову.
-Читай, - сказал начальник разведки.
-Сообщите, какими силами располагает Лисичанский штаб, - зачитала Соня.
-Мне кажется, у нас в Лисичанске существует подпольный штаб бандеровских боевиков, - сказал Березкин. - Ведь хунта дает самые настоящие боевые приказы своему подполью. Оно, оказывается, действует. Надо немедленно найти где находится это змеиное гнездо.
-Действительно задача не из легких, - сказал Голованов. - Найти гнездо и обезвредить - твоя задача. Я займусь отрядом ополченцев.
Неожиданно дверь штабной комнаты отворилась.
-Разрешите, - сказал Николай - охранник арестованных комнате. - Привел отрезвевшего вчерашнего пьяного мужика, что арестовали вчера вечером.
-Заводи. Пусть скажет почему вечером шлялся пьяным?
-Не так уж он был пьян, сколько притворялся. На допросе признался, что он смотрел, что делается в штабе.
-Действительно так? - спросил Голованов у приведенного.
-Но я не хотел этого делать. Меня уговорили посмотреть, кто находится в штабе. Чтобы я смело ходил возле штаба - дали выпить две кружки сивухи.
-Березкин продолжай допрос, я пошел в отряд, не проник ли туда такой же шпион?
Березкин, как опытный разведчик, не стал расспрашивать, откуда появился мужик, а сразу приступил к допросу, по вопросам ночью полученной радиограммы.
-Скажи, милый друг, кого ты знаешь из продавцов окрестных сел, торгующих в разных поселениях?
-Всех не знаю даже в самом Лисичанске, а в других местах ? - помню.
-Что тебе известно, есть ли у нас подозрительные неизвестные лица?
-Никогда ими не интересовался. Они мне не нужны.
-Чем ты сам интересуешься?
-В молодости любил красивых девушек, они меня тоже любили. По правде сказать пришел проведать свою бывшую любовницу. Она встретила меня прекрасно, как старого друга, а тут от нее попал к вам на допрос. А тут про любовь не говорят.
- Может я бы тебе поверил, но ты вчера вечером говорил, что ты был у друга, тебя попросили ходить смотреть, что делается у штаба.
-Так это я просто говорил, что был у друга, выпили с ним, чтобы вы меня быстрее отпустили.
-Он все врет, - промолвил мирно слушавший допрос дежурный Николай.
-Приведи второго. Послушаем что он скажет, - сказал Березкин. - Получается какая-то неувязка.
Второго привели двое ополченцев. Ничем он не отличался от всех присутствующих, разве только частым посапыванием в нос и подкашливанием.
-Ты знаешь этого человека? - спросил Березкин.
-Не знаю и раньше не видел, - ответил приведенный.
-Как же на улице возле штаба вы оказались вместе?
-Он шел выпивши. Я его спросил, где это ты так натрескался? Он что-то промямлил. Я ему предложил - хочешь выпить еще – ответил, не от кажусь. Только за услугу.
-Это еще за какую?
-Походи между людьми у штаба, послушай, о чем говорят, потом все расскажешь мне.
-И только всего, спросил?
-Договор лучше денег. Отойдем за угол. Тут я ему налил кружку сивухи. Он выпил, вытер рукавом губы, спросил:
-Еще будет?
-Иди, смотри! - будет.
Березкин посмотрел на обоих, всматриваясь в лица, промолвил:
-Рад бы вам обоим верить, что вы сказали, но не могу поверить, так как вы оба запутались в своих показаниях. Конвойные, уведите последнего. А с тобой еще поговорим. Ответь на любовный вопрос, как ты был в гостях у своей любовницы. Где живет твоя раскрасавица, на какой улице, номер дома?

Сколько шло совещание, а другие называли заседание Харьковского штаба бандеровского воинства, никто не засекал. Одни предложения выдвигались , другие отвергались, предложения лейтенантов и майора отвергались Паляныцей и так бы шло до рассвета или до утра. К полковнику Паляници подошла молоденькая, красивая радистка Фиалочка. Отдала в руки радиограмму. Полковник начал читать: "Два связника в Лисичанске арестованы. Штаб принял жесткие меры. Поставлено на дежурство много молодых ополченцев. На улицах проверяют документы прохожих. Неизвестные личности интересуются работой радио и телевизоров".
Эту же радиограмму перехватила радистка Соня и записала букву в букву. Чувствовалась работа малоопытного связиста. Хотела отнести радиограмму в штаб, но раздумала - может исчезнуть.
