Глава 3. Вербовка

Это был вторник. Обычный вторник, ничего особенного: очередные школьные будни. Классная руководительница после урока биологии позвала Олега к себе в кабинет.
- Олег, скажи мне, что происходит? Могу я чем-то помочь?
- Алла Яковлевна, если честно — не понимаю, о чем вы. Вроде, все в порядке. Из учителей кто-то мной недоволен?
- Да нет,  дело не в учебе. Тут приходили, расспрашивали про тебя...
- Кто?
- Не знаю, но сперва они беседовали с директором школы. И речь шла именно про тебя.
- А что спрашивали?
- Как учишься, какие отношения с одноклассниками, какие ожидания имеет наш педагогический коллектив на счет тебя, не знаем ли мы, какие у тебя планы... В общем, ничего такого сверхъестественного...
- Планы?
- Ну да, планы на будущее: куда ты намерен поступать и кем ты хочешь стать... Они мне не понравились. Очень не понравились. Ты будь, пожалуйста, поосторожнее, ладно?
- Хорошо, Алла Яковлевна. Спасибо за беспокойство.
- И Олег, наверное, мне не стоит упоминать, что вот этого нашего разговора — не было. Строго между нами, ладно?
- Конечно.
* * *
Когда Олег пришел домой из школы, его с порога встретила мать
- Что ты такого натворил, признавайся!
- Мам, не понимаю, о чем ты.
- Не понимаешь? Не понимаешь, говоришь? Ах ты, зараза, это все твои дела, бизнес твой чертов, друзья твои — бандиты, Юрка этот круглолицый, это все из-за них...
- Мам, да какие бандиты, ты о чем вообще? Что такого-то мы сделали?

Тут он улыбнулся, расплывшись в улыбке, посмотрел на мать успокаивающе, а сам из всех сил сдерживал внутри эмоции: он вспомнил, как совсем недавно они с Юриком учудили разборки из-за одного своего программного продукта — у них был эксклюзив, который компаньоны давали всем торгашам на комиссию; проходя мимо точки одного из таких торговцев, Олег увидел, что тот сбивает цену, продает их же товар, но дешевле, чем договаривались: в таких делах очень важно, чтобы цены у всех были согласованные, иначе становится невыгодно предлагать свой же товар на собственных торговых точках. Современным языком это называлось бы, скорее всего, демпингом, но тогда друзья не знали столь сложных терминов, а чувство справедливости где-то там внутри — свербило. Олег подошел к Юре и рассказал об увиденном, хотел посоветоваться, как быть. Юрик же, недолго думая, подбежал к тому торговцу, вломил в челюсть, затем сломал нос, после чего спокойным голосом предложил поговорить по душам... Хорошо, Олег вмешался, и они принялись играть в игру «плохой и хороший полицейский», в итоге и товар свой вернув, и деньги за него получив в полном объеме. Не прогадали, в общем. И заодно свое чувство справедливости удовлетворили. 
-  Юрка учился со мной с первого класса, и ты раньше так про него не говорила! Что случилось-то?
-  Что случилось?  А то, что сегодня, пока ты в школе был — приходили двое, в штатском. В общем, сын, мне велено было тебе передать вот это.
И она вручила сыну бумагу, свернутую в три приема. Олег развернул листок и прочитал повестку: «Вас приглашают на беседу в КГБ. В течение трех дней просим позвонить по телефону 2128506, записаться заранее, чтобы Вам выписали пропуск».
Сперва Олегу показалось, что он спит. Но спустя некоторое время душа вернулась из пяток на свое положенное место, проморгавшись и еле придя в себя, Олег разулся, снял куртку и прошел к себе в комнату. Там лег на тахту, и глядя в потолок, попытался осознать происходящее. Взгляд его уперся в трещину на потолке, в ней отражался солнечный свет, что проникал через окно, и солнечный зайчик бегал по потолку, то появляясь, то вновь исчезая, прерываясь колышущимися ветвями деревьев на улице. Сам того не замечая, свернулся калачиком, поджал ноги под себя, натянул на себя  покрывало и уснул.

