Дочь африканского посла

2007 г.

Победитель конкурса на написание пьесы о современной российской армии, Центральный Академический Театр Российской Армии, 2008 г.



комедия в 2 частях



место действия: военный городок
время действия: наши дни





действующие лица:

ЧИСТОХОДОВ, полковник, командир части, 40 лет
БАРАБУКИН, старший прапорщик, и.о. комвзвода, 50 лет
КАШТАНОВ, рядовой
РЕБЕККА, дочь африканского посла
солдаты:
СВЕТЁЛКИН
ТАПОК
КАШИН
МАЛАШИН

хулиганы:
ПЕРВЫЙ
ВТОРОЙ
ТРЕТИЙ

патруль:
ОФИЦЕР
1 СОЛДАТ
2 СОЛДАТ

статисты – роли без слов:
ДНЕВАЛЬНЫЙ 
ДЕВУШКА






ВНИМАНИЕ! Все авторские права на произведение защищены законами России, международным законодательством, и принадлежат автору. Запрещается его издание и переиздание, размножение, публичное исполнение, помещение спектаклей по нему в интернет, экранизация, перевод на иностранные языки, внесение изменений в текст при постановке (в том числе изменение названия) без письменного разрешения автора






ЧАСТЬ 1


СЦЕНА 1. У КПП. Раннее утро. Светёлкин, с повязкой на рукаве «ПОМОЩНИК ДЕЖУРНОГО», прохаживается, зевает. Чтобы взбодриться, попрыгивает, похаживает, делая маленький круг у крыльца. Постоянно оглядывается, всматривается в даль. В очередной раз встряхнул головой, взбадриваясь. На уровне колен видит порхающую бабочку, заглядывается, присаживается на корточки. Входит Ребекка. 

СВЕТЁЛКИН. Красивая. Слышь, бабочка, ты уже на дембель или только призвалась в эту жизнь? 
РЕБЕККА. Хай.

Светёлкин вздрагивает, вскакивает, поднимает глаза и видит негритянку, - это Ребекка, но по инерции представляется.   

СВЕТЁЛКИН. Помощник дежурного по КПП… рядовой Светёлкин…ооо!?
РЕБЕККА. Здесь находится российская армия?
СВЕТЁЛКИН. А? Ооо… йес бичел…
РЕБЕККА. Я знаю русский, вы сейчас сказали: о, ужас, откуда здесь могло взяться такое чудовище. Верно?
СВЕТЁЛКИН. А? Да… нет! Я ничего такого не говорил… 
РЕБЕККА. Вы сказали, но не вслух.
СВЕТЁЛКИН. Да, я сказал не вслух: дорогой товарищ подполковник, какое мне привиделось чудо, спасибо за сон наяву. Не чудовище, - чудо!
РЕБЕККА. Какая маленькая разница для русских между «чудо» и «чудовище». А кто у нас есть «дорогой товарищ подполковник»?
СВЕТЁЛКИН. В смысле? А… ну, у нас в части так обращаются к Господу Богу. Он у нас высшая инстанция. Выше только полковник Чистоходов, командир части.
РЕБЕККА. Ага, вот как. Ну, к Богу мне ещё не вовремя обращаться. Мне нужен э… тот, кто выше.
СВЕТЁЛКИН. Командир ещё не пришёл. Рано.
РЕБЕККА. Ага, вот как. Я сразу из поезда. Понимаете. Тогда я ещё имею время устроиться у вас, привестись в порядок?
СВЕТЁЛКИН. Ну, да.
РЕБЕККА (указывает на КПП). Там у вас отель есть?
СВЕТЁЛКИН. Там? У нас, конечно, есть отель…
РЕБЕККА. Сколько звёзд?
СВЕТЁЛКИН. Звёзд? Столько на небе не бывает.
РЕБЕККА. Не понимаю?
СВЕТЁЛКИН. У нас, говорю, такой звёздный отель, что в нём могут проживать только мужчины.
РЕБЕККА. Ага, вот как, - дискриминация с половыми признаками?
СВЕТЁЛКИН. Ну, да… с полами у нас тут строго, так что, блестят, как у кота… все его признаки.
РЕБЕККА. Простите?
СВЕТЁЛКИН. Короче, снегурочка, тебе надо в город вернуться, там гостиница.
РЕБЕККА. Я не есть снегурочка, мне понятна ваша юморина.
СВЕТЁЛКИН. Ну, извини. А ты к кому приехала, если не секрет, к полкану? В смысле, к командиру части?
РЕБЕККА. Полкану?
СВЕТЁЛКИН. Забудь это слово!
РЕБЕККА. Как? У меня отличная память… я не смогу теперь…
СВЕТЁЛКИН. Тогда забудь, кто тебе его сказал. Меня, пацана-то, ты можешь забыть?
РЕБЕККА. Пацана – могу, да, я такая.
СВЕТЁЛКИН. Меня можно забыть!? Как это? Обидно…
РЕБЕККА. Не понятно…
СВЕТЁЛКИН. Ну, давай, шагай, а-то наговорим тут…
РЕБЕККА. Хорошо, я иду шагать. Но я приехала не к полкану, я приехала к солдату российской армии.
СВЕТЁЛКИН. К офицеру, может быть?
РЕБЕККА. Нет, к солдату. Бай!
СВЕТЁЛКИН. Постой! Скажи, к кому приехала, я же теперь не усну!
РЕБЕККА (на ходу). А разве дежурным можно спать? Нет, я приехала произвести сюрпрайз! Бай-бай! (Уходит.)
СВЕТЁЛКИН (видит бабочку). О… опять ты. Или не ты? А это – я. Это точно я? Слышь, бабенц, здесь точно было то, о чём я думаю? О, ужас, откуда здесь могло взяться такое чудовище. Вот кому-то будет сюрпрайз по башке. Верно? Спать хочу… спать, домой… к маме!


СЦЕНА 2. Канцелярия роты. Барабукин, Каштанов и Тапок. 

БАРАБУКИН. Каштанов, ты учился в педагогическом институте, с военной кафедрой. Как ты в армию попал?
КАШТАНОВ. Добровольно.
БАРАБУКИН. Зачем?
КАШТАНОВ. Затем, чтоб школьникам честно глядеть в глаза.
БАРАБУКИН. Ну, так тогда же надо эти самые свои глаза откорректировать в правильном направлении, вместе со всем остальным туловищем, не считая мозговой составляющей коры твоей головы. Ты отслужил почти полгода, а как был эмбрионом призывного возраста, так и остаёшься им нагло и вопреки требованиям Устава.
КАШТАНОВ. А в чём, собственно, проблема?
БАРАБУКИН. Рядовой Каштанов, слушайте сюда в сто первый с половиной раз. Потому что ещё половина раза и я вас… я с вами… ёлки-сусалки!.. я тебя… и голым в Африку пущу! Вы поняли?
КАШТАНОВ. Ну, конечно, товарищ прапорщик.
БАРАБУКИН. Я не прапорщик, боец, я старший прапорщик! И не «ну, конечно», а «так точно»!
КАШТАНОВ. Понял. Обратиться по новой?
БАРАБУКИН. Не надо! Ну, почему вся пена оседает в нашей славной роте… а?
КАШТАНОВ. Нужно отвечать?
БАРАБУКИН. Не «нужно», а «разрешите».
КАШТАНОВ. Разрешите?
БАРАБУКИН. Не нужно! Потому что я тебя ни о чём не спрашиваю. Потому что ничего толкового я от тебя ещё никогда не слышал. Потому что нам с вами, солдат, просто-напросто не о чем разговаривать на разных, наших, с вами, языках.  Рядовой Каштанов, уясните себе, что военнослужащий, который принял присягу, а также собственноручно и добровольно расписался под текстом этого священного текста, обязан исполнять устав или хотя бы стремится соответствовать. Это же не трудно… 
КАШТАНОВ. Товарищ прапорщик… старший…
БАРАБУКИН. Нельзя перебивать командира, когда он высказывает прописные истины! Я прав, товарищ ефрейтор?
ТАПОК. Ещё бы! Так точно.
БАРАБУКИН. Я прав, товарищ рядовой?
КАШТАНОВ. Так точно.
БАРАБУКИН. Золотые слова, Каштанов! Это ж из твоего рта для моего уха, как соловьиная трель… ты только вслушайся, Тапок, как это красиво: «так точно».
ТАПОК. Волшебно, товарищ старший прапорщик.
БАРАБУКИН. Каштанов, нельзя опаздывать на построения. Нельзя спать в курилке, особенно, если не куришь. Тем более, утром. Ты что, не высыпаешься? Нельзя ходить в нестиранной форме, с расстегнутой пуговицей. Нельзя… нельзя, нельзя!.. в армии многое нельзя! Нет, конечно, армия - не тюрьма, и многое можно. Но вы же не можете ничего и всего хотите, Каштанов, а в армии так не бывает. В общем, я больше не желаю видеть в моём взводе разгильдяя. Вы поняли, зачем вы здесь находитесь, ефрейтор Тапок?
ТАПОК. Так точно.
БАРАБУКИН. У тебя есть большой личный опыт на тернистом, но звёздном пути становления правильным солдатом. Вплотную займёшься воспитанием Каштанова. Не слышу?
ТАПОК. Так точно. Есть!
БАРАБУКИН. Мне нравится боевой блеск в ваших глазах, товарищ ефрейтор. Но предупреждаю, не дай вам Бог позволить себе или какому-либо ещё старослужащему лицу выйти за рамки Воинского Устава. Каштанов должен пройти курс молодого бойца, который он на прежнем месте службы как-то проскочил. Отбой, подъём – по нормативам. Опрятная форма одежды. Строевой шаг, ёлки-сусалки, чтоб! Каштанов?
КАШТАНОВ. Да?
ТАПОК. Не «да», а «я».
КАШТАНОВ. Что? А, понял.
ТАПОК. Уверенно понял?
КАШТАНОВ. Так точно.
ТАПОК. Разрешите выполнять?
БАРАБУКИН. Разрешаю. Шагом марш. Оба.
ТАПОК. Рядовой Каштанов?
КАШТАНОВ. Я.
ТАПОК. Кру… через левое плечо, боец… гом!

