Где никто не спит

11. Справедливая ложь
От острого желания завершить всё здесь и, наконец, по-настоящему, чесались десны. Я чесал их языком, скрежетал зубами и облизывал уголки рта. Что до тебя, моя дорогая, тебе отпущены все грехи, сверху до низу. До самого дна, древнего начала всех начал. Ладони мои слегка влажные от выступившего пота, но они еще пахнут ржавчиной и чем-то очень знакомым. Ржавчина… Всегда разная, непостоянная и определенно красивая в своей мёртвой прелести. В тумане я почти ничего не вижу, но хорошо знаю, что не одинок. Город мирно спит, насколько мирной может быть эта дыра. Здесь его особое место: мускусные запахи, трескотня ночных обитателей, тихий рокот старого генератора, питающего осветительные приборы ближайшей стройплощадки. Пора с чем-то закончить, чтобы начать сначала.
- Так, друг, с тобой хотят поговорить! Слышишь? – голос в отчаянии.
- Так уж вышло, что слышу от рождения.
- Процесс твоего… воспитания, был долгим и утомительным для нас обоих, ты не смог воспитать свои чувства, - опять её голос.
- Не подведи, не имеешь права на ошибку! – другой харизматичный бас.
- Все вы ошиблись, - как же чешутся десны.
- По команде…!
И что я никак не могу успокоиться? Ну, знаете, привести голову в порядок, собраться с мыслями. Не могу сосредоточиться на чем-то одном, важном, не могу прекратить думать о нелепых вещах и действиях. Черт, да я даже не могу дочитать книгу! Вернее, сразу пять книг. От несколько бредового состояния я начал читать пять книг разом. Прочитав пару десятков страниц мысли улетают в бесформенное серое ничто, и я просто отключаюсь от реальности и от смысла, прочитанного в книге.
- У меня для тебя сюрприз!
Кружка горячего, в меру, кофе с молоком. Вкус типично кофейный, средней паршивости. Взгляд блуждает по сторонам, и я опять где-то далеко. Вздох. Я слишком часто последнее время стал вздыхать. Думается, это естественная реакция на нехватку кислорода, но это не так.
- Пошатнулся! – ахи, вздохи, два обморока.
- Эй! Вот вам: это было давно, но уже закончилось, однако продолжает существовать, - хочу жевательную резинку или мармелад.
Поэты называют это душевными ранами, шрамами боли на сердце. Фрейд называет это переверзиями, сексуальными извращениями. Энергия либидо сильна, движима древними инстинктами и самой природой. Удивительно, как глубоко и непостоянно наше сознание.

Я никого не замечаю вокруг, меня не смущает группа зевак и пара полицейских. Черт, как я сюда вообще залез? Могу позволить себя похвалить. А эти засранцы внизу так и думают: решится или нет? Хрен вам, задохлики мироздания! Посмотрим. А пока пусть глядят на полуразрушенный остов мелькомбината, громада которого заслоняет еще спящий город от первых лучей наступившего дня. И пусть ваше воображение не рисует граффити и колючую проволоку, ничего такого здесь нет.
- Пустите, я его знаю! У меня есть несколько вещей… - кровь в голове заглушила оставшиеся слова.

