08-24. Модальные глаголы

В английском языке существует грамматическое понятие «модальный глагол». Модальными, если мне не изменяет память, считаются глаголы: должен, могу, умею и имею (must, may, саn, have). Все они используются в вопросительной и отрицательной формах предложения без участия вспомогательного глагола, а первые три даже не имеют неопределенной формы. Такое вот у них преимущество перед прочими глаголами.

 Интересно рассмотреть это обстоятельство философски,  вникнув в смысловое значение глаголов. Например, глагол хочу, казалось бы, близкий по смыслу к модальным, к таковым не относится. Мы вполне законно выражаем свои хотения, имея на них право, что, впрочем, не гарантирует нам осуществления этих хотений. Вся наша жизнь скроена из желаний, возникающих в ответ на то, что воспринимают наши органы чувств, как форма нашего реагирования на жизнь. Мы вечно чего-то хотим или не хотим, вечно меняем свои желания и через них захватываемся жизнью, создавая себе почву для страдания. А вот имеем ли мы  космическое право употреблять глаголы должен, могу, умею или имею? Скорее всего, нет. С некоторой долей условности мы еще можем сказать о себе «знаю», подразумевая под этим словом не более, как факт накопления определенного количества логической информации. Хотеть и знать – привилегия обычного человека и смысловое содержание обычного (немодального) глагола. Но вот утверждать свое умение или могущество (я могу, я способен сделать то-то и то-то) уже гораздо сложнее. Не мы управляем материей, а она нами. «Человек предполагает, а Господь располагает» справедливо напоминает пословица. Большой смелостью кажется мне и заявление  «Я имею», поскольку в любой момент то, что сейчас принадлежит нам, может прекратить свое существование.

Еще более глупо  утверждать «Я должен». Мы почти никогда не знаем, в чем состоит наш долг, а что из наших долгов является нашим воображением. Мы легко придумываем себе мнимые долги, более похожие на оправдания наших желаний, и в упор не замечаем того, для чего родились в этом материальном мире. Мы что-то бубним про «Истину», про «Закон», которые придумали такие же люди, как мы, или чуть более преуспевшие, чем мы. Если смотреть на все земное с определенной высоты, то разница между Достигшим (не абсолютно Достигшим, а Достигшим по вполне определенным критериям принятым в конкретной духовной школе) и обычным человеком не столь уж заметна.  В какой-то степени употребление в первом лице глаголов должен, умею, могу, имею – всегда немножко наглость, самоуверенность. Право такого употребления дано лишь существу более высокого уровня сознания, чем человек.

К чему я все это веду? Я заметила, что между частотой употребления модальных глаголов в повседневной речи и степенью духовности человека есть известная закономерность. Чем чаще их употребление, тем ниже уровень духовности, тем меньше сознания. И наоборот.

Наши наставники – Лена и Сергей, вот уже во второй раз после моего путешествия из Петербурга в Москву посетили столицу. Ловлю себя на мысли, что по-хорошему завидую им. Меня по-прежнему тянет на занятия. Все еще сохраняю в себе импульс внутреннего покоя, подаренный мне Джанти Ши. Из меня словно вынули шип, заставлявший меня ворчать и гневаться. Состояние, в котором я пребываю, не похоже на «пофигизм», хотя и имеет с ним нечто общее. Я не отношусь ко всему наплевательски легко, скорее я включаю всякое происходящее в сферу моего понимания и любви, и это позволяет мне оставаться в равновесии там, где раньше я выходила из себя и пыталась пробить лбом стену. Жаль будет потерять это мудрое состояние.

На днях судьба занесла меня в квартиру Сергея, которую я  нашла  больше по наитию, чем по адресу, что показалось мне символичным. Там нам, пятерым практикующим, Сергей дал еще одну инициацию: он привез от Джанти Ши заряженные ее энергией бананы и воду. Ритуал получения инициации  был тем же. Сразу после него у меня так же, как тогда в Москве  заболели ноги, хотя в этот день я еще не занималась и даже в лотосе не сидела. На душу снизошел покой. Думаю, что наблюдаемый эффект - не результат моего воображения и самовнушения.

Комната Сергея на 1-ом этаже коммуналки в хрущевском доме, очень мала, не более 8 кв. м. Никакой мебели, спальных мест. Стеллаж с компьютерами, этажерка с книгами Учения (и только Учения!) и кассетами на ту же тему, небольшой низкий столик, сделанный из доски, поставленной на какое-то деревянное возвышение. Одна табуретка. Вдоль левой стенки – алтарь Учителю, такой же, как в московской квартире. Сидели на поролоновых половичках, на полу, лицом к алтарю. Меня поразили тараканы, во множестве ползающие по полу – здесь их никто не уничтожал из идейных соображений. Я обнаружила свою примитивность: почувствовала жалость к Лене, у которой вот это всё вместо домашнего очага, вместо семьи, детей. С другой стороны, я позавидовала Сергею – какая же ему встретилась в жизни преданная попутчица и единомышленник, и как много радостей они вместе испытали, радостей, ни с чем не сравнимых, которых  не понять обычному человеку. Я это понимаю только потому, что отчасти их вкусила, но все равно нахожусь в раздвоении чувств: смотрю на ситуацию одновременно и с позиции  обывателя, и саманы, что в общем-то несовместимо.