Каштанов и Тапок разворачиваются кругом. Каштанова, при развороте занесло, он чуть не упал.

БАРАБУКИН. Ох, ёлки-сусалки…
ТАПОК (через плечо). Не волнуйтесь, товарищ старший прапорщик, всё будет правильно. На выход, шагом… не топая, боец… марш!

Каштанов и Тапок уходят.

БАРАБУКИН. Ну, как так можно, делая «кругом» ногами, сворачивать собственную шею! Откуда же ты такой взялся, раздолбай Каштанов. И это я поведу в бой, когда Родина позовёт!? (Отвечает на телефонный звонок.) Старший прапорщик Барабукин слушаю. К командиру? Сейчас буду. А вы, товарищ капитан, не в курсе, зачем? Как? А что это за слово… Как? «Сюрпрайз»? Есть. (Кладёт трубку.) Ну, и на кой-какой, к чертям, нам ещё и сюрпрайз… (Уходит.)


СЦЕНА 3. Казарма.  Каштанов и Тапок стоят у кровати. Вокруг них расположились Кашин, Малашин, и лежащий в постели, под одеялом, Светёлкин.

ТАПОК. Ну, что, Каштанов, приступим. Начнём с азов: отбой, подъём. Нормативы вам известны? Не слышу!
КАШТАНОВ. Известны.
ТАПОК. Отвечать надо «так точно» или «никак нет». Понятно?
КАШТАНОВ. Да.
ТАПОК. Повторяю: «так точно» или «никак нет». Ясно?
КАШТАНОВ. Так точно.
ТАПОК. Прежде, чем начнём, хочу предупредить, что в отношении вас, боец, у меня нет ничего личного. Меня волнуют две темы: ваше воспитание и славные традиции первого взвода третьей роты второго батальона двести сорок пятого гвардейского мотострелкового полка. Не волнуйтесь, боец, за меня, я справлюсь. Отбой! Время пошло!
КАШТАНОВ. Есть!
ТАПОК. Отставить, боец. Вас не спрашивают: «есть» или «нет», нам на это глубоко всё равно. Вам говорят, что делать, а вы, молча, выполняете, сберегая каждое мгновение моего ангельского терпения и вашей чертовски бестолковой армейской жизни. Повторяю: отбой!

Каштанов раздевается, укладывается.

КАШИН. Глухо.
МАЛАШИН. А вдруг…
КАШИН. Забьёмся?
МАЛАШИН. На этого коня ставить нельзя ни в плюс, ни в минус. Потому что это не конь…
КАШИН (подхватывает). Потому что, как сказал бы наш родной бывший комвзвода лейтенант Ибрагимов, - это ишак.
КАШТАНОВ (в постели) Готово!
ТАПОК. Одеялом надо укрываться под самый подбородок.
МАЛАШИН. Ну, и за сколько?
ТАПОК. Рано ещё время спрашивать. Каштанов!
КАШТАНОВ. Вы – меня?
КАШИН. Тебя, тебя… ему больше некого…
МАЛАШИН. Одна ты у него осталась, Каштанка…
КАШТАНОВ. Не смешно!
КАШИН. Согласен. У Малашина вообще с юмором… не то, что у меня.
ТАПОК. Хорош отвлекать. Рядовой Каштанка… в смысле, Каштанов, подъём!

Каштанов вскакивает, одевается.

КАШИН. Глухо.
МАЛАШИН. А вдруг.
СВЕТЁЛКИН (высовывается из-под одеяла). О, повезло мне с отдыхающей сменой.
ТАПОК. Хочешь присоседиться?
СВЕТЁЛКИН. Никак нет!
ТАПОК. Брысь.

Светёлкин укрывается с головой. Каштанов, запутавшись в одежде, опускает руки.

КАШИН. Ну, и чего?
КАШТАНОВ. Ничего.
МАЛАШИН. Что такое!?
КАШТАНОВ. У меня другой начальник.
ТАПОК. Молодец, боец, правильный выбор, по уставу. Однако, вынужден повторить вопрос предыдущего оратора: ну, и чего?
КАШТАНОВ. Не получилось. Извините, в штанах запутался.
ТАПОК. Непорядок. В солдатских штанах имеют право запутаться только две вещи: блоха и случайная знакомая. Из этих двух тварей, санитарно-эпидемиологической службой российской армии отменены обе. Ясно?
КАШТАНОВ. Так точно.
ТАПОК. Будем тренироваться, набирать форму…
КАШТАНОВ. А можно вопрос?
ТАПОК. Не «можно», а «разрешите обратиться». Ну?
КАШТАНОВ. Разрешите обратиться?
ТАПОК. Обращайтесь.
КАШИН. Тапок, в тебе «кусок» умер.
МАЛАШИН. Не, не умер, а родился.
ТАПОК. Не «кусок», а сверхсрочник. Каштанов, не отвлекайтесь. Итак, вы хотели обратиться. Разрешаю.
КАШТАНОВ. Можно, чтобы мы одни, наедине, тренировались? Я стесняюсь.
КАШИН. Одни…
МАЛАШИН. Наедине…
КАШИН и МАЛАШИН (вместе) Каштанка, блин…
ТАПОК. Нет, определённо придётся браться за дрессировку всего взвода. Столько работы у нас, настоящих ефрейторов, с недовоспитанными людьми…
СВЕТЁЛКИН (отбросив одеяло). Ефрейтор – друг человека…
ГОЛОС ДНЕВАЛЬНОГО. Рядовой Каштанов, на выход!
ТАПОК (кричит). Не понял?
ГОЛОС ДНЕВАЛЬНОГО. К командиру полка! Бегом!
СВЕТЁЛКИН (поёт). Полкан и Каштанка – припев этой песни моя подсказала гитара… Полкан и Каштанка… ля-ля-ля, ля-ля-ля… не пара, не пара, не пара…

Кашин и Малашин, одновременно, дали Светёлкину по подзатыльнику. Тапок, Кашин и Малашин озадачены.

СВЕТЁЛКИН (серьёзно). О, как…


СЦЕНА 4. Кабинет Чистоходова. За столом сидят Чистоходов и Ребекка.

ЧИСТОХОДОВ. И ничего с этим поделать нельзя. Однако, три дня увольнительной гарантировать могу. И поймите же, наконец, молодому солдату, не успевшему отвыкнуть от дома и привыкнуть к суровым армейским будням, ни к чему приезды родных и близких, ведь они рвут ему душу! Не треплют, не бередят, а рвут, в клочья! А мы, офицеры, потом это дело собирай, сшивай, склеивай… Понимаете?
РЕБЕККА. Ага, вот как. По-русски не совсем понимаю, но понимаю ваши глаза.
ЧИСТОХОДОВ. И что там видно, кроме службы?
РЕБЕККА. Вы хороший начальник, вы страдаете за людей… настоящий полкан!
ЧИСТОХОДОВ. Кто!?
РЕБЕККА. Тот, кто выше Бога для солдата.
ЧИСТОХОДОВ. От кого вы слышали это… определение меня?
РЕБЕККА. Попросили забыть.

Дверь в кабинет приоткрывается, в проёме показывается Барабукин.

БАРАБУКИН. Товарищ полковник, вызывали?
ЧИСТОХОДОВ. Не то слово, Василий Ильич!
РЕБЕККА (обернувшись). Хай!

Барабукин, увидев негритянку, обомлел.
 
ЧИСТОХОДОВ. Ау, Ильич, отомри! Давай-давай, присоединяйся… без чинов, давай… я сам, как ты понимаешь, немного того… присаживайся.
БАРАБУКИН (не отводя взгляда от Ребекки, присаживается). Ох, ёлки-сусалки…
ЧИСТОХОДОВ (Ребекке). Знакомьтесь. Когда-то я проходил срочную службу под началом этого человека. Это - непосредственный командир вашего э… друга, старший прапорщик Барабукин.
РЕБЕККА. Василий Ильич! Ага, вот как.
БАРАБУКИН. Здрасьте.
ЧИСТОХОДОВ. А это…
РЕБЕККА. Ребекка! Я знаю, моё имя в России не бывает. Ребекка!