Олег оказался на Литейном. Ноги вели его в Большой дом. С парадного входа он нырнул в правую дверь и увидел там вертушку с охранником в штатском.
- Мне сказали, что выпишут пропуск.
- Фамилия, имя, отчество?
- Олег Валерьевич Ткаченко.
- Так точно. Паспорт дайте, пожалуйста.
Олег протянул не так давно полученный паспорт. Охранник с серьезным видом сличил фотографию в паспорте с представшим перед ним субъектом и сказал:
- Все в порядке, проходите. Четвертый этаж наверх, направо.
Олег подумал было: «зачем он сказал наверх? Разве могут быть этажи вниз?», но едва вертушка своими зубами проскрежетала позади него, и он оказался на лестничной площадке — она была небольшой, где-то три на три метра, посередине была шахта лифта, обнесенная металлическими перилами, вдоль стен тоже располагались перила. Лестница уходила не только вверх, но и вниз.
Он поднялся пешком на четвертый этаж. На каждом проеме лестничной клетки — на каждом этаже - дежурил, казалось, один и тот же охранник: в штатском, черный костюм и синяя рубашка, метр восемьдесят ростом, коренастый, жилистый, видно, что боец. Однако на четвертом этаже охранника не оказалось: Олег решился было войти в дверь коридора четвертого этажа, как сзади послышался голос:
- Молодой человек, прямо по коридору, до конца, и налево первая дверь. Вам — туда.
Олег обернулся и увидел очередного человека в черном. Но на этот раз он был в белой рубашке. «Как-то все это странно», подумалось ему.
Он открыл темную дубовую дверь: та шорохом проскрипела, подталкивая его внутрь, и следом — медленно, абсолютно бесшумно закрылась.
Перед ним простирался бесконечный темный коридор: свет был едва различим и исходил от подвешенных слева и справа на стенах бра, между ними величаво красовались белые колонны. В нишах за колоннами спрятались скамейки, и рядом с ними — двери. Темные дубовые двери. Олег продолжал идти вдаль, в точку, где стены бесконечного коридора сливались воедино, оттуда ярким лучом навстречу прямо в глаза сиял яркий свет; вокруг стояла пронзительная тишина: казалось, любой шорох раздастся эхом в бесконечность и тут же выбегут, как муравьи, сотрудники этого заведения, - повылезают из своих кабинетов, как лисы из нор, и как начнут наводить суету... У Олега заложило уши, он закрыл глаза, на миг остановился, прогнал вон из головы мысли о муравейнике, и продолжил свой путь. Шаг за шагом приближался он к своей судьбе, шаг за шагом преодолевал он барьер между прошлым и будущим. Он точно знал, куда идет, но не знал — что его там ждет.
Казалось, в том коридоре наш герой провел вечность. Однако, взглянув на часы, Олег вдруг обнаружил, что стрелки замерли: он встряхнул их, и с неожиданностью для себя увидел, что стрелки и вовсе исчезли, сменились циферблатом часов «электроника 5». Цифры стояли на месте, время прекратило ход и на часах смог рассмотреть он цифры: 09:45.
Ему назначено было в десять... Ждать еще целых пятнадцать минут. А время все не идет и не идет. Что делать? Дойдя до конца коридора, он увидел две двери — слева и справа от стены тупика. Посередине стоял бюст Феликса Эдмундовича Дзержинского, освещенный яркой подсветкой со всех сторон, свет отпрыгивал яркими лучами, отражаясь от головы основоположника конторы повсюду, пронизывая синим холодом насковзь, вырубая сознание, окутывая сонной пеленой. Олег присел на скамейку и принялся ждать...
Откинувшись на воображаемую спинку затылком, он то и дело клевал носом. Наконец, он захотел устроиться поудобнее, представил, как было бы здорово опереться головой о подушку дивана, вытянуть ноги на мягкой кровати, укрыться мягким, теплым, шерстяным одеялом. Едва он подумал об этом, как тотчас же скамейка вдруг превратилась в мягкую кровать, голова оказалась на подушке, и оказался укрытым клетчатым пледом, края которого были подогнуты со всех четырех сторон так, что ни капли тепла не покидало пространство под ним.
Не успел Олег насладиться всей глубиной навалившегося сна на скамейке-диване-кровати, как почувствовал, что его треплют по плечу. Он открыл глаза, и сквозь туман перед глазами различил очертания женщины, стоящей возле него. Сперва Олег подумал, что это его мама. Но присмотревшись, понял, что ее лицо ему незнакомо.
Она пригласила Олега в кабинет. Там был темно и, по ощущениям, холодно. Темно-зеленые стены, стол с настольной лампой, и два стула: один для гостя, другой — для сидевшего за столом. Мужчина в черном костюме и темно-синей рубашке смотрел на Олега молча, жестом предложил присесть, достал папку и произнес:
- Олег Валерьевич. Я ознакомлю вас с некоторыми сведениями, которыми мы обладаем, и затем хочу, чтобы вы внимательно меня выслушали.
- Хорошо.
- Итак: родились 26 марта 1975 года, в Ленинграде. Мать — учительница английского языка. Отец — старший преподаватель в ЛИТМО, на кафедре квантовой электроники. Учитесь в школе номер 89 в 10-а физико-математическом классе, посещаете факультативные занятия по физике и математике в физико-математическом лицее номер 239, а также в политехническом Институте. Кандидат в мастера спорта по фигурному катанию на коньках, обладатель черного пояса по карате, в данный момент занимаетесь кунг-фу и нин-по-тай в клубе на ул. Ушинского. В школе учитесь на хорошо и отлично. В совершенстве владеете английским языком, изучаете немецкий и китайский. Посещаете высшие курсы иностранных языков номер 1. Успеваете на хорошо и отлично. Закончили курсы скоростного чтения школы Андреева. С подругой матери Анной Кузьминой неоднократно посещали лекции по экстрасенсорике мага  Вишневского. Участвуете в бизнесе — взламываете защиту с программ других производителей, иначе говоря — хакер. Увлечены криптографией. Владеете языками программирования: паскаль, бейсик, си, ассемблер z80 и motorola 68000. Неоднократно принимали участие в криминальных разборках, в качестве нападающей стороны. Мне продолжать?
- Да нет, не стоит, я думаю...
- Возражения имеются? Согласны со всем вышеперечисленным?
- Скорее да, чем нет.
- Вот и замечательно. Вы понимаете, зачем мы вас пригласили?
- Честно говоря, не совсем.
- Поясню: то, чем вы занимаетесь, классифицируется как уголовное преступление, статьи 272 и 273 УК.
 
* * *
 Олег проснулся в холодном поту: смеркалось, темень за окном, родители уже спят, сестра - тоже, хотелось есть. Он пошел на кухню, сварил макароны, съел их, обильно полив болгарским кетчупом. Надо было что-то решать. Звонить — выходит, вроде как признаваться. Не позвонить — так рано или поздно сами придут. Ладно, время еще есть, утро вечера мудренее. И он пошел делать уроки — вспомнил, что совсем про них забыл во всей этой свистопляске.