Вещи… Поговорим о материализме. Человек стал беспомощным в своей скупости и жадности к богатству. У каждого свое сокровище, не так ли? Кто-то покупает седьмую по счету яхту президентского уровня (всего лишь условность, чтобы вы представляли), которая будет стоять в сухом доке владельца и символизируя: я вселенски крут. Это затягивает. Некто купил плазменный телевизор, марки Р, пятьдесят дюймов диагонали в свою маленькую съемную комнату. Оформил кредит, заплатил многим больше, чем стоит этот аппарат. Комично видеть современную плазменную панель в углу со старенькими обоями в цветочек. Нет кабельного телевидения, качество сигнала хромает и нет возможности раскрыть весь потенциал телевизора. И средств на существование нет, теперь нет, надолго. Стоило оно того, вещь нужная?
- Кофе совсем остыл, нужно допить, - как мягко звучит ее голос.
А как вам такой расклад: богатство в виде сухпайка. Каша саморазогревающаяся, галеты, концентраты, еще что-то. И это все привозят люди с кожей цвета южного песка. Как мы сочувствуем голодающим народам, сидя перед экраном нового пятидесяти дюймового телевизора! И с таким количеством еды, что на не съедается, выкидывается в мусор и гниет. Когда всего в достатке, нет смысла думать о том, а как бы мы жили без всего этого? И нам покажут, как живут без ничего. А я про свой холодный уже кофе. К чему мы идем? К белоснежной яхте, чтоб её. Хотите богатства уважаемые? А как же! Многие души уже не спасти.
- Не подливай масла в огонь! Стандартная ситуация, переговорщик в пути. – голос представителя власть никак не вяжется с «властью».
- Да голову вам морочит этот сопляк! – голос дрожит, не унимается. И поделом вам, с пьяной головой беседы беседовать!
- Раненая, угнетенная душа, с ней… - сочный шлепок и выкрик.
- Пошел прочь!
Очаровательно, в песочнице все развлекают себя сами, я уже не так интересен. На мгновение.
- …и не думай об этом! – дверь не виновата, она стойко приняла удар.
- И не вздумай искать свою «свободу»! – крик уже слышен со двора. Гнев…
Обретя Свободу, потерял Свободу. Бред. Может ли это в итоге найти выход? Очевидно, да, не очевидно, где. Мне надо выпить. Надо? Кто сказал, что надо? Надобность крайнее состояние, не имеющее ничего общего с настоящим. В тумане города (алкоголя, дурмана) не видно твоих демонов, но они всегда с тобой, прямо сейчас лижут уши ядовитыми язычками. Если тебе приставили ствол к твоей дурной башке, а ты закрыл глаза, то всего лишь напустил тумана, слез ясных глаз Свободы. Бери лопату побольше и начни разгребать свое душевное дерьмо прямо сейчас! А с бутылкой дорогого коньяка (когда я его купил?) и сигарой с далекой Кубы, сидя на кожаном кресле (старом диване), ты стряпаешь из своего же фекального настоящего долбанные куличики детским совочком!
Я весь в поту, меня трясет и от кома в горле нет избавления, кроме как…
Ничтожество. Отлично, ты еще способен на эмоции, значит не совсем потерян. Слышите, букашки-люди, внизу? Справедливая ложь, как вам?
Это её слова, не мои.





22. Беглая свобода
И опять одни вопросы. А знаешь, что самое забавное? Ты точно знаешь, как всё наладить. Решение здесь, аксиома твоего успеха прямо перед тобой. Лень, трусость, сволочная натура. Не ищи оправданий, не смей, мать твою! Видимо тебе нужен эмоциональный накал, мой дорогой Овощ. Хороший фильм, хорошая музыка и ты уже глубокомысленно ковыряешься в заднице вселенских вопросов, терзаемый благородными порывами. Да, ты смог, а теперь забудь. Забыл, как и всегда. Съешь что-нибудь вредное из холодильника. Разогрей и кушай, приятного аппетита. Ты думаешь, вселенную (Свободу), от тебя тошнит? Нет, прелесть, тебя тошнит от себя самого. Есть много вещей, в которых ты не признаешься, будешь и дальше тонуть в болоте своих увечий.
- Будьте здоровы! – голос Вежливости из толпы.
Только в моем случае никто не чихал. Внизу вас много, переговорщиков нет, есть только очарование. Да, я любуюсь вами. Но что это? Косметика, грим, хирургия, обработанные фото, а не лица! Все мы ссохнемся и истлеем. БАМ! Что-то забыли сделать, что-то очень важное. Эликсир молодости, живая вода, любовь. Если идешь, иди до конца. Не будет поблажек, невесомости, леденцов, ничего не будет. Все призы ждут в конце пути, дойди же до него. Не ищи отговорок, не пытайся казаться хуже, чем ты есть на самом деле. Ты здоров, в твоей крови нет яда, твой дух свернет горы. Мешает слабость и страх. Выйди из своей зоны комфорта, не позволяй обстоятельствам взять вверх. Не общайся с дураками и теми, кто ничего не дает взамен. Хвали себя за самые маленькие победы. Будь умнее себя.
Так мне шептала ты. Так мне пела Свобода.
Давно уже светло. И пошел снег. В июле. Но снег в середине лета скорее аномалия, чем нелепая Случайность. Очень много тополиного пуха, белого как снег пуха.
Это наш дом. Первый раз в жизни я наблюдаю себя со стороны. Так и не узнаю, что меня разбудило. Одинокий, сидящий в кресле, так далеко. С фальшивой улыбкой искусственных эмоций. Я не свободен, я сдавлен отсутствием. Так близко ты никому не нужен, тебя не ждут, кусок угрюмого мяса. Не хотят услышать, игнорируют душевный дискомфорт, игнорируют твое одиночество.
Вот и сейчас, там, у моих ног.
Она и не представляет, насколько сильно владеет мной, моей гордыней, моим упрямством, мной. И мне впервые за время страшно.
Страшно от мысли, что однажды меня поднимет с колен что-то иное, кто-то иной.
Хватит играть мной, хватит мучить меня, эгоистка! Не надо пользоваться тем, что я никогда не сыграю по твоим правилам!
Больше было не сказано ни слова.

