А ларчик просто открывался Гл. 23

Гл.23


Алексей Антонович терпеливо ждал, когда стражи порядка уедут восвояси, чтобы он мог вернуться к инвалиду и спросить его, будут ли они продолжать взаимно приятное времяпрепровождение?

Хотя мало было приятного - сидеть и нюхать ту вонь, что исходила от разлагающихся крыс, но он постарается уговорить Андрияшку, чтобы им перебраться на улицу, куда-либо в тенёчек.

И вдруг он увидел, как Сергуня тащит старика за шиворот, а замыкает печальное шествие приезжий следователь.

"Ничего себе! И когда наш участковый стал таким равнодушным к пенсионерам, уж не от городского ли опылился?"

Антоныч аж рот открыл, куда это они тянут Андрияшку и что хотят у него выпытать? Сами не могут найти убийцу, а старик им виноватый?

Когда троица поравнялась с мотоциклом, то Сергуня, как пёрышко, поднял двумя руками инвалида и усадил того в люльку, а следак сел на заднее сиденье.

Проезжающие не заметили Антоныча, потому что он примостился на лавочке, которую сплошь укрывали ветви разросшейся вишни.

"И куда полицаи повезли пенсионера, совести совсем у них нету..."

Внезапно, Антоныч всё понял:

"Ах, вон оно что? Так, получается, калека и есть... О, Боже, да как же так! Вот отчего у него запах мертвечины..."

Ему стало дурно. Он хотел бежать следом, но кто его туда пустит? И даже мысль, что он сейчас первым преподнесёт селянам такие новости, не осчастливила его.

"Андрияшка-Андрияшка, да как он мог? Господи, да он же родился и вырос среди этих людей! Как всё это засунуть в голову, ведь не помещается."

Убийца сначала плакал, пытался разжалобить Сергуню и Михалыча. Мол, вся жизнь у него прошла кувырком, никакой радости, одни мытарства. Как односельчане издевались над ним, постоянно подковыривали и желали ему только плохое.

-   И что, теперь убивать? Кто дал такое право, ты что, Господь Бог?  -  зло сверкнув глазами спросил Сергуня.

-   А Тимоха, с Корнеичем и Вадиком Гришиным, тоже были твоими врагами?  -  подключился Михалыч.

И тут Андрияшка ощерился на него:

-   Зря я тебя не пришил, когда ты ко мне в гости нагрянул.

-   Даже не мечтай, у тебя бы всё равно не вышло. Как ты заметил, то я не допускал твоего пребывания за своей спиной.

Душегуб опустил голову и тихо спросил:

-   И что мне теперь будет?

-   Ха, он ещё и спрашивает!  -  сыронизировал следователь.  -  Одно могу обещать - на волю ты уже не выйдешь. Так и подохнешь на зоне.  -  он пододвинул к себе телефон и позвонил в область, мол, убийца обезврежен и какие будут дальнейшие указания?

На том конце пояснили, что микроавтобус, с сопровождением для преступника, прибудет только завтра.

А тем часом, к участку начали подтягиваться разгневанные люди, они требовали, чтобы Андрияшку выдали им на растерзание.
Пришлось к ним выйти Михалычу. Приезжий следователь объяснил, что они не имеют право выдавать Андрияшку, кому бы то ни было.

-   Я вам обещал, что поймаю убийцу и я выполнил свои обещания, но если мы сейчас поступим против закона, то нас, с вашим участковым, ждут тюремные нары. Вы этого хотите?

-  Нет!  -  дружно послышалось из толпы.  -  Вам-то за что там париться?  -  и народ начал расходиться. Но на смену им приходили другие, поэтому Михалыч с Сергуней сторожили Андрияшку до полночи.

Недалеко от участка, за магазином, находился небольшой кирпичный сарай. Там в давние времена хранились ящики, банки и другая магазинная тара. Но нынче не делали ящиков деревянных, в основном, картонные, и Надька-продавщица просто сжигала их, чтобы не захламлять вверенное ей помещение.

Поэтому "услугами" сарайчика никто не пользовался и участковый подключил его к своим "владениям". Он навёл там порядок и, на ещё крепкие двери, повесил огромный замок.

Сарай служил заместо вытрезвителя. Пользоваться им приходилось не так часто, но всё же случалось. Это была или подвыпившая молодёжь, а может какой мужик, устроивший дома драку, но факт в том, что периодически Сергуне приходилось отмыкать этот амбарный замок.

Внутри сарайчика ничего, кроме бака, служившего туалетом,  больше не было. Существовали и некоторые порядки: отсидевшие здесь нарушители порядка, должны были убрать за собой. Содержимое бака выносилось в туалет, расположенный рядом с магазином, а потом тщательно сам бак вымывался под колонкой, стоящий тут же, в пяти метрах от уборной.

Вот в этот сарайчик ночью и посадили Андрияшку, а сами, наконец, отправились отдохнуть после тяжёлого дня.
Михалыч собирался серьёзно поговорить с Верой Андреевной. Дело в том, что городской следователь влюбился в простую деревенскую женщину.

И Вера Андреевна вроде не против да только никак не соглашалась на проживание в райцентре. Михалыч тоже не мог переехать к ней, ведь ему ещё надо доработать до пенсии, и они решили пока встречаться, если можно так выразиться, учитывая их возраст, ну, а потом видно будет.

Утром они встретились с Сергуней возле участка и сразу отправились к сараю, вывести оттуда Андрияшку. Но как только вошли туда, то сразу увидели повешенного на собственном поясе инвалида.

-   Во дела!  -  отшатнулся Сергуня.  -  Видать побоялся тюрьмы.

-   Да нет, Серёжа, ты не прав. Не смог бы калека без посторонней помощи забраться на высокий бак.  -  и Михалыч показал на едва заметную щелочку, наспех уложенного на крыше шифера.

-   Выходит, ему помогли? И что теперь?

-   Ну не знаю, ты же тут участковый, тебе и думать. Я, конечно, понимаю, что это не законно, но с другой стороны... Ты готов вести расследование, дабы узнать, кто повесил серийного убийцу?

-   Нет.

-   И я бы не стал.

Потом прикатил микроавтобус, но везти уже было некого, поэтому Андрияшку забрала скорая и повезла в морг, а Михалыч уехал с почётным сопровождением.

Жители Кулибино категорически заявили, чтобы инвалида не хоронили на их погосте, дабы не осквернял святое место. А убиенных похоронили в рядок: вместе смерть приняли, вместе пусть и лежат.

Ближе к зиме внезапно загорелась хата Андрияшки, но никто из людей не бросился её тушить, все молча стояли и смотрели на взметнувшиеся к небу искры и языки пламени.

Потом весной сюда приедет колхозный бульдозер и разровняет оставшийся пепел.

Говорят, что здесь затевают большую беседку для отдыха, но вряд ли в ней будут отдыхать уставшие жители Кулибино. Разве что, не знающая страха и преград, молодёжь?! Ну, а как иначе, жизнь-то продолжается.