В среду утром Олег снова поехал на тренировку в Юбилейный. В этот раз он четко решил: сейчас или никогда! Он зашел за Сашей к ней домой, минут на пятнадцать раньше, чем они обычно встречались перед выходом, без спроса разулся и устремился в ее комнату. Та, не успев очухаться от наглости своего друга, скорее поспешила за ним, хлопнула за собой дверью и раскрыла было рот, чтобы начать орать на него. В этот момент он крепко обнял ее и поцеловал. Сначала Саша пыталась сопротивляться, но потом обмякла в его руках, расслабилась и неистово впилась своими губами в его. Это был первый поцелуй в их жизни, и шли эти двое к нему всю жизнь, с детства, плечом к плечу, все это время стесняясь выразить свои чувства. Олег опомнился, засмущался, выпустил Сашу и отошел в сторону: лицо его покраснело и он, наконец, сказал то, что так долго кипело внутри: «Я тебя люблю». «Я так и знала, что ты это скажешь. И я тебя. Но...»
Молча пошли они на троллейбусную остановку, молча тренировались, не проронив ни слова, и все это время Олег никак не мог взять в толк: «Почему «но»?»
В школе ничего нового не произошло, вернувшись домой Олег принялся делать уроки, потом его ждали занятия по ОФП на фигурном катании. Разум его как бы разделился на составляющие: первая часть его продолжала решать задачи по физике,  вторая - размышляла на тему «почему «но»?», а третья — что делать с комитетом: звонить или не звонить?
Со временем вопрос по поводу Сашиного поведения был отложен в долгий ящик, так как не требовал немедленного принятия решения. Поскольку мозг его был устроен как у обычного программиста, то ответ на вопрос «звонить-не звонить?» мыслительный процесс Олега выдавал в виде алгоритма.
Первое. Если не звонить, то приедут сами и заберут. За что — он прекрасно понимал, как устроена система: в ней каждого всегда есть за что. Если нет — то что-нибудь придумают. Вопрос в таком случае заключался в том, почему?
Второе. Если позвонить, то придется договариваться о встрече. Ближайший день, когда он реально мог — понедельник. Ну приедет, ну начнет сбываться сон и тогда его заберут. И опять же, если не за что, то придумают. Опять же, вопрос, почему?
Третье. Итак, вне зависимости от предпринимаемых действий, конечный результат — известен. Зачем тянуть? Не легче ли сразу спровоцировать игроков с той стороны на ответные действия, чтобы не мучиться и не томиться в ожидании? Но: быть может, есть какой-то способ ответить на вопрос «почему»? Почему именно его, а не Юрку? Почему его, а не кого-либо другого из класса. Андрея, например. А может, менты таки поймали Кирилла и тот что-то такого нарассказывал про Олега, что вмешалось КГБ? Нет, это бред, чтобы комитет гонялся за школьником. Хотели бы посадить — молча приехали бы, взяли тепленьким и посадили. Тут что-то другое. Что?
Вечер среды пролетел незаметно. После тренировки по ОФП Олег лег спать и заснул как младенец.

Ему снился повторяющийся кошмарный до неприличия сон: Олег, точнее, тот персонаж, которым он становился что снился — у него не было ни очертаний лица, ни кистей рук, весь он был словно некий энергетический сгусток не то огня, не то плазмы, - Олег почему-то идентифицировал в нем себя, тот персонаж падал с шестнадцатого этажа. По пути вниз он успевал рассмотреть людей в окнах, мимо которых пролетал, умудрялся заметить, чем они занимаются. И так — все шестнадцать этажей. И каждый раз, когда он видел этот сон, просыпался в поту и в слезах, подушка была мокрой. Просыпался тогда, когда вот уже должен был разбиться головой об асфальт внизу. Так случилось и в утро четверга: Олег проснулся мокрый от пота, в глазах стояли слезы, на подушку горько было смотреть подушка промокла. Перевернув подушку и в спешке застелив постель, Олег отправился в школу.

После школы, во время тренировки по кунг-фу, Олег вдруг решил поделиться с Игорем наболевшим:
- Знаешь, Игорь, я хочу тебе кое-что рассказать. Это просто внутри меня и растет как ком, мне не с кем больше поделиться, некому довериться. Но если мои слова покажутся тебе бредом — просто забудь, пожалуйста, что этот разговор был. Хорошо?
- По рукам, друг мой. Рассказывай во всех подробностях.
- Во-первых, мне уже очень давно периодически снится один и тот же сон. Он повторяется из раза в раз, из месяца в месяц в различных интерпретациях, но суть его сводится к одному: я падаю с шестнадцатого этажа нашего дома, вижу, что происходит в окнах, мимо которых пролетаю, и просыпаюсь перед самим моментом падения, когда вот-вот по идее должен проснуться разбиться...
- Ты хотел сказать, просыпаешься перед самым моментом приземления. Ну логично же, что так оно и есть!
Олег слегка опешил от того, как легко Игорь воспринял рассказанное. Затем решил не подавать вида и продолжил беседу:
- Ты считаешь — перед приземлением? Почему?
- Потому, что ты в итоге — проснулся. Ты вернулся в реальный мир из мира того сна. Ты приземлился.
- Но как ?
- Очень просто. У меня тоже бывали такие сны. Более того, мне снились сны, которые затем сбывались. И в одном из таких снов я видел тебя.
- О чем разговор, мальчики? - в разговор вмешалась жена Игоря, Ника: стройная рыжеволосая красавица, строгий взгляд, очень вдумчивый серьезный вид, игривая улыбка — все это совмещала она в себе, словно в едином клубке сияющего ярко света.
- О вещих снах, - ответил ей Игорь.
- Вещих снов, любимый, не бывает. Это все эффект дежа-вю. От усталости. Это я вам, мальчишки, как медик говорю.
- Но вот Игорь тоже вещие сны видел...
- Мало ли что ему там померещилось, Олег. Он конечно сенсей, но это не значит, что стоит принимать на веру каждое его слово.
- То есть, ты не веришь своему мужу?
- Ему — не верю. В него — верю!
- А в сверхъестественное?
- А в сверхъестественное — не верю. Чепуха это все!
И она покинула их скользящей походкой. Игорь проводил любимую взглядом, улыбнулся, пожал плечами и продолжил:
- Так вот, в одном из своих снов я видел тебя.
- Меня?
- Да. Я видел, как ты приходишь ко мне в четверг — сегодня ведь четверг, да? Приходишь и вот слово в слово говоришь то, что говоришь...
Олег на время потерял дар речи. Затем, когда сознание вернулось туда, откуда вдруг бросилось бежать в никуда, выждал паузу,  прокручивая в своей памяти, а она у Олега была абсолютной, он мог вспомнить абсолютно любой момент своей жизни, начиная с момента, как ему казалось, рождения - оказывается, он несколько раз уже предсказывал события.
В далеком детстве он посмотрел на двоюродную бабушку и сказал маме, громко и вслух, что та умрет через неделю. Так оно и случилось. Взрослые, правда, тогда покрутили сначала пальцем у виска и обвинили мальчика в жестокости, а когда все случилось так, как он сказал, молча стояли на похоронах и избегали его. Боялись даже смотреть на ребенка.
Случалось и такое, что за несколько минут до того, как должен был зазвонить телефон, Олегу казалось, что он этот звонок слышит.  Как будто улавливал эхо параллельной этому миру реальности. А может, просто не замечал грани между ними и мог свободно ходить между ними? Выходит, он лунатик, гуляющий во сне, но только не в телесной форме, а в своей духовной сущности?