Ребекка подаёт руку Бабабукину, тот не знает толком, что с ней делать.

БАРАБУКИН. Вася… Василий. Василий Ильич Барабукин. (Растерявшись оттого, что Ребекка продолжает держать протянутую руку, берёт её в ладони и чмокает в пальцы.
РЕБЕККА. Ага, вот как! Не бойтесь, мои руки чистые. Вы рыцарь, Василий Ильич! Хорошо, я не из Европы, европейка подаст бы на вас в суд за сексуальное домогательство. (Не отводит руки.)
ЧИСТОХОДОВ и БАРАБУКИН (вместе) Чего!?
РЕБЕККА. Нет-нет, я не америкос, я – Африка, мне нравится такое знакомство.
БАРАБУКИН. Впервые в жизни вижу настоящую живую Ребекку.  Очень приятно. Вы к нам с концертом, что ли? В дивизии говорили. Как его… спиричуэлс!
РЕБЕККА. О, ноу! Я не исполняю спиричуэлс. Я – православная.
БАРАБУКИН. Иди ты!
РЕБЕККА. Куда?
БАРАБУКИН. А… в церковь, да. У нас есть полковая церковь. Православная. Ну, не церковь, а так – часовня… часовенка маленькая такая… ещё не построили, правда… зато есть церковная лавка… по выходным…
ЧИСТОХОДОВ. Ильич, верни мамзель руку.

Барабукин одёргивает руку.

ЧИСТОХОДОВ. Ишь, распушил лысину. А девушка, между прочим,  приехала к бой–френду.
РЕБЕККА. О, ноу! Бой–френд – нет! Мэйл – френд… как сказать. Я путаюсь русскую речь. Валерий мы не виделись никогда. Да?
ЧИСТОХОДОВ. Я объясню. Ребекка по переписке, в Интернете, подружилась с Валерой. А недавно приехала в Россию, теперь она будет учиться в Москве.
БАРАБУКИН. И время от времени посещать нашу часть…
ЧИСТОХОДОВ. Типун тебе на язык! Продолжаю. И собралась Ребекка слетать в Минусинск, к Валере. Позвонила ему домой, мол, встречай. А родители Валеры сообщили, что паренька призвали в армию, ну, и наш адресок не пожалели.
БАРАБУКИН. И кто у нас Валера, товарищ полковник?
ЧИСТОХОДОВ. Рядовой Каштанов.
БАРАБУКИН. Ну, ты подумай… как Родине служить - так Барабукин, как интересная мамзель – так Каштанов…
РЕБЕККА. Мы встретимся первый раз, на живую. Но обменивались фотоизображениями. Я его сразу узнаю, а уж он-то меня… вы понимаете, меня ему не перепутать. Когда есть проблема отпустить Валеру, я звоню папе.
БАРАБУКИН. И кто у нас папа?
ЧИСТОХОДОВ. Посол их короля. Папа скажет министру обороны… я не ошибаюсь?
РЕБЕККА. Нет-нет, не ошибаетесь.
БАРАБУКИН. Дружат они, папа с нашим министром.
РЕБЕККА. Уже соглашение есть. Я могу звонить?
ЧИСТОХОДОВ и БАРАБУКИН (вместе) Нет!
ЧИСТОХОДОВ. Сами разберёмся.
БАРАБУКИН. Точно, разведём – без вопросов.
РЕБЕККА. Ага, вот как.

Стук в дверь. Пауза.

ЧИСТОХОДОВ. Действующие лица: те же, и министр обороны.
БАРАБУКИН. С послом их величества.
ЧИСТОХОДОВ. Входите!

Дверь в кабинет приоткрывается, в проёме - Каштанов.

КАШТАНОВ. Разрешите войти, товарищ полковник?
ЧИСТОХОДОВ. Входите.
КАШТАНОВ. Рядовой Каштанов по вашему приказанию явился.
БАРАБУКИН. Являются привидения, Каштанов…
ЧИСТОХОДОВ. Товарищ старший прапорщик, потом это, потом. 

Ребекка во все глаза смотрит на Каштанова, даже подалась вперёд всем телом. Каштанов в ожидании приказаний смотрит на командиров.  Командиры, в недоумении, смотрят на всех. Чистоходов пожимает плечами. 

БАРАБУКИН. Ну? (После паузы.) Ну!
КАШТАНОВ. Что «ну»?
БАРАБУКИН. Ёлки-сусалки! Не, ну, ты понял, что за поколение! Каштанов!
КАШТАНОВ. Я!
БАРАБУКИН. Ты хоть поздоровайся, что ли.
КАШТАНОВ. Так я же… вроде, когда вошёл… уже.
БАРАБУКИН. К тебе приехали, нахал!
КАШТАНОВ. Родители!? Где они?
РЕБЕККА. Валера, это я к тебе приехала.
КАШТАНОВ. Да?
РЕБЕККА. Валера… я приехало…
КАШТАНОВ. Не понял. А мы знакомы?
РЕБЕККА (по-английски). Не понимаю, в чём дело, Валера? Я же посылала тебе фотоизображение меня…
КАШТАНОВ. В смысле?
ЧИСТОХОДОВ. Вам, солдат, здесь цирк или как? Что за кренделя!?
КАШТАНОВ. Да я её ни сном, ни духом, не знаю я её, честное слово!
РЕБЕККА. Валера! (По-английски.) Я – Ребекка. Мой логин Скорпион. Ты не мог меня забыть! Или решил отказать?
КАШТАНОВ (по-английски). В чём отказать? Девушка, вы меня с кем-то путаете. Какой Скорпион, откуда?
РЕБЕККА (по-английски). Бог мой! (Вынимает из сумочки фотографию.) Или это не ты?
КАШТАНОВ (по-английски). Я… да, я это. Тем более не понял…
ЧИСТОХОДОВ. Так, стоп. Во-первых, впредь выражаться на государственном языке государства, на территории которого вы имеете честь находиться. Во-вторых… забыл, что хотел сказать… Ильич!
БАРАБУКИН. Сейчас, товарищ полковник, только не волнуйтесь, - разведём. Каштанов, ёлки-сусалки, ты переписывался с данной девушкой по Интернету!?
КАШТАНОВ. Ещё чего… никак нет!
БАРАБУКИН. Тогда, что она здесь делает?
КАШТАНОВ. Не знаю…
РЕБЕККА. Ага, вот как?
БАРАБУКИН. Осталось пригласить особый отдел, руки – до горы и – к стенке.
ЧИСТОХОДОВ. Включая нас.
РЕБЕККА. Валера! Ты – не «свинокопчик»?
КАШТАНОВ. «Свинокопчик»? А! «Свинокопчик»! Всё понятно. (По-английски.) Милая девушка, я, пожалуй, смогу объяснить…
ЧИСТОХОДОВ. Я сказал: по-русски!
КАШТАНОВ. О, йес, сэр… Ой, простите, товарищ полковник, виноват. Видите ли, я – не «свинокопчик».
БАРАБУКИН. Уже понятно – ты страшнее.
КАШТАНОВ. Это розыгрыш. Ребята с моего курса, для прикола, придумали коллективный логин, и переписываются с девицами со всего света. Но я к этой забаве не имею ровно никакого отношения. Правда, сам логин подсказал я…
ЧИСТОХОДОВ. Это не те ли ребята, которые тебя подставили с отчислением?
КАШТАНОВ. Вы в курсе? Да. Но они же не со зла, со страха.
ЧИСТОХОДОВ. А теперь они, такие не злые и трусливые, подставили всю российскую армию в лице именно моей части!?
РЕБЕККА. Я не успеваю понимать, что происходит?
БАРАБУКИН. Ну, ясное дело, - не русская…
ЧИСТОХОДОВ. Молчать! Всё бы ничего, если бы не родня со связями.
БАРАБУКИН. Наше дело, чтобы всё было – о, кей? Так что, пусть они гуляют. Ферштейн? Вы, товарищ полковник, займите даму разговором, выпишите нашему «свинокопчику» увольнительную. А мы, с этим кусочком свиного натюрморта выйдем, перетрём. А?
ЧИСТОХОДОВ. Верно.
БАРАБУКИН. Каштанов, за мной, в коридор, шагом марш. Чего стоим?
КАШТАНОВ. Вы же сказали: за мной, в смысле – за вами, я и жду, когда вы, а потом я…
БАРАБУКИН. Да, ты, Валера, прямо – логопед, а не филолог… шагай впереди! (Ребекке.) Пять минут и всё – о,кей.

Каштанов и Барабукин уходят.

РЕБЕККА. Что стало?
ЧИСТОХОДОВ. Ничего, сейчас всё будет правильно. Обождите, я отлучусь ненадолго. (Уходит в дверь личной комнаты отдыха.)
РЕЬЕККА. Ненадолго. Так всё долго…


СЦЕНА 5. Коридор у кабинета Чистоходова. Каштанов и Барабукин. 