Всегда кажется всем, что ночью время идет медленно. Тут и сон приходит, и даже крепкий кофе не помогает. Мозгу надо отдыхать за день работы, а тут ночью его заставляют работать. Но Соня знала - засыпать на дежурстве нельзя. От нечего делать шарилась по коротким и длинным волнам.
Неожиданно в наушниках зашипело. Подправила регулятор, прислушалась. "Утром примет» специальную команду. Всех продавцов магазинов немедленно арестовать. Всех подозрительных арестовать. Выявить, кто интересовался работой радио и телевидения. Всех арестованных передать в руки специальной команды Майдана. Передающие электронные системы заблокировать. О проведенной работе доложить Первому".
Соня хотела положить эту радиограмму, чтобы утром обе вручить Березкину или Голованову, но раздумала. Позвала дежурного:
-Сеня, срочно зови Березкина!
Через минуту явился начальник разведгруппы Березкин, спросил:
-Что случилось?
-Вот радиограммы, читай! – ответила Соня. - Дело может быть серьезным.
Командир прочитал радиограмму, промолвил:
-Почему молчат до сих пор несколько дней разведчики из своих мест.
-Может они попали в руки бандеровцев, не успев положить сведения в тайники, - ответила радистка. - По всей вероятности завтра или послезавтра бандеры будут на нас наступать. Мы сумеем их остановить?
-Смотря, какими силами пойдут. На один Лисичанск или на все населенные пункты района.
Тихо зашуршали наушники. Опять радиограмма: "На время операции радио и телевидение не выключать. Организовать охрану".
-Я считаю, в информационную войну ввязалось уже высокое бендеровское начальство. Они уже начали командовать и приказывать какому-то нам неизвестному начальству. Что же надо делать?
-Сейчас с Головановым решим, - сказал Березкин и с радиограммами ушёл.
-Как зовут твою любовницу?
-Пвосто Любушка, улица Центральная, дом номер сорок один.
-Что за дом?
-Дом приватизирован, бывший Детский сад. Вокруг дома большой плодовый, густой сад, гараж на две машины.
-Что тебе нравилось у Любушки?
-Одна комнаты на углу. На улицу выходило окно. Можно было просматривать всю улицу. Ваш штаб виден как на ладони.
-Значит, ты просто спокойно шпионил за нами.
-Я же смотрел просто из-за интереса.
-Кто еще жил в доме твоей любимой Любочки?
-Мне кажется пять мужиков. Но они к Любочке не прикасались. Они все время слушали радио или смотрели телевизор. О чём-то часто спорили. Я с Любочкой к ним не вмешивались. Иногда один черный Грим просил Любу куда-то сходить, а когда приходила, то долго с ним о чем-то говорила.
-Тогда ответь на последний вопрос. Сколько в доме входных и выходных дверей?
-Кроме парадного входа с улицы, есть двое дверей во двор и одна дверь на второй этаж, но к ней надо подниматься по железной лестнице. Дверь всегда закрыта на замок. Я приходил к Любочке всегда через паралную дверь...
Допрос задержанных, начавшийся еще ночью, шел без перерыва. Березкин даже не заметил, как прошла ночь и в окнах появился свет, а затем и брызнули яркие лучи солнца. Захватив с собой протоколы допроса обоих арестованных, Березкин пошел в кабинет Голованова. Он сидел за столом с развернутыми бумагами.
-Что интересного в них? - спросил.
-Хорошего ничего нет. Получил несколько донесений от секретных тайников. Из первого сообщают: "Появились какие-то неизвестные группы мотоциклистов. Кого-то ищут". Второе сообщение: "Арестованы кем-то все продавцы в магазинах". О чем это говорит? Невидимый враг пошел в наступление.
-Из допросов арестованных стало понятно, что рядом с нашим Лисичанским штабом ополчения работает подпольный штаб бендеровцев на улице Центральной дом номер сорок один, - доложил Березкин.
-Вызывай Николая с его группой. Оцепить этот дом номер сорок один, сделать осмотр всего здания и в подвале. Найти радиоаппаратуру и телеаппаратуру. Постараться в плен брать только живыми. Мы их обменяем на наших ополченцев. Надо взять невредимой хозяйку дома, прекрасную Любушку, чтобы свести ее с любовником - кому они служили.