Эти предположения, подкрепленные воспоминаниями, испугали его. Вспомнив события своего недавнего сна, в котором он пришел в Большой дом на Литейный четыре — холодок пробежал по его спине, но, как ни странно, страха не было. Олег напрягся в поисках опасности которая могла бы ему угрожать — но не почувствовал ее.

- Расслабься, друг. Все нормально. Ты ведь ходил с маминой подругой на лекции по магии, что тебя удивляет?
- Знаешь, одно дело воспринимать подобное как некое волшебство, которое где-то там. А другое — оказаться внутри этой сказки...

* * *
Вечером четверга после тренировки по фигурному катанию и очередного ОФП сделав уроки, Олег поймал себя на том, что его мысли вновь рассеялись. Он сидел за своим компьютером, тупо пялился в него, играл в Тетрис, просмотрел демки: Лира, Звезды с кубиками, последняя представляла результат его творчества; запустил Винни — игру, которую они писали вместе с Феликсом, еще в их творческом объединении SOFTLAND. Однако это не помогало принять решение. Звонить или не звонить? И еще — какого черта с Сашкой творится, ведь признался ей, она тоже его любит, а вот в плане отношений — ну ни в какую.

В ту ночь Олег засыпал в надежде, что ему приснится сон, который расставит все точки над «и», в котором будут подсказки, или хотя бы — знаки. Однако с четверга на пятницу если ему и снилось что-то, то он просто этого не помнил. Проснулся бодрым, тело не ныло, голова не болела, был полон сил и бодрости духа.
Сходил в школу. Выслушал лекцию от учительницы по английскому, что он буржуй: Олег проболтался о том, что он покупает на заработанные на Юноне деньги — компьютеры, видеомагнитофоны, HiFi стерео-усилители, профессиональную акустику, и та от обиды назвала его буржуем. Добавив: «мне целый год тут вас, бездарей, учить приходится, чтобы на компьютер сыну заработать, а ты...»

Пришел из школы: дома — никого. В квартире — тишина. Телефон мозолил глаза. Что делать — так и не решил. Ответ — результат то есть — по-прежнему очевиден. И чего он тянул все это время, надеясь на подсказки? Они же ему просто не нужны. Ведь все просто, как дважды два: его хотят завербовать. Вот как он поступил бы на месте сотрудников комитета, встретивших на своем пути такого пацана: посадить — выгода какая? А к себе взять — самая что ни на есть прямая выгода и выходит. Значит, можно немножко обнаглеть. Значит, можно набивать себе цену. Значит, можно диктовать свои правила игры...
Олег взял телефон, поднял трубку и набрал номер: 2128506. После третьего гудка ему ответили:
- Алло, приемная слушает.
- Здравствуйте, - произнес уверенным голосом Олег, - меня зовут Олег Ткаченко. Мне передали записку, в которой была просьба позвонить вам по этому номеру. Что я, собственно говоря, сейчас и делаю.
- Вы очень правильно делаете, - ответил ему мужской голос и добавил: Олег Валерьевич... Вас устроит подъехать к нам на Литейный, четыре, в понедельник к десяти часам? Вход с торца, со Шпалерной, четвертый подъезд.
- Да, конечно.
- Вам выпишут пропуск. Только не опаздывайте. Возьмите с собой документ, удостоверяющий личность, и приписное свидетельство, которое вам выдали в военкомате.

* * *
Выходные пролетели незаметно...
В субботу полдня был на занятиях по английскому языку — три пары подряд на на госкурсах ин.яза. Учился Олег там сперва со своим другом Андреем, но спустя полгода к нему присоединилась Сашка. Видимо, не хватало ей очередной парты, чтобы с Олегом вместе сидеть на уроках. Пришла к нему однажды в гости и спросила:
- Если я пойду к вам на курсы английского — ты не обидишься?
- Это как это ты к нам на курсы пойдешь?
- А я подумала, что мне тоже диплом по иностранному языку нужен. Твоя мама ведь меня хорошо учит английскому, почему бы не подкрепить знания корочкой? У тебя — будет, а у меня — нет?
- А, ну если так, то да. Только непонятно, кто тебя туда пустит, да еще к нам в группу-то?
- А вот препод ваш и пустит. Я с ним уже договорилась. Только мне придется сдать экзамены за два года обучения.
- Да ну? Это нереально!
- Чего нереально? Сами-то с Андрюшкой за полтора года сдали? И без подготовки ведь!
С тех пор так с ними и училась. Выгнала Андрика с насиженного места и села за одну парту с Олегом. Снова.

