Я на мир взираю...

Никогда не читал он этих мудрых слов. Слов-то самих не читал, а вот из-под столика часто взирал. Точнее, по началу-то и не взирал, просто спал он там. Стелили ему там, вот он и спал. А стелили ему потому, что другого места уже не было у них. Бабушка на диванчике спала. Мать с отцом кровать заняли, ну, а он, под столом. Стол хороший у них, большой, от прабабки к ним перешел..
        Пробовал рядом спать, да ночью, как кто-куда, так нет, нет, а наступит вдруг. Ночью-то каждый встанет куда, а то ведь и много раз. Так можно было заикой стать.  А заикой быть, вовсе не хорошо. Трудно заике жить, вон у них в классе был один, так с ним не дружил никто. Да как с таким и дружить. Ты ему говоришь, говоришь, а от него не дождешься слов, вот тебе и надоест его ждать.
        Так что лучше уж под столом. Так поначалу и спал. А по мере того, как взрослел, а потом и пораньше просыпаться стал, тут и начал взирать. Сначала одну ножку он изучил, всю до тонкости знал. Потом к другой перешел, пока не изучил все подряд. Потом дело до крышки дошло. Понятно, что совсем с другой стороны, а не с той, с которой едят. Ну, на той скатерть всегда. Да если б и без нее, это ж надо смотреть с потолка, а на нем не получится спать. Так что, стол он весь изучил. А потом на диван перешел. Но конечно лишь только ту часть, что видна была из-под стола. Все вокруг он уже изучил, все, что мог разглядеть.
        А когда уже повзрослел и стал сам порой книжки читать, а то слушать рассказы других, вот тогда и услышал он те стихи, что помнит всегда. Кто-то их не один раз прочел. Ну а он-то запомнил их потому, что они о подстольной жизни его. Стал раздумывать он, задумчивым стал. Все лежал под столом и пытался взирать.
        И так долго взирал, что сумел сам понять – не взирает он, просто глядит. Стало грустно ему, мол, вся жизнь так пройдет, а он будет смотреть, видеть ножки стола, и диван и кровать. Начал он не грустить, а порой тосковать. Так бы мог заболеть, да друзья помогли.  Стал он с ними дружить, даже в гости ходил. Только вот никогда на кроватях не спал. И шутили над ним, и дразнили его, но он спал на полу. А когда убеждался, что спят уже все, потихоньку матрас  он под столик тащил.
        Утром все удивлялись всегда. Ведь ложился, был пьяненьким он. Даже лыка уже не вязал. Как же смог он под столик залезть? Столик низкий и ножки лишь три – специально убрали большой. Ну а он и под этот залез, только ноги наружу торчат. И лежит, и блаженно храпит, но не громко, а скромненько так.  Не вдомек им, что стал он взирать и чем больше столов, тем и больше миров……..