Над Лисичанском пролетел вертолет. Но по нему никто из вооруженных ополченцев не сделал ни одного выстрела. Команда Николая пошла на задание.
С какой целью пролетел вертолет над Лисичанском никому в штабе ополченцев, было неизвестно. Те, кто его посылал, преследовал цель узнать, что творилось в тылу у Лисичанска, Горского, Северодонецка, Новодружково и Рубежного. Но в тылах все было спокойно, хотя хунта уже многих "подозрительных" арестовала. В числе арестованных оказались связные тайников. Над полетом вертолета задумался Голованов, промолвив:
-Ведь с какой-то целью он пролетел?
Время шло. Николай с отрядом ополченцев ушел к дому номер сорок один, который теперь принадлежал частному владельцу.
Время было дорого для Майдановской хунты, которая назначила боевую операцию против штаба Лисичанского военного лагеря ополченцев, чтобы сохранить свое влияние при помощи радио и телевидения на умы населения, чтобы среди них найти себе сторонников бандеровского режима.
На противоположной стороне в городе за Ямполем тоже заседал штаб для выработки вторжения в Лисичанск и его область. Полковник Паляныця нервничал, ходил по комнате, потирал руки, глубоко вздыхал от нервного напряжения. Вспомнил о жене Параске. "Что она сейчас делает? Может, уехала в Киев с доченькой Марусей, а может в Берлин, чтобы побывать на модных выставках бюстгальтеров и коротких выше колен юбочек. Они, конечно, радуются, а я чуть не плачу от неизвестности.
Приглашенные на совещание офицеры разбрелись по кучкам. О чем-то бурно разговаривали, весело смеялись и не было им никакого дела, что полковник нервничает.
Подошел офицер связи Куренок.
-Вам радиограмм с аэродрома. Читать вам или сами прочитаете?
-Читай, послушаю,
-Пожалуйста. "На указанной территорией Лисичанска никаких военных действий не наблюдалось".
Только радиограмма оказалась не точной. В это самое время чтения телеграмм Куренком полковнику Паляныце в особняке на улице Центральной, у дома номер сорок три грохнул сильный взрыв, затрещала дружная автоматная стрельба по дому и из окон дома по ополченцам.
Одновременно завязались бои в Горске, Ямполе, Новодружковке, Северодонецке, Рубежном. Даже на дорогах к этим поселкам, на которых молниеносно возникли боевые посты ополченцев. Вся округа гремела от взрывов.
Полковник Паляныца побежал на свою рацию, приказал радисту. Запроси двадцать первого, почему не атаковали первыми Лисичанский штаб ополченцев ".
-Господин полковник, дом не двадцать первый, а сорок первый?
-Передай сорок первому! Вы получаете американские доллары, а бирюльки играете на мокром песку!

Радистка Соня не отходила от своей рации. Все время крутила ручки настройки на нужные волны. Поймала короткую волну: "Почему не атаковали первыми Лисичанский штаб ополченцев... Вы получаете американские доллары. Отвечайте полковнику Паляныцы.
Соня подала радиограмму Голованову. Он прочитал, тут же заметил: "Да, они воюют за доллары, а люди для них ничего не стоят. Хотели своей фашистской идеологией запугать наших людей, чтобы они были вечными рабами. У них это не получится".
По-разному шли военные действия против бендеровцев. Гибли враги трудового народа, гибли и ополченцы, у которых был приказ "брать живьем".
Бендеровцы дрались жестоко, чтобы остаться живыми и получить обещанные доллары, чтобы дома сыграть свадьбу с любимыми девушками или волею судьбы с этими долларами получить в лоб пулю из автомата и уйти с ними в сырую землю.
Были и другие интересные случаи. Так в Рубежном за одним углом дома оказались двое, узнали друг друга, разговорились:
-Мыколо, чи це ты за углом дома?
-Я, Грышка, узнав тебе. Ты чого за углом казався?
-От вас отстреливався.
-Як же мы будем росходыця от угла? Ты пидешь - я в тебэ буду стрелять, я пиду - ты мыни пулю в спыну затонешь. Своих диток перед смертью не побачу.
-А за кого воюешь?
-За Украину!
-Я тоже за Украину. Мы с тобой суседы, на прыстольы праздныкы за столом по чарочке выпивалы и спивалы писню "Ой ты, Галю, Галю молодая." А тепер в руках автомат и должен из него палыть, людей убывать.
-А ты ни стреляй. Брось автомат на землю и иды до мены.