В тот день у них было две пары грамматики и одна пара чтения. Чтение вела директор курсов, Галина Дмитриевна. Вела чинно, мудро, с разбором событий, героев, их мыслей и переживаний. Прямо как на уроках литературы, с той лишь разницей, что весь урок шел на английском. Кто хоть слово по-русски скажет — того она выгоняла с уроков.
А грамматику преподавал Владимир Николаевич. Это именно он принимал экстерном экзамены у всей троицы: сперва у Олега с Андреем, а затем и у Саши. Учитель он был очень строгий, требовательный, но справедливый. Ценил в учениках прежде всего желание учиться чему-то новому, думать своей головой, а не заранее заготовленными шаблонами. К Олегу питал он самые теплые чувства и, видимо, поэтому предъявлял к нему завышенные требования в сравнении с другими студентами. Проходили они деепричастные обороты и всевозможные способы их замещения. Тема сама по себе чрезвычайно интересная, но немного монотонная и скучноватая.
Олег слушал и записывал. Рядом сидела Сашка, периодически посматривала в его тетрадь и, когда находила ошибку — поправляла. У Олега было такое ощущение, что она даже ведет какой-то свой тайный счет: кто из них меньше ошибок делает. Только результаты — скрывала от него. Ну да ладно, это не особо и беспокоило нашего героя. Внимание его было привлечено к девушке, что сидела за первой партой в соседнем ряду. Это была Вероника: русые волосы, короткая стрижка, стройная фигурка, длинные ножки и туфли — красные туфли с пряжками, на не очень высоких, но хорошо различимых каблуках. Сама она предпочитала одеваться тоже в красное, и излучала тепло. Такое тепло, которое исходит от костра, когда дрова прогорели и остались тлеть угли.
Вероника явно положила на Олега глаз. Она периодически оборачивалась в его сторону, бросала томный взгляд, заигрывающий и манящий: Олег вдруг уставился на нее и не отводил глаз, пока не получил локтем под ребро от Сашки, которая заметила этот обмен взглядами и явно не одобрила этого. Олег сделал вид, что ничего не было. Однако Вероника то и дело периодически оглядывалась и звала, всем своим видом словно говоря: «подойди же ко мне, наконец, возьми за руку и пойдем со мной отсюда, гулять по парку, плавать на лодке по озеру и...» И тело Олега отвечало ее призывам всей своей уже созревшей к тому возрасту физиологией.
Внимание Олега плыло, сознание рассеивалось и назревал внутренний конфликт; три составляющие его спорили друг с другом:
Сердце: ну же, перестань на нее пялиться и напрягать чего не следует. Ты любишь Сашку, она тебя тоже любит, ну а то, что в плане близких отношений не складывается — так ты подожди, все еще впереди, главное — любовь!
Тело: да что ты комплексуешь? Ты ведь парень не из робкого десятка. Вероника точно хочет тебя. И показывает это тебе всем своим видом. Вот, даже твоя тупая девица Сашка — и то заметила. Ничего, пусть эта дура побесится, нефиг парня обламывать...
Мозг: да вы что, блин, спорите между собой? Эй, парень, послушай меня, я тебе плохих советов никогда не давал: Сашку не бросай, но и Веронику — сам не обламывай тоже. Ну а кто из них первой позволит тебе вкусить любовь в телесном проявлении — той и воспользуйся! Глядишь, это подстегнет более тормозную особь, и будет у тебя сразу две девчонки, которые не будут тебе ни в чем отказывать...

И Олег правда понимал, что шансов с Вероникой у него не то, что больше, а просто зашкаливают за двести процентов. А Сашка — ломается постоянно. Одно мучение с ней. Но: они же с детства вместе. Как он может вот так вот предать ее, повестись на чисто животные инстинкты? Разве не сможет он с ними совладать и оказаться выше их?

Пока он размышлял над этими вопросами, Сашка махала своей ладонью у него перед лицом. Затем взяла его за плечи и стала трясти. Он пришел в себя, схватил ручку и продолжил записывать предложение с доски: «Having read the book, Bill left it on the table and went to bed.»

Приехав с курсов, проводил Сашку домой, поцеловал нежно в губы, обнял и посмотрел ей в глаза. Та отвела взгляд в сторону, заплакала и закрыла перед ним дверь. В непонятках спустился Олег на первый этаж, зашел домой, поужинал и лег спать.