Снова подумала о потрясающем по силе воздействия влиянии на нас фиксации памяти. Почему я постоянно тянусь к всякого рода практикующим? Почему не способна порвать с этим навсегда? Да потому, что в свое время отдала занятию йогой много лет, пусть занимаясь не так уж интенсивно, но зато регулярно, не отбиваясь от стада практикующих более, чем на пару месяцев.  Количество перешло у меня в качество, в моем подсознании сидит то, что Гурджиев называет Магнитным центром, и он меня далеко не отпускает. Здешняя школа тоже не лыком шита – те, кто прошли через практику интенсивных семинаров (а у Сергея и Лены этот опыт длительных, многочасовых занятий очень велик), точно так же укрепили свой Магнитный Центр. Их уже ничем не вышибешь из этого русла, да и не надо. Наши японские Гуру тоже накопили в подсознании достаточно информации, фиксируясь на Истине практически постоянно. Другими они просто уже не могут быть.

 А что делают другие школы? Да то же самое. У Сантош (Сантош -руководитель Петербургского филиала Духовного Университета Брахмо Кумарис ) нет практики работы с телом, зато есть ежедневные сборы для слушанья мурли (Мурли -беседы-наставления Бабы, переданные людям через его так называемые Уста -  конкретного человека Дада Лекраджа (Брахмо Баба). Это та же фиксация памяти и на тех же, по сути, истинах, что и в этой школе. Православных заставляют посещать храм, причащаться, слушать проповеди и читать Евангелие. Это их фиксация памяти, определенным образом изменяющая сознание верующих. У мусульман – каждые три часа – намаз, обязательная молитва. Не будь ее, они легко ушли бы от своих начальных намерений, их октавы оборвались бы. Те из приходящих к нам в группу новичков, кого мы упустили из-под контроля и опеки, кого не удалось убедить регулярно посещать занятия во что бы то ни стало, хотя бы четыре месяца подряд, обязательно сбегают от нас – их ничего не держит в подсознании. И наоборот, в нашем поверхностном сознании может быть сколько угодно логических возражений против школы (как, например, в моем случае), но если удалось запихать в него нужное количество повторов определенных истин, ты уже никуда не денешься. И чем дальше попытаешься убежать, тем с большей скоростью рано или поздно прибежишь обратно.

Выводы к сказанному малоутешительны. Есть определенный механизм программирования, и, зная его, любого человека можно запрограммировать на что угодно. Нужно только усилие и терпение. Количество перейдет в качество. Цель может быть любой, достижение ее может являться как ростом сознания, так и его падением. Самое обидное, что мы даже не вправе настаивать, что точно знаем, что для нас – эволюция. Теорию можно создать любую, а, настроив соответствующим образом свой ум, найти для нее убедительные опытные доказательства.

Духовная практика – это не обязательно движение к Истине. Употребление слова Истина - это смелый поступок потому, что мы можем ошибаться в правильности его понимания. Духовная практика состоит только в стремлении увеличить свое сознание. Это значит понимать, что происходит, понимать, куда идешь и за счет чего, и главное - осознавать вероятность собственных заблуждений. Не быть марионеткой, не спать, не отождествляться даже с высокими идеями, не жить в воображаемом мире или жить в нем, понимая, что он - воображение (по Кастанеде – делать Контролируемые Глупости). Достигший – это тот, кто пробудился от снов сознания, в которых все мы пребываем. У нас просто разные сны.

Что касается меня, то картина мира, которую здешние Достигшие называют Истиной, не вызывает во мне никакого возражения, хотя я и допускаю, что она тоже может оказаться воображением. Но это не моя забота. Я не должна (модальный глагол!) брать на себя заботу об этом, это не есть сфера моей, человеческой компетенции. Средства духовной практики, используемые в данной школе, мне нравятся, подходят мне, они мне помогают измениться. Метод фиксации памяти особенно эффективен. Не обсуждая конечных целей, я могу быть надежным партнером и доброжелательным компаньоном школе буддийской йоги по части использования ее способов работы над собой. В конце концов, у нас даже цели похожие – освобождение от иллюзий. В буддизме целью является  освобождение от цепи перерождений, от материи, от воплощения  как в мире людей, так и в других,  даже более высоких мирах. Мою личную  цель пока составляет лишь освобождение от отождествления жизнью.

Школа «Четвертого пути» не говорит о перерождении наших душ в разных мирах, она употребляет термин  Возвращения. (У  П.Д. Успенского есть очень интересная физическая теория цикличности времени!). Пока мы являемся спящими, утверждает Успенский, мы многократно повторяем одну и ту же жизнь, совершаем одни и те же ошибки. Но у человека есть шанс настроиться на другие влияния, накопить энергию и осознать происходящее. Тогда при очередном Возвращении мы сможем вспомнить прошлый опыт и изменить его – подняться на другой уровень жизни. А в конечном итоге и вообще стать независимым от влияний жизни. Нигде и никогда  школа Четвертого Пути не зовет к аскетизму или монашеству – только разве лишь в качестве временного, пробуждающего сознание упражнения. Наоборот, практикующему предлагается погружаться в самую гущу жизни, накапливать разные впечатления, делать то, что оно не любит, и работать в своем слабом направлении. Таким образом мы сможем немного пробудиться, узнать себя с разных сторон, освободиться от захваченности жизнью.