БАРАБУКИН. Я тебе не стану говорить всё, что о тебе думаю. Потому что ты, филолог, с ума сойдёшь от такого количества непереводимых выражений. Слушай сюда  медленно и наверняка: ты – «свинокопчик». Уяснил?
КАШТАНОВ. Не дурак…
БАРАБУКИН. Что-что?
КАШТАНОВ. Так точно.
БАРАБУКИН. Повтори.
КАШТАНОВ. Сделать вид, что я и есть тот самый «свинокопчик».
БАРАБУКИН. Своими словами, но суть ухвачена. Вопросы?
КАШТАНОВ. Не знаю, товарищ старший прапорщик, что получится, ведь я же не знаю нюансов их переписки, и по-английски слабо.
БАРАБУКИН. Проявишь солдатскую смекалку. Бельмес?
КАШТАНОВ. Отвечаю. А взаправду, что Ребекка – дочь посла?
БАРАБУКИН. Я тебе больше скажу: если она своему папе скажет про нас хоть одно недоброе слово… ну, ты понял, какая жизнь тебя ожидает. Понял?
КАШТАНОВ. Понял.
БАРАБУКИН. Что ты понял?
КАШТАНОВ. Что никакая жизнь меня не ожидает в принципе.
БАРАБУКИН. Умнеешь, это облегчает.
КАШТАНОВ. Только мы всё равно не узнаем, что она скажет своему папе.
БАРАБУКИН. Узнаем. Ещё как узнаем… по полной программе! Вопросы?
КАШТАНОВ. Товарищ Барабукин старший прапорщик, я её боюсь!
БАРАБУКИН. Что она тебя съест, что ли! Хотя Африка – дело тёмное… 
КАШТАНОВ. Вот видите! Не надо меня посылать в увольнение…а?
БАРАБУКИН. Ничего, спать ты будешь в казарме, а всё увольнение будет происходить на людях. Да нет, такая чёрная жемчужина не может быть людоедом. У неё и мужчин-то ещё не было. Что смотришь? Да, я всё на раз-два-три вижу, в корень понимаю… прапорщики, знаешь, тоже мужчинами бывают. Всё. Сейчас мы вернёмся, и ты сходу включаешь романтику – всю, что у тебя есть. Бельмес?
КАШТАНОВ. Вот и так думаю.
БАРАБУКИН. Не понял?
КАШТАНОВ. Полный бельмес.
БАРАБУКИН. Давай-ка, соберись с духом, с мыслями… ёлки-сусалки.


СЦЕНА 6. Кабинет Чистоходова. Ребекка стоит и глядит в окно. Входит Чистоходов.


ЧИСТОХОДОВ. Вот и я.
РЕБЕККА. И я. Вот.
ЧИСТОХОДОВ (рассматривает фотографию Каштанова). Ишь ты, вроде и на человека похож.
РЕБЕККА. Кто?
ЧИСТОХОДОВ. Каштанов.
РЕБЕККА. А…
ЧИСТОХОДОВ. Так вы – дворянка?
РЕБЕККА. Не понимаю.
ЧИСТОХОДОВ. Ну, если у вас королевство, а ваш отец – посол, выходит вы – дворянка?
РЕБЕККА. Не знаю, что есть дворянка.
ЧИСТОХОДОВ. Ну, тогда, может быть, - аристократка?
РЕБЕККА. Аристократка – да. Йес. В Интернете посмотрите сайт королевства…

Входят Каштанов и Барабукин. Ребекка так и глядит в окно, не оборачиваясь. Чистоходов с интересом наблюдает за происходящим.

БАРАБУКИН. А вот и мы. Включай.
КАШТАНОВ (шёпотом) Что?
БАРАБУКИН (шёпотом) Романтику!
КАШТАНОВ. Ребекка!

Ребекка оборачивается.

КАШТАНОВ (улыбаясь). Хай. Вот.
РЕБЕККА. Хай… Ты!? Вот это да…
БАРАБУКИН (подхватывая, бодро). Вот, всё разъяснилось. Сейчас вы, Ребекка, пройдёте с Валерием в город, и нагуляетесь, и наговоритесь. Что ж, не надо откладывать в долгий ящик, можно начинать говорить уже.
КАШТАНОВ. Ребекка… я тебе всё объясню. Вот выйдем на улицу… и объясню.
РЕБЕККА. Значит, ты меня узнал?
КАШТАНОВ. Да.
РЕБЕККА. Сразу?
КАШТАНОВ. Так точно. В смысле… йес.
РЕБЕККА. Я тебе живая не понравилась?
КАШТАНОВ. Ты что, с ума сошла!.. просто я… я…
БАРАБУКИН. Растерялся.
КАШТАНОВ. Йес, товарищ старший прапорщик, так точно, растерялся.
БАРАБУКИН. Товарищ полковник, что там у нас с увольнительной? 
ЧИСТОХОДОВ. Как прикажете, прапорщик. (Подаёт бумагу.) Держите, Каштанов.

Каштанов берёт бумагу.

ЧИСТОХОДОВ. А вы, прапорщик, за всё отвечаете.
БАРАБУКИН. Старший прапорщик…
ЧИСТОХОДОВ. Вот я и говорю: ответите…
БАРАБУКИН. Каштанов, мигом переодеваться. Чтоб выглядел!
КАШТАНОВ. Разрешите идти?
ЧИСТОХОДОВ. Бегом.
КАШТАНОВ. Есть. (Уходит.)
РЕБЕККА. Что это есть, Валера бежал?
ЧИСТОХОДОВ. Всё нормально. Валерик пошёл переодеться в парадную форму. А вас Василий Ильич сейчас же проводит на выход.
БАРАБУКИН. Так точно. (Жестом приглашает Ребекку на выход, распахнув двери.)
ЧИСТОХОДОВ. Задержись, Ильич.
БАРАБУКИН. Уважаемая Ребекка, подождите меня секундочку в коридоре.

Ребекка уходит. Барабукин закрывает за Ребеккой дверь.

ЧИСТОХОДОВ. Не нравится мне вся эта кутерьма.
БАРАБУКИН. Согласен.
ЧИСТОХОДОВ. Предложения?
БАРАБУКИН. Может, проследить за парочкой?
ЧИСТОХОДОВ. В двух словах?
БАРАБУКИН. Думаю, надо сделать следующее…
ЧИСТОХОДОВ. Стоять. В комнате отдыха обсудим. За мной.
БАРАБУКИН. Есть.

Чистоходов и Барабукин уходят.


СЦЕНА 7. Казарма. Каштанов одевает парадную форму. Из-под одеяла высовывается Светёлкин.

СВЕТЁЛКИН. У тебя физия, как будто в армию забирают, а не отпускают в увольнительную. Правда, что негритянка приехала к тебе?
КАШТАНОВ. Правда. Хоть в петлю.
СВЕТЁЛКИН. Да ладно! Ты ещё заплачь. Говорят, там такой монолит чёрного золота!.. сам видел.
КАШТАНОВ. И заплачу!
СВЕТЁЛКИН. Тихо, не ори, а-то стариков накликаешь. Что случилось?

Каштанов присаживается на табурет.

СВЕТЁЛКИН. Не садись!

Каштанов вскакивает.

СВЕТЁЛКИН. Стрелки помнёшь. Ничего себе, тебя прикинули. С дембеля шмотки сняли… Ну-ну?
КАШТАНОВ. Захожу к Чистоходову. Смотрю – стоит. Мне же в ум не могло придти, что это она, та самая моя Ребекка из Интернета! Я и говорю: знать не знаю, впервые вижу.
СВЕТЁЛКИН. А она – что?
КАШТАНОВ. Обиделась. Я пригляделся: да, вроде, похожа на фотографию. Она же писала, что победила в конкурсе красоты в своём королевстве…
СВЕТЁЛКИН. Да ты чё? Круто!
КАШТАНОВ. Ну, ты ж понимаешь, что у них все параметры в другой системе координат…
СВЕТЁЛКИН. Нормальные координаты, мне бы в эту систему!.. Так ты к ней вообще - ровно, что ли?
КАШТАНОВ. Куда там… ровно… я ещё по переписке с ума от неё сходил. Впервые такое, чтоб так писать…
СВЕТЁЛКИН. Как?
КАШТАНОВ. Так и дышит счастьем между строк, из-за строк, вместо строк… я из-за неё так в английский погрузился, едва вынырнул, а она русским увлеклась. Пушкина моего заветного полюбила. Перевела даже пару стихотворений на древний язык своего племени. Перед самой армией, Лермонтовым заинтересовалась… (Присаживается на кровать.)
СВЕТЁЛКИН. Не садись!

Каштанов вскакивает.