В воскресенье была его очередь на Юноне. И в этот день там произошел один курьезный случай, который самим фактом своим периодически станет своеобразным напоминанием  Олегу о его прошлом.
Рядом с одной из торговых точек Юрика и Олега, прямо по соседству продавал компьютеры Слава. Славик увлекался компьютерной музыкой, писал ее и впоследствии стал довольно известным и популярным музыкантом. Но в тот момент он был еще просто дельцом, каких было достаточно: наладил сборку компьютеров, их отладку и распространение на рынке. Торговал как сам, так и нанимал других ребят за процент от продаж.
Олег продавал диски. С наемными сотрудниками было туго: объемы продаж на вверенных им точках в три раза были ниже тех точек, где продажей товара занимались непосредственно Юрик и Олег.  Неожиданно для Олега у точки Славика началась шумиха.
- Жена купила у вас компьютер на прошлой неделе. Он не работает.
- Как не работает? Погодите, сейчас проверю. Давайте его сюда!
- Вот.
И мужчина в джинсах и черной кожаной куртке протянул Славику «пентагон». Тот подключил монитор и включил шнур в розетку. Компьютер заработал. Слава продемонстрировал мужчине, что все в порядке.
- Ну у вас работает, а у меня дома — нет.
- Так ко мне какие претензии?
- Что не работает.
- Так я же вам показываю, что работает. Вот видите?
- Вижу. А вот приеду домой, жена включит — и работать не будет. Я тоже проверял. Так что деньги отдавай, братан, назад.
Как Слава ни старался, но все равно разгорелся конфликт. И решить его полюбовно не представлялось возможным. Ну никак не выходило. Оба - и продавец, и покупатель — уперлись, как бараны.
- Так, братишка, я так понял, что по-хорошему у нас с тобой не выходит. Сейчас мы разберемся. Давай через полчаса на площади. Не придешь с деньгами — ты тут больше торговать не будешь.
Сказав это, мужчина в джинсах и кожаной куртке схватил под мышку компьютер и исчез.
Славик ухмылялся: наконец-то «крыше» - бандитам, которым он регулярно платил деньги за право там торговать - придется их по-честному отработать. Он попросил Олега приглядеть за своей точкой и отправился разговаривать о произошедшем с Сергеем.
- Сергей, привет!
- Здорово, братан. С чем пришел?
- Проблема есть. Решить бы надо. Тут один клиент, упертый, стрелку забил.
- Да нет проблем. Особенно если клиент еще и с деньгами, - ухмыльнулся Серега. Мы с ним разберемся, не парься, зря что ли ты нам мзду за крышу платишь? Не боись, отработаем свое. Только если что с тем мужиком случится — ну, ты понимаешь...
- Да, я ничего не видел и ничего не знаю.
- Вот и славно! Где стрелку то забили?
- На площади, через полчаса.

Славик вернулся на свою точку и стал ждать. Вместе с ним за развитием ситуации следил Олег и все, кто был так или иначе причастен к событиям.
Спустя минут сорок к Славику подошла банда Сереги. Сергей вышел вперед и с улыбкой от уха до уха, довольный как никогда произнес:
- Слав, ты это, извини, братан, но мы босса своего опускать не стали.
И давай ржать чуть ли не на весь рынок. А братки его еще того пуще — каждый подошел к Славику и сочувственно похлопал того по плечу.
- В общем, братан, без обид, но тебе придется и компьютер отдать и деньги. Если компьютер дома и правда заработает — вот те крест, я через Серегу деньги тебе верну!

Сказав это, мужчина в джинсах и кожаной куртке сочувственно улыбнулся, похлопал Славика по плечу и добавил:
- Без обид?
- Без обид...
- А, вот еще что... Помоги компьютер до машины донести, а?
Стоит отметить, что надобности в такой помощи особо не наблюдалось: до сих пор этот амбал таскал под мышкой компьютер без каких-либо напрягов. Но Слава не мог отказаться в данной ситуации и согласился.
- Хорошо...
Славик выглядел поникшим и хмурым, а Олег и компания стояли и провожали его взглядом, мысленно уже попрощавшись с товарищем.
Их не было около часа. Ни того, ни другого. И бандитов Серегиных — тоже не было. Причем, их не стало на рынке вообще. Как будто куда-то сбежали.

Спустя еще минут двадцать Слава вернулся. Довольный и уже пьяный. С компьютером. И с деньгами.
- Что случилось? Как — обошлось? - спросил его Олег.
- Не поверишь, дружище! Мы шли на стоянку, а когда пришли — он не смог найти свою машину. Искали долго, но так и не нашли. Потом тот мужик подошел к месту, где припарковался — всмотрелся в следы и заорал: «да ежкин кот! Опять украли!»
И тут такое началось...
Славик стоял, затем посмотрел на Олега и вдруг закричал:
- Предлагаю это дело отметить!
Отмечали прямо там — на рынке, на улице. Несмотря на дождь. По понятным причинам, Олег приехал домой позже обычного. В понедельник с утра ехать в комитет, так что он лег пораньше, чтобы хорошенько выспаться. Стричься так и не стал...
Проснувшись утром понедельника, Олег понял, что заболел: першило горло. Он измерил температуру — 37,5. В принципе, ничего страшного. В течение дня будет максимум 38. терпимо. В самом деле, ведь глупо будет позвонить сейчас в комитет и  сказать: «вы знаете, я заболел и не смогу к вам приехать. Подождите, пожалуйста, пока я выздоровею, и потом может быть...»
Поехал. В метро укутался в свою светло-синюю куртку, воротник стойкой, на всю молнию, шарфом обмотал горло вокруг.
Вышел на Чернышевской. Сразу же пошел на Петра Лаврова. По ней прошел до Кирочного переулка. Слева виднелись родные пенаты — физико-математическая школа номер 239. Дело в том, что в восьмом классе...