-А ты мене ны пидстрелышь як сабеку?
-Пырыходь на нашу сторону с автоматом и будем быть проклятых бендевив, шоб оны вси подохлы. Будем быться за нашу народную власть...

В Северодонецке встретились соклассники по харьковскому училищу. Бузеев - раненый пулеметчик со стороны хунты, которого бросили силовики, не оказав даже первой медицинской помощи. Ополченец с автоматом в руках Климов. Раненый лежал в луже крови, рядом с ним пулемет.
Подал еле слышный голос:
-Пристрели меня...
Каково же было удивление Климова, глядевшего на раненого, воскли нул:
-Гузеев Сашка, ты что ли?
-Я, Петро. Пристрели. Я уже не жилец. Передай жене мой прощальный привет.
-Кому передать?
-Маме и жене Танюше. Я сражался за Донецкую Народную республику. Меня силовики забрали и погнали сражаться против мамы и жены Танюши. Посмотри Петро скольких я уложил бендеров...
Климов сделал другу по Харьковскому училищу перевязку на груди. Друг потерял сознание. Подхватил его и понес к медсестре, промолвив:
-Спаси, чтобы был жив!
Вернулся к пулемету друга и открыл огонь по приближающимся врагам.

Интересно получилось в бою в Ямполе и Горой. Ополченцы взяли в плен две группы пленных - совсем молодых ребят только что мобилизованных в украинскую армию. При полном оружии сдались ополченцам.
-Почему сдались, - спросил Николай.
-За киевскую хунту, не хотим воевать. Мы все из Донецка и Луганска сказал сержант. - Просим вас зачислить всех нас в Ополченческую армию Донецкой и Луганской республик.
-Ваше просьба удовлетворяется, - сказал Николай.

По всей территории Лисичанского региона шли сражения против бендеровских бандитов. Командующий полковник Паляница был крайне доволен всем ходом сражения с необученными ополченцами. В пока еще не разгромленный подпольный штаб бендерввцев полковник Паляныця делал почти каждый час запросы по радио к неизвестной ополченцам радистке, которая не спешила отвечать грозному полковнику. "Почему командующий операцией Грил не выходит на связь?". "Сколько ополченцев взято в плен?". "Кому требуется помощь?".
"Уничтожен ли штаб ополченцев. Кто из командиров взят в плен?".  Все эти перехваченные радиограммы, радистка Соня принесла Голованову. Он внимательно все прочитал и остался доволен. Спросил:
-Как ты, Соня, полагаешь, где может находиться подпольный штаб бендеровцев, к которому обращается Паляныця?
-По-моему может быть рядом с нашим. Из других мест сводки Паляныцы не поступают. Наши потери тоже большие.
Вошел Березкин. Кратко сообщил:
-К нам пришел на помощь от соседей Луганска отряд ополченцев. Куда его направить?
-Отправь на помощь к Николаю на улицу Центральную дом сорок один. Там сейчас идет ожесточенный бой. На все наши предложения отвечают шквальным огнем.
-Ухожу к ребятам! - сказал Березкин и исчез за дверью.

Одни считают бей в Лисичанске просто обыкновенным, так как не была применена артиллерия ни с той, ни с другой стороны. Но потери оказались значительными.
Весь день был каким-то пасмурным, затянуто небо тучами. В воздухе пахло дымом от сгоревшего пороха от стрельбы из автоматов, винтовок, пулеметов, разрывов гранат. В сплошном пороховом дыму находился дом номер сорок один на Центральной улице Лисичанска. Из его окон стреляли бендеровские пулеметы, летели гранаты. После прибытия нового отряда ополченцев, вступивших в бой - огонь из окон штаба постепенно начал ослабевать.
Радистка Соня принесла Голованову перехваченную радиограмму следующего содержания: "Полковнику Паляныци. Подпольный ваш штаб перестает существовать. Члены штаба Мюлер, Франц, Халява убиты. Отстреливается Грим. Не нужны мне ваши обещанные доллары. Через минуту меня убьют. Радистка Любушка".
В народе часто говорят? Сколько веревочке не виться - все равно будет конец. Весь пасмурный день грохотал автоматными, винтовочными, пулемётными очередями, взрывами гранат, когда на закате у самого горизонта в облачное окно прорвался яркий луч солнечного света. В доме номер сорок один раздалась последняя автоматная очередь. В доме стало тихо.
Бойцы ополчения зашли в дом, разбрелись по комнатам, которые были в ужасном состоянии.