СВЕТЁЛКИН. Теперь кровать поправляй. Ну-ну?
КАШТАНОВ (поправляя кровать). А потом Барабукин говорит, что она – дочь посла. Прикинь!
СВЕТЁЛКИН. Мама моя родная! Во урвал! Всё, если не полюбишь, они тебя или съедят или пустят на барабаны. (Закрывается одеялом.)
КАШТАНОВ. Мне бы так спрятаться. Почему я не улитка. У меня даже на мороженное денег нет. Куда мне – нищему русаку – с принцессой под ручку… свалилась на голову… Ногу, что ли, сломать?
СВЕТЁЛКИН (выбирается из-под одеяла). Да, сближение с таким сюрпрайзом опасно для жизни. Идея! Сдайся патрулю.
КАШТАНОВ. В смысле?
СВЕТЁЛКИН. Завидел патруль и расстегнул нагло китель. Повяжут, стопудово. И совесть чиста, и в увольнительной побывал. Правда, тебя командиры наши потом без масла смолотят…
КАШТАНОВ. Пусть лучше земляки, чем она.
СВЕТЁЛКИН. Боишься?
КАШТАНОВ. Ужас.
СВЕТЁЛКИН. Да, не повезло. Мне бы так… Дадут мне сегодня после наряда выспаться или что!.. (С головой закрывается одеялом.)
КАШТАНОВ. Патруль… а что… идея. (Уходит.)
СВЕТЁЛКИН (выглядывает из-под одеяла). Неужели сдастся? Вот смеху будет… клоун!


СЦЕНА 8. У КПП. Ребекка - в ожидании. Из КПП выходит Каштанов.

КАШТАНОВ. Я готов.
РЕБЕККА (по-английски). Хорошо. Я тоже готова. Но сначала, мне кажется, нам надо поговорить.
КАШТАНОВ (по-русски). Я почти забыл английский, - армия.
РЕБЕККА (по-английски). Не понимаю?
КАШТАНОВ (продолжает говорить по-русски). О,кей. Будем прощаться. Я вернусь в часть.
РЕБЕККА (по-английски). Серьёзно?
КАШТАНОВ. Да. Только ты зайдёшь со мной и скажешь, что я не сам вернулся, а ты меня возвращаешь. О,кей?
РЕБЕККА (по-английски). Почему!?
КАШТАНОВ. Потому что мы, кажется, говорим на разных языках. Так что, пошли в часть?
РЕБЕККА (после паузы, по-русски) О, нет! Я не для того приехала, чтобы разойтись с тобой. (По-английски.) Но нам надо поговорить!
КАШТАНОВ. Пойми, ты в России, здесь не принято разговаривать на заказ, тем более на непонятном языке.
РЕБЕККА (переходит на русскую речь). Отлично. Может быть, молча, мы поймём друг друга больше. Идём.
КАШТАНОВ. Куда?
РЕБЕККА. Куда-нибудь. Прямо. Туда. Иди впереди меня.
КАШТАНОВ. Почему?
РЕБЕККА. Чтоб никуда не денулся.
КАШТАНОВ. Решительный настрой. Зачем я тебе?
РЕБЕККА. Чтоб был.
КАШТАНОВ. Убедила. Пошли.

Каштанов идёт в указанном Ребеккой направлении, та – за ним. Из КПП выходят Кашин и Малашин.

КАШИН. Вон они…
МАЛАШИН. Никуда не денутся…
КАШИН и МАЛАШИН (потягиваясь, вместе). Свобода!

Раздаётся звонок мобильного телефона – Малашин вынимает телефон.

МАЛАШИН (по мобильному). Так точно, товарищ старший прапорщик, вышли. Не волнуйтесь, никуда не денутся. И сами тоже никуда. Есть!
КАШИН. Вот тебе и свобода.
МАЛАШИН. А что такого, командир переживает за подчинённых.
КАШИН. Ага, прям, отец родной. За Каштанова его колбасит.
МАЛАШИН. А что, Каштанов тоже его подчинённый.
КАШИН. Перестаю понимать тебя, Малашин!
МАЛАШИН. А я так себя – всё больше. Прикинь, Кашин, за тебя переживают, одевают тебя, кормят… семья, да и только.
КАШИН. Тебя жизнь в сапогах устраивать стала?
МАЛАШИН. А что, на гражданке не в сапогах ходят, что ли? Цивильные - чуть удобнее, зато армейские – бесплатнее.
КАШИН. Так, стоп! А как же наша мечта? Или ты уже не хочешь на эстраду?
МАЛАШИН. Ещё хочу. Кашин – Малашин… каша – малаша… надо бы название нашему дуэту покруче придумать.
КАШИН. Объявим конкурс в казарме!
МАЛАШИН. Погнали, а-то упустим нашу парочку.
КАШИН. Чёрный кофе с молоком…
МАЛАШИН. Молоко с чёрным кофе…
КАШИН и МАЛАШИН (вместе). Молочный шоколад!








ЧАСТЬ 2


СЦЕНА 9. Улица города.  Каштанов идёт впереди, чуть позади – Ребекка. 

РЕБЕККА (по-английски). Полдня молчим.
КАШТАНОВ (по-русски). Никак не вспоминается английский.
РЕБЕККА (по-русски). Ага, вот как. Это странно, а больше сказать: глупо. Зачем я приехала?

Из-за угла выходит патруль: Офицер и два солдата. Ребекка, увлечённая собственными переживаниями, останавливается. Каштанов воровато расстёгивает китель.

РЕБЕККА. Я чувствую себя неудачно. Разве так встречаются друзья? А я ещё и в гости. Валера, давай же, поговорим…

Каштанов почти поравнялся с патрулём, не отрывая от него умоляющего взгляда, козырнул. Патруль останавливается.

ОФИЦЕР. Рядовой, патруль не видим?
КАШТАНОВ. Да вижу я вас.

Ребекка подбегает к Каштанову, встав рядом.

ПАТРУЛЬ (увидев Ребекку, хором). Ух, ты!
ОФИЦЕР. Вы вместе?
РЕБЕККА. Йес.
ОФИЦЕР. Почему нарушаем форму одежды?
РЕБЕККА. Не понятно мне, что?
КАШТАНОВ. Это не тебе. Виноват. (Застёгивает китель)
ОФИЦЕР. Увольнительную и военный билет.
КАШТАНОВ. Конечно. (Подаёт Офицеру документы.)

Патрульные во все глаза смотрят на Ребекку.

РЕБЕККА. Что такое?
КАШТАНОВ. Сейчас меня арестуют. Я нарушил воинский устав. Извини.
РЕБЕККА. Как ты нарушил?
КАШТАНОВ. Воротник был расстегнут.
РЕБЕККА. Ага, вот как. Он не был расстёгнут, я видела…
ОФИЦЕР (просмотрев документы). Милые ругаются, только тешатся. Рядовой Каштанов, все мы человеки, понимаем…

Каштанов расстёгивает китель, снимает, бросив через плечо, отстегивает галстук, расстегивает рубашку, суёт фуражку подмышку, вызывающе демонстративно таращится на Офицера. Патруль широко улыбается Ребекке.

РЕБЕККА. Сэр! Господин офицер! Не надо арест, прошу! Я приехала из Африка. Мы только встретились. Сэр, умоляю вас…
ОФИЦЕР. Оба-на, слыхали, салажня: «сэр»! Не надо меня умолять, мисс. Разве может российский офицер расстроить такую красивую иностранку. (Возвращает документы Каштанову). Держи. Только наглеть не надо, ага? А-то ведь она-то уедет, а мы останемся. (Ребекке.) Надеюсь, вам нравится Россия?
РЕБЕККА. О, йес… только душа у неё сильная загадка.
ОФИЦЕР. Да уж, что есть, то есть. Сами долго мучились, как бы разгадать. А потом рукой махнули, мол, Бог с ней, чего зря время тратить на угадайки. (Машет рукой, Ребекке.) Бай!
РЕБЕККА. Бай!
ОФИЦЕР (по-английски). Доброго дня и удачи в жизни, бесподобная юная леди! Счастливого пути. (Патрульным.) За мной.
РЕБЕККА. Россия вся говорить инглиш. Один мой Валера на русский. О, мне всегда приходит фарт.
КАШТАНОВ (вослед). А я!?
ПАТРУЛЬ (хором). Бай, бай, Каштанов!

Патруль уходит.
 
РЕБЕККА. Валера, что ты на меня так смотришь?
КАШТАНОВ. Ты взаправду красивая.
РЕБЕККА. И ты… можешь не одеваться.
КАШТАНОВ (одеваясь). Только мы, по любому, не ровня. 
РЕБЕККА. Что? Не понимаю?
КАШТАНОВ. В том-то и дело.
РЕБЕККА. Мне трудно говорить тебе по-русски. Потому хочу много сказать, а слов по-русски чуть-чуть. Ты мне очень интересен, даже с таким поведением. Идём ресторан, обедать надо. Идём, я угощать. Нет обида! О, кей?
КАШТАНОВ. Ну, за что меня патруль не забрал…
РЕБЕККА. Я понимаю, ты сам хотел арест. Валера! Просто надо говорить друг  другу, о, кей? Просто говорить. Я тебя совсем не понимаю. Мы так интересно общались в Сети, мы так мечтали о нашей встрече.
КАШТАНОВ. Ты бесподобна. А я беспардонный балбес.
РЕБЕККА. Не понимаю?
КАШТАНОВ. В этом-то всё и дело!
РЕБЕККА. Идём ресторан, идём…
КАШТАНОВ. Нет. Ни под каким соусом.
РЕБЕККА. Значит, прощай? Я уеду, да?
КАШТАНОВ. Да.
РЕБЕККА. Я - твоя не пара?
КАШТАНОВ. Сегодня же уезжай. Я провожу. Прошу.
РЕБЕККА. Прости – прощай?
КАШТАНОВ. Иди впереди меня.   