* * *
В восьмом классе он и его лучший друг Андрей долго думали, куда идти учиться дальше: часть одноклассников решила продолжить обучение в своей родной школе, часть вообще уходила в ПТУ, а вот они вдвоем — хотели пойти в 239. Там был ограниченный набор в физико-математический класс, конкурс обещал быть высоким, порядка 26 человек на место. Но ребята были гении: они уже сэкономили родителям деньги, а себе — время, обучаясь на госкурсах иностранных языков полтора года вместо положенных трех — так как сдали часть курса за полтора года экстерном; так и тут — разузнали, что директор 239 школы, Тамара Борисовна, набирает ребят на факультатив к себе, чтобы подготовить и отобрать лучших без экзаменов в тот самый 10 класс. Так и сделали — пошли к ней на факультативные занятия. Однако Олег не мог без своей подруги детства Сашки и позвал ее с собой. Сашка легко согласилась, и в их жизни появилась еще одна парта, за которой они сидели вместе. После того, как они прошли весь курс, Тамара Борисовна устроила ученикам отборочный экзамен, по результатам которого принимала решение, кого из них зачислять, без экзаменов, а кого отправить поступать на общих основаниях, где пробиться будет гораздо сложнее. Троица написала экзамен и ждала результатов... Олег оказался самым нетерпеливым: как только вывесили результаты экзамена, немедленно очутился в приемной комиссии, посмотрел списки уже зачисленных, нашел там себя... и никого больше из своих друзей. А как же Сашка? Он принялся искать ее результаты, число набранных ей баллов. Оказалось, что если бы не он — то ее зачислили бы. Баллов чуть меньше набрала, да, но девчонок не хватало, и поприставав к Тамаре Борисовне с глупыми вопросами, он добился от нее следующего ответа: «Ткаченко, если вы хотите, чтобы вашу подругу зачислили — а я не скрою, Саша мне нравится, девочка хорошая и я в принципе не против, то встает вопрос о том, что кто-то из списка уже поступивших в мой класс — должен снять свою кандидатуру». Олег понял ее слова однозначно, забрал написанное ранее в приемную комиссию заявление с просьбой о зачислении в класс и подошел с ним к Тамаре Борисовне, продемонстрировал — и разорвал у той на глазах. Директриса мило улыбнулась и сказала: «ну если ты ее так сильно любишь — то молодец. Приходи ко мне, если помощь нужна будет, ладно?» Сашке, разумеется, он ничего не сказал, равно как и своему другу Андрею. Зачем им знать такие подробности? Однако в течение десятого и одиннадцатого классов он продолжал посещать дополнительные занятия по физике и математике в 239 школе у Тамары Борисовны, по ее личному приглашению. Вне штатного расписания, и по свободному графику.

* * *
«Ах, Тамара Борисовна, в гости бы к вам заглянуть, да некогда», - думал Олег, проходя мимо церкви святой Анны во дворе школы номер 239. Постояв немного у дверей первого корпуса двести тридцать девятой школы, Олег свернул на Кирочный переулок и понесся по нему, как умалишенный: пустым, бездушным тоннелем переулок простирался вплоть до улицы Чайковского. На Чайковского перешел через дорогу и свернул налево. Дошел до Литейного и на углу одного из зданий большого дома свернул направо. Он знал, что идти нужно дальше. Когда Олег прошел вдоль сквера, расположенного по правую руку, и поравнялся с Захарьевской, здание большого дома вдруг резко стало холодным. Звук улицы прекратил свое существование. Он оказался один на огромном проспекте, и лишь фигура постового у центрального входа напоминала, что время все еще движется, и город продолжает жить обычной жизнью.

Проходя мимо главного входа в здание, Олег еле сдерживался от желания убежать как можно скорее к набережной: так там было жутко и неуютно. Он вспомнил, как еще в далеком детстве гуляли они по городу с отцом в белые ночи, и Олег спросил папу: «пап, а что это за странный дом? Пойдем посмотрим?» а отец ответил: «это очень нехороший дом. И там везде установлены камеры. Каждого, кто проходит по той стороне проспекта — фотографируют и через некоторое время — забирают. Ты ведь не хочешь, чтобы меня или маму забрали, сын?»
От воспоминаний этих стало еще более жутко, к тому же он озяб и кашлял. Было холодно. Очень холодно. Или, по крайней мере, ему так казалось в тот момент. Пройдя до угла здания, Олег свернул на Шпалерную и когда он прошагал едва ли пятьдесят метров по правую руку, словно из ниоткуда, в гранитной стене мрачного холодного здания появилась дверь. Рядом с ней — надпись «подъезд №4». Он дернул за ручку темной дубовой двери и та открылась. Яркая пелена искусственного света ударила по глазам, Олег зажмурился и вслепую зашел внутрь. Стало намного теплее. Он так и стоял еще какое-то время, не открывая глаз. Присутствовавший до сих пор страх, что начнет сбываться сон про его визит сюда — исчез. Во-первых, потому что подъезд другой. Во-вторых, просто ощущения не те, что были во сне.