-Все трупы убитых вынести во двор! - распорядился Березкин. - Хоронить будем завтра.
-А с бабой что делать. Тоже убитая, - кто-то крикнул Березкину. - При ней есть еще конверт с письмом!
-Женщину тоже вниз. Письмо ко мне!
Березкин взял конверт в руки, прочитал фамилию адресата "Шевелеву Николаю Ивановичу от Любушки".
-Что читаешь? - спресил Николай.
-Тебе личное письмо, получи.
-От кого?
-От радистки штаба Любушки.
-Я туда не обращался.
-Значит Любаша к тебе обратилась лично. Бери и читай!...

На всем Лисичанском регионе установилась народная власть.
...Полковник Паляныця распекал майора Щербину за утерянную победу
-Почему ты не открыл огонь из орудий по ополченцам?
-Мне прямого приказа не было от вас, - ответил майор Щербина.
-Ты получил приказ от подполковника Хрыча.
-Он сослался на то, что у него отсутствовали снаряды.
-Что же я доложу генералу Праныку?
Щербина молча пожал плечами.
Наступившая ночь скрыла все следы дневного жаркого боя против бендеровцев. Собрались в штабе обсудить, что предстоит сделать завтра.
-В первую очередь всех погибших надо предать земле как положено по нашему христианскому обычаю. Предложить полковнику Паляныци обменять пленных на наших бойцов-ополченцев. Но это завтра, - сказал начальник штаба Голованов.
Что предстоит сделать сегодня? Березкину и Николаю поставить усиленные посты на всех дорогах, да и всему Лисичанску. Не исключена опасность внезапного нападения в ночное время со стороны полковника Паляныци.
-Я думаю, он еще не опомнился за дневной бой. Если были бы у него резервы, то он смог бы их пустить против нас, - сказал Николай.
-Пока у нас нет доказательных разведданных о его намерении, - сказал Голованов. В таком случае ты, Николай, со своими разведчиками будете находиться в резерве. Ты, Березкин, организуй охрану штаба своего и только что разгромленного в доме номер сорок три, потому что могут туда наведаться вражеские разведчики. Я буду все время находиться при штабе. Обо всех ночных происшествиях доносить мне лично для принятия мер. Кому что не ясно? - спросил Голованов.
-Вроде все ясно, - сказал Николай.
-Тогда приступайте к дежурству, - закончил начальник штаба.
Хотя дневной бой прошел, но еще нельзя верить, что он не может начаться и ночью. Тут надо быть всегда наготове. Николай пошел к разведчикам в резерве.
-Пока везде тихо - всем прилечь отдохнуть и поспать, - сказал уже сильно уставшим бойцам.
Комнату освещала одна наполовину уже сгоревшая восковая свеча на столе. "Пусть ребята поспят" вспомнил где-то и когда-то прочитанные в книге слова атамана Ермака. "Чем бы заняться" - подумал. Тут вспомнил,  ведь в кармане лежит нераспечатанное письмо Любаши. Не спеша достал исписанный лист бумаги. Посмотрел на него, промолвил шепотом: "Но хочет видимо в чем-то оправдаться, хотя я перед ней ни в чем не виноват". Ладно, читаю. "Любезный мой друг, Николай Иванович. Есть пословица война войной а любовь любовью. Полагаю, мой милый друг, война для меня уже окончена, а вот про любовь, что помню расскажу, хотя начну, как говорят издалека. Родилась в городе Житомир. Отец был директор фабрики. Жили в достатке. Закончила десять классов. Отец привез меня в город Харьков. Устроил меня на учебу в Харьковское профессиональное училище. Оно мне понравилось. Все говорят по-русски. Все студенты прилично одеты. Государство платило нам даже стипендию. Конечно, все мы девчонки смотрели на молодых красивых парней и уже мысленно в уме выбирали себе кавалеров.
Ты для меня, Коля, служил настоящим идеалом красоты. Молодость не кипела в тебе ключом, а светилась в тебе каким-то тихим светом. Ты был для меня всегда мил, умен. Но был каким-то странным и необыкновенным. Был высокий, крепко сложенный телом и уже почти не похож на прежнего юношу.
Высокий лоб, светло-шатеновые тонкие на голове волосы, зачесанные на бок, длинные и густые брови, большие карие глаза с продолговатым разрезом и густыми черными ресницами, тонкие постоянно улыбающиеся губы. Как я тебя так сильно полюбила.