Ребекка и Каштанов уходят. Входят Кашин и Малашин.

МАЛАШИН. Видал? Всё, женюсь на негритянке: и красиво, и оригинально, и менты не заметут…
КАШИН. Во-первых, менты – не армейцы, там с благородством туго. Во-вторых, что ж ты с ней ночью-то делать будешь? Говорят, чтоб негритянку ублажить, надо подзаряжаться на атомной электростанции.
МАЛАШИН. Справлюсь, я верю в себя. Была бы любовь, а силы найдём.
КАШИН. Кто ж тебе сказал, что тебя полюбит такая?
МАЛАШИН. Этого салабона Каштанова полюбила же.
КАШИН. Ну, ты – не Каштанов… да и я… и он – не мы… всё это философия, на пенсии догоним. Ну, погнали?
МАЛАШИН. Бегом марш!

Кашин и Малашин убегают. Входят двое Хулиганов.

1 ХУЛИГАН. Где брать будем?
2 ХУЛИГАН. Ну, что ты торопишься, сейчас разберёмся.

Входит 3 хулиган.

3 ХУЛИГАН. Они в гостиницу зашли.
1 ХУЛИГАН. Ну?
3 ХУЛИГАН. Ну…
1 ХУЛИГАН. А чего припёрся-то, лох!?
3 ХУЛИГАН. Не въезжаю?
2 ХУЛИГАН. Надо было прояснить, что дальше.
3 ХУЛИГАН. Как?
2 ХУЛИГАН. Пропасти до самого порога.
3 ХУЛИГАН. Так я ж - до порога.
1 ХУЛИГАН. Гостиницы?
3 ХУЛИГАН. Ну, ясно…
1 ХУЛИГАН. Ни хрена не ясно, пень! До порога номера надо было!
3 ХУЛИГАН. Так вы ж сами говорили, чтоб я - быстро…
1 ХУЛИГАН. Достал… в армию тебя, чтоб мозги вправили.
3 ХУЛИГАН. Да пошёл ты!
2 ХУЛИГАН. Пацаны, стоим и молчим, - оба! Солдатику, по любому, - в казарму к вечерней поверке, а-то и к ужину. Чумазой точняк никуда не рыпнуться, следующий паровоз только утром. Так что, всё пучком. Решаем: сразу начинаем пасти или с вечера?
1 ХУЛИГАН. Сразу! Вдруг выпорхнут!
3 ХУЛИГАН. Они, вроде, горшок об горшок…
2 ХУЛИГАН. Собачились?
3 ХУЛИГАН. Наоборот.
2 ХУЛИГАН. Берём в осаду сразу. Солдатик если один отвалит, не трогаем. Главное – мартышка. Там и бабло, и мясо.
3 ХУЛИГАН. Кончать, что ли, будем?
1 ХУЛИГАН. Ты про что?
3 ХУЛИГАН. Про похороны.
1 ХУЛИГАН. А я про свадьбу!
2 ХУЛИГАН. Чёрные, они по судьбе здоровые, сначала пришпилим, потом вдуем. Ещё вопрос, это за ними двое воинов шарятся или случайно?
1 ХУЛИГАН. Да мне параллельно! Мы ж охотники, не они, - будем видеть!
2 ХУЛИГАН. Попёрли, джентльмены, мочилово и шлюхи – наш драйв!

Хулиганы ритуально бьют по рукам и уходят. Входит Тапок. 

ТАПОК (по мобильному телефону). Кашин? Ну, Малашин! Не узнал, что ли? Тапок. Короче, встречаемся в чипке у гостиницы. Вас местные отморозки пасут. Всех! Прапор был прав, за влюблёнными и артистами глаз да глаз, и не один. (Убирает мобильный.) Приметная девочка. Прапорщика Барабукина – в президенты: это же мозг!  (Идёт в том же направлении, куда уходили все, на ходу, по мобильному телефону). Ну? (Останавливается.) Во как! Понял. (Оглядывается.) На связи! (Уходит в укрытие, на ходу убирая телефон.)

Входит Каштанов. Чуть погодя, вбегает Ребекка, останавливается.

РЕБЕККА. Валера!

Каштанов останавливается, не оборачиваясь.

РЕБЕККА. Я сама не узнаю, что делаю. Мне стыдно за нас. Я бежала за тобой, чтобы сказать, ты настоящий «свинокопчик». Теперь можешь, убирайся. 
КАШТАНОВ (не оборачиваясь). А ты – истинный скорпион. (Уходит.)

Ребекка обмирает. Входят Хулиганы, окружают Ребекку, она не замечает их.

РЕБЕККА (по-английски). Чёрт, в России все равноправные люди женского пола становятся женщинами, причём, русскими… господи ты, Боже мой.
2 ХУЛИГАН. А по-русски слабо?
РЕБЕККА. Что?
2 ХУЛИГАН. Переведи, что сейчас сказала, нам же интересно.
РЕБЕККА. Дословно?
3 ХУЛИГАН. Ну, ясно же…
РЕБЕККА (по-русски). Я сказала примерно так: чёрт, в России все равноправные люди женского пола становятся женщинами, причём, русскими… господи ты, Боже мой.
1 ХУЛИГАН. А чего примерно-то, ты нас за кого держишь?
РЕБЕККА. Что есть такое?
1 ХУЛИГАН. Тебя просили дословно, а ты? Нас за чмошников держишь! Только  солдатне даёшь дословно?

Входят Кашин и Малашин.

РЕБЕККА. Ребята, у вас агрессия ко мне?
3 ХУЛИГАН. Ну, ясно.
2 ХУЛИГАН. Оба-на! (Даёт подзатыльник 2 хулигану.) Говорил же тебе, стой на шухере… Гля!

Хулиганы оборачиваются к солдатам. Хулиганы не замечают, что со стороны спин входит Тапок.

1 ХУЛИГАН. Делов-то, двоих затоптать.
ТАПОК. Девушка, отойдите в сторонку…

Хулиганы мечутся, оценивая ситуацию.

ТАПОК. А лучше вообще уходите.
РЕБЕККА. Уходить ноги не могут.
2 ХУЛИГАН. Берём её заложником!

2 хулиган прыгает к Ребекке, протягивает руку, чтобы схватить её за плечи, но Ребекка перехватывает его руку и проводит борцовский приём, причём, не двинув ногами. 2 хулиган, перевернувшись в воздухе, падает.

КАШИН. Ноги боятся – руки делают.
МАЛАШИН. Вот, какие девушки любят нашего брата!
ТАПОК (хулиганам). А ну, щеглы, прыснули отсюда.
2 ХУЛИГАН (резко вскочив на ноги). Пацаны, перья к бою!

Хулиганы выхватывают ножи, становятся кругом, спина к спине.

МАЛАШИН. Какие непослушные детишки…
КАШИН. Придётся выпороть.

Солдаты, одновременно, расстёгивают кители, снимают висящие поверх штанов солдатские ремни, одним характерным движением наматывают их на руки, бляхой наперевес.

1 ХУЛИГАН. Пацаны, ноги! (Убегают.)
ТАПОК. Будем брать, чтоб больше не мельтешили.
КАШИН. Погнали наши городских!
МАЛАШИН (Ребекке). Вы бесподобны, Нефертити!
ТАПОК. Бегом марш!

Солдаты убегают за хулиганами.

РЕБЕККА. Что это было?

Входит Каштанов.

КАШТАНОВ. Ты ещё здесь?
РЕБЕККА. Сейчас уйду. Я мешаю тебя везде и всюду?
КАШТАНОВ. Да нет! Думал, что ты уже вернулась в гостиницу, шёл к тебе.
РЕБЕККА. Зачем?
КАШТАНОВ. Поговорить. Ты же сама хотела.
РЕБЕККА. Ноги ещё стоят… говори.
КАШТАНОВ. Я не знаю, что творю.

Пауза.