* * *
Олег открыл глаза: справа от него находилась будка, в которой сидел дежурный. Прямо по ходу движения — вертушка. Он молча протянул свой паспорт, так же молча охранник записал что-то в журнале и выдал Олегу корешок для отметки.
- По лестнице на четвертый этаж. Там  до упора по коридору и первая дверь слева.
- Спасибо.
Олег открыл темную дубовую дверь: та шорохом проскрипела, подталкивая его внутрь, и следом — медленно, абсолютно бесшумно закрылась. «Прямо как в том сне», - подумал было он, но тут же прогнал эти мысли из головы. Ожидая увидеть перед собой бесконечный темный коридор — сделал шаг, остановился, словно слепой, переходящий через дорогу без поводыря. Постояв секунду, вспомнил слова сенсея: «когда не знаешь что делать — делай шаг вперед». Так и поступил. Оказавшись на лестничной площадке - она была, в отличие от той, что приснилась, довольно большой,  посередине была шахта лифта, обнесенная не металлическими, а деревянными перилами, вдоль стен перила отсутствовали. Лестница уходила не только вверх, но и вниз. «Частичные совпадения...»
Он поднялся пешком на четвертый этаж. Пока шел  по лестнице - то и дело навстречу ему попадались люди в штатском. Но единой формы одежды у них не было. И каждый, казалось, был погружен в какие-то свои мысли и дела, и вовсе не замечал молодого человека. Лица их не выражали ровным счетом никаких эмоций. Олег решился войти в дверь коридора четвертого этажа, и, вспомнив сон, был уже готов услышать голос со спины, но несмотря на все усилия, реальность никак не хотела соответствовать его ожиданиям. Открыв дверь, вошел в бесконечный темный коридор: свет и правда был едва различим и исходил от подвешенных слева и справа на стенах круглых ламп, между ними, однако, не красовались какие-либо колонны. Да и коридор этот в реальной жизни оказался более узким и не таким пафосным, как во сне. Темные дубовые двери располагались по обе стороны коридора, возле некоторых из них стояли люди. С такими же масками на лицах, что и на лестничной площадке. Место это казалось абсолютно безжизненным, а люди — обреченными. Олег постарался запомнить их лица, а также цвет краски, в которую были выкрашены стены. Он вообще поставил себе цель: максимально подробно запомнить все, что связано с этим его визитом туда. Олег продолжал идти вдаль, в точку, где стены бесконечного коридора сливались воедино, оттуда ярким лучом навстречу прямо в глаза и правда сиял яркий свет; вокруг, несмотря на наличие людей,  стояла пронзительная тишина. И посреди этой кромешной тишины  казалось, что люди, снующие по коридору как муравьи — неживые.  У Олега заложило уши, он закрыл глаза, на миг остановился, прогнал вон из головы мысли о муравейнике, и продолжил свой путь. Шаг за шагом приближался он к своей судьбе, шаг за шагом преодолевал он барьер между прошлым и будущим. Он точно знал, куда идет, и зачем. В этот раз даже знал, что его там ждет.
Казалось, время в том коридоре и правда замедлило свой ход. Взглянув на часы, Олег обнаружил, что стрелки на часах показывали 09:45. «Сбывается? Или просто совпадение?»
Ему назначено было в десять... Ждать еще целых пятнадцать минут. А время все не идет и не идет. Что делать? Дойдя до конца коридора, он увидел две двери — слева и справа от стены тупика. Посередине и в самом деле стоял бюст Феликса Эдмундовича Дзержинского, рядом с ним — Владимира Ильича Ленина. Свет в реальном коридоре тоже отпрыгивал от изваяний яркими лучами, отражаясь  повсюду, пронизывая синим холодом насквозь, вырубая сознание, окутывая сонной пеленой. Олег присел на скамейку и принялся ждать...
В ожидании он вдруг сообразил, что сегодня — тоже понедельник. Вот почему подобные судьбоносные события — все время происходят в понедельник? Тут он сам ощутил себя «дитем понедельника», расслабился и почувствовал озноб. Добралась-таки простуда, догнала...
Открылась та самая дверь. Из нее вышла девушка лет восемнадцати. Ее провожал худощавый мужчина, с острым носом и впалыми щеками. Прокуренный. Однако табаком не несло. Он по-дружески обнял девчонку, и сказал: «Любаша, ты только с ним не перестарайся, ладно?» Люба кокетливо улыбнулась, повернулась в сторону Олега, посмотрела на него, и улыбнулась еще раз, как бы шепотом говоря: «привет!»
«Сейчас, секунду, я вас скоро приглашу, Олег Валерьевич!» с любезностью британского лорда произнес худощавый мужчина со впалыми щеками и острым носом и бесшумно закрыл дверь. Неожиданно для Олега, позади двери, словно из ниоткуда показалась женщина лет сорока, довольно обаятельная и грациозная, но излучавшая холод всем своим очарованием. «Ты дрожишь... Боишься? Такой робкий... Может, раз ты такой трусишка — тебе не стоит туда заходить?», - сказала она. Олег ответил: «Ничего я не боюсь! Температура просто, простудился, озноб пробил. Горло болит». И он прокашлялся. «Ну да, ну да, понятно...» - услышал он в ответ. И женщина ушла, сказав: «Ну что ж, тогда заходи».
* * *
Олег открыл дверь, предварительно постучав и услышав одобрительное «да-да, войдите». В кабинете был темно и, по ощущениям, холодно. Темно-зеленые стены, стол с настольной лампой, и два стула: один для гостя, другой — для сидевшего за столом. Худощавый прокуренный мужчина, тот самый,  в сером джемпере — пиджак его висел на спинке стула - смотрел на Олега молча, жестом предложил присесть, достал папку и произнес:
- Олег Валерьевич. Полагаю, нам нет смысла тратить время на всякую ерунду. Буду краток и скажу напрямую: мы навели справки и пришли к выводу, что вы нам подходите. Предлагаем вам пройти обучение в Высшей Школе КГБ, в Москве.
- Вы серьезно?
- Вполне. Вот, возьмите, - и протянул Олегу листок, на котором распечатан был список факультетов ВШК,  - ознакомьтесь. Предлагаю определиться, на какой факультет вы хотели бы пойти.
- Криптографический, - не думая ни минуты, не глядя в буклет произнес Олег.
- Отлично. Почему-то я так и знал, что вы выберете именно криптографический. Сейчас я выдам вам бланк, нужно будет пройти медицинскую комиссию. Это во втором подъезде, придется выйти на улицу. А перед медкомиссией, чисто формальности ради, мне необходимо, чтобы вы заполнили вот эту анкету.
И он протянул Олегу анкету из четырех листов.
- Да, прежде, чем идти по врачам — еще момент: дайте пропуск, я поставлю на нем отметку и подпись. Без них не выпустят.
- А как потом сюда войти?
- Также, как и в первый раз.
- Понятно, спасибо, - сказал Олег и принялся заполнять анкету.