- Объясни это своему психотерапевту, - голос Разума.
Я всё объясню, я хочу вспомнить, когда я перестал мечтать. Действия похожи на желания, но нет смысла слушать что-то кроме своей боли и тревог. Помню, как написал стихотворение о душной спальне и заснувшего вечным сном человека. Вышло неплохо, было над чем поразмыслить. Что теперь сводит меня с ума, делая дыхание сиплым и больным? Мне нужна помощь. Хочу думать, что это испытание воли, характера и дальше будет только лучше, ведь конец известен. Он непредсказуем, но четок и понятен. Парадоксальное желание незримого счастья из бездны света, который не виден. Падения оставляют шрамы, которые не болят, но чувственно существуют и постоянно дают о себе знать. Я, в некотором роде, обречен.
Закрой глаза и спокойно дыши. Ты здесь в полной гармонии с самим собой. Все под контролем. Нет смысла повторять дважды, ты уверенный организм. Гляди, на тебя все смотрят! Не так сложно быть маленьким Цезарем, многозадачность не проблема.











33. Для тебя
Есть на свете место, где никто не спит. Где удивляются каждый день новым возможностям, новым талантам, восхищаясь каждую ночь промыслу Души. Добротой омыты берег нового мира, забор сломан, осталась только калитка благочестия и равенства. Стремление приносить новое. Только там хорошо, где есть Тепло. Распадется на множество осколков глупая и наивная праздность. Чем будет вымощена дорога – решение индивидуальное. Прими себя и покойся в этом мире сейчас и потом. Распрямись и вставай. Пока на это есть силы.
- Ты всё сделаешь правильно. – сказал мне кто-то в ближайшем прошлом
Чтобы поступить единожды верно, тебе нужно оно. Искушение. И опять, и снова, у каждого свое. Оставь попытки разглядеть свет там, где для огарка свечи требуется пламя. Дыши, заново.
Толпа ахнула, полицейские засуетились, поднималась локальная паника. А я еще дышу. Так всё и начиналось.
Он смотрел на меня, а я не мог отвести глаз. Сквозь закрытые веки солнечный свет оранжевый, теплый, греет саму душу. Он не говорит мне ни слова, но я ощущаю что-то очень похожее на речь. Смысла нет, потому как и слов нет, но более понятного изречения я никогда не знал. А что я слышал вообще? Я слышал песни, мелодичные, далекие звучания женского голоса. Наслаждался звуками чего-то большого и доброго. Говорить в ответ было бесполезно. Но это не идет ни в какое сравнение с тем, что творилось за пределами. Какофония звучаний, сплетение немыслимых звуковых сочетаний окружило меня. Это вызвало дискомфорт и неудобство, и я не мог больше дышать, почти оглох, не выдержал и… Был готов горько…
Нет, время пришло. Пора в путь. Добро пожаловать.

- Поздравляю, у вас мальчик!