РЕБЕККА. Я слушаю.
КАШТАНОВ. А всё, оказывается… одна мысль – одна фраза.
РЕБЕККА (подвигав ногами, по-английски). Слава Богу, ожили ноги.
КАШТАНОВ. Нет-нет, не всё!.. чуть не забыл идею.
РЕБЕККА. Идея?
КАШТАНОВ. Да! Меня, как будто, заколдовало. Я, конечно, самый натуральный копчик свиньи, в смысле «свинокопчик». Может быть, ты, «скорпион», укусишь меня?
РЕБЕККА. Что?
КАШТАНОВ. Ну, поцелуешь! Колдовство – это отрава, яд. А у нас говорят: клин клином вышибают.
РЕБЕККА. Ты говоришь, что во мне яд!?
КАШТАНОВ. Да нет! Я же образно! Поцелуешь, и я, как в сказке, оживу?
РЕБЕККА. А если нет?
КАШТАНОВ. Тогда разойдёмся.
РЕБЕККА. Зачем? Мы уже разошлись. (Идёт прочь.)
КАШТАНОВ. Ребекка!
РЕБЕККА (на ходу, обернувшись). Я устала быть с тобой. Я уезжаю.
КАШТАНОВ. Нет!
РЕБЕККА (на ходу, не оборачиваясь). Да! Прощай! Я тебя не хочу! (Уходит.)
КАШТАНОВ. Вот и ладно. А-то нарожали бы мулатов, куда им потом в таком виде… соседские дети задразнили бы. Господи, Каштанов, ну, ты и осёл… со свинофермы, чёрт побери, голимый свинокопчик. (Уходит.)

Входят Тапок, Кашин и Малашин – расхристанные, но довольные.

ТАПОК. Ох, мне бы эту троицу на недельку, в карантин.
КАШИН. Тебе только дай, трёх дней хватило бы.
МАЛАШИН. Свалила наша Нефертити. Что дальше делаем?

Входит Патруль.

ТАПОК. Дальше – нары и небо в клеточку.
ОФИЦЕР. Какой проницательный ефрейтор. У вас просто идеальный внешний вид для пяти суток ареста и хозяйственных работ на благо родного гарнизона. Просто в увольнительной или просто прогуливаемся? Эх, да что тут говорить, документы – на бочку, руки – в гору и – к стенке.

Солдаты подают документы.

КАШИН. Страшно как-то расписываете…
ОФИЦЕР. Не пять – шесть.
МАЛАШИН. Это вы о чём?
ОФИЦЕР. Семь суток ареста, гарантирую.
ТАПОК. Имею право на один звонок?
ОФИЦЕР. На два: от звонка до звонка, это сколько будет?
КАШИН. Восемь.
ОФИЦЕР. Неверно.
МАЛАШИН. Девять?
ОФИЦЕР. Ефрейтор, сколько?
ТАПОК. Десять.
ОФИЦЕР. По арифметике «отлично». А теперь в комендатуру шагом марш!


СЦЕНА 10. Казарма. На «тумбочке» стоит Дневальный, с закрытыми глазами. Светёлкин стоит напротив Дневального, смотрит на него. Из умывальной комнаты выходит Каштанов.

КАШТАНОВ. Светёлкин, ты чего?
СВЕТЁЛКИН. Прикинь, шестая минута пошла, а он не падает.
КАШТАНОВ. В смысле?
СВЕТЁЛКИН. Спит, стоймя, гад, и хоть бы хны. Ты-то, как сходил? 
КАШТАНОВ. Я старался, что только перед патрулём ни вытворял – бесполезно. Хоть тресни, мол, с девушкой, не берём.
СВЕТЁЛКИН. Зато Каша-Малаша с Тапком загремели!
КАШТАНОВ. В смысле?
СВЕТЁЛКИН. Ну, они ж в увольнительную ходили, их загребли. Сам полкан за ними в комендатуру поехал. За драку, что ли.
КАШТАНОВ. Во дают…
СВЕТЁЛКИН. Ты за себе переживай, как спать собираешься?
КАШТАНОВ. А что?
СВЕТЁЛКИН. Эта ж ляля твоя чёрная, тебе сегодня обязательно приснится в кошмаре. Вуду! Страшно?
КАШТАНОВ. Пусть снится.
СВЕТЁЛКИН. Почему?
КАШТАНОВ. Потому что она не страшная.
СВЕТЁЛКИН. О, полюбились, что ли?

Из дверей канцелярии выходит Барабукин.

БАРАБУКИН. Светёлкин, свободен.
СВЕТЁЛКИН. Никак нет, товарищ старший прапорщик, занят подготовкой ко сну!
БАРАБУКИН. Зубы скалишь!? Пошёл вон!
СВЕТЁЛКИН. Есть! (Убегает.)
БАРАБУКИН. Ты чего так рано, Каштанов?
КАШТАНОВ. А всё… разошлись.
БАРАБУКИН. Вон оно как. (Внимательно глядит на Дневального). Ну, ты подумай, все рекорды бьёт: одиннадцать минут не падает… (Резко оборачивается к Каштанову.) Он с ней разошёлся, видите ли… и трава не расти. А то, что девушка одна осталась, в военном городке, без российского гражданства, с непривычным цветом кожи – всё это его не волнует. Кому молчим?
КАШТАНОВ. Что-то случилось с Ребеккой?
БАРАБУКИН. Даже имя ненормальное. С ней-то, слава богу, обошлось, а вот ефрейтор Тапок, с рядовыми Кашиным и Малашиным, загремели под арест вместо тебя!
КАШТАНОВ. За что?
БАРАБУКИН. Местная молодёжь в виде троих отмороженных подростков хотели бомбануть твою невесту. Это хорошо я сообразил за вами слежку организовать.
КАШТАНОВ. Она мне не невеста!
БАРАБУКИН. Тебе, Каштанов, может, и нет, а нашему взводу в частности и всему полку в целом – очень даже и невеста! Пока она приехала по этому адресу и находиться здесь, она – наша, и мы за неё в ответе! Тебя, Каштанов, точно, что ли, из фамилии вырезали?
КАШТАНОВ. Не понял?
БАРАБУКИН. Буратино – ты, понимаешь? Потому что голова из дерева! И сердце, похоже, спрессовано из древесноволокнистой стружки. А совесть вообще – фанера. 

Входят Тапок, Кашин, Малашин, за ними – Чистоходов.

БАРАБУКИН. Рота, смирно!
ЧИСТОХОДОВ. Вольно. Принимайте товар, в целости. Я вашим архаровцам по десять суток отпуска объявил, завтра же бегунок в зубы и – пусть едут.
БАРАБУКИН. А с хулиганьём-то разобрались?
ЧИСТОХОДОВ. Упакованы, в лучшем виде. Милиция счастлива, наконец-то этих бездельников с поличным повязали. Представляете, от армии, оказывается, косили. Вы охрану нашей африканской гостье поменяли?
БАРАБУКИН. Так точно, рядовые Ёшкин и Матрёшкин, а так же младший сержант Сапог.
ЧИСТОХОДОВ. Сапог, Тапок… ёшки-матрёшки, каша-малаша… у тебя, Ильич, не взвод, - универсам какой-то.
БАРАБУКИН. Зато Отечество и его гости могут спать спокойно.
ЧИСТОХОДОВ. Ну, да: тапками забросаем…
КАШИН. Уж лучше сапогами…
МАЛАШИН. Врагам больнее будет.
ЧИСТОХОДОВ. Вы ещё здесь? А ну, марш по койкам!
ТАПОК. Есть!

Тапок, Кашин и Малашин убегают в расположение. Каштанов тоже сделал, было, шаг в ту сторону. 

ЧИСТОХОДОВ. Постой-ка, африканский принц. Слушай меня внимательно. До тех пор, пока твоя подруга здесь, тебя не только никакой патруль не арестует, с тебя даже пылинки сами по себе сдуваться будут. Другое дело, когда она уедет. Уяснил?
КАШТАНОВ. Так точно.
ЧИСТОХОДОВ. Будешь ещё стриптиз патрулю показывать?
КАШТАНОВ. Никак нет.
ЧИСТОХОДОВ (достаёт из кармана конверт, подаёт). Здесь немного денег. На пирожное, с мороженным.
КАШТАНОВ. Так она, наверное, уже уехала.
ЧИСТОХОДОВ. Сегодня вечером из нашего города транспорт уже не ходит. Завтра вечером есть. Так что, держи. И не возражать!
КАШТАНОВ (улыбнувшись, берёт конверт). А я не возражаю, товарищ полковник, спасибо. Верну.
БАРАБУКИН. А куда ты денешься.
ЧИСТОХОДОВ. Это политика, Валера. Даже, если это любовь. Но важнее всего – честь российского военнослужащего.
БАРАБУКИН. Да какой из него кавалер. Олух ты, Валера, от такой девушки открещиваться! Хотя она, вроде, и не наша, не христианская. Врубись, есть женщины, которые с первого взгляда… ну, как бы это помягче… в общем, такие женщины, которые  сюрприз для нервного восприятия. Но уже со второго взгляда!... это я тебе доложу… даже и не прелесть, а что-то… что-то… что-то…
КАШТАНОВ. Небесное?
БАРАБУКИН. Ёдки-сусалки! Да он и не олух. Думаю, товарищ полковник, нашему народу не помешает небольшой демографический взрыв в отдельно взятой ячейке общества, типа семьи имени Каштанова.
ЧИСТОХОДОВ. А почему ты прикинулся, что с ней незнаком?
КАШТАНОВ. Так и было, если честно. Как выясняется, Интернет – это не жизнь, так – имитация. А сегодня я с ней целый день знакомился и… познакомился.
ЧИСТОХОДОВ. Ну, да, аж до развода.
КАШТАНОВ. Говорили с ней, да?
ЧИСТОХОДОВ. Мудрено было не поговорить, тут из-за неё чуть гражданская война не случилась. Хорошо, что Ребекка – настоящий человек. Всё, Каштанов, отбой.
КАШТАНОВ. Есть! (Убегает в расположение.)
ЧИСТОХОДОВ. Зайдём, Ильич, в канцелярию, пообсуждаем ситуацию. (Подходит к дневальному, водит рукой перед глазами.) Давно спит?
БАРАБУКИН. До вашего рекорда, товарищ полковник, ещё далеко…
ЧИСТОХОДОВ. Во-первых, я тогда был не полковник, во-вторых…

Дневальный падает с тумбочки на пол, продолжая спать.

