Я в основе мирозданья

     Июльская жара придавила к земле, лишив остатков желания работать. А потому поставил в тенёчке раскладушку, укрылся лёгкой простынкой и предался блаженству созерцания. Хотя, честно признаться, созерцать-то особо было нечего – мои соседи по мирозданью тоже занялись созерцаньем, попрятавшись кто куда. Лишь неутомимые муравьи туда сюда таскали какие-то былинки. И я взял муравьёв в качестве основы постижения мира.
     Не понадобилось много времени, чтобы понять логику их маршрутов от муравейника, устроенного в некачественной кладке соседского забора, до мест скопления искомых былинок и обратно. Разгадалась и логика поиска – ползание по спирали вокруг какого-то заранее намеченного места. Хотя внешне муравьи неотличимы друг от друга, всё же стало понятно, кто трудится рабочим, а кто охранник – последние не отползали дальше чем на метр от муравейника. Поняв основные принципы внешне незатейливой, но строго упорядоченной жизни шустрых насекомых, я стал размышлять над своим устройством в ней. Во-первых, я мог прихлопнуть любого из них тапком или даже просто пальцем. Мог бросить щепотку пороха и устроить погром. Мог воздвигнуть непреодолимую преграду в виде песочной кучи или лужи. Мог, мог, мог… И ничего не мог кроме разрушения. Даже грозно нависшая над ними моя тень едва ли приводила их в смятение, хотя на быструю смену света и тени муравьи реагировали. При всём моём всемогуществе, обусловленном разницей в габаритах и весе, я не мог влиять на их мировосприятие, услышать их разговоры, понять чувства и мысли. Мой отшлифованный тысячелетиями эволюции мозг не мог проникнуть в мозг зависимых от меня крохотных букашек. Мы существуем параллельно до тех пор, пока мне не захочется засыпать их дом отравой от садовых муравьёв, залить водой или поджечь. А что я могу сделать для них хорошего я не знал, поскольку не ведал, что для них хорошо. Даже брошенную мной на дорожку муху, что стала как-то неумеренно мне досаждать, они приняли деловито-равнодушно – когда тушка несчастной была унесена в кладовую, шустрый муравьишка пробежал пару кругов на месте находки и отправился по своим делам, больше не вспомнив о моей щедрости.
     И меня осенило – я им не нужен. Я – Всемогущий и Великий – им не нужен. Ведь я мог только разрушать, не понимая их чаяний и запросов.
     И мне расхотелось быть Богом.

Г. Л. ГЕНЦЛЕР,
член Союза журналистов РФ
Ночь на 11 марта 2014 года