Любовь я понимала, глядя на тебя, Коля, есть определенное чувство человеческой души, и остановить её была уже не в состоянии.
Я с каким наслаждением на новогоднем празднике в зале профтехучилища танцевала с тобой вальсы, кадриль, польку. Я у тебя на руках просто летала как веселая птичка. В такие минуты я часто тебе говорила во время других танцев тебе кажется мое поведение на прилично, это я знала, что ты всегда мною любуешься. Ты всегда будешь у меня в сердце, а я буду дамой в твоем сердце.
Мой милый незабвенный друг, Коленька. Я все помню, как на туристических поездках, соревнованиях были вместе в Киеве, ходили и гуляли по Крещатику, читали стихи Тараса Шевченко, купались в чистой прозрачной воде Днепра, воспетого Гоголем, катались на лодке, на туристическом катере "Ракета", где ты меня первый раз поцеловал, в мои горячие губы. Второй раз поцеловал меня на экскурсии в выставочном зале Харьковского тракторного завода, когда я сидела на железном сидении трактора ХТЗ. Я уже могла мечтать, рано или поздно ты будешь моим женихом, а потом и мужем. Я тебя любила всем сердцем. Вот что ты сделал со мной. Я часто думала, что же нам теперь делать после училища. Моя мама уже не раз спрашивала, зарегистрируйте свой брак? Отец тоже сказал, что ему нужен на фабрику профессиональный рабочий по машинному парку. Об их желании я тебе, Коля, не раз говорила. Ты всегда ссылался на свою маму, что ей надо сначала кое в чем помочь, чтобы подготовиться к свадьбе.
Учеба в профтехучилище закончена. В зале под звуки духового оркестра нам торжественно вручили дипломы как специалистам, пожелали нам успехов в труде и жизни. Так в памяти осталось Харьковское профтехучилище с большими надеждами на хорошую жизнь
Но случилось, Коля, самое непредвиденное. Утром объявили по радио и телевидению в Киеве о военном перевороте, правительство было свергнуто, президент был смещен, власть перешла в руки неизвестного нам Майдана. Все профессиональные рабочие харьковского училища побежали по домам. Я уехала в свой Житомир, а ты в свой родной Донецк. Украина как единое государство раскололось на части. Запад Украины Майдан потянул в Европу, Восток объявил себя Донецкой Народной Республикой, и Луганской Народной Республикой. Киев объяви их националистами.
Мой любимый друг, Коленька. Не в моих силах разобраться в возникшей гражданской войне, когда правительство ведет войну со своим народом. Я попыталась уехать из Житомира, чтобы добраться в Донецк к тебе и быть рядом с тобой. Но меня бендеровцы схватили, у знав, что мы училась в радиошколе. Кидали меня по всему фронту. Наконец прислали к полковнику Паляныце, чтобы я работала при его штабе. Но я пробыла у него две недели, и переправили в секретный подпольный штаб бендеровцев в райцентр Лисичанск. От женщин я узнала, что в штабе ополченцев работает радисткой моя бывшая подруга по Харьковскому училищу Соня Матвеева. При этом штабе находился ты, Коленька. Решила встретиться с Соней. Встреча была тайной, состояась, но короткая. А с тобой, мой любимый дружок не смогла, так как ко мне на радиостанцию поставил Паляныця охрану и никуда больше не пускали. Как мне хотелось с тобой встретиться. Ведь от меня находился всего в нескольких метрах на улице Центральной. Полковник Паляныця готовил атаку на ваш штаб. Я предупреждала Соню своими радиограммами, чтобы ваш штаб сумел подготовиться разгромить бандюг.
Внизу дома идет бой. Скоро он перекинется на второй этаж. Его защищают пять наемников Паляныци. Грим выстрелом смертельно ранил меня. Прощай мой милый друг, Коленька... Письмо выпало из рук..."""
Очередью из автомата бандит Грим был убит. Николай с автоматчиком подскочили к умирающей Любушке.
...На другой день по приказу Голованова хоронили всех погибших ополченцев. На крышке каждого гроба написана фамилия бойца. На одной крышке красивыми буквами написана фамилия "Иванова Любовь Васильевна- погибла за Донецкую Народную Республику".
Всех похоронили под троекратный салют из автоматов.
На краю братской могилы рядом стояли Николай и Соня. Первыми бросили по горсти земли на гробы и первыми поместили венок из живых цветов на обелиск павших.