БАРАБУКИН. А во-вторых?
ЧИСТОХОДОВ. А во-вторых, пять суток ареста. С туловищем разберись. (Уходит в канцелярию.)
БАРАБУКИН. Есть. (Встряхивает дневального.) Спишь!
ДНЕВАЛЬНЫЙ. Не-а.
БАРАБУКИН. Что?
ДНЕВАЛЬНЫЙ. Никак нет.
БАРАБУКИН. Разберёмся. В канцелярию никого не пускать.
ДНЕВАЛЬНЫЙ. Есть!
БАРАБУКИН. Не ори, не дома. Ты жди меня, боец, жди, а уж я к тебе вернусь, ненаглядный ты мой. (Уходит в канцелярию.)

Дневальный храпит.


СЦЕНА 11. Казарма.  Тапок, Кашин, Малашин сидят на кроватях. Светёлкин лежит в постели.

СВЕТЁЛКИН. О чём так надолго задумались, товарищи старослужащие? Грустные, как будто на губе кукуете, а не в отпуск едете.
КАШИН. Вот именно, скоро дембель, а тут – отпуск.
МАЛАШИН. Блин, попадёшь в историю, будет тебе дембель.
КАШИН. Чего ты каркаешь!
МАЛАШИН. Я – про себя! Не верещи.
ТАПОК. А я, ребята, съезжу и вернусь насовсем.
СВЕТЁЛКИН. В смысле?
ТАПОК. В смысле – вернусь и полам рапорт на сверхсрочную.
СВЕТЁЛКИН. Ну, ты, Тапок…
ТАПОК. Сам ты лапоть!
СВЕТЁЛКИН. Да я не в смысле обозвать, я в смысле обратиться…
КАШИН. Ты придумал название?
СВЕТЁЛКИН. Куда?
МАЛАШИН. Нашему дуэту!
СВЕТЁЛКИН. Ну, я думал… думаю…
ТАПОК. Гражданка – это для безбашенных, там точно не знаешь, куда ступить, что сказать, где не твоего ума дело… минное поле, а не жизнь.
КАШИН. Ну, Светёлкин?
МАЛАШИН. Мы как раз заехали бы в училище, показались бы, а?
КАШИН. Так я – о чём!
СВЕТЁЛКИН. Что вам не нравится-то «каша-малаша»?
МАЛАШИН. Нужно одно слово.
КАШИН. Во множественном числе.
СВЕТЁЛКИН. Ну, так совместите оба, и получится… Камашин… Калашин…
КАШИН. А смысл?
СВЕТЁЛКИН. Какашин! Не, «Сёстры Какашкины»!
МАЛАШИН. Почему сёстры-то?
СВЕТЁЛКИН. Ну, вы ж артистами будете? А их все имеют: и продюсеры, и зрители, и… так что, конечно, женского рода.
КАШИН. Ещё одна шутка, Светёлкин, и станешь ты у меня Светой Тёлкиной.

Входит Каштанов.

КАШТАНОВ. Разрешите отбиться?
ТАПОК. Разрешаю.
КАШТАНОВ. Спасибо, мужики, что Ребекку прикрыли…
КАШИН. Я, конечно, был бы не против, но.
МАЛАШИН. Она сама, кого угодно, прикроет.
КАШИН. Как она этого, главного, киданула мельницей!
ТАПОК. Классная девка. Радуйся, Каштанов, повезло тебе.
КАШТАНОВ. Знаю.

 
СЦЕНА 12. Утро. У КПП. Ребекка - в ожидании. Из КПП выходит Каштанов, подбегает к Ребекке.

КАШТАНОВ. Боялся, что ты уехала… 
РЕБЕККА. У меня страх: ты не придёшь.
КАШТАНОВ. Хочешь, будет говорить на английском?
РЕБЕККА. По-русски, только по-русски!
КАШТАНОВ. Я теперь добровольно от тебя не отстану.
РЕБЕККА. Отлично. Я тоже!

Каштанов и Ребекка берутся за руки, уходят.


СЦЕНА 13. День. Улица города. Ребекка и Каштанов идут, держась за руки. Поодаль, Каштанов видит Девушку, продающую букетики полевых цветов.

КАШТАНОВ. Жди здесь, я сейчас приду.
РЕБЕККА. Нет! Я же одна…
КАШТАНОВ. Ты не одна. Я – на минуту, мне – туда.

Каштанов указал на Девушку-цветочницу. Ребекка улыбаясь, кивает утвердительно. Ребекка смотрит, как Каштанов подбегает к Девушке, шарит по карманам, выгребая мелочь. Ребекка понимает, что Девушка отказалась от денег: Девушка  посмотрела на неё, улыбнулась, отвела руку Каштанова, с деньгами, а в другую его руку вставила букет. Каштанов кивает благодарно, и возвращается к Ребекке. Пауза. Каштанов протягивает руку Ребекке, думая, что в ней букет, но в ней оказала мелочь. Каштанов спохватывается, протягивает другую руку, с букетом, но роняет мелочь. Каштанов дёрнулся, было, чтобы подобрать деньги, но спохватывается: неловко же при даме мелочиться – и растерялся. Ребекка, приняв букет, как ни в чём ни бывало, опускается на колени, собирая рассыпавшуюся мелочь. Каштанов опускается рядом. Каштанов хмыкает, сдерживая смех. Ребекка рассмеялась. Оба смеются, убегают.   


СЦЕНА 14. Вечер. У КПП. Подходят Ребекка и Каштанов, останавливаются. 

КАШТАНОВ. Ты, взаправду, приедешь?
РЕБЕККА. Ты будешь ждать меня?

Из КПП выходит Чистоходов, за ним - Барабукин. Чистоходов останавливает Барабукина, кивая на Ребекку и Каштанова, которые не замечают ничего.

КАШТАНОВ. Жду тебя, и только тебя. 
РЕБЕККА. Правильное решение. Я тебя буду сейчас целовать!
КАШТАНОВ. Давай, будь!

Ребекка и Каштанов целуются. Чистоходов и Барабукин улыбаются. Из КПП выходят Тапок, Кашин и Малашин.

ТАПОК. Товарищ полковник, разрешите отбыть в отпуск?
ЧИСТОХОДОВ. Самолётом, небось?
КАШИН. Так точно.
МАЛАШИН. От наземных грехов подальше, вернее, от соблазнов.
ЧИСТОХОДОВ. Ну-ну.
БАРАБУКИН. Товарищ полковник, тут ефрейтор Тапок подал рапорт на сверхсрочную…
ЧИСТОХОДОВ. Не пожалеешь?
ТАПОК. Никак нет. Решено.
ЧИСТОХОДОВ. Найдём место, Ильич, не переживай.
КАШИН. И мне, товарищ полковник, а?
МАЛАШИН. В смысле, нам.
БАРАБУКИН. Эти рапорт не подавали…
МАЛАШИН. А я дневальному оставил, на тумбочке.
КАШИН. А я – дежурному по роте.
ЧИСТОХОДОВ. Слыхали про шпану хулиганскую, что охотились за нашей парочкой? Предложили на выбор: уголовная статья или армия. Все вышли из кутузки с повестками наперевес.
БАРАБУКИН. И, что характерно, добровольно.
ЧИСТОХОДОВ. Боитесь гражданской жизни, бойцы?
ТАПОК. Никак нет, боимся остаться без армии.
ЧИСТОХОДОВ. Ну, что ж, возвращайтесь, разберёмся. А знаете, воины, давайте-ка, я вас в аэропорт подброшу. Или есть другие планы?
ТАПОК, КАШИН и МАЛАШИН (вместе). Никак нет!
ЧИСТОХОДОВ. Поехали, Ильич, погрузим твой универсам на борт и… спать. Шагом марш в машину. (Кивнув на Ребекку и Каштановаю) Этих не беспокоить… Смотрю на них, слов нет, как назвать эту беспардонную наглость перед КПП.
ТАПОК. Рядовой Каштанов энд сюрпрайз.
КАШИН. Может, как-то…
МАЛАШИН. …побеспокоить?
БАРАБУКИН. Попробуйте только, я вас побеспокою потом надолгую добрую память… Ёлки-сусалки…. Моя бы воля…
ЧИСТОХОДОВ (указывает на порхающую бабочку).  Красивая. Слышь, бабочка, ты уже на дембель или только призвалась в эту жизнь?